У истоков русской диаспоры в США

Нападение Японии на Пёрл-Харбор в декабре 1941 г., поставившее перед Вашингтоном в самой прямой форме вопрос о готовности США отразить угрозу своей национальной безопасности, оттеснило проблемы их иммиграционной политики на задний план. Поэтому никаких принципиальных изменений в характере иммиграционной политики за время войны не произошло.

На завершающем этапе второй мировой войны перед правительствами США, СССР и Великобритании стал вплотную вопрос о судьбах миллионов так называемых перемещенных лиц (displaced persons — "d.p"), находившихся в качестве захваченных гитлеровцами военнопленных или рабочей силы из разных стран на территории Германии и других государств Европы. Поэтому на состоявшейся в феврале 1945 г. Ялтинской конференции руководителей СССР, США и Великобритании в числе многих других решалась и проблема договоренности о процедуре возвращения — репатриации военнопленных и гражданских перемещенных лиц, или "ди-пи", на свою родину. В частности, при подписании 11 февраля в Ялте договора трех держав (содержание которого тогда оставалось неизвестным мировой общественности) были заключены также секретные советско-американские и советско-британские репатриационные соглашения, гарантирующие возвращение военнопленных и гражданских перемещенных лиц союзных наций на взаимной основе. В них оговаривалось, что "все советские граждане... содержатся... в лагерях или сборных пунктах до момента их передачи советским... властям".

По некоторым данным, спустя два месяца, в начале апреля 1945 г., в Москве на секретном совещании в НКВД Л.Берия сразу же предупредил его участников, которым предстояло руководить реализацией репатриационных соглашений, что они будут "иметь дело с людьми, изменившими Родине, и что в этом отношении нет разницы между пленными, вывезенными или уехавшими добровольно". Следует изъять всех их, поскольку "каждый из них, оставшись в руках противников СССР, может принести больше вреда, чем тысяча. Слухи, а затем и попавшие в прессу факты о подобного же рода кровавый событиях и самоубийцах в некоторых американских лагерях перемещенных лиц в Германии наряду с сообщениями о заключении в северные лагеря на родине не только советских репатриантов, подозреваемых в сотрудничестве с нацистами, но и попавших, оказавшись в окружении, в плен советских солдат и офицеров, всколыхнули общественное мнение в США. В связи с этим командующий американскими войсками в Европе генерал Д.Эйзенхауэр 4 сентября 1945 г. негласно распорядился временно, "до выработки новой интерпретации" ялтинского соглашения о "ди-пи", приостановить принудительную выдачу советским военным властям перемещенных лиц, не желающих репатриироваться в СССР. Спустя три года в своей книге о "крестовом походе" западных союзников в Европе, упоминая о репатриации советских перемещенных лиц из Германии и в частности о так называемых невозвращенцах, он писал: "Подлинно несчастными были люди, которые по той или иной причине не имели дома либо подвергались е прошлом репрессиям и не хотели возвращаться домой, страшась дальнейших преследований. Ужас, испытываемый этой последней группой, потряс нас количеством самоубийств среди людей, предпочитающих скорее умереть, нежели вернуться в отчизну. Иногда это могли быть предатели, справедливо боявшиеся ожидавшего их наказания. Но во многих случаях они принадлежали к обездоленным и считали смерть гораздо менее страшной, чем предстоявшие новые репрессии".

Распоряжение от 4 сентября было негласным, но благодаря "утечке информации" уже 5 октября газета "Нью-Йорк тайме" поведала миру, что "по приказу генерала Эйзенхауэра применение насилия к русским гражданам, репатриируемым в СССР из американской оккупационной зоны Германии, приостановлено до специального указания правительства Соединенных Штатов, оговаривающего участие американских войск в этом деле". Однако на созванной в связи с этим сообщением в тот же день пресс-конференции представитель генерала Эйзенхауэра был более осторожен в выражениях и на вопрос о характере оказываемого по отношению к репатриантам принуждения ответил: "Возможно, в течение какого-то времени некоторых из них сажали в поезда без детального опроса нами, но теперь все это приостановлено".

