Главная ?> Русский мир ?> Религиозные миры России ?> Конфессиональный анфас России ?> Демократия — это признание ценности личности, а нынешняя власть еще не отказалась от сталинских принципов
Юрий Сипко
Версия для печати

Демократия — это признание ценности личности, а нынешняя власть еще не отказалась от сталинских принципов

Наша гражданская позиция — равенство всех перед законом. Выступления за "сильное государство" являются, прежде всего, воспоминанием о прошлом тоталитарном режиме. Они также являются свидетельством сегодняшней слабости власти. Жажда сильной руки всегда от слабоволия

Интервью председателя Российского союза евангельских христиан-баптистов Юрия Сипко сотруднику интернет-издания "Русское Ревью" Роману Лункину.

Союз евангельских христиан-баптистов перестал быть единственным легальным протестантским объединением после распада Советского Союза. От Союза баптистов отделились не только пятидесятники, но и определенная часть церквей евангельских христиан, которые считали себя наследниками социально ориентированной идеологии лидера 20-х гг. ХХ века Ивана Проханова. В 90-е гг. российские баптисты вынуждены были конкурировать с другими независимыми евангельскими ассоциациями и союзами. К концу 90-х гг. в баптистском братстве лишь незначительно увеличилось число верующих и церквей. Баптисты в значительной мере потеряли исключительное влияние в тех регионах, которые ранее считались традиционно баптистскими (Юг России, многие регионы Сибири). В начале и середине 90-х гг. многие энергичные евангелисты обвиняли лидеров Союза баптистов и консервативных старших пресвитеров в регионах в излишнем сервилизме перед властями и в пассивности в социальном служении. С конца 90-х гг. новый руководитель Союза баптистов Юрий Сипко (сменивший в 2002 году на этом посту Петра Коновальчика) стал активнее поддерживать межцерковные социальные и миссионерские проекты и заявлять о приверженности протестантов демократическим принципам. В отличие от Петра Коновальчика, Юрий Сипко не вошел в Совет по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте РФ за свои критические высказывания в адрес власть имущих. По словам Сипко, он был «слишком прямолинеен в высказываниях о неправоте власти, что, естественно, не проходит без последствий» (Христианские Известия, № 8 (21), август, 2004). Сипко уверен в том, что статус члена Совета, безусловно, приносит пользу, но христиан должен быть последовательным во всем: «всегда есть искушение войти через заднее крыльцо, но это постоянное желание действовать не по закону, а исходя из степени близости к власти, и губит нашу страну». Возглавляемое Юрием Сипко баптистское братство объединяет на сегодняшний день около 1300 церквей и более 150 тысяч верующих.

— Юрий Кириллович, в чем, на Ваш взгляд, заключается социальная роль протестантской церкви в современном обществе?

— Социальное служение является приоритетом для верующих от самых истоков христианской Церкви. Первые христиане пребывали в молитве, преломлении хлеба и в общении, что само по себе является ориентацией на активное и многообразное социальное служение.

Церкви Российского Союза ЕХБ активно служат среди беспризорников, одиноких, престарелых, инвалидов, алкоголиков и наркозависимых. Церковь заботится также и о глухонемых и слабослышащих. Я уверен, что это взаимообогащающий духовный опыт для верующих.

В то же время расширение социальной работы евангельских церквей часто наталкивается на сопротивление со стороны властей, по большей части, по формальным причинам. К примеру, приют «Ковчег» для беспризорных детей в Санкт-Петербурге. Он помогает беспризорным детям получить кров, помощь медицинскую, защиту от криминала, стать на ноги и получить среднее образование. Но, по сути, деятельность такого приюта не защищена законом. Дело в том, что у тех детей, которых нашли на улице, отмыли, накормили и посадили за парты, нет ни документов, ни какого-либо статуса. Христиане же продолжают заниматься этими детьми на голом энтузиазме. В Уфе, в Башкирии, баптистская церковь также кормит брошенных детей, пытается найти с ними общий язык, как-то наладить с ними отношения, а милиция иногда грубо, без согласования с церковью, приходит и забирает детей за мелкие преступления, ими совершенные. В результате они опять попадают на улицу.

