Владимир Пантин
Версия для печати

В поисках глобальной империи

Опубликованная в журнале «Космополис» глава из книги Н. Фергюсона «Империя. Становление и упадок британского мирового порядка и уроки для глобальной власти» производит впечатление яркой, провокативной и одновременно ставящей перед политической наукой немало острых проблем работы. Несмотря на изрядную долю публицистичности и наличие целого ряда противоречий, сопоставление канувшей в Лету Британской империи с современными Соединенными Штатами весьма содержательно и симптоматично. Показательно не столько само обращение автора к теме империи, сколько попытка увязать современные процессы глобализации с имперской ролью, которую сегодня, по мнению Фергюсона, де-факто играют США. В связи с этим возникают несколько важных для политической науки вопросов — о сущности современной глобализации, о возможности глобальной власти, о перспективах имперской и неимперской интеграции, о месте империй в современном мире и т.п.

В то же время подчас создается впечатление, что трудно было больше запутать вопрос о роли Британской империи в истории и о значении ее опыта для современного мира, чем это сделал Фергюсон. С его точки зрения, Британская империя не только в прошлом была исключительно позитивным и однозначно прогрессивным явлением, но и сейчас ее опыт заслуживает всяческого изучения и использования для глобального управления. Более того, согласно Фергюсону, США фактически выступают преемником и наследником Британской империи, но вся проблема состоит в том, что они стыдятся в этом признаться. Между тем Фергюсон игнорирует тот факт, что после Второй мировой войны Соединенные Штаты вместе с СССР немало способствовали распаду Британской империи, которая и без того уже переживала глубокий кризис (о глубинных причинах этого кризиса у Фергюсона почти ничего не сказано). Если уж говорить о наследовании, то подлинный наследник Британской империи — не США, а Британское Содружество наций, которое в современном мире продолжает играть некоторую роль, хотя не столь уж значительную. Но Фергюсона такая роль не устраивает. Он не может смириться с тем, что Британская империя ушла в небытие, и стремится во что бы то ни стало осуществить ее возрождение в образе новой глобальной империи с центром в Соединенных Штатах.

Весьма показательны осознанные и неосознанные противоречия, встречающиеся в работе Фергюсона на каждом шагу. Например, он пишет: «…утверждение, что британский империализм разорял колонизированные страны, представляется, по меньшей мере, спорным». Но тут же констатирует: «Однако там, где британцы, подобно испанцам, завоевывали уже высокоразвитые, урбанизированные общества, последствия колонизации были в большинстве случаев негативными — колонизаторы были склонны в большей мере к разграблению страны, чем к установлению в ней своих институтов. В действительности, в этом кроется, возможно, наилучшее объяснение “великого отступления” Индии и Китая с позиций, вполне вероятно, самых передовых хозяйств в XVI столетии к относительной бедности к началу века XX». С одной стороны, Фергюсон воспевает миссию Британской империи по распространению демократии: «Следует подчеркнуть, что британское правление действительно в значительной мере имело благоприятный эффект. Согласно исследованиям политологов, в частности Сеймура Мартина Липсета, государства, ранее являвшиеся британскими колониями, имели значительно больше шансов для достижения стабильной демократии после обретения независимости, чем те, что управлялись другими странами». С другой стороны, он отмечает: «Справедливости ради надо признать, что многим прежним колониям не удалось сохранить демократические институты: на память приходят Бангладеш, Бирма, Пакистан, Кения, Танзания и Зимбабве». К этому списку можно было бы добавить Нигерию, Лесото, Сомали, Сингапур, Малайзию, Египет, Иорданию и некоторые другие бывшие британские колонии или протектораты, политические режимы которых характеризуются как более или менее лояльные Западу, но никак не демократические. Фергюсон доказывает, что Британская империя способствовала экономическому развитию всех стран, поощряя экспорт капитала и инвестирование в менее развитые страны. В то же время он приводит данные, согласно которым во всем мире «самый бурный экономический рост наблюдался именно во второй половине XX в.», то есть в тот момент, когда Британская империя распалась и значительная часть населения Земли освободилась от «дешевой и эффективной» британской системы управления.

