Ведя машину по заснеженным улицам Академгородка, Феликс Бык с гордостью показывает на выстроившиеся вдоль дороги здания НИИ. В городе, расположенном в нетронутом сибирском березняке приблизительно в 3 000 км к востоку от Москвы, находятся более 30 НИИ, из стен которых вышли многие нынешние члены РАН и даже нобелевский лауреат. Главная улица Академгородка носит название Морской проспект, поскольку спускается к огромному водохранилищу на реке Обь, однако местные жители уже давно дали ей новое прозвище. "Здесь она в основном известна как проспект яйцеголовых", — усмехается Бык.

Бык закончил в Академгородке университет и получил докторскую степень, однако — как и многие его друзья и коллеги — покинул город. Тем не менее, в отличие от тысяч других российских ученых, он не уехал за границу, а занялся бизнесом в Новосибирске. Значительное число его бывших коллег отправились в поисках хорошей карьеры в Западную Европу, Азию и США. Многие уехали работать по краткосрочным контрактам, но только единицы вернулись обратно.

"Где бы я ни был по делам в Европе, я встречал своих друзей из физико-математических институтов", — рассказывает Бык.

Нет точных данных о том, сколько российских ученых-исследователей эмигрировало из России после развала СССР. Однако, по мнению эксперта по вопросам миграции московского отделения Фонда Карнеги Галины Витковской, общее их число превышает 150 000 человек, большинство которых вначале уехали работать по краткосрочным контрактам. Многие их них закончили ведущие российские университеты или институты. К примеру, по данным московского математического общества, из 200 ведущих российских математиков, работавших в России 5 лет назад, не меньше половины сейчас находятся за границей.

Потеря сотен тысяч высококвалифицированных ученых и слабые надежды на улучшение ситуации с финансированием исследовательских работ сулят российской промышленности невеселые перспективы. Витковская отмечает, что менее 2% российского экспорта составляет высокотехнологичная продукция и что государственные инвестиции на исследования и развитие составляют менее 0,3% ВВП. В странах Центральной Европы эта цифра составляет около 1%, в то время как некоторые страны ОЭСР тратят на эти цели более 2% ВВП.

Сокращение финансирования и исход квалифицированных специалистов тяжело ударили по Академгородку. Глава исследовательского отдела Сибирского отделения РАН Валерий Ермиков с горечью говорит о состоянии российской науки. По словам Ермирова, работающего в Академгородке с 70-х годов, госфинансирование науки сократилось приблизительно до 10% от уровня 1991 года. "Это стало для нас тяжелым ударом, хотя мы боремся за сохранение нашего профессорско-преподавательского состава".

Академгородок был построен в начале 60-годов в качестве штаб-квартиры Сибирского отделения Советской Академии наук (сейчас РАН). Здесь, на расстоянии от политизированной Москвы, велись фундаментальные исследования. Академгородок стал своего рода убежищем для ученых, которые попали в немилость властей. Во время реформ 80-х годов некоторые из главных советников Михаила Горбачева — такие как экономист Аганбегян — были выходцами из Академгородка.

Однако экономическая реформа была не нужна многим инициаторам либерализации. В 1991 году в сибирском отделении РАН работали 50 000 человек; теперь эта цифра сократилась до 30 000. В институтах сокращают штаты технического персонала, одновременно стараясь удержать ведущих ученых; из 11 700 научных работников (в 1992 году) осталось около 8 900. Однако за этой цифрой скрывается массовый отток молодых специалистов. С 1992 года средний возраст ученых Академгородка вырос с 42 до 47 лет. Тогда около 26% специалистов были старше 50 лет; сейчас, по данным РАН, эта цифра составляет 42%.

Одним из способов, с помощью которых институты пытаются удержать талантливых молодых ученых, заключается в предоставлении им квартир в обмен на подписание долгосрочных контрактов. Однако институты обладают ограниченными возможностями для материального стимулирования работников. Даже Ермиков получает зарплату, эквивалентную 160 евро. Зачастую вообще нет средств для выплаты заплат или финансирование реальных исследовательских работ. "Проблема не в низких зарплатах, а в том, что в целом созданы плохие условия для академических исследований", — считает специалист по вопросам образования московского представительства Всемирного банка Исак Фрумин.

Поскольку правительству приходится поддерживать бюджетный баланс, чтобы погашать огромную задолженность и удовлетворять требованиям международных финансовых организаций, мало надежд на скорое улучшение ситуации. Так что российская наука начала повсеместно вести поиск денежных стредств.

"В настоящее время около 50% сибирской науки финансируется из федерального бюджета, а остальная часть средств поступает от частных спонсоров, число которых постепенно увеличивается",- говорит заместитель губернатора Новосибирской области по вопросам науки и промышленности Вадим Федоров.

В Академгородке некоторые институты занимаются выгодным бизнесом. К примеру, по словам Ермикова, городской Институт ядерной физики зарабатывает около 10 млн. долларов в год. В прошлом месяце сибирское отделение РАН и одна из крупнейших российских нефтяных компаний "Юкос" подписали соглашение о будущем научном и коммерческом сотрудничестве.

Власти надеются также, что давние научные традиции региона и наличие высококвалифицированных кадров будут способствовать привлечению в регион иностранных компаний, которые будут вкладывать деньги в высокотехнологичные отрасли. В районе Новосибирска отмечает наиболее высокий в России уровень распространения Интернета и некоторые компании, занимающиеся информационными технологиями, уже обратили на него свое внимание.

В долгосрочной перспективе иностранные инвестиции, вероятно, могут вдохнуть новые силы в Академгородок и способствовать возвращению некоторых специалистов, однако пока российская наука и высокотехнологичные отрасли будут вынуждены мириться с продолжающимся оттоком талантливых ученых.