Версия для печати

Из России с любовью
Cценарий развития Республики Армения в 2003–2020 гг.

Для Армении когнитивная проектность была связана, прежде всего, с участием страны в российском инновационном движении, с самого начала носящем постиндустриальный характер. Cтрана быстро превратилась не только в одного из важнейших внешних партнеров российской Федеральной Инновационной Системы, но и в своеобразную "визитную карточку" этой системы. Подобно тому, как Прибалтика являла миру немного приукрашенный образ советской индустриальной Империи, Армения и Белоруссия выступали в качестве витрины, представляющей успехи стран СНГ в когнитивном переустройстве мира

Синопсис

Задача проектирования «истории Будущего» Республики Армения достаточно сложна. Сценарий должен, во-первых, соотноситься с глобальными мировыми процессами, которые недостаточно нам известны.

Во-вторых, требуется, чтобы результаты сценирования удовлетворяли Заказчика, то есть определенные элитарные группы в Армении и диаспору. Подразумевается, что эти группы должны стать субъектами действия. В действительности, они ими не являются — ни внутри страны (поскольку в стране не проявлена деятельностная позиция), ни в глобальном мире (из-за несоответствия масштабу текущих процессов). Следовательно, сценарий должен предусматривать такое переформатирование этих элитарных групп, которое сделает их субъектами действия.

Движущие силы сценирования

В Армении внутриполитическая жизнь ныне складывается из борьбы двух стратегических течений. Первое сообразуется с военным вектором развития страны, предметом его устремлений является реализация сценария «Жандарм Закавказья». Второе не несет в себе проектности и, следовательно, автоматически реализует сценарий «Горы и море» с переходом страны к криминализованным формам традиционного аграрного производства.

По мнению армянской диаспоры, страна заплатит за первый сценарий сокращением роли демократических институтов и растущей зависимостью от российской финансовой и военной помощи. В экстремальной версии в Армении даже происходит замена (или подмена) существующего режима военной хунтой, борьба с которой может стать одной из движущих «пружин» сценирования.

В действительности, «военный вектор» развития ни при каких условиях не будет представлен в Армении более сильно, чем он уже представлен. Это связано с полным отсутствием у страны позитивных военных целей.

Значительно более актуальным, нежели противопоставление «военных» и «государственников», является противоборство военной элиты армянской метрополии и либеральных бизнес-элит диаспоральной Армении. Взаимодействие между полюсами сил в этом случае происходит через посредника, в роли которого в нашем сценарии выступает Россия. Возникает конструктивный конфликт: и «военная элита метрополии», и «диаспоральные круги» пытаются добиться своих целей, воздействуя на российские управляющие круги, которые, однако, сами являются субъектами стратегирования.

Для России политическая игра определяется соотношением сил между реальностью сырьевого развития страны и мечтой об ее инновационном развитии, иными словами, борьбой между существующими элитами, имеющими «советские корни», и элитами возникающими. «Сырьевые элиты» не интересуются Арменией, в то время как для «инновационных элит» — Армения это естественный путь на юг, к новым, еще не поделенным рынкам.

Очень интересным и активным «игроком» в сценарии «Из России с любовью» станет РАО ЕС РФ и ее дочерние группировки. Эта ТНК уже осознала перспективы создания единой евроазиатской энергетической сети, имеет ресурсы и желание такую сеть создавать[1].

2004–2009 гг.

Мир медленно «закрывается», этот процесс маскируется интеграционными процессами в ЕС, на Дальнем Востоке, на американском континенте.

Основное содержание этапа для Армении — решение проблемы энергетической безопасности, выстраивание коэволюционного вектора с Россией путем передачи ей имущества за долги, реализация и кризис сценария «Жандарм Закавказья».

Проблема имущества конфликтна, ибо речь идет о перемене собственности, то есть о «продаже Родины». Борьба «военных прогрессистов» с «гражданскими традиционалистами» примет острые формы и будет сопровождаться в 2007 — 2009 гг. политическими убийствами. Лишь проектное вмешательство диаспоры спасет положение. Несколько лидеров диаспоры возвращаются около 2008 г. в метрополию, чтобы впоследствии сыграть активную роль в ее политике.

Усиление Армении вследствие получения военной и финансовой помощи из России вызовет трения в регионе. Усилиями России, США и опять-таки проектных представителей диаспоры удастся конвертировать неизбежную эскалацию насилия в новую региональную проектность. Впервые будет высказана гипотеза транспортного кольца и интеграционной структуры, альтернативной ЕС. В достижении договоренностей между элитами важную роль сыграют целенаправленные действия России по формированию нового пакета евроазиатских инфраструктур («Южный коридор»).

С возникновением концепции «Восточного базара» и соответствующего транспортного кольца Армения становится инвестиционно привлекательной. Возникает маленький по численности, но заметный по контролируемым капиталам антропоток Диаспора — Метрополия.

Указанные события совершаются на фоне войны США в Иране, последующего ухода американцев из Закавказья и возвращения США к доктрине Монро. Регион становится полем игры свободных сил.

В Турции разгорается внутренний конфликт, инициированный Германией, которая не может допустить вступления Турции в ЕС. В этих условиях Турция либо исламизируется, либо останется светским государством и признает геноцид. В последнем случае возможна проектность, сближающая Армению с Турцией.

2010–2020 гг.

Человечество выстраивает вместо глобализованного мира новую хозяйственную систему, опирающуюся на макрорегионы.

В России реформы приводят к резкому усилению роли страхового бизнеса: страховщики аккумулируют ресурсы, сравнимые с оборотами сырьевого сектора, и начинают искать новое поле деятельности. Через ряд ключевых фигур в страховом деле армянская диаспора получает средства давления на российскую политику. Начинается экспансия российско-армянского страхового капитала в Закавказье. У «Восточного базара» возникает отчетливое финансовое наполнение.

Россия, создающая инновационный проект, все более нуждается в банковской оффшорной зоне. Ее собственная финансовая система слишком прозрачна и препятствует перемещению капиталов; после вступления в ЕС стран Восточной Европы российские бизнесмены не могут работать со своими традиционными партнерами типа «Pareks-bank».

Освободившееся место российского оффшора может занять Армения. Это, с одной стороны, криминализирует страну, с другой — сделает ее инвестиционно привлекательной. Антропоток диаспора — метрополия усилится.

«Новые армяне» — представители диаспоры, владеющие крупными капиталами, вернувшиеся на историческую Родину — становятся все более и более влиятельным слоем. Их интересы не ограничиваются Арменией: поступающие от страховой и оффшорной деятельности средства они вкладывают в инфраструктуры «Транспортного кольца» и в институты «Восточного базара».

Этап 2020–... гг.

Время мировых постиндустриальных проектов и новой глобализации.

По мере реструктурирования мира все большую роль приобретают четыре валюты, три из которых искусственны: доллар, евро, восточная марка стран АТР и динар исламского мира. Конструкционные особенности «восточного базара» таковы, что Армения попадает в зону динара.

Это лишь улучшает работу ее финансовых структур: как и Россия, Армения оказывается в зоне межвалютного обмена. На ее финансовую территорию поступают рубли и евро, вкладываются в развитие — динары.

Армения становится «витриной», «визитной карточкой» российского постиндустриального проекта (как когда-то Прибалтика была «визитной карточкой» советской индустрии). Социальная структура страны изменилась: диаспора социально и политически стала частью метрополии, а экономически — инструментом ее влияния на региональных рынках мира.

К концу периода Армения позиционирована в мире как важный элемент экономики Среднего Востока (Ереван — крупнейший в регионе фондовый рынок) и, одновременно, как инновационный модуль российской инновационной системы. По внедрению целого ряда гуманитарных технологий она опережает Россию, прежде всего, это относится к «гуманизации коммуникативных сред» и к «нелинейному образованию». Официальная публикация «Новой образовательной программы Армении» производит огромное впечатление в «мире постиндустриальных проектов».

Сценарий «Из России с любовью»

Глава 1. «Жандарм Закавказья: альтернативные стратегии для Республики Армения»

(Из курсовой работы студента IV курса «Военного колледжа» майора Леона Тер-Оганесяна, защищена 26 июня 2010 г. ).

«В конце двадцатого — начале двадцать первого столетия Республика Армения вплотную столкнулась с тем, что выигранная война действительно стимулирует национальное развитие, но лишь посредством созданных этой войной вызовов, обращенных к стране, народу, военным, политическим, культурным, предпринимательским элитам.

Война за Нагорный Карабах способствовала консолидации армянского народа, в том числе — армянской диаспоры, и росту национального самосознания. Победив в этой войне, Армения резко повысила (но и проблемативизировала!) свой международный статус. В известном смысле, только после этой победы Армения была признана во всем мире и в макрорегионе Большого Кавказа, как «настоящее государство», способное выжить и добиться реализации своих целей.

Одновременно победы создали и несколько трудноразрешимых проблем.

Во-первых, армянская метрополия фактически оказалась «во враждебном окружении». Очевидно, что Азербайджан не смирился с потерей территории, тем самым, любая антиармянская коалиция получит его поддержку. Военный успех Армении усилил естественное взаимопонимание Азербайджана и Турции (обе страны исповедуют Ислам суннитского толка). По ряду причин, из которых не последняя — страх перед военной мощью Армении, Грузия дипломатически и экономически выступила против Армении. Отношения с Ираном развиваются более благоприятно, но необходимо помнить, что Иран — мусульманское государство и притом, рассматривающее себя как «визитную карточку исламского мира». Ожидать, что Иран будет во всех случаях поддерживать христианскую Армению, было бы политически наивно.

Во-вторых, негативное отношение соседей привело к послевоенной инфраструктурной блокаде Армении, оказавшей крайне негативное влияние на развитие хозяйства Республики. Практически, инфраструктурная недостаточность страны была на рубеже веков тем основным фактором, вокруг которого выстраивалась любая перспективная национальная стратегия.

В-третьих, победа привела к образованию Нагорно-Карабахской Республики. Это политическое и административное образование находится в тесной генетической, организационной и финансовой связи с Арменией, поэтому Армения вынуждена создавать механизмы взаимодействия с НКР. Между тем, весь опыт географически разделенных стран (Германия в 1918 — 1939 гг., Пакистан в 1948 — 1973 гг. и пр.) указывает на «затратность» и непрочность таких политических конфигураций. Территориальная связность Армении с НКР отрицательна, это означает, что некоторая доля вовсе не безграничного ресурса армянской метрополии изначально расходуется на поддержание взаимодействия с НКР.

В-четвертых, победа резко усложнила внутриполитическую жизнь Армении, приведя к росту влияния военных на государственные дела. Внутриполитическая обстановка в Армении потеряла стабильность — может быть, не до такой степени, как в Азербайджане, Грузии или Турции, но вполне осязаемо.

