Жанна Логинова

Непрощаемый грех

В большом перечне проблем, волнующих русских православных в последнее время, самая серьезная — многочисленные проявления напряженности в межхристианских отношениях. Трудно представить себе что-то более страшное, нелепое и одновременно антиобщественное, чем вражда между христианами. Православные рассматривают Церковь как мистическое Тело Христово, и потому вражда между христианами — это попытка терзать и рвать Его на части, то есть попытка раскола. Грех раскола, как известно, не смывается даже мученической кровью. Грешно одобрять любые, в том числе "привычные", давно случившиеся расколы, например, разделение на православных и католиков. Христос звал любить всех людей, он проявлял неподдельную любовь даже к самарянам, которых считали еретиками, и попытка подменить любовь враждой — прямая измена Христу.

Горько наблюдать, что некоторые из нас, считая себя верующими и православными, с легкостью необычайной становятся соучастниками в непрощаемом грехе – одни противятся преодолению межцерковных расколов, возникших в прошлом, другие создают почву для новых расколов внутри Православной Церкви.

Христова Церковь зиждется на соборности, то есть на единстве разных людей и разных восприятий Истины. Подобно тому, как мозаика составляется из отдельных частей, так и соборное познание Истины складывается из восприятий разных людей. Как для мозаики нужны разные кусочки камня, так и для соборного познания Истины нужны разные мнения. Различие мнений в Церкви не есть что-то "недолжное" — сколько противоречащих друг другу мнений мы находим у святых!

Игнатий Брянчанинов и Феофан Затворник почти всю жизнь спорили друг с другом, но оба одновременно признаны святыми. Святые учили, что соборность Божией любви соединяет разные мнения в единое целое и происходит чудо: люди, не переставая мыслить по-разному, становятся едины в любви подобно тому, как Лица Святой Троицы в беспредельной любви едины друг с другом, не переставая быть разными лицами. Как прекрасна подлинная соборность, позволяющая раскрыться неповторимому своеобразию каждой человеческой личности! И как, увы, далека подлинная соборность от того, что мы наблюдаем сегодня в РПЦ!

Эта тенденция к утрате соборности — серьезная опасность и в религиозном, и в социальном плане.

Апостол Павел, призывая к "единомыслию" и "одинаковым мыслям", обозначал этими словами соборность. У нас же нередко "единомыслие", "одинаковые мысли" толкуют слишком буквально. Апостол Павел так не делал — он понимал, что разные люди не могут мыслить совсем одинаково и писал: "Надлежит быть... разномыслиям" (1 Кор. 11: 19). Мы забываем, что разные мнения способны дополнять друг друга, забываем, что картина Истины, составленная из разных мнений, может быть много точнее, чем одно мнение. Под предлогом защиты Истины у нас иногда проявляют полную нетерпимость к любому инакомыслию, разрушая соборность. Пожалуй, самое яркое проявление этой опасной нетерпимости, этой откровенной тяги к расколу — желание считать Церковью только узкий кружок своих единомышленников, то есть откровенное сектантство. Не стоит воображать, что тяга к "сектантству" — это непременное свойство баптистов, пятидесятников и других протестантских конфессий. Встречается немало протестантов, начисто лишенных сектантского духа, и, напротив, есть множество православных, являющих яркий образец сектантской психологии.

Сектантская психология вносит серьезную напряженность в жизнь Русской Православной Церкви. Естественные человеческие различия в условиях нетерпимости к различиям перерастают в болезненное деление на противостоящие друг другу группы реформистов и традиционалистов, консерваторов и либералов, крайних и умеренных. Любой вопрос церковной или околоцерковной жизни — высказывание Патриарха, встреча с представителями иной конфессии, расхождение мнений по вопросам богослужения или церковной истории, а то и просто чье-то случайное и превратно истолкованное слово — становится поводом для разделений, неприязни, даже неприкрытой ненависти. Попытки некоторых священников запретить своей пастве общение с прихожанами других православных приходов, фанатичные поиски еретиков, нападки на видных православных священников и даже иерархов, страсти вокруг общины Георгия Кочеткова, боязнь упоминать имена Александра Меня и Александра Шмемана — лишь немногие из болезней, вызванных сектантским мироощущением, овладевшим частью православных.

Отрицание соборности, ужас перед любой "инаковостью" рождают в ряде случаев унтерпришибеевское желание "тащить и не пущать", распространяющееся и за пределы Православной Церкви. На просторах бывшего СССР, где встречаются представители самых разных религиозных конфессий, эта нетерпимость к инаковерию уже не раз приводила к печальным последствиям. Например, весной 1999 года в молдавской деревне Мингир толпа православных, возглавляемая несколькими священниками (!), избила и забросала камнями строителей баптистского молельного дома, а затем разрушила его. Надо ли объяснять, что подобные действия "ревнителей православия" позорят Православную Церковь, вопиющим образом противоречат учению Христа и вполне укладываются в список действий, рассматриваемых уголовным кодексом любой цивилизованной страны как преступления?

