Главная ?> Русский мир ?> Остров Россия ?> Дальний Восток России ?> Почему России бессмысленно следовать опыту Китая
Вилли Гельбрас
Версия для печати

Почему России бессмысленно следовать опыту Китая

Я бы, наверное, начал с некоторого обзора тех мифов, которые у нас существуют.

Первый миф: Китай — это экономический гигант, который способен в ближайшее время выйти на первое место в мире по экономической мощи. Да, это китайский тезис, это основа китайской пропаганды и политики. По стратегическим установкам к 2030, самое позднее — к 2050 г. Китай должен стать первой де6ржавой мира по экономической мощи. На самом деле ситуация гораздо сложнее — никто, даже сами китайцы, не могут четко себе представить, что они из себя представляют. Парадокс ситуации заключается в том, что во время культурной революции вся статистическая служба была напрочь уничтожена, ее пришлось создавать на пустом месте, и до сих пор нет ни методики, ни кадров, ничего серьезного, чтобы делать какие-то серьезные анализы, или проводить серьезные исследования. Все серьезное, что удалось сделать в этом плане, сделано благодаря ООН и Всемирного банка. Те исследования, которые заслуживают внимания, сделаны с их помощью и методик.

Вторая проблема заключается в том, что это все-таки административное, партийное государство, где каждый чиновник заинтересован в том., чтобы в его епархии все было отлично. Поэтому возникла поговорка — «Начальники повышают цифры, цифры повышают начальников». И этот снежный ком из дутых цифр и отчетности создает совершенно невозможную ситуацию. Сейчас официально признано, что доверять никакой статистике невозможно. Представьте себе: премьер Чжо Чжунь Дзи в январе этого года приезжает в пекинский институт бухгалтерского учета, и открытым текстом сказал: у нас, из-за того, что мы не имеем серьезных данных, в экономике творится такое, что это уже грозит серьезным политическим хаосом. Необходимо немедленно наладить работу, чтобы мы имели более или менее четкую отчетность с мест. Китайские экономисты говорят, что все, что касается сельского хозяйства — это черная дыра, и никто не знает, что там происходит.

Миф второй: экономические реформы были теоретически обоснованы, последовательны, постепенны, целеустремленны. На самом деле концепции менялись, ибо менялись взгляды на жизнь. Вначале думали укрепить плановую экономику. Как сказал один из китайских лидеров, Чинь Юнь: «идеальный вариант — если мы создадим плановую экономику в форме золотой клетки, в которой будет свободно витать рыночная экономика». В 1984-89 усилилась инфляция, которая не позволила вообще концептуально мыслить, 1989 год — взрыв на площади Тянь Ань Мынь. До 92 года пробовали вообще свернуть всю реформу. И наконец в 92 году Дэн Сяо Пин сказал: почему мы все гонимся за планом? Он есть у всех, и у капиталиста, и у любого мелкого торговца. Не с планом связан социализм! Нужно строить рыночное хозяйство, но социалистическое. И если до 92 года реформы шли в плане какого-то экономического обустройства прежде всего в городах, и развитие промышленности., то с 92 года взят курс на экспортную ориентацию экономики. Поэтому на самое деле реформа шла не постепенно, а рывками, в зависимости от того, какая была политическая обстановка, какие силы складывались в партии в качестве основных, руководящих.

Следующий тезис: в Китае не было шоковой терапии, которая нас угробила. Она была, только в иной форме. Приведу такой пример — если с 1958 года всю страну приучали к тому, что коммуны являются лучшим путем перехода к коммунизму, и наилучшей формой организации коммунистического общества, и в одночасье их пришлось все распустить — это не шок? Для партии это был шок. Или шок прошлого и этого года, с августа прошлого года, когда Дзянь Дзы Минь в статье, посвященной годовщине образования партии говорит: надо разрешить прием в партию капиталистов — не разрешить им образовать свою партию, а принять их в компартию! Таких шоковых уколов, которые потрясали всю партию, весь партийно-государственный аппарат, можно найти очень много. но, конечно, этот шок, может быть, на первый взгляд не поражал так все общество, как у нас. Но я вам позже приведу примеры. Которые свидетельствуют и об этом.

Следующий миф: основная беда России заключается в том, что она начала реформу с политики, а Китай начал реформу с экономики, и что еще более ценно сельского хозяйства. На самом деле это не так. Дело в том, что вся политическая раскладка была иная. В Китае была культурная революция, а у нас ее не было. В культурной революции возникло четкое размежевание политических сил. Одни изничтожали других. Поэтому когда с политической арены ушли Мао Дзе Дун, Чжу Дэ, Чжао Энь Лай, и политическая борьба вылилась уже на улицы, тогда стали изничтожать тех, кто осуществлял культурную революцию — физически изничтожать. У нас не было такого размежевания политических сил, у нас до сих пор еще это размежевание не произошло.