В этих сложных условиях руководство страны решало фундаментальный вопрос о «векторе развития» Армении. Существенную помощь в принятии основополагающих решений сыграли организационно-деятельностные игры команды Щедровицкого, проведенные в октябре 2002 и 2003 года, а также активная деятельность клуба «Армения 2015».

Борьба стратегий, развернувшаяся на рубеже веков, была также и борьбой элит. Военное руководство страны, исходя из приоритета безопасности, выступало за тесные отношения с Россией. Ей противостояла государственная и административная «верхушка», тяготеющая к независимости и рассматривающая Россию как слишком большого и слишком близко расположенного соседа. Эта группа, однако, не может четко сформулировать приоритеты развития.

Критически отнеслись к идее союза с Россией представители армянской диаспоры (особенно — проживающие в западных странах). В качестве альтернативы предлагалась ориентация на ЕС.

Наконец, во влиятельных предпринимательских средах активно обсуждалась тема ускоренного постиндустриального развития Армении (АТ-технологии) с опорой на собственные силы. Эти стратегии были прописаны в качестве «ирландского» и «сингапурского» варианта развития.

На организационно-деятельностной игре октября 2003 г. было введено важнейшее стратегическое понятие проектной когерентности: регистр удержания реальности (экономика, снабжение, электроэнергия, транспорт) должен быть естественно соотнесен с регистром изменения реальности, то есть — с поисковой активностью. В приложении к стратегическим императивам это означало обязательное соглашение об «особых отношениях» с Россией. Большое впечатление произвела фраза одного из депутатов парламента, участвовавшего в игре:

«Достаточно двух зим без тепла и электроэнергии, чтобы понять, что никакой альтернативы «Российскому вектору» у нас на самом деле нет».

Интеллектуальная и военная элита Армении пришли к этому выводу довольно быстро. Определенному консенсусу элит способствовало и полное отсутствие проектности у «государственников», концепция которых привела бы, как было показано на встрече в Афинах весной 2003 года, к реализации сценария криминально-аграрного развития Армении. («Горы и море»).

Важнейшей проблемой была позиция России. В принципе, на рубеже веков Россия, надо полагать, была заинтересована в политико-экономическое продвижение в Закавказье. В этой логике Россия нуждалась в Армении, как своем «форпосте» на мусульманском Юге. Однако, такая необходимость, насколько можно судить, слабо воспринималась российскими элитами того времени.

Исключение составляла позиция РАО ЕС. Руководителем этой естественной монополии, А.Чубайсом, была создана долгосрочная концепция развития, предусматривающая продвижение российской электроэнергетики на восток — в Северную Корею, и на юг, в Армению и Иран. Уже в феврале 2003 г. министр обороны Республики Армении С.Саркисян обсуждал вопросы российско-армянского сотрудничества в области энергетики с российским министром науки и технологий И.Клебановым: «В повестку дня заседания, которое продлится три дня, включены вопросы, касающиеся сотрудничества в энергетике, электронной промышленности, военно-технической сфере. В Ереване предполагается обсудить ход выполнения заключенного два месяца назад договора, согласно которому России в счет погашения долгов перешли пять армянских предприятий. Планируется также утвердить программу долгосрочного экономического сотрудничества на 2004-2010 годы. Выступая в аэропорту, господин Клебанов заявил, что в ходе ереванских переговоров будет обсуждаться и восстановление железнодорожного сообщения между Арменией и Россией. Он подчеркнул, что в последнее время наметился "определенный позитив, поскольку Грузия смягчает свою позицию в вопросе возобновления движения по абхазской дороге".

Список обсуждаемых вопросов приводит к выводу о «военном» характере совещания. По-видимому, именно в начале 2003 года министерством обороны была создана концепция развития Армении, впоследствии известная как «Жандарм Закавказья».

Содержанием этой концепции было создание области взаимодействия Армении и России через контроль над Кавказом и Закавказьем. Для обеих стран этот контроль рассматривался через рамку безопасности, то есть — обсуждался на уровне силовых ведомств и, прежде всего, министерств обороны.

Достигнутые к концу 2003 года соглашения предусматривали открытие долгосрочной кредитной линии, в рамках которой осуществлялась поставка армянской армии запасных частей и боевой техники. Россия также брала на себя политическую поддержку Армении.

В свою очередь, Республика Армения должна была воспользоваться своим авторитетом для «наведения порядка» на Кавказе. Учитывалось, что для народов Кавказа Армения — традиционный и признанный «своим» игрок, к тому же продемонстрировавший в Карабахской войне свою решимость и силу. Тем самым, Армения имела кредит доверия среди горских народов и становилась самой влиятельной политической и военной структурой на Кавказе.

Осенью 2003 года состоялся учредительный съезд Всемирной армянской организации. Выступая на этом форуме Президент РФ В.Путин сказал: «Наше современное партнерство отвечает коренным национальным интересам двух стран, служит укреплению безопасности и росту их международного авторитета, делу стабильности и экономического прогресса в наших странах. (…) Все более очевидной становится польза от совместной работы по укреплению СНГ, все более заметной — взаимовыгодная работа от согласованного участия в международных и региональных процессах, в том числе в рамках таких региональных организаций, как организация договора о коллективной безопасности и ЕврАзЭС. Вместе мы эффективно боремся с новыми угрозами, работаем над укреплением межэтнического мира и согласия в наших странах и сотрудничаем в таком стратегически важном регионе, как Кавказ".

В течение 2004 года сотрудничество вооруженных сил Армении и России позволило решить одну из наиболее сложных проблем энергетической безопасности Республики, а именно — восстановление разрушенных в ходе непрерывных столкновений на Северном Кавказе трубопроводов.

По мере наращивания российско-армянского сотрудничества (2004 — 2006 гг.) возрастала напряженность конфликта между военной и либеральной элитами страны. Усложнялась и международная обстановка. Несмотря на все достижения мирового интеграционного процесса (вступление восточноевропейских стран в 2004 г. в ЕС, объединение в 2005 г. транспортных и энергетических сетей Северной Кореи, Южной Кореи, России и Японии), в мире осуществился выраженный поворот от курса на развитие глобализации к традиционной системе национальных государств. На границах Армении резко усилилась агрессивность Турции. В этих условиях начинается вторжение США в Иран (конфликт 2006 года, известный как Третья война в Заливе).

Реакция армянского руководства на отступление России из средневосточного региона, который, практически, стал в 2007 году оккупационной зоной США, была парадоксальной, но действенной.

В преддверии тяжелейшего политического кризиса 2007 года в Армении происходит «тихая» реформа управления армией и под эгидой российского экспертного сообщества создается «Совет по развитию» при Президенте страны. Уже в следующем году Совет сосредоточит в своих руках основную аналитическую деятельность как по военным, так и по гражданским вопросам, став первой международно-признанной «фабрикой мысли» в Закавказье. В это же время стратегия «Жандарм Закавказья» оформляется институционно: учреждается «Военный колледж», как центр боевой, технической, политической, экономической и психологической подготовки для будущих военных элит Кавказа, Закавказья, стран Среднего Востока. Ожидая кризис и готовясь к предстоящей «кадровой революции», Армения готовит военных, «способных без истерик разговаривать хотя бы друг с другом».»[2]

Глава 2. Кризис 2008 года (Армения)

(Из книги: А.Петросяна «Первое десятилетие»[3]).

«Считается, что кризис 2007 — 2009 гг. носил для Армении преимущественно внешний характер. В действительности, речь шла о революционных событиях внутри страны, и эти события настолько сильно изменили облик Армении, что это отложило отпечаток на весь регион, если не на весь остальной мир.

Стратегия «Жандарм Закавказья» подошла в 2006 году к тяжелому кризису. Этот концепт способствовал решению Арменией ряда неотложных инфраструктурных проблем, привел к росту национального самосознания, инициировал создание таких важнейших институций, как «Военный колледж» и «Совет по развитию», но с точки зрения долговременных интересов страны оказался тупиковым. В условиях 2006 — 2007 года, когда практически все соседи Армении попали под сильнейшее американское влияние, пророссийская и к тому же милитаризованная Армения становилась почти «изгоем». Между тем, Россия, столкнувшаяся с непредвиденными трудностями в проведении реформы ЖКХ и естественных монополий, усугубившимися вследствие падения мировых цен на нефть, снизила военную и финансовую помощь Армении.

В новых условиях взаимодействие между странами приняло более «рыночный» характер и пошло преимущественно по линии РАО ЕЭС.

10 апреля 2007 года. Ереванская АЭС «за долги» перешла в собственность РАО ЕС России.

В действительности не произошло ничего существенного: ситуация «де-факто» по обоюдному согласию сторон трансформировалось в ситуацию «де-юре», причем проблема продолжения работы станции сразу же перешла из политической сферы в сферу бизнеса. Уже с мая 2007 года развернулись работы по замене устаревшего оборудования. На совместной пресс-конференции Анатолий Чубайс и министр энергетики Армении Армен Мовсесян официально заявляют, что станция работать будет, более того, будет запущен первый энергоблок. «После 2015года АЭС будет выведена из эксплуатации, но не раньше, чем вступят в строй эквивалентные мощности».

В тот же день (27 мая 2007 г.) в Москве И.Клебанов, отвечая на вопросы журналистов, заявил, что снижение мировых цен на нефть «не столь критично для России, как это было принято считать. Мы уже давно не Советский Союз».

В течение лета 2007 года достигнута унификация энергетических сетей Армении, «Российской четверки» и Грузии. В конце лета к Соглашению по энергетической безопасности присоединяется Азербайджан. (Соответствующий договор подписан 23 августа в Астане).

При всей позитивности этих событий для Армении, они вызывают недовольство части «государственников», рассматривающих передачу имущества за долги, как «продажу Родины». Тлеющий конфликт между «государственниками» и «военными прогрессистами» вспыхивает ярким пламенем, в котором предстоит сгореть нескольким жизням и многим карьерам.

Речь идет о схватке за руководство страной. Уровень насилия нарастает очень быстро, и к концу 2007 года по Армении прокатывается ряд политических убийств, жертвами которых становятся несколько депутатов парламента, заместитель министра обороны, двое популярных журналистов. В этих сложнейших условиях спасти ситуацию может лишь появление третьего субъекта действия, альтернативного как к первому (армия), так и ко второму (административная власть) игрокам.

Лидеры армянской диаспоры совершают гражданский подвиг, возвращаясь именно в это время в Армению. Жизнь их висит на волоске: только бдительность и профессионализм охраны предотвратили масштабный террористический акт, направленный против участников совещания «Новая стратегия для Армении» (Цахкадзор, 8 — 12 января 2008 г.)          