В октябре 1945 г. уполномоченный Совнаркома СССР по репатриации генерал-полковник Ф.И.Голиков сообщил, что к 4 октября в СССР вернулись 5115,7 тыс. человек, в том числе 2888,2 тыс. освобожденных Советской армией и 2229,5 тыс. — союзниками. Действительно, за время с мая по сентябрь 1945 г. союзниками из их оккупационных зон было репатриировано в СССР 2034 тыс. человек. Но с прекращением в сентябре массовой принудительной репатриации из американской, а в октябре — из английской зон оккупации эта цифра к концу года выросла всего лишь на 3 тысячи. Между тем в Вашингтоне 22 декабря 1945 г. был подписан известный как "директива Трумэна" президентский указ о приоритетном праве въезда в США более 40 тыс. беженцев второй мировой войны.

К 1947 г. около миллиона людей различных национальностей в занятых войсками западных держав зонах Германии, Австрии, Италии, по разным причинам не желавших возвращаться в свои страны, оказались фактически в положении беженцев, т.е. лиц без гражданства. К тому же в первые послевоенные годы число таких лиц в этих зонах стало пополняться за счет новых беглецов — поляков и евреев от погромов из Польши и граждан других стран Восточной Европы, оказавшихся под контролем Москвы. На Западе их теперь стали называть "беженцами от коммунизма".

Вопрос о судьбах этих людей с началом холодной войны также стал одним из элементов растущего с каждым годом политического противостояния и острой борьбы в ООН между СССР и западными державами. А поскольку последние твердо отвергли принцип принудительной репатриации "ди-пи" и других "беженцев от коммунизма", то единственным практически возможным способом решения проблем сотен тысяч сконцентрированных в центре Европы беженцев стала программа расселения этих людей в странах, которые согласятся их принять. Однако созданная в годы войны с целью скорейшего возвращения военнопленных и гражданских "ди-пи" с территории Германии и Австрии ЮНРРА по завершении в 1945 г. массовой репатриации миллионов "ди-пи" в новой Обстановке начавшейся холодной войны и растущих политических противоречий между бывшими союзниками перестала отвечать их интересам. Именно поэтому, как справедливо отметили в своей книге "Расчетливая доброта. Беженцы и полуоткрытая дверь Америки" ее авторы ДЛошер и Дж.Скэнлэн, "в конце 1946 г. США предприняли в ООН меры к ликвидации ЮНРРА, отказавшись вносить средства, необходимые для ее дальнейшего существования".

Действия администрации Трумэна в ООН были непосредственно связаны с проходившей в Вашингтоне после войны переоценкой американской внешней и иммиграционной политики. До войны допуск в Америку беженцев никогда не был объектом специального законодательства. Как и другие иммигранты, они допускались на общих условиях иммиграционных законов 1917 и 1924 гг., основанных на отборе иммигрантов в соответствии с их "расой и национальностью" ради "сохранения этнического равновесия" населения США. Первым шагом к грядущим переменам в этой политике как раз и явилась уже упомянутая "директива Трумэна". Связанный существовавшим иммиграционным законодательством президент своим указом предписал 90% въездных виз в США, предназначенных в рамках квот для стран Центральной и Восточной Европы, предоставить "ди-пи", находившимся в оккупационных зонах США и отказавшимся вернуться к довоенным домашним очагам. На основе этой директивы в 1946-1948 гг. в США въехало 40324 (по другим данным — 41379) беженца из числа "ди-пи".

Слухи, а затем и попавшие в прессу факты о подобного же рода кровавый событиях и самоубийцах в некоторых американских лагерях перемещенных лиц в Германии наряду с сообщениями о заключении в северные лагеря на родине не только советских репатриантов, подозреваемых в сотрудничестве с нацистами, но и попавших, оказавшись в окружении, в плен советских солдат и офицеров, всколыхнули общественное мнение в США. В связи с этим командующий американскими войсками в Европе генерал Д.Эйзенхауэр 4 сентября 1945 г. негласно распорядился временно, "до выработки новой интерпретации" ялтинского соглашения о "ди-пи", приостановить принудительную выдачу советским военным властям перемещенных лиц, не желающих репатриироваться в СССР. Спустя три года в своей книге о "крестовом походе" западных союзников в Европе, упоминая о репатриации советских перемещенных лиц из Германии и в частности о так называемых невозвращенцах, он писал: "Подлинно несчастными были люди, которые по той или иной причине не имели дома либо подвергались е прошлом репрессиям и не хотели возвращаться домой, страшась дальнейших преследований. Ужас, испытываемый этой последней группой, потряс нас количеством самоубийств среди людей, предпочитающих скорее умереть, нежели вернуться в отчизну. Иногда это могли быть предатели, справедливо боявшиеся ожидавшего их наказания. Но во многих случаях они принадлежали к обездоленным и считали смерть гораздо менее страшной, чем предстоявшие новые репрессии".