Другая сторона дела — 10 млн. человек было репрессированы в культурную революцию, и оказались в местах не столь отдаленных, и поняли, почем фунт лиха простого народа. Вернувшись из этих мест и будучи еще вполне работоспособными людьми, они и возглавили те преобразования, которые начались. Люди уже совершенно четко были всей своей жизнью ориентированы на то, что надо менять все. Это свидетельствует о том, что политические преобразования в Китае начались раньше, чем экономические. На самом деле, и у нас, и в Китае все произошло примерно одинаково. Разница только заключается в том, что сама политическая обстановка была иной, и формы политической борьбы были другими. Но без политической борьбы, как без первоосновы преобразований, обойтись нельзя было ни тут, ни там.

Еще один миф — в Китае не допустили огульной приватизации, растаскивания имущества, и т.д. Тоже неправда. Сейчас в Институте исследований государственного совета, Правительства подсчитали, что растащили на сумму, равную 6 годовым объемам ВВП. Что фактические многие государственные предприятия на самом деле являются уже собственностью их директоров. У нас была приватизация по закону, так сказать. Можно спорить с тем, каков этот закон, насколько серьезно и адекватно это отражало интересы общества, и насколько адекватно соответствовало интересам развития общества и государства. В Китае приватизация произошла стихийно.

И еще один миф: Китай привлек гигантский ин6остранный капитал, а у нас капиталы уходят. Да, Китай привлек огромный иностранный капитал. Фокус заключается в том, что из Китая идет отток капитала, который по всем расчетами Всемирного бака, и китайских специалистов, в иные годы превышал и превышает приток капитала Все эти годы предприниматели стремились вывезти за рубеж. Что касается притока капитала, то львиная его доля — это капитал китайской Ойкумены; китайцев, которые уезжали из Китая и 100, и 150 лет тому назад, и переварились в рыночной экономике. Они накопили капиталы, и пришли с ним в Китай. У нас нет такой зарубежной (неважно, русской или нерусской) диаспоры, которая могла бы принести в Россию адекватные капиталы. Сейчас, правда, ситуация меняется. Теперь основной капитал в Китай пытаются ввести транснациональные корпорации, это уже другой разговор.

Почему мы все-таки не могли пойти по пути Китая? Прежде всего, у нас не было культурной революции. У нас не было ситуации, когда на протяжении 10 лет было такое жесткое размежевание политических сил. У нас не было в канун реформ таких массовых репрессий. Поэтому когда после культурной революции 30 млн. человек рванулись из деревень в города, репрессированные из лагерей, это был, конечно, потенциал.

В культурную революцию были вложены гигантские средства для создания так называемой третьей линии обороны, когда были построены 300 новых городов с промышленностью, исследовательскими центрами, и т.д. Объективно, страна была в ситуации, когда с одной стороны — гигантские голодные массы, с другой стороны — экономический потенциал, который надо как-то организовать, и направить, и ликвидировать тряску в обществе, которая продолжалась 10 лет. поэтому надо было выработать новую стратегию и тактику развития, и естественно, что за это люди и взялись после ухода с политической арены Мао Дзе Дуна, Чжу Дэ, Чжао Энь Лая.

Надо сказать и другое. На 3 пленуме ЦК 11-го созыва, когда было принято решение о переходе к реформам и политике открытости никаких конкретных указаний о том, какая должна быть реформа, в каком направлении она должна идти. Было сказано только одно — она должна быть таких масштабов, чтобы быть подобной революции. Одновременно в Китае произошло возрождение некоторых конфуцианских норм политической жизни. Прежде всего, норм обеспечения золотой середины в правящей элите. Все органы власти в центре и на местах стали работать по принципам, которые сложились еще в освобожденных районах — прежде чем принимать какое-то решение, люди собираются и обсуждают. Собираются и обсуждают все потому, что слишком много политических течений и политических группировок, имеющих собственные и мозговые центры и даже собственные разведки и контрразведки. В этих условиях необходимо заранее договариваться, иначе на улицы могут выйти боевые группы со всеми вытекающими отсюда последствиями. За исключением периода большого скачка, культурной революции, всегда проходят N-ные заседания, которые нигде не объявляются, на нем проговариваются все вопросы, и только в том случае, если найдено решение, которое устраивает всех, созывается официальное заседание. Даже после таких, казалось бы, встреч, как Всекитайское собрание народных представителей, вроде нашей Думы и Совета Федерации вместе взятых, идут заседания, но доклады и премьера и всех остальных печатаются где-то недели через две после начала заседания. Т.е. те доклады, которые были произнесены, принципиально отличаются от тех, которые вы видите потом в печати, потому что там уже помещается только то, что устроило всех. Плюс — это обеспечение политической стабильности, группировки не сходятся в прямой конфронтации; постепенно идет процесс принятия решений; это исключает радикализм. Но есть и минусы — это бюрократизация всех решений, это, конечно же, резко усиливает роль всякого рода групп давлений и групп интересов, потому что они имеют возможность в этих условиях как-то организовать свои силы и добиваться своих решений.