Усилиями России, США и опять-таки проектных представителей диаспоры удастся конвертировать неизбежную эскалацию насилия в новую региональную проектность. Впервые будет высказана гипотеза транспортного кольца и интеграционной структуры, альтернативной ЕС. В достижении договоренностей между элитами важную роль сыграют целенаправленные действия России по формированию нового пакета евроазиатских инфраструктур («Южный коридор»).

С возникновением концепции транспортного кольца Армения становится инвестиционно привлекательной. Возникает маленький по численности, но заметный по контролируемым капиталам антропоток Диаспора — Метрополия.

Вмешательство диаспоры во внутренние дела Метрополии позволило стабилизировать конфликт между военной и гражданской ветвями управления (за счет придания им когерентной проектности). Однако в свою очередь активизировался конфликт «метрополия — диаспора». Де факто представители диаспоры занимают в армянском истэблишменте видное положение. Де юре — они никто: лица без гражданства. Обсуждение вопроса о гражданстве заняло все «жаркое лето 2008 года», вытесняя с газетных и журнальных страниц даже новости из Турции и Израиля.

Гораздо позже, уже около 2020 года, произошедшие за этот период события назовут «бумажной революцией». Эта революция привела к изменению института гражданства и принятию концепции «двойного гражданства»[4]. Этот шаг укрепил связь метрополии с диаспорами, но поставил в зависимое положение местные элиты. Резко активизировались споры о «русском» и «нерусском» пути развития».

Глава 3. Кризис 2008 года: Турция и Израиль[5]

(По материалам журналов «Зарубежное военное обозрение», «Экономические стратегии», «Уолл-стрит джорнал», «Геополитика Ближнего Востока», «Техника и вооружения»[6]).

Истоки кризиса, разразившегося в конце 2007 — начале 2008 года на Ближнем и Среднем Востоке, находились в Европе. Экономические и политические выгоды европейского объединения обуславливаются непрерывностью интеграционного процесса: подобно велосипеду ЕС должен неизменно находиться в движении.

В 2004 году в Европейский Союз вступили страны Восточной Европы: Польша, Латвия, Литва, Эстония, Словения, Чехия, Словакия, Венгрия. Это значительно расширило границы содружества и, вместе с тем, продемонстрировало его неоднородность. Весьма существенным было то обстоятельство, что «новые» члены ЕС резко разошлись со «старыми» в отношении войны 2003 г. в Ираке: поддержав США, страны Восточной Европы встали на путь конфронтации с «ядром» ЕС и, в частности, с Германией. Конфликт усилился в связи с военными действиями в Иране (октябрь 2006 — март 2007 г.).

К середине 2007 года Германия оказалась в тяжелом положении. Бюрократическая структура Евросоюза практически не оставляла возможностей предотвратить вступление Турции в ЕС: будучи формально признанной «кандидатом» и выполнив столь же формальный набор требований, Турция в 2008 году автоматически становилась членом Союза. Это означало, что все меры, предпринятые Германией к ограничению турецкой иммиграции, немедленно потеряют силу. Расчеты демографом указывали, что в этом случае выходцы из Турции в течение нескольких лет станут в Германии голосующим большинством.

Германская «национальная корпорация» не могла допустить такого развития событий — как по соображениям самосохранения, так и ввиду весьма вероятных националистических выступлений в стране.

В период 2004 — 2007 гг. германское правительство оказывало давление на Анкару и Брюссель, пытаясь добиться рассмотрения следующих вопросов:

• конфликт Греции и Турции вокруг острова Кипр;
• признание Турцией геноциды армян в XIX — XX столетиях;
• обращение турецкого государства с курдами.

Когда стало ясно, что эти проблемы либо будут как-то урегулированы Турцией, либо — проигнорированы Брюсселем, германская дипломатия оказалась перед необходимостью задействовать неофициальные каналы. Речь шла в бывшей восточногерманской секретной службе (Штази), имеющей давние связи в Турции.

Не подлежит сомнению, что семена упали на хорошо подготовленную почву. Германские агенты действовали в Турции в духе современного сценарного мышления: они не препятствовали естественным социальным процессам и не инспирировали их, но лишь придавали существующим трендам определенную форму.

Турция стала светским государством европейского типа под влиянием катастрофического военного поражения 1918 г. и остается таковым лишь ценой огромных усилий. «Мусульманский ренессанс» 1990-х — 2000-х годов разбудил турецкий фундаментализм, ничуть не менее радикальный, нежели арабский. Дискуссии вокруг ЕС резко обострили ситуацию, для социального взрыва был нужен лишь повод.

Этим поводом стало признание правительством ответственности Турции за геноцид 1915 года, что предполагало выплату Армении значительных компенсаций.

В сентябре 2007 г. в Турции вспыхнула «исламская революция», развивающаяся, в целом, по иранскому образцу. Армия в целом сохранила верность правительству, но ее активность была парализована массовым применением шахидов. Четвертого ноября 2007 года была провозглашена Исламская Республика Турция, и это событие было с радостью встречено всеми мусульманскими странами.

В последующие месяцы США попытались восстановить демократию в Турции, опираясь на военную машину НАТО. В ответ правительство Исламской Республики разорвало дипломатические отношения с США и выдворило из страны американских военных советников. 1 января 2008 года Турция официально объявила о выходе из НАТО.

Это сняло с повестки дня вопрос о вступлении Турции в ЕС.

Военная ситуация в Закавказском регионе стремительно ухудшалась. Против суннитской Турции был сформирован союз шиитского Ирана и Армении, к Турции примкнули «новый демократический постсаддамовский Ирак» и Пакистан. В Азербайджане возросла угроза «индуктивной» исламской революции, которую удается предотвратить согласованными действиями правительственных и российских спецслужб. Вновь обострилась обстановка вокруг Нагорного Карабаха, и в воздухе отчетливо запахло новой Закавказской войной.

В марте 2008 г. Россия, Иран и Казахстан провели показательные учения на Каспийском море, демонстрируя боевые возможности российской каспийской морской флотилии, возглавляемый фрегатом УРО «Татарстан». 26 марта президент Азербайджана Алиев, заручившись поддержкой «четверки» на случай внутренних волнений, выступил с четким заявлением, согласно которому: «конфликт относительно Нагорного Карабаха может быть решен — и будет решен — исключительно мирным путем, подобно тому, как обратился в ничто вековой франко-германский спор за Эльзас и Лотарингию».

Политическая борьба в Турции продолжается, причем теперь спецслужбы США и запада действуют согласовано. К лету в стране приходит к власти «Кемалевское правительство национального примирения». Происходит целый ряд судебных процессов, которые заканчиваются казнью активных исламистов (а заодно и всех курдов, сколько-нибудь политически значимых). Общее число казненных составляет почти 700 человек, а всего за время «исламской революции» погибло около 5.000 турок, курдов и иностранных граждан.

Среди этих «иностранных граждан» — четверо армян, установивших 15 февраля 2008 года армянский флаг на горе Арарат, и расстрелянных без суда «защитниками исламской революции». Попытки турецкого правительства скрыть случившееся привели страну к международной изоляции; 6-й флот США подошел к берегам Турции. По мнению ряда обозревателей, «армянский инцидент» способствовал сравнительно мирному переходу власти в руки «правительства национального примирения».

31 июля 2008 года Турция подтвердила признание геноцида 1915 года.

1 августа 2008 года армянское правительство официально поддержало «декларацию Алиева», отказавшись от каких-либо притязаний на турецкую территорию. 2 августа Ереван официально отказался от полагающегося Армении, как жертве геноцида, возмещения. Это вызвало полное понимание в армянской диаспоре и вполне предсказуемое недовольство внутри страны.

В свете дальнейших событий это решение армянского правительства следует признать правильным и едва ли не единственно возможным. Ценой денежной компенсации, которую турецкое руководство едва ли сумело бы выплатить в сколько-нибудь разумные сроки, Армения обеспечила определенный «модус вивенди» со своим южным соседом. Это означало новый и важнейший шаг в развитии региональной проектности Закавказья.

Значение того непрочного взаимопонимания, которое установилось между закавказскими государствами, в полной мере выявилось уже осенью того же года.

***

Во вторник 7 октября 2008 года, в 12 часов 23 минуты среднеевропейского времени, произошел самый крупный террористический акт в истории человечества. В этот день в центре Иерусалима, неподалеку от «Стены плача» взорвалась грузовая машина. При взрыве погибло девять человек, включая находившегося за рулем шахида, около двадцати человек получили ранения. В течение получаса после этого события в Иерусалиме взорвались еще две машины, на сей раз без жертв и серьезных разрушений. Первоначальная информация, полученная правоохранительными органами Израиля и международными СМИ, не вызвала ни тревоги, ни особого удивления. Минувшие годы приучили мир к подобным террористическим актам, «бессмысленным и беспощадным».

Около 15.00 Тель-Авивский университет зарегистрировал превышение радиационного поля над обычным фоном. В 18.30. сигналы радиационной тревоги раздались в помещениях Физического Центра в Дамаске, в 21.00 превышение фона фиксируется в Никозии, Бейруте, Аммане, Каире. К 22.00 американский военный спутник «Эксплорер-Х» обнаруживает в Иерусалиме источник радиационного заражения, «сравнимый с Чернобылем».

Эвакуация Иерусалима была начата лишь к вечеру 8-го октября. Суточная задержка обернулась трагедией: в течение двенадцати часов жители городов дышали радиоактивным воздухом, пили радиоактивную воду, ели радиоактивную пищу. Хотя в последующие дни всем пострадавшим была оказана медицинская помощь, хотя в ликвидации последствий катастрофы приняли участие русские и американские специалисты с чернобыльским опытом, людские потери были ужасающими. По подсчетам медиком из международного центра «Врачи мира против ядерной войны» до конца 2009 года умерло около 10.000 человек, общие потери, вероятно, превысят эту цифру вдвое.

«Мы просто не были готовы к таким масштабам заражения. Ни в Чернобыле, ни Саппоро, ни в Ницце не было ничего подобного. Может быть, в Хиросиме…»

Уже к исходу 8-го октября выяснилось, что при взрыве автомобиля в атмосферу было выкинуто около трех тонн мелкодисперсных расщепляющихся веществ. Количество радиоактивного материала не превышало 15% от загрязнения при взрыве Чернобыльской АЭС, но на сей раз центром заражения оказалась густонаселенная индустриальная застройка.

Авторство этого террористического акта осталось тайной. Осуществлен он был смертником-палестинцем с использованием отработанного ядерного топлива недавно закрытой Ингалинской АЭС в Литве. Доставка топлива осуществлялась через территории Белоруссии, России, Чечни, Иордании. Тщательная проверка, осуществленная «Моссадом» и ЦРУ, сняла подозрения с германских и российских спецслужб. Палестинское сопротивление, по мнению экспертов, не способно создать столь простое и совершенное радиологическое оружие, даже получив необходимые расщепляющиеся материалы. Кроме того, согласно «Моссад», палестинцы не сумели бы избежать утечки информации.