Распоряжение от 4 сентября было негласным, но благодаря "утечке информации" уже 5 октября газета "Нью-Йорк таймс" поведала миру, что "по приказу генерала Эйзенхауэра применение насилия к русским гражданам, репатриируемым в СССР из американской оккупационной зоны Германии, приостановлено до специального указания правительства Соединенных Штатов, оговаривающего участие американских войск в этом деле". Однако на созванной в связи с этим сообщением в тот же день пресс-конференции представитель генерала Эйзенхауэра был более осторожен в выражениях и на вопрос о характере оказываемого по отношению к репатриантам принуждения ответил: "Возможно, в течение какого-то времени некоторых из них сажали в поезда без детального опроса нами, но теперь все это приостановлено".

В октябре 1945 г. уполномоченный Совнаркома СССР по репатриации генерал-полковник Ф.И.Голиков сообщил, что к 4 октября в СССР вернулись 5115,7 тыс. человек, в том числе 2888,2 тыс. освобожденных Советской армией и 2229,5 тыс. — союзниками. Действительно, за время с мая по сентябрь 1945 г. союзниками из их оккупационных зон было репатриировано в СССР 2034 тыс. человек. Но с прекращением в сентябре массовой принудительной репатриации из американской, а в октябре — из английской зон оккупации эта цифра к концу года выросла всего лишь на 3 тысячи. Между тем в Вашингтоне 22 декабря 1945 г. был подписан известный как "директива Трумэна" президентский указ о приоритетном праве въезда в США более 40 тыс. беженцев второй мировой войны.

К 1947 г. около миллиона людей различных национальностей в занятых ; войсками западных держав зонах Германии, Австрии, Италии, по разным причинам не желавших возвращаться в свои страны, оказались фактически в положении беженцев, т.е. лиц без гражданства. К тому же в первые послевоенные годы число таких лиц в этих зонах стало пополняться за счет новых беглецов — поляков и евреев от погромов из Польши и граждан других стран Восточной Европы, оказавшихся под контролем Москвы. На Западе их теперь стали называть "беженцами от коммунизма".

Вопрос о судьбах этих людей с началом холодной войны также стал одним из элементов растущего с каждым годом политического противостояния и острой борьбы в ООН между СССР и западными державами. А поскольку последние твердо отвергли принцип принудительной репатриации "ди-пи" и других "беженцев от коммунизма", то единственным практически возможным способом решения проблем сотен тысяч сконцентрированных в центре Европы беженцев стала программа расселения этих людей в странах, которые согласятся их принять. Однако созданная в годы войны с целью скорейшего возвращения военнопленных и гражданских "ди-пи" с территории Германии и Австрии ЮНРРА"* по завершении в 1945 г. массовой репатриации миллионов "ди-пи" в новой Обстановке начавшейся холодной войны и растущих политических противоречий между бывшими союзниками перестала отвечать их интересам. Именно поэтому, как справедливо отметили в своей книге "Расчетливая доброта. Беженцы и полуоткрытая дверь Америки" ее авторы ДЛошер и Дж.Скэнлэн, "в конце 1946 г. США предприняли в ООН меры к ликвидации ЮНРРА, отказавшись вносить средства, необходимые для ее дальнейшего существования".