Государству содержание детских домов обходится в копеечку, тогда как эффективность таких учреждений чрезвычайно низкая. Те же деньги могли бы пойти в церковь или же семью, которые заботятся или же берут к себе на воспитание брошенных ребят. Ведь работа с детьми даже более тяжелая, чем служение в реабилитационных центрах для наркозависимых.

Наркоман находится все-таки в зрелом возрасте и способен прокормить себя, а маленький человек — это легкая нажива для притонов и наркосообществ.

Возвращаясь к тексту, процитированному вначале, я подчеркну, что социальная составляющая остаётся для церкви актуальной и сегодня.

Церковь — это естественный социум, общность единоверцев, уже нашедших себя в дезориентированном окружении, это взаимная забота и помощь в самых трудных обстоятельствах.

Кроме того, это выверенная и защищённая от потрясений семья, с крепким духовным основанием, многовековым опытом взращивания личности уверенной и сильной, готовой к любым потрясениям.

Социальная роль в обществе, если хотите в том, чтобы дать пример современникам, как Бог сегодня участвует в созидании личности.

— Каковы основные, с Вашей точки зрения, проблемы евангельского сообщества в России? Что препятствует, к примеру, открытости и социальной активности баптистских церквей? Консерватизм, внешние враги?

— Проблемы социального служения, я уверен, заключаются отнюдь не в консерватизме пастырей, а в невежестве и отсутствии дерзновения у некоторых церковных лидеров, которые поставлены на ниву Божию. Кроме того, сказывается наследие советского прошлого, когда существовал строгий запрет на социальную деятельность даже внутри общины. Страх перед открытым служением многие верующие пронесли в своем сердце и до настоящего времени. При этом, в крупных баптистских церквях много внимание уделяется собственным проблемам, своим одиноким и престарелым, которые часто составляют значительное количество членов общины.

Весьма существенной проблемой являются постоянно чинимые препятствия со стороны местных властей и православных священнослужителей. В тюрьмах и социальных учреждениях православные приходят, ставят в углу иконы, застолбят себе территорию и накладывают запрет на проповеди и получение помощи от представителей других христианских конфессий. Наиболее весомым этот запрет становится тогда, когда местные чиновники также считают себя православными — тогда они чувствуют, что имеют право послать христиан просить благословения у ближайшего батюшки, а также назвать протестантов «диверсионной сектой».

Несмотря на проблемы, и чинимые препятствия, я всё же считаю, что социальное служение баптистских церквей и открыто и активно.

Примером тому служит проходящая в настоящее время миссионерская экспедиция по местам заключения осужденных.

Это активность. Это открытость. Это социальное служение.

— Однако православные считают, что протестанты искажают исконно российскую духовность, а баптисты или пятидесятники утверждают, что именно протестантизм является основанием процветающего демократического общества, которое существует, например, в Европе. Что, по-вашему, является основанием настоящей демократии?

— То, что протестантские страны являются наиболее развитыми (некоторые европейские государства и США), — это только вершина айсберга. На мой взгляд, первично для христиан, европейцев или американцев, то, что Бог открыл в Евангелии ценность человеческой личности, освободил верующего через Свою Благую Весть. Последствием деятельности свободного человека и является благосостояние, его личное и общественное. Бог послал Сына Своего для искупления человека — я убежден в том, что демократические убеждения построены на этом евангельском посыле. В общественные отношения протестантизм внес исправление, которое касается признания ценности личности. Этот принцип воплощается также в том, что евангельские общины состоят из равных людей, облеченных всеобщим священством.

В этом обществе церковь должна избегать революционного пафоса и не поддаваться на несостоятельную иллюзию построения полностью свободного от греха общества. Такая иллюзия была, к примеру, у лидера евангельских христиан 20-х гг. ХХ в. Ивана Проханова, который при поддержке советской власти хотел создать идеальный город Евангельск. И в своем гражданском и духовном служении евангельская церковь должна быть чуткой по отношению к тому, что Бог для нее определил в этом мире.