Формально, ответственность была привычно возложена на «Аль-Каэду», к чему, разумеется, никто в мире не отнесся серьезно. Возможно, ближе всего к истине были российские аналитики, рассматривающие иерусалимский террористический акт как форму техногенной катастрофы, вызванной избыточной сложностью современной цивилизации. «Никто не делал этой бомбы. Или, если хотите, ее делали мы все. Современная цивилизация. Современный мир».

По всей видимости, палестинская автономия не ожидала такого сокрушительного эффекта от взрывов 7-го октября. Во всяком случае, к ответной реакции Израиля палестинцы были не готовы. До конца октября «Моссад» уничтожает всех родственников погибших при взрыве шахидов, не щадя двух студентов-подростков, обучающихся в Европе. Одновременно предпринимается кровавая акция против руководства палестинской автономии. Все усилия США, направленные на нормализацию положения не дают результатов. 1 ноября Кнессет принимает «Закон о коллективной ответственности», 4 ноября начинается масштабное палестинское «умиротворение». Резкие протесты европейских и американских правозащитников игнорируются израильским военным руководством.

12 января 2009 года Израиль подвергает бомбардировке объекты на территории Иордании, Сирии, Ливана, обвиняя эти страны в подготовке террористического акта 7-го октября. Начинается широкомасштабная Ближневосточная война, в которой принимают участие Ирак и Египет. Турция, Иран, Ирак объявляют о своем нейтралитете и о приеме беженцев из зоны боевых действий.

Ход войны подтверждает, что мегапроект «Израиль» находится в фазе глубокой «старости». Короткий период военного энтузиазма сменился всеобщей апатией. Все большее количество мужчин призывного возраста покидают Израиль, не желая напрасно проливать свою кровь. Превосходство израильской военной техники позволило довольно быстро получить преимущество в воздухе, но о полном господстве не может быть и речи. После гибели двух пассажирских самолетов, сбитых с интервалом в один день мобильными ракетными установками «Кварц» (российской разработки), аэропорт Бен-Гуриона блокирован, и все международные коммуникации страны осуществляются через Хайфу.

Смена администрации США приводит к практической остановке военной помощи Израилю, 6-й флот оттягивается в центральное Средиземноморье. В этих условиях война затягивается, хотя израильские танковые бригады, возглавляемые офицерами российского происхождения с чеченским боевым опытом, еще в силах одерживать красивые победы.

Отсутствие практического содействия со стороны ведущих мировых держав (ирония судьбы: только Россия сражается в эти месяцы на стороне Израиля, посылая гуманитарную помощь, военную технику, добровольцев) быстро ставит экономику Израиля перед катастрофой. «Европейская страна в неевропейском окружении» оказывается слишком затратным проектом даже для богатой еврейской диаспоры. К тому же, оставление Иерусалима означает с точки зрения ортодоксального иудея «конец Израиля».

Осенью 2009 года в Потсдаме начинается мирная конференция, посвященная послевоенному переустройству Ближнего Востока. Израиль остается на мировой политической карте, но ценой огромных внутриполитических уступок. Начинается «израильская перестройка», которая идет по образу и подобию событий в СССР и ЮАР. Резко возрастает эмиграция из Израиля. В 2010 году почти все крупные мировые издательства переводят и публикуют радиоактивную рукопись, доставленную из Иерусалима. Год спустя, автор «Нового исхода» получает посмертно нобелевскую премию по литературе.

Глава 4. Кризис 2008: весь мир

(Из книги Т.Редфорта «Мир без США»[7]).

«Выборы 2008 года за пределами Соединенных Штатов не вызвали никакого интереса. Мир, прильнув к телеэкранам и мониторам компьютеров, следил за событиями на Ближнем Востоке и в России. Самая сильная в военном и экономическом отношении держава мира была предоставлена сама себе. Как-то вдруг оказалось, что от нас ничего не зависит.

Сразу же после «народного волеизъявления», предоставившего высшую власть в мире Альберту Гору, в отеле «Констеллейшн» (Сан-Франциско) собрались ведущие аналитики ряда американских «Think Tank`ов». Собрались, чтобы обсудить трагическое положение, в котором оказалось государство после «эпохи Буша».

Если кампании в Афганистане и Ираке еще можно было назвать победными (хотя с экономической точки зрения эти войны не выдерживали никакой критики), то уже события в Иране продемонстрировали крах военной доктрины Буша. Потерпев кровавую неудачу (прикрытую официальными реляциями и «упакованную» в красивую глянцевую обложку послевоенного мироустройства), Пентагон не рискнул пойти на полномасштабное применение силы в Турции. В результате Турция вышла из НАТО, причем это событие четко позиционировало Германию, как конкурента и противника Соединенных Штатов.

В последующие месяцы наше влияние на европейские события продолжало сокращаться, ухудшилась и ситуация на Ближнем Востоке. Мы предвидели крупные события в этом регионе, приуроченные к выборам и смене администрации, но, конечно, никто не предполагал гуманитарной катастрофы такого уровня.

Значительно ухудшилась финансовая ситуация. В 2008 году доллар уже был второй мировой валютой; прогнозируемое создание «зоны динара», в которой действует шариатское банковское право, могло бы стать смертельным ударом по системе финансовых потоков, ориентированной на Уолл-стрит.

Первоначальная активность собравшихся в отеле «Констеллейшн» специалистов была направлена на поиск новых, действенных, форм военного и политического вмешательства США в дела Европы и Ближнего Востока. Резким диссонансом к целому ряду дорогостоящих предложений прозвучало выступление А.Гринспена. Ведущий финансовый аналитик страны сообщил, что США, проигрывая по производительности труда Японии и ряду европейских стран, уступая в производительности капитала странам Юго-Восточной Азии и даже России, постоянно увеличивая бюджетный дефицит «может оказаться не в состоянии удерживать за собой не только мировые рынки, но и рынки американского континента». Сказать, что это заявление произвело эффект разорвавшейся бомбы, значит сказать неправду. В действительности, присутствующие ощутили ледяное дыхание смерти. Кто-то из молодых теоретиков процитировал: «Заключайте мир, идиоты»…

Д.Ньюмен из «Рэнда» обратил внимание, что США так же перегружены обязательствами в разных частях земного шара, как Великобритания в 1939 году. «Как и Британия тогда, мы сейчас растрачиваем свой капитал, пытаясь достигнуть одновременно многих целей, большинство из которых вообще Америке не нужны».

Было бы преувеличением сказать, что именно на этом совещании были созданы основы того, что впоследствии назовут доктриной Гора, позволившей Соединенным Штатам сохранить мировое лидерство, по крайней мере, на поколение. Но, во всяком случае, именно там были разработаны два фундаментальных концепта, ставшие краеугольными камнями доктрины — девальвация доллара и предоставление Европы, Азии и Африке их собственной судьбе. «Миру не нравится жить под контролем Америки? Пусть он немного поживет без Америки!».

С полного одобрения Конгресса США не приняли участие в ближневосточной войне 2009 года. В течение этого года была осуществлена эвакуация американских войск из Афганистана, Ирана, Ирака, Грузии, Польши, Латвии, резко сократилось количество баз в Европе и на Дальнем Востоке. Расходы страны резко сократились, бюджеты на 2009 и 2010 года были профицитными. В этой связи сентябрьская конференция в Куала-Лумпур, спроектировавшая «зону динара», нанесла доллару меньший удар, нежели предполагалось, хотя в течение всего 2009 года индексы NASDAQ Dou-Jons медленно падали.

В ответ на создание «зоны динара» США приостановили свое членство в ВТО.

1 января 2010 года А.Гор объявил о девальвации доллара на 33%. Наверное, это был худший новогодний подарок, который когда-либо получали американцы, но, во всяком случае, американская экономика стала, наконец, конкурентоспособной, экспорт резко возрос.

Оздоровление экономики США получило подтверждение на Монреальской конференции 1 — 10 мая 2010 года, на которой было объявлено, что Западное полушарие становится с 1 января 2011 года «исключительной зоной доллара».

Монреальская конференция привела к серьезным изменениям в экономической карте мира. Прежде всего, НАФТА и МЕРКЮСОР пришли к согласованию своих правовых и административных норм, что открыло путь к новому уровню интеграции. В мае 2010 года была создана экономическая основа объединения американского континента — АФТА и разработаны основные положения «американского торгового права».

Последующие годы подтвердили правильность экономической политики А.Гора. Соединенные Штаты оздоровили свою экономику ценой потери ряда позиций в Европе и практически всех позиций в Азии. Но, отказавшись от мирового лидерства, они сохранили и упрочили это лидерство. Во второй половине 2010-х годов влияние США на события в мире стало более сильным, чем было когда-либо ранее».

Глава 5. Оффшорная зона

(Из книги Т.Саркисяна «От рубля к динару»[8]).

««Военный период» развития Армении, то есть 2003 — 2007 гг., привел, как и следовало ожидать к усилению инфляции. За этот период драма, которая никогда не была «сильной валютой», потеряла в весе около 40%, причем инфраструктурная недостаточность страны не позволяла оборачивать инфляцию себе на пользу, расширяя экспорт.

Весной 2007 года обстановка в ЦБ была достаточно мрачной. Рассчитывать на серьезную финансовую помощь из России в этом году не приходилось (хотя, надо отдать нашим коллегам из ЦБ РФ должное: при всех своих трудностях они аккуратно погасили самые неотложные наши долги перед Европой). Это означало, что мы не сможем исполнять бюджет 2007 года в полном объеме. Конфликт между «государственниками», «военными» и «неолибералами» спускался, таким образом, с политического на финансовый уровень, и мы попадали едва ли не в центр этого конфликта.

Масла в огонь подлила произошедшая 10 апреля 2007 года передача «за долги» Ереванской АЭС российской стороне в лице активного и агрессивного лидера дважды преобразованного и разукрупненного РАО ЕЭС А.Чубайса. Сделка эта проходила через Центробанк, так что мы получили свою долю обвинений в «продаже Родины».

«Первой ласточкой» новой совместной российско-армянской финансовой политики неожиданно стала организационно-деятельностная игра по развитию страхового дела в Армении, на которую я был приглашен через аппарат Президента РФ.

Игра состоялась в Ереване с 15 по 25 мая 2007 г., в ней участвовали представители Грузии, Азербайджана, России, видные деятели диаспоры из Москвы и Парижа. Как выяснилось, речь идет о включении Армении в российскую реформу муниципального управления через создание единого страхового механизма.

