Версия для печати

Властелины мировых колец

Что нас ждет? Американизация? Возрождение многополюсной структуры? Или всемирная демократия, воплощенная в ООН?

Глобализация, кроме всего прочего, означает осознание того, что некоторые проблемы могут решаться только совместными усилиями мирового сообщества. В проекте 16 стран, совместно предложивших (в 1995 году) реформирование ООН, названы следующие проблемы: (1) демократия во всемирном масштабе; (2) мир и безопасность; (3) бедность; (4) экологически здоровое (sustainable) развитие; (5) права человека; (6) организованная преступность; (7) терроризм; (8) наркотики; (9) гуманитарные катастрофы; (10) беженцы; (11) ядерное разоружение. К этому списку можно было бы добавить регулирование международных финансовых потоков; инфраструктурные сети.

Допустим, что решение этих проблем на самом деле технически не под силу ни одной стране, ни даже ограниченному клубу наиболее заинтересованных стран. Допустим, что необходимо некоторое всемирное единство. Тогда кто и как будет это единство обеспечивать? Иными словами, кто будет отвечать за мировой порядок?

Серая геополитика

Интеграция человечества в сообщество с единой волей и целями есть глубоко парадоксальный процесс, нередко замаскированный противоположными тенденциями. В целом все же разделы и переделы мира каждый раз приводили к возникновению все более крупных интегративных форм. Крупные империи XIX — XX веков можно было считать промежуточными формами всемирной интеграции. После войны на их месте возникли еще более крупные формы. Мир разделился на "сверхимперии", или зоны влияния двух сверхдержав, и в этом состоянии на некоторое время застрял. Казалось, что главные и даже чуть ли не единственные теперь агенты процесса глобализации застыли перед решительной схваткой: в ней будет решено, кому же принадлежит мировое господство.

Может показаться, что эта последняя фаза даже состоялась. Часто говорят, что "холодную войну" выиграла Америка. На самом же деле бесспорное поражение СССР не означает победы Америки. Изменения, происшедшие тем временем в мире, создали совершенно новую реальность, где сам вопрос о мировом господстве утратил свою прежнюю определенность. Двухполюсная система безопасности ушла в прошлое. Что дальше?

В ходе распада мировой колониальной системы уже появилось множество новых и по большей части некрупных государств. В ХХI веке их будет еще больше. Этот процесс может быть замаскирован тем, что нынешние государственные образования не исчезнут с географической карты, сохранят за собой места во многих международных организациях и будут востребованы в роли мандатариев каждый раз, когда потребуется улаживать конфликты с двойным статусом "внутренних" и "международных". Прообразом и даже прецедентом таких конфликтов могут служить некоторые конфликты в Африке, в бывшей Югославии и в бывших республиках СССР. Но так или иначе крупные многосоставные конгломераты типа России, США, Китая, Индии или Индонезии будут фрагментироваться и дальше. Возникающие на их месте суверенные или автономные де-юре или де-факто (типа Чечни или Приднестровья или многочисленные офшоры) единицы будут приниматься в ООН или будут иметь с ООН какую-то аффилиацию либо даже совсем не будут иметь с ней формальных связей. Они будут полупризнанными, выборочно признанными или даже непризнанными де-юре вообще, но они в любом случае станут элементами всемирной геополитической структуры. Эта "серая геополитика" будет частью большой геополитики, так же как "серая экономика" является частью большой экономики. По многим признакам они даже будут больше похожи на государства, чем перезрелые государства постмодерна. Если сейчас в мире около 200 государств (члены ООН), то можно предвидеть, что к концу следующего века число таких "государствоподобных" единиц будет 500 — 600.

Но это далеко не все. Сами территориально-национальные государства перестают быть единственным агентом международных отношений. Этносы не только ассоциируются в государства. Они все больше рассеиваются не растворяясь. Рассеянные этнические сообщества (землячества, диаспоры) с традиционным центром или даже без него начинают конкурировать с государственными образованиями. Итальянцы в Америке, китайцы в Малайзии, армяне или чеченцы в России становятся все ближе к образцу, заданному когда-то евреями, вместе с тем наследуя некоторые прерогативы государств. Но, конечно, и это не все. Растет роль в мировых делах транснациональных корпораций (ТНК). Их производительная мощность становится сравнимой с ВВП средних по размерам государств. А их штаты — с населением больших городов или малых государств.

Теперь транснациональные финансовые конгломераты, медиаимперии, программно-информтехнические монополии соперничают с государствами на международной арене. Их геополитический статус в 1999 году в Давосе признал сам Кофи Аннан, предложив "глобальный компакт" (Global Compact), где вместе заседали бы представители государств и бизнесов. Этот Компакт теперь уже подписан. К нему присоединились около 50 ТНК, и скоро их число достигнет около 100. Его либо приветствуют, считая, что он как-то связывает ТНК, либо резко критикуют, считая, что это капитуляция перед ТНК. Но гораздо многозначительнее то, что Компакт означает их включение в "систему". Интересно, что ТНК со штаб-квартирой в США не спешат присоединиться к Компакту...