Действия администрации Трумэна в ООН были непосредственно связаны с проходившей в Вашингтоне после войны переоценкой американской внешней и иммиграционной политики. До войны допуск в Америку беженцев никогда не был объектом специального законодательства. Как и другие иммигранты, они допускались на общих условиях иммиграционных законов 1917 и 1924 гг., основанных на отборе иммигрантов в соответствии с их "расой и национальностью" ради "сохранения этнического равновесия" населения США. Первым шагом к грядущим переменам в этой политике как раз и явилась уже упомянутая "директива Трумэна". Связанный существовавшим иммиграционным законодательством президент своим указом предписал 90% въездных виз в США, предназначенных в рамках квот для стран Центральной и Восточной Европы, предоставить "ди-пи", находившимся в оккупационных зонах США и отказавшимся вернуться к довоенным домашним очагам. На основе этой директивы в 1946-1948 гг. в США въехало 40324 (по другим данным — 41379) беженца из числа "ди-пи".

Но поскольку многие "ди-пи" не имели средств даже для того, чтобы просто добраться до Америки, то за первые 9 месяцев 1946 г. туда прибыло всего тыс. беженцев (в том числе на основе директивы — лишь 2,5 тыс.). Поэтому октябре 1946 г. Трумэн заявил, что намерен добиваться принятия специально закона о допуске на постоянное жительство в США беженцев из числа "ди-пи" вне рамок регулярных иммиграционных квот и финансирования этой программы. В январе 1947 г. он обратился с соответствующим посланием к федеральному конгрессу. Между тем опросы общественного мнения показывали, что в большинстве своем американцы настроены не только против роста числа иммигрантов, но желают сокращения и даже прекращения иммиграции. Особенно настаивали на этом ветераны войны и профсоюзы. Однако в поддержку инициативы президента выступил Гражданский комитет по вопросу о "ди-пи" совместно с министерством труда, заверивший общественность, что страна легко абсорбирует 400 тыс. беженцев без угрозы безработицы. Но руководство Американского легиона заявило, что ветераны не выдержат на рынке труда конкуренции с тысячами "ди-пи", среди которых, к тому же, окажется "немало шпионов и агентов России". Борьба вокруг законопроекта, развернувшаяся в 1947-1948 гг. в обеих палатах конгресса, носила весьма острый характер.

Лишь 24 июня 1948 г. конгресс после длительных дискуссий наконец принял закон о перемещенных лицах, ставший своего рода поворотным пунктом в эмиграционной политике США. Фактически он впервые в XX в., ослабив жесткое ограничительное американское законодательство в этой сфере, резко увеличил приток в Америку переселенцев из других стран. Кроме того, он вервые, в целях осуществления планируемого расселения "ди-пи", обещал им "удовлетворительные возможности, включая работу и жилище", а также обширную систему общественных и частных учреждений социального обслуживания с целью помочь новым американцам приспособиться к своей новой родине. Закон разрешал допуск в США помимо квотных иммигрантов в течете последующих двух лет около 250 тыс. беженцев, в том числе 205 тыс. "ди-пи" из оккупационных зон Германии, Австрии и из Италии. При этом устанавливался критерий отбора их: не менее 30% виз предоставлялись лицам, занятым до войны в сельском хозяйстве, строительстве, домашнем хозяйстве; во вторую группу входили люди других профессий и особой квалификации, а третью — кровные родственники американских граждан. Внутри этих трех групп приоритет отдавался тем, кто сражался во второй мировой войне против врагов США, и членам их семей. Для практической реализации такой масштабной программы приема беженцев Вашингтону удалось в декабре 1946 на Генеральной Ассамблее ООН 30 голосами против пяти (СССР, УССР, ССР, Польша, Югославия) при 18 воздержавшихся добиться решения о создании под эгидой ООН Международной организации по делам беженцев ИРО. До середины 1948 г. ее функции по защите беженцев выполняла Подготовительная комиссия по созданию ИРО — ПКИРО.

В законе 1948 г. содержались дискриминационные оговорки в отношении евреев и католиков. Но в 1950 и 1951 гг. были приняты дополнительные законы о перемещенных лицах, ликвидировавшие эти дискриминационные оговорки, продлившие срок действия закона 1948 г. и увеличившие число допускаемых по нему в США политических беженцев вдвое — до 415,7 тыс. человек, в том числе до 340 тыс. "ди-пи".