Теперь о том, почему возник вопрос о том, а не последовать ли нам китайскому примеру. Основной тезис такой — в Китае идет экономическое развитие и довольно высокими темпами, в Китае есть повышение уровня жизни. Это и привлекает к тому, что делается в Китае. Но Китай не может существовать, если он не обеспечивает высоких темпов экономического роста. В трудоспособный возраст ежегодно входит 10-14 млн. человек. Для них нужны рабочие места. Когда 70% населения кучкуется на очень узкой обрабатываемой площади, по китайским масштабам это означает, что где-то 200 млн. человек совершенно не нужны. Это и сейчас 30% населения по сути в деревне безработные. Значит, страна должна всеми силами создавать рабочие места ежегодно. По подсчетам 4% в год роста, а некоторые даже считают, что даже 6% роста в год могут обеспечить только достигнутый уровень жизни. И то количество еще не работающих или уже не работающих людей в стране. Для того, чтобы наращивать капитал, страна должна идти еще более высокими темпами. Во всех китайских руководящих указаниях ориентир 8-9% в год. За счет чего? За эти 22 года на производство пришло 300 млн. новых человек. Это две России в полном составе. У нас такого ресурса нет. Второе обстоятельство — это перевод людей из одних отраслей, менее эффективных, в другие отрасли, более эффективные. Один из наиболее ярких переходов — это, когда 70% было занято в сельском хозяйстве, сейчас 50%. 20% рабочей силы перешло в несельскохозяйственную сферу, более эффективную, более производительную. В стране возникло очень много совершенно новых отраслей промышленности, транспорта, и это, конечно же, не только прирост абсолютных объемов, но и эффективности производственной.

Следующее обстоятельство — это конечно же, капиталовложение. Давно люди поняли, что конкурентоспособен только человек грамотный. Значит, нужно копить деньги, прежде всего, на обучение детей. Второе — нужно копить деньги на медицинское обслуживание. И люди себе отказывали во всем и копили деньги и продолжают копить, отказывая себе порою очень во многом. Это одна из причин дефляции, которая в последнее время поразила Китай, потому что, когда начались массовые увольнения, это накопление денег, рассмотрение депозитов в банке, как спасательного круга, это стало нормой общественного сознания. Естественно, что эти деньги шли на капиталовложения. Что получилось? В чем трагизм сегодняшней ситуации, потому что на самом деле самый сложный этап, к которому Китай подошел, он только-только начинается. В чем здесь дело? Прежде всего, китайцы в середине реформы решили отказаться от ассигнований на экономическое строительство через бюджет и кредитование через банки. Кредитование через банки считали той рыночной мерой, которая заставит всю государственную промышленность работать более эффективно. На самом деле за 50 лет директора, которые никогда не знали, что значит возврат денег, которые они получили от государства, естественно, не задумывались о том, что им нужно будет возвращать кредиты. Плюс к тому чудовищное нарастание некредитоспособных государственных предприятий. Короче говоря, долги поразили всю финансовую систему и Ду Чжунь Цзы в прошлом году сказал, что, если мы не выкрутимся, не найдем выход из положения, то у нас будет в 100 раз хуже, чем было в России в 1998 году. Да, теперь началась борьба с плохими кредитами. Пока Китай выручает то, что львиная доля средств, которая находится в банке — это сбережения населения, которое не хочет брать эти деньги, которое не подвержено панике.