      Список противоречий, содержащихся в одной только заключительной главе книги Фергюсона, можно продолжать довольно долго. Важнее, однако, сосредоточить внимание на другом. Многочисленные противоречия и парадоксы в его работе не случайны; в них заключена реальная неоднозначность (точнее, многозначность) политического, социального и экономического порядка не только Британской, но и любой другой империи. Действительно, любая империя выполняет важные политические, экономические, социокультурные функции, которые можно в общем виде охарактеризовать как цивилизаторские по отношению к провинциям, периферии. Империи стабилизируют политический порядок на своей территории и в этом смысле предотвращают или смягчают межэтнические конфликты и столкновения. Но вовне практически любая империя (будь то Римская, Османская, Британская, Японская или Германская) неизбежно оказывается вовлеченной в борьбу за передел мира, за расширение своей территории, ресурсов, влияния и могущества. В результате рано или поздно демографические и иные ресурсы титульной, «имперообразующей» народности или нации истощаются. Тогда на смену одним империям приходят другие, еще не растратившие свои ресурсы, и «цикл» образования, роста и упадка империи повторяется. Так было на протяжении многих тысячелетий. Но после Второй мировой войны практически все традиционные, модернизирующиеся, колониальные и иные империи распались, а им на смену, согласно широко распространенным концепциям, пришли более гибкие неимперские образования. Империи либо существенно изменились, либо превратились в нечто иное, например, в региональные экономические и политические союзы (Европейский союз, НАФТА, АСЕАН, МЕРКОСУР и др.).

В этой связи возникает фундаментальная проблема, которую затрагивает Фергюсон (и это можно считать его заслугой): вписывается ли империя в современный мир и если вписывается, то какая именно империя? Ответ на этот вопрос не столь очевиден и требует серьезного анализа. Начнем, однако, с другого, более конкретного вопроса: с чем был связан глубокий и, как оказалось, роковой кризис Британской империи накануне Первой мировой войны и в период между двумя мировыми войнами? Фергюсон, как можно судить по его предыдущей книге «Горечь войны: истолковывая первую мировую», полагает, что все дело было в том, что Великобритания ошибочно ввязалась в Первую мировую войну. Оставим пока в стороне вопрос, могла ли Британская империя остаться в стороне от Первой мировой войны и допустить победу Германии над Францией и Россией. Проблема лежит глубже: кризис Британской империи был лишь звеном в цепи кризисов почти всех существовавших тогда империй. И причины этих кризисов коренятся прежде всего в геоэкономической и геополитической плоскостях.

Дело в том, что почти весь мир накануне Первой мировой войны был поделен между 13 имперскими образованиями. В границах этих образований — японского, китайского, российского, британского, французского, германского, испанского, португальского, нидерландского, австро-венгерского, итальянского, оттоманского и бельгийского — была сосредоточена подавляющая часть территории и населения Земли [Липец 2003: 48]. Отличительной чертой всех этих имперских образований была закрытость по отношению ко многим внешним потокам товаров, инвестиций, технологий, информации. Внутри Британской империи, как пишет Фергюсон, потоки товаров и капиталов действительно циркулировали относительно беспрепятственно. Но Британия различными способами охраняла свои многочисленные колонии от проникновения «чужих» товаров, капиталов, идей и институтов. Точно так же поступало каждое из перечисленных имперских образований. В итоге практически всем имперским образованиям (за исключением Британской империи, контролировавшей более 20% земной поверхности) катастрофически не хватало «жизненного пространства», территории и рынков для сбыта своих товаров, применения своих финансовых средств и технологий. Все это и привело после Первой мировой войны не только к краху прежнего мирового порядка, но и к фактическому коллапсу мировой экономики, продолжавшемуся вплоть до окончания Второй мировой войны.