Российская сторона весьма позитивно оценивала результаты реформ 2004 — 2006 гг. «Было большое искушение не спешить, тщательно оценивать социальные последствия, действовать лишь наверняка, но, в сущности, это означало бы отрубать хвост у собаки в три приема. Есть реформы, через которые нужно проходить быстро, даже если это вызывает шок. Нас ждет несколько трудных лет, тем более тяжелых, что мировые цены на нефть сейчас как никогда низки, но затем ситуация начнет быстро улучшаться. Главное сделано — муниципальная собственность уже обращается на рынке, что четко зарегистрировано страховыми компаниями».

Мы пришли к выводу, что реформы в России привели к резкому усилению роли страхового бизнеса: впервые в новейшей русской истории страховщикам удалось аккумулировать в своих руках ресурсы, сравнимые с оборотами сырьевого бизнеса. Теперь крупнейшие кампании ищут для себя новое поле деятельности, и речь идет сейчас об экспансии российского страхового капитала в Закавказье.

Весьма существенным было то, что инвестируемый капитал на самом деле был российско-армянским: важнейшую роль в его консолидации сыграли ключевые фигуры армянской диаспоры (как это принято в финансовом мире — об именах умолчим).

Итоги игры вызвали удовлетворение всех без исключения представителей диаспоры, так как впервые придали рыхлому и аморфному понятию «Армянский мир» финансовое проектное содержание. Думаю, не погрешу против истины, если скажу, что без майской игры 2007 года не удалось бы провести январское проектное совещание 2008 г.

Финансовые вливания в рамках наметившегося сотрудничества страховых компаний были не слишком значительны, но в критические моменты жаркого лета 2007 года они поддержали устойчивость национальной валюты и, возможно, помогли правительству удержаться у власти. С осени 2007 года в «Армянском мире» действует единая стратегическая программа страхования собственности «Закавказский страховой рынок» (в метрополии имеет статус одной из стратегических программ, находящихся под прямым контролем Президента Республики). Довольно ядовитая критическая статья (на самом деле инспирированная «Советом по развитию») предложила именовать эту экономическую структуру «Восточным базаром». Удачное название прижилось и, стало первым армянским брендом если не общемирового, то регионального значения.

***

О «Проектном совещании» 8 — 12 января 2008 г. в Цахкадзоре написано очень много. Достаточно сказать, что это событие послужило завязкой такого количества художественных и «якобы документальных» произведений, что многие исследователи именно с ним связывают современный расцвет армянского детективного романа.

Международная и внутренняя обстановка отличалась сложностью. Только что, 1-го января, Исламская Турция объявила о выходе из НАТО. В Армении продолжалось расследование цепочки политических убийств, в официальных заявлениях следственных органов, в высказываниях обозревателей, в шушуканье бабушек на рынке явственно слышался вопрос «кто следующий?». В Азербайджане нарастала агитация за создание Исламской Республики и создание Джамахерии с Турцией. В Грузии обострился тлеющий абхазский конфликт. Любое неосторожное действие одной из сторон могло бы вызвать непредсказуемые и далеко идущие последствия.

Финансовая обстановка в Армении за прошедший неполный год значительно улучшилась. Это было обусловлено как большими «страховыми» суммами, поступившими на наши корсчета, так и активами, связанными с обслуживанием ряда сделок, обусловленных «Соглашением по энергетической безопасности» между Россией, Казахстаном, Украиной, Белоруссией, Арменией, Грузией, Азербайджаном. Полученные результаты, однако, не казались мне стабильными.

Январское совещание все исследователи именуют не менее чем «историческим». Присоединись к большинству, хотя, на мой взгляд, главным достижением было то, что оно благополучно закончилось, причем принадлежит это достижение не столько политикам и бизнесменам, сколько нашей центробанковской службе охраны, обеспечивающей — в контакте со спецслужбами Республики — безопасность мероприятия.

Для меня «Проектное совещание» памятно первой проработкой стратегии развития Армении в сценариях «Мир без США» и «Зона динара».

Мировые события лета — осени 2008 года отвлекли от чисто финансовых вопросов даже мое внимание. Мир быстро менялся, и надо было успевать подстраиваться под эти изменения (а кое-где, по возможности, и шагать впереди). Во всяком случае, отношения между Метрополией и диаспорой были в этот период институциализированы через систему специальных банковских счетов и трастовых (доверительных) операций. В этом году мы впервые констатируем заметный приток инвестиционного капитала в экономику Армении.

2009 год был до отказа заполнен попытками заранее решить те многочисленные технические проблемы, которые неминуемо должны были возникнуть в связи с возникновением мировой исламской валюты и ожидаемой вследствие этого девальвации американского доллара.

***

На 2009 год приходится и пик моей работы по созданию армянской оффшорной зоны, которую сейчас называют, обычно, «Кавказской Швейцарией». Не скажу, что соответствующие решения дались мне легко.

Наверное, каждый финансист испытывает инстинктивное отвращение ко всем формам деятельности, способствующим «отмыву» денег и уклонению от уплаты налогов. Разрешив или допустив соответствующие операции, Банк покидает прибыльную зону респектабельного финансового бизнеса и превращается в подозрительную «лавочку»[9], обслуживающую интересы криминальных структур. Понятно, что такая деятельность небезопасна и, в конечном счете, не столь уж прибыльна.

В данном случае речь шла о том, чтобы использовать для прикрытия подобной деятельности авторитет государства.

С другой стороны, в мире явно намечалось переформатирование всех видов финансовой деятельности, вынужденное как возникновением третьей (после доллара и евро) всеобщей валюты, так и уже наметившимся уходом с евроазиатской арены Соединенных Штатов Америки. Было понятно, что в сложившихся условиях, заявив за собой определенный сектор рынка финансовых услуг, этот сектор можно будет монополизировать. Да, да, да: «Мы сделаем это не за деньги, а за чертовски большие деньги».

Практически, это была единственная возможность воспользоваться тем, что мы не только не входим в Евросоюз, но и, в отличие от Швейцарии, не находимся в экономическом пространстве ЕС и поэтому свободны в своих действиях.

В 2008 — 2009 гг. российская экономика демонстрировала устойчивый рост. Я понимал, что России, создающей свой инновационный проект, необходима банковская оффшорная зона. Собственная российская финансовая система стала слишком прозрачной и препятствующей свободному обращению капиталов. Кроме того, после вступления стран Балтии в ЕС российские бизнесмены потеряли возможность работать со своими традиционными обналичивающими партнерами типа “Pareks-bank”.

Я предположил, что освободившееся на рынке место «привилегированного российского оффшора» может занять Армения. Это, конечно, криминализирует страну, но сделает ее инвестиционно привлекательной.

Понятно, что концепция «страны-оффшора», хотя и ориентировалась, прежде всего, на Россию и другие страны «Золотого Круга», но не ограничивалась ими. В последующие годы от 40 до 70 процентов оффшорного оборота Армении было связано с зоной евро.

Организационно концепция «страны-оффшора» была выполнена через систему счетов на предъявителя, подобных тем, которые уже некоторое время функционировали, обеспечивая оборот между Метрополией и Диаспорой. Такие счета, каждый из которых открывался специальным приказом ЦФ РА, решением правительства Республики были объявлены неприкосновенными: средства с них не могли быть сняты никем, кроме обладателя специальной карты. Счета на предъявителя обеспечивали финансовый иммунитет в том числе и в случае судебного решения.

Это требовало от нас величайшей внимательности при открытии таких счетов. Фактически, Армении пришлось создать эффективную финансовую разведку, задачей которой являлась проверка происхождения денег. Практически, мы никогда не работали с наркотрафиком и криминальными деньгами, но позволяли себе иметь дело с оборотными средствами политиков и бизнесменов.

По мере развертывания «оффшорной программы» развивается и банковская сеть Армении. «Новые армяне» — представители диаспоры, владеющие крупными капиталами, вернувшиеся на историческую Родину — становятся все более и более влиятельным социальным слоем. К середине 2010-х годов их интересы уже не ограничиваются Арменией: поступающие от страховой и оффшорной деятельности средства они вкладывают в инфраструктуры «Транспортного кольца» и в институты «Восточного базара»».

Глава 6. «Восточный базар»

(Реферат по материалам международной сетевой правительственной дискуссии: «Альтернатива ЕС? Возможные форматы макрорегиональной политики» 2025 — 2025 гг).

Создание «Восточного базара», как и многие другие парадоксальные геоэкономические проекты, прошло в своем развитии стадии: «Этого не может быть потому, что этого не может быть никогда», «Данный успех носит ситуационный характер и ничего не доказывает», «Успех начинания был предопределен с самого начала; тактически многое можно было бы сделать лучше».

Сутью проекта было искусственное создание в Передней Азии и Закавказье макрорегионального рынка, сравнимого по объему и обороту с Европейским или Азиатским рынком. Иногда считается, что «Восточный базар» был инициирован европейскими интеграционными процессами. В действительности, если европейский опыт и учитывался, то, в основном, как отрицательный. Этническая, конфессиональная, географическая, ресурсная неоднородность региона, повсеместные очаги военных и политических конфликтов исключали всякие надежды на неторопливую объединительную политику, сконструированную по принципу: «сначала разрешение споров, затем — интеграция».

Не устраивала проектировщиков «Восточного базара» и стремление ЕС к предельной стандартизации жизненных форматов — в рамке общих тенденций глобализации. С самого начала был провозглашен лозунг «интеграции без унификации». Переднеазиатское объединение создавалось чисто экономическим, без политической «надстройки», без потери государствами своей уникальности/суверенности.

Содержанием интеграционного процесса стало использование региональных конфликтов в качестве движущей силы объединения, это объединение, в свою очередь, рассматривалось как способ разрешения конфликта. В известном смысле, речь шла об экономическом союзе враждующих и в некоторых случаях даже воюющих государств. «В любой стране есть три категории граждан. Одни ищут удобного повода для победоносной войны во славу своего отечества. Другие — тоже во славу этого отечества — вступают в переговоры с врагом. Наконец, третьи видят этого врага будущим союзником и изобретают способы сотрудничества с ним. В правильно организованном обществе эти три категории действуют, не препятствуя друг другу». Эти слова Алиева-младшего, произнесенные при разборе результатов совместных учений СНГ и Турции в Каспийском море в марте 2008 года, произвели глубокое впечатление на региональных лидеров.

Спусковыми механизмами объединительного процесса можно считать следующие:

• глобальность мышления политической элиты России, ее понимание необходимости макрорегиональных объединений (рассматриваемых, как механизмы реализации российской экономической стратегии);
• тесный союз России и Армении, гарантирующий определенную стабильность в регионе;
• наличие ряда проектных организаций («Клуб 2020» , «Совет по развитию» при Президенте РА, российская «стратегическая администрация»);
• вменяемость управляющих элит «Пятерки[10]», их небольшая суммарная численность — тонкость управляющего слоя;
• совместный интерес предпринимательских кругов «пятерки» к проблемам туризма и безопасности (прежде всего, энергетической).