Между тем вскоре после принятия закона 1948 г. завершила свою деятельность Подготовительная комиссия ИРО, и осенью того же года эта организация приступила к предусмотренным ее уставом практическим операциям по расселению бывших "ди-пи". Тем самым для невозвращенцев наступило наконец долгожданное время эмиграции за океан. Отказавшись от репатриации, они теперь фактически превратились в политических беженцев, лиц без гражданства, судьбой которых и призвана была заниматься ИРО. Однако, отказываясь от возвращения домой, каждому из них предстояло формально обосновать свой отказ фактами, свидетельствующими либо о существующей там для него угрозе гонений, связанных с расовой или национальной принадлежностью, религиозными убеждениями, семейными обстоятельствами, либо возражениями политического характера, признанными ИРО достаточно вескими и не противоречащими принципам ООН.

Практически же, чтобы получить в качестве беженца помощь со стороны Международной организации по делам беженцев, невозвращенец должен был документально доказать, что: 1) был насильно вывезен в Германию на принудительные работы; 2) не воевал против союзников; 3) не проживал до 1939 г. на территории СССР. Поэтому-то многие, спасая свою жизнь, вообще выдавали себя не за советских граждан и тем более за русских, для чего им приходилось менять свои имена, место рождения и всю биографию, подтверждая это фальшивыми документами. Не случайно, например, статистический документ ЮНРРА засвидетельствовал необычайный скачок в числе украинцев, претендовавших на польское гражданство — с 9190 человек в декабре 1945 г. оно выросло до 106549 человек в июне 1947 г., т.е. в 11,5 раз за полтора года. Популярность этой лазейки была связана с тем обстоятельством, что в Восточной Польше до 1939 г. проживало больше украинцев, чем поляков.

В 1950 г. исполнительный директор Толстовского фонда в США Александра Львовна Толстая в статье о русских в лагерях "ди-пи", рассказывая, как они "за одну ночь становились поляками, сербами, украинцами или прибалтами", писала: "При известии о том, что утром ожидается прибытие репатриационной комиссии, ночью в лагерном бараке собирались и сжигались советские паспорта и другие документы... И когда утром в лагерь приезжала советская комиссия, то она не находила советских граждан там. В документах "ди-пи" указывались различные национальности, за исключением русской, и американцы отказывались выдавать их коммунистам".

В связи с ликвидацией ЮНРРА ответственность за поддержку и заботу о 712675 "ди-пи" и беженцах в Германии, Австрии, Италии, большинство которых были выходцами из Прибалтики, Польши, Советской Украины, Югославии, с 1 июля 1947 г. взяла на себя ПКИРО. 20 августа 1948 г. Генеральный секретарь ООН объявил, что Международная организация по делам беженцев — ИРО приступила к выполнению своих функций. За время с декабря 1946 г. по март 1949 г. ее устав подписали и ратифицировали 26 стран, представленных в Генеральном совете. Исполнительный комитет ИРО состоял из представителей девяти стран, и по его рекомендации сроком на шесть месяцев назначался генеральный директор ИРО. В 1949 г. штат этой организации насчитывал более 2,5 тыс. сотрудников 38 национальностей (в том числе 855 англичан, 422 американца, 357 французов, 192 голландца, 131 бельгиец и т.д.). Она! была обеспечена транспортными средствами на суше, воде (флот из 30 судов) 1 и по воздуху, став, по утверждению ЛХолборн, "крупнейшим транспортным агентством в мире". В ее распоряжении было 50 газет и журналов. Около 46% финансирования ее операций и 40% административных расходов взяли на себя США, а, соответственно, около 15% и 12% — Англия. Штаб-квартира ИРО находилась в Женеве16.

СССР голосовал в ООН против устава ИРО и в деятельности этой организации не участвовал, считая ее инструментом англотамериканской политики, направленной против его интересов. Советские представители в ООН заявляли, что лагеря беженцев и "ди-пи" на Западе стали центрами антисоветской пропаганды, рассчитанной на задержание там сотен тысяч советских граждан с целью использования их в качестве дешевой рабочей силы. И определенные основания для таких заявлений имелись. Автор публикации в американском журнале "Ридерс дайджест" уже в октябре 1948 г. писал: "Над лагерями перемещенных лиц в Европе витает дух изуверского рынка рабского труда. Представителям отдельных заморских стран предлагают "каталог", как скотоводам — метрические книги племенного скота. Они ходят по лагерям как по отделениям универсального магазина, причем на ярлыках с ценами указываются рост, возраст, семейное положение, состояние мускулов"17.