Для того, чтобы выйти из этого коллапса, нужно было сломать прежние «закрытые» империи и сделать доступными их огромные территории для наиболее мощной в то время американской экономики и политики. Поэтому США вместе с СССР способствовали распаду всех остальных империй и прежде всего Британской империи. СССР сам был достаточно закрытой для остального мира империей, но это дела не меняло. Вплоть до середины 1970-х годов, когда распалась последняя западноевропейская колониальная империя — португальская, СССР играл роль своеобразного «тарана», разрушавшего империи путем поддержки национально-освободительной борьбы колониальных народов. Однако и США не препятствовали этому процессу, не слишком торопясь оказать своему самому близкому стратегическому союзнику военную помощь. Так, в период с 1945 по 1985 гг. США вели две самые дорогие и кровопролитные войны — в Корее и во Вьетнаме — вовсе не для защиты Британской империи. Когда же к 1980 г. миссия СССР по развалу западноевропейских колониальных империй была завершена, а сам он стал контролировать слишком большие территории, настал черед и советской империи. При Рейгане она была объявлена «империей зла», резко интенсифицировалась гонка вооружений, США оказали масштабную помощь боевикам в Афганистане, к чему СССР оказался не готов. Таким образом, Соединенные Штаты после Второй мировой войны последовательно способствовали (или по крайней мере не препятствовали) распаду всех прежних империй. В результате «закрытые» для США империи распались, и практически весь мир стал доступен для наиболее мощных американских транснациональных корпораций. Но что образовалось в итоге — глобальный мир без империй или необычная глобальная («либеральная») империя, пытающаяся контролировать, но пока еще не контролирующая, весь мир? На этот счет существуют различные точки зрения.

Фергюсон прав в том отношении, что в политике США действительно проявляется все больше имперских черт. Они видны невооруженным глазом и во многих отношениях слабо стыкуются с международным правом, с принципами ООН, которые в свое время в значительной мере разрабатывали именно Соединенные Штаты. Тезис о том, что во имя исполнения своей миссии по защите свободы, демократии и прав человека во всем мире Америка может бомбить и оккупировать любую точку планеты, во многих странах воспринимается без особого энтузиазма и трактуется именно как проявление имперской политики. Глобализация нередко понимается американцами как навязывание своих интересов и ценностей всему миру, что вряд ли приводит в восторг народы других стран. И тем не менее многие государства готовы до поры до времени принимать глобализаторско-имперскую роль США, поскольку альтернативой Pax Americana сейчас скорее всего может стать мировой хаос, наступление нового средневековья, пресловутая «борьба всех против каждого и каждого против всех». В то же время ситуация в мире меняется весьма динамично, и гегемония США отнюдь не гарантирована на все времена.

Однако Фергюсон, пытаясь доказать преемственность между Британской империей и современным Pax Americana, фактически ставит знак равенства между ними. В действительности же дело, как представляется, обстоит сложнее. Pax Americana имеет черты глобальной империи (каковой Британская империя не являлась, будучи одним из многих имперских образований, хотя и самым крупным), но империи не закрытой, а открытой. Япония и Китай, экономику которых США контролируют в очень небольшой степени, имеют возможность конкурировать с американцами и даже время от времени вести с ними «торговые войны». Франция, Германия, Россия, Китай могут не соглашаться с Соединенными Штатами по ряду важных вопросов мировой политики. У США не хватает ресурсов, чтобы заставить подчиняться своей воле все страны, не согласные с их политикой, контролировать все возникающие «горячие точки». Более того, несмотря на внешне победоносные операции в Гаити, Косово, Афганистане, Ираке, ситуация американцами и их союзниками там полностью не контролируется. С этим связана та особенность поведения США, которую с сожалением констатирует Фергюсон: американцы после захвата ряда стран и свержения неугодных им правительств часто вынуждены оттуда уходить. Такое поведение, на наш взгляд, объясняется не столько нежеланием вести себя как «нормальная» империя, на что сетует Фергюсон, сколько нехваткой ресурсов, прежде всего демографических. На этом последнем обстоятельстве стоит остановиться подробнее.