Выделяется пять основных этапов создания «Восточного базара».

В 2003 — 2005 гг. содержанием процесса было создание единой системы безопасности туристического бизнеса. Успешные действия в этом направлении, а также наличие созданных российской стороной площадок коммуникаций привело к инсталляции представления о региональной элите «пятерки» и наличии у этой элиты общих интересов в «большом внешнем мире».

Стартовой точкой процесса иногда признают организационно-деятельностную игру, прошедшую в Армении в октябре 2003 года, но гораздо чаще начало интеграционного процесса связывают с заключением 4 марта 2004 года в Москве «Договора об энергетической безопасности» между Арменией и Россией. Практически, речь шла о вступлении Армении в единое энергетическое пространство, образованное Россией, Украиной, Белоруссией и Казахстаном. Договор носил открытый характер.

Интеграция Европы некогда началась с создания франко-германской «Комиссии по углю и стали».

В 2005 — 2008 гг. сотрудничество стран «пятерки» некоторое время развивалось поступательно. Сильный удар по межстрановому туризму в регионе, однако, нанес Ирано-Американский конфликт, а события 2007 года в Турции и 2008 г. в Израиле практически сняли «глобальный туризм» с повестки дня. Зато огромное значение приобрело взаимодействие в области безопасности. Региональная программа взаимопомощи в случае стихийных бедствий и техногенных катастроф трансформировалась в 2007 — 2008 гг. в программу взаимопомощи страновых элит при угрозе террористических актов и социальных катастроф.

В эти годы предпринимаются первые шаги к созданию макрорегионального рынка капитала; возникает обслуживающая этот рынок система: «Информационное бюро».

В период 2009 — 2014 года началось продвижение на региональный рынок ряда армянских стандартов. Хотя стандартизация «Восточного базара» никогда не стремилась к тому уровню унификации, который был достигнут в ЕС, преобладание Армении в секторе «торговли стандартами» сыграло свою роль в последующем форматировании макрорегиональных институтов.

Создается «рамочное» региональное экономическое законодательство, гарантируются права транснациональных корпораций.

Интеграционный процесс развивается преимущественно через Россию. 03 января 2009 года в Цахкадзоре заключен Российско-армянский договор «о совместном использовании экономических пространств». В течение января месяца к этому договору присоединяется Казахстан и Грузия, позднее Украина и Белоруссия. «Четверка» официально превращается в «шестерку», причем Азербайджан оказывается ассоциированным членом этого международного клуба. Речь уже идет о глубокой экономической интеграции, но без объединения правовых и государственных механизмов.

30 декабря того же года, в годовщину провозглашения СССР, страны «шестерки» заключают «Договор о Золотом Круге», устанавливающий взаимный безвизовый статус, гарантирующий свободное перемещение людей и товаров (но не услуг и капиталов) внутри совместного экономического пространства.

В январе 2011 года «Совет по развитию» констатирует, что Армения заметно опережает по производительности труда и производительности капиталов не только «Закавказскую пятерку», но и страны «Золотого Круга». «В сущности, в стране создана инновационная версия российской инновационной экономики» — говорится в докладе Совета. «Обстановка благоприятствует резкому росту капитализации территории Армении, что может быть достигнуто формированием регионального рынка».

В марте 2011 года по инициативе Армении заключено соглашение с Россией и Ираном, который отныне входит в евроазиатский транспортный союз.

2012 год знаменуется еще одним крупным успехом Республики Армения. Впервые за весь постсоветсткий период на территорию страны въехало больше людей, нежели покинули ее в поисках лучшей доли. Армения воспринимается в мире как безопасная страна.

Этап заканчивается летом 2014 года, когда конференция в Пхеньяне принимает решение о создании единой «зонной» валюты Азиатско-Тихоокеанского региона — восточной марки. В мире окончательно складывается региональная система хозяйствования, причем каждый регион обслуживается отдельной валютой, имеющей все признаки мировой. Эта система, существующая и по сей день (хотя в несколько трансформированном виде) получила название «квадраметаллизма», хотя, разумеется, вообще не использует металла.

Содержанием следующего периода — 2015 — 2028 гг. — стал отказ от внутренних таможенных барьеров и окончательное формирование переднеазиатского рынка.

1 мая 2015 года в Степанакерте, столице Нагорного Карабаха подписан договор о создании единого экономического пространства шести стран Закавказья: Грузии, Армении, Нагорного Карабаха, Азербайджана, Ирана и Турции. Грузия, Нагорный Карабах и Азербайджан вошли в российский «Золотой круг». 21 сентября того же года «Восточный базар» окончательно становится экономической и политической реальностью. К «пространству шести» присоединяются Ирак, Ливан, Сирия, Иордания, Палестина, Израиль, Пакистан. Оформлен «Договор о транспортном кольце», подразумевающий свободное перемещение людей и товаров (но, опять-таки, как и в договорах «Золотого Круга», не капиталов, и далеко не всех услуг) между странами — участницами соглашения.

К 2020 г. Армения становится заметной экономической и политической силой на евроазиатском континенте и удостаивается сравнения с такими влиятельными структурами, как Ватикан. Она позиционирована в мире как важнейший элемент экономики Среднего Востока и крупнейший в регионе финансовый и фондовый рынок. Но для этого стране потребовалось сделать еще один правильный выбор. И 1 июля 2026 года Армения сделала его, вступив в «зону динара», который, таким образом, стал расчетной валютой переднеазиатского, арабо-сомалийского, малазийско-индонезийского региональных рынков.

В начале следующего десятилетия Армения укрепляет отношения с Россией, принимая закон, согласно которому русский язык является вторым государственным. Индуктивно этот закон акцептуется всеми субъектами, входящими в «Золотой Круг». Значение этого шага выяснилось, когда международная конференция в Карачи (2022 год) утвердила российский рубль в качестве евроазиатской межрыночной расчетной единицы.

(К этому периоду лишь очень немногие государства сохранили уникальную валюту как реальное расчетное средство (хотя ряд стран продолжал чеканить юбилейные и коллекционные знаки оплаты). Среди них Израиль, несмотря на всю «демократизацию по-палестински» отказавшийся войти в «зону динара», и Россия. В Россия ситуация усложнялась тем, что по своему географическому положению страна соприкасалась и с «зоной евро», и с «зоной динара», и с «зоной марки», а традиционно российской резервной валютой был доллар. Вследствие такого положения дел дискуссия на тему: «какая валюта нужна России» затянулась на несколько лет, не без помощи российских «фабрик мысли», рассчитавших ситуацию на один ход дальше. К началу третьего десятилетия XXI века выяснилось, что четыре региональных расчетных валюты, обращающиеся на своих специфических рынках, нуждаются в средстве обмена. Рубль оказался удачной мировой валютой, хотя, в отличие от доллара в 1940-е — 2000-е годы он оставался только средством межрегионального платежа и не выступал как средство образования сокровищ).

Глава 7. Закавказское транспортное кольцо

(По материалам журнала «РЖД-партнер[11]).

«Как было показано на Второй Междисциплинарной конференции «Форум Будущего» (Санкт-Петербург, 24 — 25 сентября 2003 г.), развитие инфраструктуры определяет экономическое развитие, а не определяется им. Это означает, что транспортные сети (а, равным образом, системы телекоммуникаций и пр.) сами по себе не обязаны быть рентабельны. Играя роль «позвоночного столба» и, одновременно, «нервного волокна» территории, инфраструктура определяет способность этой территории существовать, как геоэкономическое единство. Всякая инфраструктурно недостаточная территория работает как ресурсный трубопровод: она «выбрасывает» ресурсы туда, где капитал может работать: в области, инфраструктурно избыточные.

Таким образом, инфраструктурные проекты должны оцениваться не с формально экономической, но с геоэкономической точки зрения. Экономически «Великая Тихоокеанская Магистраль» (“Great Pacific Railway”) была нерентабельна, по крайней мере, до конца XIX столетия. Геоэкономически она послужила основой программы реконструкции, превратившей Северо-Американские Соединенные Штаты в могучую промышленную империю.

Не следует опасаться, что проектируемые сегодня железнодорожные пути, мосты, тоннели, авиационные и морские линии будут «возить воздух». В действительности, все коммуникации «возят» единство территории и потенциал ее экономики к капитализации: они поддерживают или создают территориальные и местные рынки.

Как правило, экономика продвигается вслед за инфраструктурами. Иными словами, если есть трасса, то раньше или позже найдется тот товар, который по этой трассе выгодно возить.

Сегодня индустриальная инфраструктура территорий должна решать две задачи, на первый взгляд, взаимоисключающие. Во-первых, для всякой территории транспортные «структуры» суть механизмы, обеспечивающие экономическое и культурное единство некой территории и сохранение ее господствующих идентичностей. Другими словами, инфраструктура задает единство хозяйственного механизма (через специализацию и кооперацию), экономики (через формирование соответствующего рынка), населения и культуры.

Во-вторых, коммуникации представляют собой обобщенную систему обмена товарами, технологиями, смыслами между цивилизациями/культурами/этносами. Транспортные «коридоры» представляют собой вектора движения этно-культурных плит, обуславливающие политическую историю.

Двум задачам соответствуют две различные формы коммуникационных сетей.

Для сохранения хозяйственно-культурного механизма наиболее адекватными являются замкнутые кольцевые структуры, прорезанные сравнительно короткими радиальными ветвями (модель «колесо и спицы»). Кольцевая структура функционирует как единое целое: каждый ее участок переносит идентичности, товары, людей, финансы, но в отсутствие исходящих «коридоров» суммарный перенос равен нулю. Кольцо обменивает (и притом эквивалентно) товары, труд, смыслы, выступая в качестве материальной основы соответствующего территориального рынка.

Транспортные кольца соединяются между собой линейными «мостами», и именно эти мосты служат переносчиком межцивилизационного и межкультурного взаимодействия. Если обмен внутри кольца всегда эквивалентен, то обмен между кольцами всегда неэквивалентен: цивилизации взаимодействуют, разрушая идентичности друг друга и эксплуатируя чужую экономику. Такой неэквивалентный обмен подразумевает разность «потенциалов» — военных, экономических или смысловых. Рано или поздно потенциалы выравниваются. В этом смысле допустимо утверждение: каждый «мост» стремится стать звеном кольца[12]. Другой вопрос, что такие процессы происходят с характерными скоростями перемещения этно-культурных плит, то есть исторически медленно.