Следующий фактор — это, конечно, вложения иностранного капитала. Здесь возникла новая ситуация, с которой Китаю тоже придется как-то решать, что делать. Иностранный капитал шел в Китай, заманиваемый сначала тем, что продукция его должна идти на экспорт. Но мировой рынок поделен, а рынок из миллиарда с лишним человек — это такой лакомый кусочек, за который стоит бороться. Иностранный капитал стал производить продукцию на внутренний рынок. Сейчас в целом ряде отраслей иностранный капитал производит львиную долю всех товаров, которые попадают на рынок. Возник вопрос, как быть с национальным капиталом? Иностранный капитал вытесняет свой, родной. Что пока сделали — уравняли по налогообложению. Тем не менее, из-за высокой эффективности ностранный капитал прибылен, а национальный — в очень сложной ситуации.

И самая большая проблема, перед которой встала наша страна, связана совсем не с тем, копировать нам китайский опыт или не копировать, использовать какие-то положительные элементы или нет. Например, был в Китае период инфляции, и по китайским масштабам довольно крупный. Чтобы удержать деньги на счетах ввели компенсационный процент. Народ успокоился, деньги лежат в банках. Но на самом деле больше надо думать о других вещах. Прежде всего, о новой значении новой стратегии Китая — стратегии прорыва или стратегии идти во вне. Суть ее заключается в том, чтобы вывести на мировой рынок китайские транснациональные корпорации и начать систематическое вытеснение 500 крупнейших транснациональных корпораций с мировой арены. Почему? Первое — узость внутреннего рынка.

Вторая причина — необходимо сырье, и в этой связи как сырьевого поставщика Россию объявили как одного из трех перспективных и желаемых стран, на которую должно быть направлено острие этой новой стратегии. Следующая причина — Китаю нужны научно-технические достижения, потому что своя наука не развита. Нужно во всю заниматься тем, чтобы как угодно привлекать в Китай все новейшие разработки, какие только можно. Эти основы политики для нас имеют гораздо более серьезное значение, чем увлечение китайскими реформами. У Китая сейчас избыточные мощности составляют треть всех производственных мощностей. Возникает вопрос: а Восточная Сибирь, Дальний Восток, есть ли смысл там вообще налаживать легкую и пищевую промышленность? Ее можно смести с лица земли в 2 счета. Отсутствие собственной стратегии и тактики, отсутствие собственного анализа того, что в Китае собираются предпринимать — гораздо более опасная вещь, чем любые рассуждения о реформах. До тех пор, пока мы не будем отдавать себе отчет в том, что рядом с нами — крупнейшая держава мира в смысле численности населения и территории, мы ничего не поймем, что нам делать. Мы ведь сейчас оказались в совершенно новой исторической обстановки. Впервые в истории России ее народ стал малым народом. Не великим, крупным, могучим и большим, а малым. Мы уже начинаем действовать, как малая нация. Возьмите организацию ШОСС (шанхайская организация сотрудничества). Впервые в политическом документе мы признали, что жизненные интересы Китая распространяются на довольно большую территорию стран СНГ. Признали. Такого еще не было. Или в договоре прошлого года о дружбе на 20 лет. К примеру, тезис о том, что Китай не имеет территориальных претензий в России, и неурегулированные пограничные вопросы будут решены. Это заявление было и 20, и 30 лет тому назад. Тем не менее, мы ни на шаг не продвинулись по спорным пограничным вопросам, а пропаганда в Китае, что Россия отхватила у Китая полтора миллиона кв. км, идет. Учебники, начиная со школьных, прописывают это достаточно обстоятельно. Если сравнить, как Китай остро реагирует на учебники в Японии, которые, с точки зрения Китая, некорректно описывают историю китайско-японских отношений, если посмотреть на все то, что по их мнению, некорректное предпринимается в Южной Корее, то поражаешься: а мы то что? Разве был хоть один мощный политический протест против таких вещей? Ни одного. Единственные раз посол Киреев высказал китайцам свое «фи», а китайцы промолчали, и продолжают делать свое дело по старому.

Второй тезис. В договоре вдруг появилась запись, что обе стороны берутся совместно бороться против использования территорий, сопредельных обеим странам, для нелегального выезда в третьи стороны. Но китайскую-то территорию россияне не используют для выезда в третьи страны! А вот территорию России китайцы используют! Значит, мы этим договором одновременно допускаем работу китайских спецслужб на своей территории. Ответа на некоторые вопросы нет.

 

Источник: Клуб Региональной Журналистики, 05 ноября 2003 г. Опубликовано: Российское Экспертное Обозрение №5 "Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе".

Актуальная репликаО Русском АрхипелагеПоискКарта сайтаПроектыИзданияАвторыГлоссарийСобытия сайта
Developed by Yar Kravtsov Copyright © 2020 Русский архипелаг. Все права защищены.