Вероятно, сектантское мироощущение отчасти спровоцировано печальным опытом "загнанности", "зажатости", приобретенным верующими в советское время. Но ссылки на печальный опыт не могут служить оправданием явного греха. Ужасно, что грех начинает казаться добродетелью, что преступными способами пытаются защищать православие, что болезненную нетерпимость к инакомыслию признают за принципиальность, что агрессивную ограниченность кощунственно путают с верностью Богу. В неприязни к инаковерию легко угадывается желание всякое "инаковерие" уничтожить. Но попытки уничтожить отдельные конфессии и религию в целом уже предпринимались на протяжении почти всего советского периода нашей истории. Несмотря на всю мощь задействованного в этих попытках репрессивного аппарата, они окончились неудачей. Так что те, кто надеется решить проблему религиозного инакомыслия путем подавления неугодных, серьезно заблуждаются. Хотим мы того или нет, но нам надо строить отношения с другими христианскими конфессиями не на принципах конфликтов и разделений, а на принципах сотрудничества.

Нормальные отношения с другими конфессиями нам требуются и внутри страны, и на международной арене. Нельзя допускать ситуаций, когда религиозные различия оказываются способны осложнять внутреннее и внешнее политическое положение России. Правильное взаимодействие с другими конфессиями могло бы помочь решить многие проблемы, касающиеся и жизни российского общества, и взаимодействий со странами СНГ, и более широких международных связей. В частности, было бы полезно использовать опыт западных христиан в противостоянии некоторым недугам "западной цивилизации" — у католиков и протестантов такой опыт есть, а у православных его еще мало.

Заслуживают внимания совместные усилия верующих по защите человечества от глобальных угроз международного терроризма, экологической катастрофы, разрушения фундаментальных нравственных ценностей и т.п.

Религиозный долг требует от нас в первую очередь нормализовать отношения с другими христианами. Это еще не будет означать полного восстановления единства расколотой христианской Церкви, но, по крайней мере, это будет шагом от раскола, а не греховным согласием на него.

К сожалению, все та же нетерпимость к различиям провоцирует некоторых наших религиозных экстремистов на безответственные выпады в адрес других христианских конфессий — без должных канонических оснований их именуют то еретическими, то безблагодатными, то "отпавшими от Христа".

Вероятно, было бы полезным напоминать нашим верующим о признаках, которые дают хоть какое-то богословское основание говорить об отпадении от христианства. Этими признаками являются: во-первых, непризнание богочеловечества Иисуса Христа и отрицание спасения через Христа; во-вторых, отрицание Святой Троицы и святости крещения во имя Отца, Сына и Святого Духа; в-третьих, подмена общехристианского Священного Писания (христианской Библии) другими Писаниями или преданиями, а также отрицание общехристианского Священного Писания; в-четвертых, полный пересмотр всей системы христианских ценностей.

Если же речь идет о второстепенных разногласиях и различиях, например о различиях календаря, то никаких причин говорить об "отпадении от христианства" нет. И уж конечно нельзя приветствовать безответственные нападки от имени Православной Церкви на каждого, кто так или иначе выражает симпатии к другим христианским традициям, — такого рода нападки дискредитируют православие и выталкивают людей за пределы Православной Церкви.

Признав неизбежность различий, но стараясь их не преувеличивать, мы получаем возможность — в числе прочего — разумно подойти и к проблеме отношений между всеми христианскими конфессиями. Трудно одобрить "уравнительный экуменизм", стремящийся полностью игнорировать различия религиозных традиций. Но странно было бы требовать от Православной Церкви прекращения такой деятельности, которую можно назвать "здоровым" экуменизмом, — неразумно требовать прекращения полезных межцерковных контактов, взаимопомощи Церквей, обмена опытом с инославными и т.п. Нередко приходится убеждаться, что "принципиальное" отрицание всякого экуменистического опыта — это печальный знак либо фанатизма, либо невежества, либо весьма нечестного политиканства.

 

Источник: "Религия в РЖ", 2 июля 2002 г.

Актуальная репликаО Русском АрхипелагеПоискКарта сайтаПроектыИзданияАвторыГлоссарийСобытия сайта
Developed by Yar Kravtsov Copyright © 2020 Русский архипелаг. Все права защищены.