Опыт показывает, что линейные «мосты» географически ориентированы вдоль параллелей и меридианов, «косые» транспортные коридоры встречаются очень редко. Оптимальная континентальная инфраструктура определяется расположением этно-культурных плит и соответствующих им транспортных колец.

Геоэкономическая карта Евразии сегодня насчитывает шесть независимых транспортных колец (считая формирующееся Средиземноморское), и представляется удивительным, что в начале столетия лишь одно из них удовлетворительно функционировало.

Таким «исторически сложившимся» кольцом является Центрально-европейское (1), включающее в свою орбиту страны бывшего Европейского Союза. Точкой «подключения» этого кольца к системе мировой торговли является крупнейший узел Роттердама-Европорта.

Промышленное, культурное, финансовое богатство Европы столь велико, что европейский рынок не может поддерживаться одним транспортным кольцом, даже оформленным (в годы расцвета ЕС) юридически, политически и организационно.

К сожалению, Средиземноморское транспортное кольцо (2), соединяющее Италию, Испанию, Португалию, Марокко, Алжир, Ливию, Египет, страны Леванта, все еще должно рассматриваться как слабоструктурированное объединение отдельных отрезков[13]. Сегодня это кольцо или полукольцо надежно сцеплено с Центрально-европейским через Мадрид, Барселону, Марсель, Милан, Загреб и соединяется с мировой системой торговли через Гибралтар и Суэц.

Балтийское транспортное кольцо (3) объединяет инфраструктуры Дании, Швеции, Норвегии, Финляндии, северо-запада России, Прибалтики, Калининградской области, северной Польши, северной Германии. К созданию этой инфраструктуры и появлению общей «северной» идентичности большие усилия приложила Россия, заинтересованная в обращении товаров и смыслов вокруг Балтийского моря.

Балтийское кольцо соединяется с Центрально-европейским через Киль и Гданьск. Точкой подключения этого кольца к мировой торговой системе является выносной терминальный порт в устье Финского Залива, являющийся северной отправной точкой «Южного коридора».

Закавказское (переднеазиатское) транспортное кольцо (4), выстроенное вокруг политико-экономической структуры Пятиморья (Азербайджан, Армения, Грузия, Иран, азиатская Турция, Ирак, Сирия, Ливан), вероятно, было первой кольцевой инфраструктурой, созданной на Земле. Несколько столетий оно не функционировало, что было связано с высокой политической напряженностью в регионе. В начале столетия в связи с развитием новых гуманитарных технологий, возникла возможность реанимировать эту древнюю транспортную систему и построить адекватный ей региональный рынок, известный ныне как «Восточный базар». Переднеазиатское кольцо «подключено» к мировой торговой сети через Бейрут, Александрию, Суэц и порты Персидского залива.

Возникновение новой этно-культурной плиты в Центральной Азии поставило на повестку дня вопрос о Каспийском транспортном кольце (5) и соответствующем рынке (прежде всего, рынке энергоносителей). Это кольцо пересекается с Переднеазиатским и охватывает территории юга России, Азербайджана, Армении, Грузии, Ирана, Афганистана, Таджикистана, Киргизии и Казахстана. Подсоединение к мировой торговле — через Астрахань — Актау.

Наконец, на восточной окраине континента удалось развязать сложнейший узел геополитического напряжения, спроектировав, построив и введя в эксплуатацию единое Восточное кольцо (6), соединяющее обе Кореи, восточный Китай, Манчжурию, русский Приморский край, Сахалин, Японию.

Эта система транспортных колец сформировала следующую коммуникативную структуру:

• Транссиб — БАМ (1-6), широтный «коридор», соединяющий Центрально-европейское и создающееся Восточное кольцо. Узловые точки магистрали: Берлин, Варшава, Минск, Москва, Казань, Екатеринбург, Новосибирск, Иркутск, Советская гавань;
• Севморпуть (3-6), кратчайшая транспортная артерия, соединяющая Северную Европу (Балтийское кольцо) и Дальний Восток. Включает в себя Беломоро-Балтийский канал и окраинные российские моря. Узловые точки — Санкт-Петербургский аванпорт в Финском заливе, Петрозаводск, Архангельск, Игарка, Диксон, Певек, Провидение и далее — на Камчатку, Владивосток, Алеутские острова, Аляску;
• Каспийско-Тихоокеанский коридор (5-6), соединяющий Каспийское кольцо и азиатско-тихоокеанское побережье. Эта магистраль играет ведущую роль в процессе включения Китая в единую евразийскую систему торговли;
• Особое значение придается меридиональному Южному транспортному коридору (3–5), сшивающему Севморпуть (точка пересечения — Петрозаводск), Балтийское кольцо (Санкт-Петербург и его аванпорт), Транссиб (Казань), Средиземноморское кольцо (через Волго-Дон), Каспийское кольцо (Оля, Актау), ТРАСЕКА. Далее коридор уходит на юг, «подключая» к единой евразийской коммуникационной сети Афразию (через Ирак и Иран) и Индийский субконтинент (конечный терминал — Бомбей).

Практически все евроазиатские транспортные структуры либо проходят по территории России, либо пересекаются на этой территории. В известном смысле, Россия сама является транспортным коридором, открытым как с севера на юг (исторический путь «Из варяг в греки»), так и с запада на восток.

***

Исторически, работы по созданию Переднеазиатского транспортного кольца (проект «Восточный экспресс») всегда были тесно связаны с российским инфраструктурным концептом «Южного коридора». Практически, конструируя «Южный коридор», Россия отказывалась от рыхлой структуры СНГ и ставила под удар только что сформированную стратегическую общность «четверки». Такую геополитическую жертву можно было принести, лишь рассчитывая на крупный выигрыш в виде реструктурирования стратегически и экономически важного Закавказского макрорегиона. Здесь интересы России и Армении полностью совпадали, что, вероятно, и обусловило прочность российско-армянских связей и коэволюционный характер развития РФ и Армянской Республики.

Политическое решение относительно «Южного Коридора» было принято в 2001 г., тогда же был разработан дополнительный «телескопический» инфраструктурный проект, предусматривающий создание аванпорта в Финском Заливе, реанимацию внутренних российских водных путей и расширение судоходства по Каспийскому морю. Летом 2003 г. началось продвижение этой версии проекта.

9 августа 2003 г. «В Иране сегодня начала работу международная конференция "Великий волжский путь". Как сообщает IRNA, в работе форума, проходящего под эгидой ООН, принимает участие российская делегация во главе с зам. министра иностранных дел России, специальным представителем президента РФ по вопросам урегулирования проблемы Каспия Виктором Калюжным. В пятницу, 8 августа, российская делегация, в состав которой входит более 100 человек, провела переговоры с руководством иранской провинции Гилан.

В ходе работы конференции планируется обсудить роль волго-каспийского водного пути в транспортировке грузов из Азии в Европу, а также повышение его экономической эффективности. Стороны также планируют коснуться вопроса неурегулированного статуса Каспийского моря».

31 августа 2003 г. «В боевой состав Краснознаменной Каспийской флотилии официально принят сторожевой ракетный корабль "Татарстан", который станет ее флагманом, сообщает телеканал "Россия".

На сегодняшний день "Татарстан" снабжен новейшими ракетными и артиллерийскими системами, а также имеет на борту специальное противодиверсионное оборудование.

Кроме того, корабль оснащен активными успокоителями качки, а также специальным прибором гидроакустического подавления. В случае необходимости с борта корабля может взлететь вертолет. Экипаж "Татарстана" насчитывает более 100 человек.

Сторожевой корабль "Татарстан" призван нести дозорную службу, а также охранять морскую государственную границу. Назначение будущего флагмана — поиск, слежение и уничтожение противника. По словам моряков, в основном "он предназначен для борьбы только с морскими и воздушными целями".

В истории военно-морского искусства «Татарстан» занял такое же почетное место, что и «Гебен», некогда заставивший Турцию вступить в войну на стороне Центральных держав[14]. Поскольку по сугубо географическим соображениям ни одна страна, не исключая великих держав, не могла развернуть на Каспийском море силы, сравнимые по своим возможностям с одним «Татарстаном», Россия на целое поколение обеспечила избыточный контроль над этим важнейшим водным бассейном и, тем самым, создала реальную возможность продолжения работ по «Южному коридору», «Закавказскому» и «Каспийскому» кольцам.

Тем не менее, в последующие годы работы велись очень медленно, что было связано как с проблемами, с которыми столкнулась Россия при осуществлении реформ 2004 — 2007 года, так и с ростом политического напряжения в регионе — Пакистанский и Иранский кризисы.

Ситуация изменилась в следующем десятилетии: «Восточный базар», существуя, скорее, в виртуальном мире, нежели в реальном экономическом пространстве, тем не менее подстегивал инфраструктурную реконструкцию региона. И дополнительным Протоколом к Ереванскому соглашению между Россией, Арменией и Ираном было оформлено согласие сторон резко ускорить работы по созданию коридора Санкт-Петербург — Москва — Казань — Актау — Каспийское море — Персидский залив.

***

Практические работы по созданию Закавказского кольца начались во второй половине 2010-х годов, когда отдельные его отрезки и, в частности, бывшая советская Закавказская ЖД, уже нормально функционировали.

Прежде всего, магистраль Кутаиси, Тбилиси, Гюмри была расширена, восстановлена ветка на Ереван — Нахичевань — Баку. Далее от Гюмри магистраль шла на Эрзерум — Элязыг — Диярбакыр — Ракку — Алеппо — Дамаск — Тель-Авив — Александрию — Каир — Суэц, образуя Западную ветвь Кольца.

Восточная ветвь шла по территории Ирана: Баку — Астара — далее по южному побережью Каспийского моря до Баболя, поворот на юг к Тегерану, Куму, Хоррембаду, Дисфулю, Ахвазу, Басре.

Южная ветвь соединяла Иран, Ирак, Иорданию и Египет: Басра, Багдат, Русба — Амман — Суэц.

Закавказское кольцо, сложнейшая из евроазиатских транспортных систем как по политическим, так и по топографическим и климатическим условиям, было полностью завершено 30 декабря 2020 года. Создание радиальных «спиц» и обустройство инфраструктуры продолжалось еще около четырех лет.

В январе 2025 года был совершен первый кольцевой рейс туристского «Восточного экспресса», сочетающего роскошь XIX столетия с комфортом XXI века. Напомним, что одноместное купе в этом поезде стоит 12.000 динаров, бронировать билеты нужно не менее, чем за четыре месяца до отправления».

Глава 8. Постиндустриальная Армения

(Из неопубликованной книги С.Кургиняна «Деформации постсоветского пространства».

«В период с 2001 по 2020 год мир прошел первый этап постиндустриального кризиса и оказался переформатированным.