Один из очевидцев и руководителей созданной с ведома Берлина в 1942 г. так называемой Русской национальной народной армии полковник К.Г.Кромиади, вспоминая об этом, писал: "На приемочных комиссиях некоторые приемщики вели себя как торговцы живым товаром... позволяли себе сосчитать, сколько во рту осталось .зубов и есть ли смысл везти к себе такого работника". В 1950 г. сама А.Л. Толстая констатировала, что большинство стран, принимавших "ди-пи" по линии ИРО, было "заинтересовано в получении дешевой рабочей силы".

М.Праудфут в опубликованной им в 1956 г. монографии, отмечая, что за четыре с половиной года — с 1 июля 1947 г. по 31 декабря 1951 г. — союзники репатриировали в СССР всего лишь 1836 военных преступников и предателей, признал, что "советские претензии игнорировались" и "35 тысячам украинцев, белорусов, калмыков и других бывших советских граждан, категорически противившихся репатриации в СССР, разрешено было остаться в западных зонах". Однако "это число было незначительно, — оправдывал он полити бельгийцев, голландцев, итальянцев, немцев и других подданных, удерживаемых Советским Союзом".

В 1957 г. в "Американском журнале международного права" профессор Южнокалифорнийского университета Дж.Гинзбург также констатировал, что руководство ИРО стало постепенно проводить политику, нарушавшую либо игнорировавшую основные принципы и цели, записанные в уставе этой организации, оказывая защиту и помощь нацистским палачам и военным преступникам, укрывая их тем самым от заслуженного наказания.

В еще более нелицеприятной форме отзывались в 1986 г. о целях и задачах Вашингтона, связанных с созданием и деятельностью ИРО, американцы ДЛошер и Дж.Скэнлэн. В частности, говоря о переброске в США с помощью ИРО из Европы более 300 тыс. "ди-пи" — невозвращенцев, они писали, что, хотя "это делалось из гуманных побуждений, однако с самого начала гуманность была связана с прагматичностью. И почти с самого начала она была связана с идеологией". И далее они поясняли, что программа расселения в США и других странах сотен тысяч невозвращенцев "ди-пи" и "беженцев от коммунизма" стала определяться "ярыми антикоммунистами внутри и вне | администрации Трумэна", которые "отождествляли гуманность с политическими целями Запада".

Уже в период деятельности ПКИРО в разные страны, согласившиеся принять к себе беженцев из Германии, Австрии, Италии, было доставлено около 200 тыс. "ди-пи". С осени 1948 г., после принятия в США закона о перемещенных лицах, темпы переброски их через океан, особенно в США, резко возросли. В результате за время с 1 июля 1947 г. по 31 декабря 1951 г. по Программе помощи ИРО "беженцам от коммунизма" было расселено по разным странам более миллиона "ди-пи", в том числе 328 тыс. в США (31,7%), 182 тыс. в Австралии (17,5%), 123 тыс. в Канаде (11,9%), 132 тыс. в Израиле (12,7%), 86 тыс. в Англии (8,3%) и т.д. Однако в последующие годы некоторые из этих людей также переселились в Соединенные Штаты. Из Советского Союза в границах 1939 г., без Прибалтики и Западной Украины, в этом переселении участвовало (не считая лиц, изменивших имя и гражданство по фиктивным документам) 41,3 тыс. человек, в том числе 15,6 тыс. в США, 8,5 тыс. в Канаду, 5,7 тыс. в Парагвай, 2,3 тыс. в Венесуэлу, 2 тыс. в Аргентину, 1,8 тыс. в Бельгию, 1,7 тыс. в Израиль, 1,4 тыс. в Бразилию. По данным ИРО, за это время было расселено также 20 тыс. "нансеновцев". Кроме того, в начале 50-х годов 40 тысг российских эмигрантов насчитывалось во Франции, 15-17 тыс. в Англии, 13-14 тыс. в Бельгии, 2 тыс. в Греции, 1,8 тыс. в Египте, 1,4 тыс. в Триесте, 1 тыс. в Швейцарии, по несколько сотен в Сирии и Ливане.

Источник: журнал "США: Экономика. Политика. Идеология, 1999, № 1. с. 84 — 91.