Но даже и это не все. Как грибы растут неправительственные организации. Некоторые из них возникают как движения, оформляясь затем в квазиконфессиональные ассоциации. Некоторые в конце концов превращаются в замкнутые субкультуры оборонительного характера, практикующие альтернативные образы жизни. Некоторые превращаются в группы давления и квазипартии, развивающие собственные стратегии мирового развития.

Некоторые существуют как профессиональные объединения цехового или профсоюзного типа. Это — всемирное гражданское общество.

А все это вместе — многополюсный мир. И плюрализм предполагает не только множество участников, но и разную их природу. Кто будет поддерживать "мировой порядок" в этом многополюсном мире и в чем этот порядок, собственно, будет состоять? Эту проблему проблем часто формулируют как проблему "мирового правительства" (World Gоvernment).

Более осторожные демократические глобалисты, опасаясь упреков в авторитаризме и этатизме пользуются понятием "управление миром" (World Governance). Так вот, каковы же кандидаты на мировое лидерство и господство, как бы мы там это еще ни называли?

Короткий список альтернатив

Наиболее очевидны шансы США. Они уже почти столетие служат паровозом мировой экономики. Они были одними из главных победителей в двух мировых войнах. Они самая могущественная военная держава. Их безусловное преобладание лишь слегка корректируется остатками ядерного паритета с Россией.

Мыслима и еще одна альтернатива, возникающая после распада двухполюсной системы. Теория предполагает, а практика много раз подтверждала, что действие рождает противодействие. Поэтому некоторые политологи-историки думают, что со временем на место исторически отработанного СССР придут новые сверхдержавы в лице Китая или Европейского союза, например. В арабско-исламском мире кое-кто (например, Саддам или бен Ладен) думает, что это место займет исламский мир; так считает и американский "поп-ученый" Хантингтон. Назовем это "доктриной бен Ладена — Хантингтона". В России есть такие, кто мечтает о реванше.

Но есть и еще один конкурирующий вариант. Это — бесполюсный мир. В нем ключевая роль может оказаться в руках ООН. Привилегированный дипломатический клуб, уже более полувека занимающийся каталогизацией международных конфликтов и пытающийся оказать моральное влияние на их участников. Нельзя сказать, что ООН поддерживала мировой порядок. Она скорее на нем паразитировала. Порядок как бы поддерживался сам, возникая из силового баланса двух сверхдержав, подкрепленного ядерной угрозой. Этот мировой порядок худо-бедно гарантировал мир от вооруженных действий за раздел-передел мира. ООН не имела к этому прямого отношения. Можно думать, что ООН была своего рода формой, ждавшей своего часа, чтобы наполниться реальным содержанием.

Итак, перед нами три перспективы. Во-первых, американское господство или американизация. Во-вторых, возрождение многополюсной структуры, существовавшей в канун Первой мировой войны, но только с новыми участниками. В-третьих, своего рода всемирная демократия, воплощенная пока символически, но вскоре и технически в ООН.

Сопоставлять эти три перспективы можно в разных планах. Можно пытаться определить, какой вариант более вероятен. Можно рассуждать о том, какой вариант предпочтительнее. Можно определять предпочтительность того или иного варианта по разным критериям. Хорошо будет тем, кто решит, что предпочтительный для него вариант также наиболее вероятен. Хуже будет тем, кому покажется, что желательный для него вариант маловероятен. Этот короткий список далеко не исчерпывает всех возможных интеллектуальных и моральных проблем, которые придется решать тем, кто будет делать выбор. Позволим себе некоторые произвольные вариации на эти темы.

Изоляционизм богатого гетто

Мировое господство США нельзя описать в понятиях прошлой эпохи. Это не протекторат, не "внешнее управление" наподобие того, что бывает с разорившимися бизнесами. Американская экспансия и раньше отличалась ото всего, что было в имперской практике. Америка всегда предпочитала косвенный экономический контроль.

Теперь же даже эта форма господства выхолащивается. Конечно, вес капитала американского происхождения в транснациональных корпорациях весьма велик, но что из этого следует? Если американский капитал и есть всемирный, то кто над кем господствует и вообще осмыслен ли в этих условиях вопрос о господстве? Эта неопределенность допускает самое разное восприятие и интерпретацию. Можно, например, думать, что американская армия служит по всему миру интересам транснационального капитала, поддерживая в других странах удобные для него (капитала) правительства. Но действительность не укладывается в эту элегантную схему, более или менее годившуюся, скажем, для Латинской Америки вплоть до 80-х годов ХХ века. Теперь транснациональный капитал обходится без такой помощи и в состоянии навязать удобные для него условия самой Америке.