Современная геополитическая структура в общих своих чертах похожа на памятный мне мир «нулевых годов», правда, несколько гипертрофированный. Основу Ойкумены составляет несколько этнокультурных плит, каждая из которых замкнута на самостоятельный рынок и обслуживается собственным транспортным кольцом.

Выделяется единый американский суперконтинент с главными центрами аккреции Нью-Йорком, Сан-Франциско, Монреалем, Ванкувером, Мехико, Рио-де-Жанейро, Сан-Паулу. Единой интеграционной структурой этого континента является AFTA, валюта зоны — американский доллар.

В зону доллара входят также Великобритания, Гренландия, Исландия, острова Карибского моря, острова Океании.

Европа остается единой в экономическом отношении, но в политическом вернулась к структуре, чем-то напоминающей 1919 год: Франция, Германия, «малый Евросоюз», включающий восемь государств восточной Европы, и «все остальные». Европа находится в полосе проблем, большая часть которых связана с изношенностью энергетической и транспортной инфраструктуры, перегрузкой таких перевалочных центров, как Европорт, а также — с прогрессирующим падением качества человеческого капитала. Зона евро намного шире европейской этнокультурной плиты: евро общается в бассейнах Средиземного, Черного, Азовского и Балтийского морей.

Азиатско-Тихоокеанский регион распространил свое влияние вплоть до Австралии и Новой Зеландии: «зона марки» подозрительно напоминает «внешний периметр» японской оборонительной зоны во Второй Мировой войне. В Малайзии и Индонезии марка конкурирует с динаром и, похоже, эту конкуренцию проигрывает.

Внешнее процветание АТР маскирует довольно серьезные противоречия между его членами: Китай, Япония и Россия осуществляют независимые и в значительной степени конкурентные проекты. «Трое правят коллегиально», но кризис экономики Китая, сопровождающийся сильнейшими центробежными процессами, оставляет Россию и Японию соперницами. На этом направлении полной стратегической ясности еще нет, и страна-гегемон не определилась.

Страны «Восточного базара», разумеется, не могут соперничать с государствами европейского или азиатского рынков по совокупному ВВП, но по среднедушевой производительности и качеству жизни Армения уже сравнима с Венгрией или Португалией.

По ряду вопросов постиндустриального строительства Армения опережает Россию. Кадровая программа «Вращающиеся двери» с середины 2020-х годов работает в противоположном направлении, предлагая России высококвалифицированных специалистов.

Россия сохраняет свою полистратегичность, равно как и свою уникальность: рубль является единственной валютой межрыночного трансфера. Однако, усилия, направленные на осуществление инновационного проекта, вызвали в стране определенную усталость: подобно Германии, Россия в 2020-х годах находится на перепутье и вновь определяет свои приоритеты. «Россию нужно открывать каждые 20 лет».

Среди государств, не вошедших ни в одну из интеграционных систем — Индия. По мере прогресса коммуникационных сред Индия сближается с Японией, которая хотя и входит в структуру АТР, остается «страной-одиночкой».

Страны Персидского залива организовали свой собственный сырьевой рынок, возглавляемый Саудовской Аравией. Со временем вектор их торговли все больше ориентируется в сторону «Восточного базара».

Структурообразующей основой «мира 2020» служит конкуренция постиндустриальных проектов, вступивших в решающую фазу. В сущности, каждая из стран-претендентов построила свой элемент когнитивного Будущего, но пока ни одна из них не в состоянии придать этому будущему системный характер.

***

Для Армении когнитивная проектность была связана, прежде всего, с участием страны в российском инновационном движении, с самого начала носящем постиндустриальный характер. В сущности, страна быстро превратилась не только в одного из важнейших внешних партнеров российской Федеральной Инновационной Системы, но и в своеобразную «визитную карточку» этой системы. Подобно тому, как некогда Прибалтика являла миру немного приукрашенный образ советской индустриальной Империи, Армения и Белоруссия выступали в качестве витрины, представляющей успехи стран СНГ/ «четверки»/«шестерки» в когнитивном переустройстве мира. Уже к 2010-м годам Армения заметно опережала Россию по внедрению таких гуманитарных технологий, как «гуманизация коммуникативных сред», «квантовое мышление», «информационные фазированные решетки», «нелинейное образование»[15]. Сейчас, когда официальная публикация «Новой образовательной программы Армении» произвела столь яркое впечатление в «мире постиндустриальных проектов», полезно вспомнить, с чего все начиналось.

В мае 2003 года на научной конференции в Афинах были заложены основы образовательного стандарта, названного «образ нового армянина». Требования, положенные в основу этого документа, были, если так можно выразиться, вполне стандартными. Однако, в отличие от большинства подобных разработок, образовательный модуль, предложенный Конференцией, соотносился с национальной психологией и, в частности, с традиционно высокой в Армении престижностью образования. «Что вы, во время вступительных экзаменов ректор Ереванского университета имеет гораздо большее реальное влияние, нежели премьер, и, может быть, даже Президент».

Конференция хотела видеть «новых армян»:

• Людьми с психологией победителей, а не жертв;
• Людьми, привыкшими жить не по адатам (не путать с традициями), но исповедующими высшие христианские ценности — свободу, развитие, творчество, честь, достоинство;
• Людьми, говорящими на нескольких языках и не ограничивающих свой круг представлений масштабом Армении;
• Людьми креативными, конкурентными и, следовательно, «конвертируемыми» в мире;
• Людьми, одинаково хорошо ориентирующимися как в гуманитарной, так в естественнонаучной картине мира;
• Здоровыми людьми;
• Людьми…

и предлагала для этого традиционные, но в условиях Армении действенные пути:

• Поднять престижность профессии учителя (к 2010 году);
• Компьютеризовать школу (имея в виду, в том числе, и доступ к интернету[16]);
• Омолодить преподавательский состав в школах и ВУЗах;
• Привлечь силы диаспоры для преподавания, организовать «мастер-классы» (можно начать уже сейчас, выход системы на проектную мощность — к 2012 году);
• Создание молодежных лагерей (в т.ч. для диаспоры);
• Создать согласованные программы обучения детей (и учебники) в метрополии и в диаспорах, согласовать армянскую грамматику и сам язык (к 2020 году);
• Взять под патронаж государства (метрополии или Диаспорального Совета) всех одаренных детей;
• Избавиться от родимых пятен «ислама», но не от знания исламской культуры (изменить самоназвание Армении на армянском языке);
• Включить в школьную программу по истории изучение Севрского договора;
• Создать систему регионального поствузовского образования (проект «Методологический колледж»).

Эта программа, а в еще большей степени результаты экспресс-проверок знаний выпускников армянской средней школы[17] инициировали в армянском обществе развернутую дискуссию по проблемам образования. В обсуждение этих проблем включилась диаспора, которая быстро перевела теоретические вопросы на проектные рельсы. В течение 2004 — 2006 года создается сеть образовательных центров «Маленькая Армения в большом мире».

Эти центры сыграли важную роль как в подготовке новой национальной/макрорегиональной элиты, так и в решении Парламента и Министерства Образования перейти на тунисский трехязыковый стандарт: начальное образование на армянском языке, среднее — на русском, высшее — на английском. Интересно, что этот стандарт образования был принят уже в 2007 году, в то время как политическое решение, уравнивающее в правах армянский и русский язык на территории Армении, появилось лишь в 2019.

Интереснейшим проектом, также предложенным диаспорой, стало создание в 2004 году «Фонда поддержки армянских лидеров». Институционально, этот фонд играл главную роль в форматировании отношений между метрополией и диаспорой до полного вступления в силу Закона о гражданстве (2012 год).

Через Фонд распределялась гуманитарная помощь со стороны диаспоры, Фонд осуществлял общее руководство системой внегосударственных образовательных центров «Маленькая Армения…». Фонд также создал линейку олимпиад «по образу и подобию» советских, занимающих все образовательное пространство от уровня отдельной школы до международного уровня. Интересной особенностью олимпиад был упор не на индивидуальную, а на групповую работу. Практически, речь шла об умении работать в творческой, когнитивной, деятельной команде для одних, и о «школе лидерства», школе умения взять на себя ответственность за окружающих людей и за конечный результат — для немногих других. Армения начала XXI столетия была, по сути, страной бессубъектной (невзирая на то, что 80% ее жителей считали, что легко могли бы исполнять обязанности Президента). В современной Армении, как и в любой стране осуществляющей постиндустриальный проект или участвующей в таком проекте, глубоко проявлены личностные, субъектные факторы.

В конце концов, люди, а не города и дороги, являются настоящим фундаментом цивилизации».

Заключение. Обсуждение событийного пространства

Необходимо сразу же указать, что при сценарном подходе основные тренды, как правило, определяются верно, событийная же ошибка может быть чудовищной.

В нашем случае речь шла даже не о сценарии, а о сложной сценарной траектории, содержащей несколько динамических сюжетов[18]. Каждый из этих сюжетов порождает собственную систему ярких реперных событий, причем эти события сложным образом взаимодействуют.

Учет гомеостатических сил, действующих в Реальности, приведет к некоторому сглаживанию острорезонансных событийных пиков: поток истории, вероятно, будет несколько более «ламинарным», нежели предсказывается в модели.

Можно также предположить, что в Реальности события будут развиваться более медленно, и изложенный выше сюжет займет не двадцать, а двадцать пять — тридцать лет. Такое предположение мало изменит суть событий и совсем слабо отразится на Армении, но расширит область гуманитарной катастрофы, включив Пакистан и, возможно, Индонезию.

Для большей прозрачности сценария предполагалось, что субъекты игры будут действовать либо «естественно», либо «правильно». В применении к Армении это означает, что процедура принятия решений будет сразу и жестко отделена от зоны политической борьбы. Есть основания полагать, что это суждение справедливо. В этом случае анализировать внутреннюю жизни страны нет принципиальной необходимости, а сами по себе перипетии политической борьбы не представляют интереса.

Необходимо при всех обстоятельствах согласиться с мнением Гора Нахапетяна относительно изменения роли женщины в «проектной Армении», но этот тренд слишком очевиден, чтобы имело смысл его подробно описывать. Напротив, описание изменений культуры в стране, осуществившей «гуманизацию коммуникативных средств» захватывающе интересно, но слишком далеко уведет нас от содержания сценария.

Подводя итоги следует указать, что сценарий «Из России с любовью» является для Армении самым многообещающим уже потому, что Россия не может существовать в глобализированном мире без глобального национального проекта и, следовательно, Армения попадет в поле этого проекта. Несколько заостряя, можно сказать, что кризис и сокращение производства вместе с Россией в долгосрочной перспективе выгоднее Армении, нежели 5% годовой рост экономики по «Сингапурскому варианту» без России.