      Британская империя в эпоху своего становления и расцвета переживала демографический бум. Когда же в первой половине XX в. этот бум закончился, она вступила в глубокий кризис с последующим летальным исходом. Современные Соединенные Штаты этого бума не переживают. В отличие от Великобритании в период расцвета ее империи для США характерна не эмиграция, а иммиграция, они не «вывозят», а «ввозят» людей. Между тем, по данным ООН, в 2000 г. лишь 5% населения земного шара приходилось на Северную Америку. В дальнейшем этот показатель, по прогнозам, будет только уменьшаться [Long-range World Population Projections 2001: 4]. В связи с этим непонятно, каким образом США могли бы нести тяжелое бремя экспорта капитала, людей, культуры по всему миру, одновременно развязывая малые и большие войны для расширения своей империи и надолго оккупируя значительные территории за пределами своих границ. А ведь именно к этому недвусмысленно призывает Фергюсон. Тот факт, что Америка все больше пытается заставить войска других стран участвовать в своих военных операциях (путь, на который рано или поздно вступают все империи, особенно в период своего заката), свидетельствует о ее ограниченных демографических ресурсах. Зато демографические ресурсы «новых варваров» из «третьего мира» весьма значительны, и далеко не все из этих «варваров» готовы воевать за интересы Американской империи. Но если демографические ресурсы ограничены и относительно уменьшаются, то империя находится явно не на подъеме и не может долгое время расширять свои пределы, как того требует от США Фергюсон. Кстати, именно демографические процессы (замедление роста населения и существенное падение доли русских) объективно сыграли далеко не последнюю роль в распаде СССР.

Представляется, что сами США более трезво оценивают свои демографические и экономические ресурсы, необходимые для осуществления глобальной политики, чем это делают британские проповедники глобальной империи. Конечно, в последние годы Америка почувствовала себя почти всесильной, но опыт операций в Афганистане и Ираке показывает границы этого «всесилия». Несмотря на вполне реальное и никем не оспариваемое экономическое, военное и политическое могущество Соединенных Штатов, доллар явно не чувствует себя слишком хорошо. Между тем безудержная военно-имперская экспансия может спровоцировать мировой финансовый и экономический кризис таких масштабов, что по сравнению с ним «великая депрессия» покажется лишь небольшой неприятностью. Если эту перспективу не желают учитывать такие «ястребы», как Вильям Кристол и Роберт Каган, то с ней приходится считаться людям, непосредственно отвечающим за состояние американской экономики и политики. К тому же не следует забывать, что реальная, а не мнимая борьба США с международным терроризмом будет продолжаться долго и потребует огромных средств. Одна только постоянная финансовая подпитка «дружественных» режимов в Пакистане, Афганистане и других исламских странах обойдется весьма недешево. К этому следует добавить немалые расходы на «поддержание мира и демократии» в Ираке. Покроет ли все эти огромные издержки будущая дешевая иракская нефть, сказать трудно. А ведь есть еще Северная Корея, Иран, Сирия, система ПРО и множество других проектов, чем-то напоминающих грандиозные военные и внешнеполитические проекты СССР периода 1970–1980-х годов.