Демократия — власть народа предполагает наличие не толпы, а народа, как общность личностей. Именно Евангелие принесло божественное откровение о ценности личности.

Новый Завет полон историй о том, как Иисус Христос показывал ценность мытарей, проституток, слепцов — попрошаек, прокажённых и т.д.

Иисус Христос сказал: Не здоровые имеют нужду во враче, а больные! Я пришёл взыскать и спасти погибшее.

Основанием демократии является понимание и признание настоящей ценности человека.

— А в политической сфере, если не на политической арене, у церкви есть свое место? Согласны ли Вы с тем, что протестантизм традиционно является фундаментом сильного общества?

— Безусловно, церковь не должна заниматься прямой политической деятельностью. Сама по себе она не может выдвигать кандидатов на различные должности. Церковь, участвующая в политической борьбе — это искушение, пагубное и для нее и для общества, где разделения по религиозно-политическому признаку создают нездоровое напряжение.

При этом ничто не мешает евангельским верующим быть активными гражданами и призывать к установлению демократии. Мы выступаем за демократические ценности, потому что без них не выйти из хаоса. Человек-раб не может быть ни производительным работником, ни профессиональным защитником Отечества, главное — он не может смотреть вперед.

Церковь имеет прямое отношение к построению гражданского общества, так как церковная задача — помочь человеку реализовать свое познание Бога, а значит реализовать себя как личность в церкви, семье и обществе в целом. Христиане могут призвать к непослушанию тем законам, которые лишают их права исповедовать свою веру. Как гражданин, я могу сказать, что мне не нравится в управлении государством, так как я испытываю на себе последствия этого управления, опять же, как гражданин. Более того, я имею полное право высказать внутри своего церковного сообщества, что я считаю неправильными некоторые действия властей и несправедливыми какие-либо законы. Например, когда был принят Закон о свободе совести 1997 года, в России стали искать (и продолжают до сих пор) врагов — религиозных экстремистов, составлять закрытые списки «тоталитарных сект» и т.п. Для демократического государства это очень опасная тенденция.

Поскольку протестантизм исповедует ценность личности, его свободы, его ответственность, его высокую мораль, безусловно, он является фундаментом сильного общества.

— В таком случае, естественно, чтобы церковь как-либо реагировала не только на социальные проблемы, но и оценивала бы реформы, которые касаются народа, то есть, в том числе и российских протестантов. Неужели баптисты и другие евангельские христиане кормят голодных, помогаю детям, но равнодушны к политике чиновников в этой сфере. Каков Ваш личный взгляд?

— Надо быть слепым, чтобы не видеть, что в социальной политике к малоимущим и бедным власть поступает также как и в эпоху Советского Союза. Власть стремится держать народ на короткой веревке — подкидывает пенсионерам по десятке на таблетки. И этот бесконечный позор выдается за успех, повышение уровня жизни и благодеяние. Чиновники решили упразднить пагубную норму советской жизни — льготы, но пожилые и ветераны по-прежнему влачат жалкое существование, хотя они заслужили достойную жизнь. Честнее было бы посчитать, как сделали в Восточной Европе, сколько стоить жизнь на самом деле и дать пенсионеру прожиточный минимум.

Сама же власть закладывает разрыв между богатыми и бедными. Министры могут получать по три тысячи долларов, а пенсионеры в это время просят деньги на пропитание. Сколько может еще человек в России терпеть унижение своего достоинства? В проводимых реформах, в самом отношении власти к обществу, заложено неуважение к человеческой личности.

Не надо изображать движение вперед. Пока мы не будем платить налоги и жить элементарно честно, то ничего не измениться. Как и сейчас, будет на шесть процентов рост экономики и на двенадцать процентов рост инфляции. Бюрократические препоны будут препятствовать заботе о брошенных детях, а умирающих детей с неизлечимыми болезнями из приютов Госдума и лечить не будет и американцам не отдаст.

Представители власти даже и не говорят уже о честном отношении к согражданам, а прибегают к давней и дикой практике — сажает одного для того, чтобы другим неповадно было. Наша гражданская позиция — равенство всех перед законом. Выступления за «сильное государство» являются, прежде всего, воспоминанием о прошлом тоталитарном режиме. Они также являются свидетельством сегодняшней слабости власти и стремления чиновничества выслужиться перед монархом, согнуться и сказать — «чего изволите?». Жажда сильной руки всегда от слабоволия. Это показушное раболепие приведет к плачевным последствиям для нашей страны.

Вся активность должна быть направлена на достижение не силы власти, а власти истины!

При этом скажу, что перечисленные Вами дела милосердия, которые совершают евангельские церкви свидетельствуют о том, что баптисты не равнодушны и к политике чиновников, ведь каждый шаг предпринятый в творении блага, приходится делать через кабинеты чиновников…

— Вы считаете, что церковь сможет что-то исправить? Насколько важны в таком случае для евангельских объединений отношения с власть предержащими?

— Прежде всего, если мы не скажем истину так, как она есть, то мы не вырвемся из замкнутого круга раболепства; мы не избавимся от характерного для России отсутствия прав граждан, от подавления личности всех жителей страны, начиная с пеленок. В церковь также проникает желание быть услужливыми перед вышестоящими. Хочется, чтобы без проблем был выделен земельный участок, а различные инспекции не придирались и не устраивали бы проверки. Массированное давление на пасторов и епископов заставляет и их прогибаться.

Одновременно, было бы абсурдно игнорировать саму возможность налаживания нормальных отношений с чиновниками. Но, как не раз говорил сам президент В. Путин, все должно подчиняться закону. На местах часто — жизнь по понятиям, а законы для Думы. Впрочем, если бы отношения с властями были бы так важны, то Христос не висел бы на кресте. Понтий Пилат ведь обещал утихомирить толпу. За теми верующими, которые надеются на власть чиновников, Христос не пойдет. Другое дело, когда сами чиновники уважают истину и чтят закон. По сути, это и является главным нашим желанием в отношениях с властью.

— Празднование 60-летнего юбилея Великой Победы стало хорошим поводом для осмысления собственной истории. Совершило ли, с Вашей точки зрения, российское общество прорыв в преодолении своих исторических комплексов?

— Великая Отечественная война сразу вызывает воспоминания о бесчисленных жертвах, до сих пор неподсчитанных, об ужасах сталинского террора, перед войной и во время нее. Наше государство даже по прошествии 60 лет после Победы над фашизмом не стало до конца честным. Оно пытается сохранить те же самые принципы и ценности, которые исповедовало сталинское руководство. Папа Римский покаялся за исторические грехи Католической Церкви, канцлер Германии публично покаялся за злодеяния против еврейского населения, а Россия обязана покаяться за оккупацию Прибалтики, которую Сталин поделил с Гитлером, и Восточной Европы, где была установлена коммунистическая диктатура.

Наша Победа — свята и неприкосновенна, мы победили и разделили цену этого триумфа. Сталинский режим, который уничтожал собственный народ и больше убил в ГУЛАГе, чем было убито на войне, не имеет никакого отношения к этому дню. Нынешний цинизм многих чиновников и политиков не является покаянием за прошлые грехи власти перед народом.

Президент Путин на встрече с канцлером Германии обратил внимание на то, что ещё во время войны мы разделяли Немецкий народ и Фашизм.

Это очень важно для нас, современных Россиян, чтобы пафос победы мы не переносили на современную Германию.

Также считаю важным Президенту России, и нам всем, отделить Сталинизм от страдающих народов.

Осуждая пакт Молотова — Рибентроппа, нельзя оправдывать захват Западной Украины и прибалтийских республик.

Считаю Важным отделить и победу в войне от захвата Восточной Европы!

Если Россия и правда получила освобождение от коммунизма, вырвавшись из объятий СССР, тогда почему бы нам, не назвать вещи своими именами?

Для прорыва это самое необходимое.

 

Источник: информационно-аналитический бюллетень «Русское Ревью», май 2005 г.

Актуальная репликаО Русском АрхипелагеПоискКарта сайтаПроектыИзданияАвторыГлоссарийСобытия сайта
Developed by Yar Kravtsov Copyright © 2016 Русский архипелаг. Все права защищены.