Парадоксально, но призыв Фергюсона расширять империю и утверждать свои ценности по всему миру с гораздо большим основанием мог бы быть адресован другой стране, обладающей огромными человеческими ресурсами, древней имперской традицией и сохранившейся прочной имперской политической структурой, — Китаю. Такой вывод — вовсе не шутка, поскольку Китай вполне официально поставил перед собой на ближайшие десятилетия грандиозные планы. В случае их выполнения он сможет претендовать на роль мировой державы номер два или, в другой логике, стать «противоцентром» по отношению к «центру-лидеру», которым являются США. Но уже сейчас Китай, представляющий собой модернизирующуюся континентальную империю с сильной центральной властью, тихо и незаметно, без войн и грома литавр совершает демографическую и экономическую экспансию по всему миру. Об этом знают все специалисты по Китаю и Юго-Восточной Азии, но почему-то не догадываются специалисты по «англобализации». «Целый ряд ученых делают вывод о том, что Китай займет место Советского Союза не в 2025 или 2030 году, а раньше. Его растущая роль в международных отношениях, которая проявляется уже в настоящее время, особенно зримо и рельефно обозначится через 10–15 лет. Те, кто побывал в последнее время в Юго-Восточной Азии, могут компетентно и со знанием дела сказать, каким огромным весом пользуется КНР практически во всех странах этого региона, при этом в качестве основного источника такого влияния выступает китайская колония. Более или менее многочисленная, она держит в своих руках ключевые отрасли экономики целого ряда государств. Учитывая темпы развития китайской экономики (7–10% в год), можно с уверенностью сделать вывод о том, что влияние Пекина на происходящие в Азии процессы будет на глазах возрастать» [Рогов 2003: 5]. К этому можно добавить, что китайские колонии растут не только в наиболее важных для мировой экономики странах Юго-Восточной Азии, но и во всех крупных государствах мира, включая США, Россию, Соединенное Королевство и др. Более того, китайское лобби существует в США и ряде других стран и оказывает влияет на принимаемые их руководством политические и экономические решения. Это и есть вполне реальная, а не выдуманная альтернатива «англобализации». Вместе с тем не следует забывать, что, как показывает исторический опыт, модернизация в логике «противоцентра» в целом протекает весьма неорганично, что чревато как внутренними потрясениями, так и конфликтами «противоцентра» с другими, прежде всего соседними государствами [Лапкин, Пантин 2001].

Итак, можно полагать, что в современном мире присутствуют по крайней мере два своеобразных и резко различающихся по своему характеру имперских образования: «открытая», «глобализированная» сверхсовременная империя — США и мощная модернизирующаяся империя, сохраняющая многие черты традиционных «закрытых» империй — Китай. При этом, если Соединенные Штаты в настоящее время играют роль ведущего центра мировой экономической и политической системы, то Китай практически уже занял место «противоцентра», которое освободилось после распада СССР. Поэтому на поставленный выше вопрос, вписывается ли империя в современный мир, можно ответить: да, вписывается, но вовсе не любая. Либеральная, но «закрытая» Британская империя, к примеру, не вписывается, как и многие другие торгово-колониальные империи. В современный мир хорошо интегрирована либо глобальная и совершенно нетрадиционная Американская империя, либо модернизирующаяся и при этом сочетающая традиционность с современными технологиями и нестандартными решениями Китайская империя. Третьего пока не дано.


Примечания      

Лапкин В.В., Пантин В.И. 2001. Волны политической модернизации в логике «противоцентра» // Мегатренды мирового развития. М.: Экономика. 
Липец Ю.Г. 2003. Глобальные проблемы: географическая панорама 2002 года // Труды клуба ученых «Глобальный мир». Т. 3. М.: Новый век. 
Рогов В. 2003. Кому править нынешним миром. Китай готов стать второй супердержавой // «Российская газета», 29.08. 
Long-range World Population Projections: Based on the 1988 Revision. 2001. 19.09. UN. N.Y.

Источник: Космополис, № 4 (6). Зима 2003/2004.

Актуальная репликаО Русском АрхипелагеПоискКарта сайтаПроектыИзданияАвторыГлоссарийСобытия сайта
Developed by Yar Kravtsov Copyright © 2014 Русский архипелаг. Все права защищены.