Столь же запутан и вопрос о культурной экспансии Америки. Америка стала лабораторией всемирной культуры. Эта лаборатория возникла совсем недавно в ходе осуществления Западного проекта, а затем впитала и продолжает впитывать в себя вместе с переселенцами множество иных культурных элементов. Это федерация культур, или, если угодно, субкультур. Америка не просто страна или цивилизация. Она даже скорее не страна или цивилизация, а "Новый Свет" и "американская мечта", как ее часто и продолжают называть поэты и журналисты. Мир превратится в "америку", или лучше сказать, он превращается в "америку" или обнаруживает тенденцию к превращению в "америку". Процесс глобализации из борьбы за мировое господство превращается (уже превратился) в процесс культурной интеграции, оформления всемирной культуры. За содержание этой культуры и идет ныне борьба. Борьба идет не за то, кто будет господствовать в мире, а за то, каким мир будет.

Американизация вызывает инстинктивное противостояние. У нее немало интеллектуальных критиков. Ей сопротивляются и те, кто в ходе американизации теряет власть над массами. Как проект "америка" вовсе не безупречна. Оппозиция американизации неизбежна. Она сильна и в самой Америке. Среди американских граждан сильно морально-политическое сопротивление. "Левая радуга" терпеть не может американский образ жизни (только, пожалуй, русские так могут ненавидеть все русское, как американцы — все американское). Правые либертарии, автономистские конфессии продолжают культивировать американский изоляционизм, приобретающий теперь новые оттенки.

Не ясно также, в какой мере сама Америка хочет мирового господства. Изоляционизм сохраняет влияние и в политическом истеблишменте. Можно было думать, что ХХ век с ним покончил, но это совсем не так. В старые мехи наливается новое вино. Во-первых, американцы уже неоднократно убедились в том, что военное вмешательство обходится дорого, деморализует общество и бесперспективно. Во-вторых, энтээровская экономика обходится без так называемых "эксплуатируемых". Теперь интерес капитала не в том, чтобы впрячь людей в колесницу капитала, а в том, чтобы избавиться от них, как от обузы. Передовая страна имеет тенденцию отгородиться от мира с его проблемами, закрыться в богатом гетто. Многие американцы думают, что выживут без остального человечества. Поэтому в Америке так громки призывы выйти из ООН. Америка хотела бы порвать с ООН не столько для того, чтобы заменить ООН в роли регулятора мирового порядка, сколько для того, чтобы дезертировать. Во всяком случае тут много темного, может быть, даже и для самих американцев, не сознающих толком парадоксальности своего положения в мире.

В океане хаоса и всеобщей деградации

Проект ООН не есть полностью антиамериканский проект, но в нем сильны антиамериканские элементы. Не случайно его выдвинули небольшие, либо бедные страны, либо страны с сильной социалистической традицией (от Швеции до Бразилии).

Близка к нему и благожелательна к ООН как институту доктрина глобализации по европейскому образцу, предлагаемая интеллектуальной левой (Пьер Бурдьё, Бруно Латур, Эрнест Гранд) Европейского союза. Она менее известна, поскольку не имела такого сильного пиара, как собственный ооновский проект, но лучше проработана. Кроме того, за ее спиной готовая геополитическая структура — Европейский союз.

 Авторы ооновского проекта настаивают, что система ООН была и остается главным форумом для обсуждения и решения глобальных проблем. Чтобы ООН с этими задачами справилась, ее и следует реформировать. В частности, создать независимый бюджет ООН — например, учредить некоторые всемирные налоги вроде давно уже предложенного так называемого налога Тобина (Джеймс Тобин — нобелевский лауреат по экономике) на международные финансовые трансакции. А также создать институты вроде Международного уголовного суда (формально существует в Риме с 1998 года). Готовятся также проекты парламентской структуры в рамках системы ООН. Любопытно, что этот проект поддерживают фонды Карнеги, Форда, Макартура и Фонд Горбачева в США.

При осуществлении этих проектов неизбежно встанет болезненный вопрос о "суверенитете". Когда ООН создавалась, был принят устав, фактически исключавший вмешательство ООН во внутренние дела какой бы то ни было страны. При голосовании резолюций в Совете Безопасности действовал принцип вето. Теперь религиозное почтение к суверенитету устаревает на глазах.

Таким образом, с одной стороны, все идет в сторону ограничения суверенитета государств (в связи с этим уже вспоминают доктрину Брежнева). А с другой стороны, структуры ООН предлагают расширить или создать параллельные структуры по ооновскому образцу. ООН предлагают превратить в "Постоянный форум независимых агентов" (Independencies — самостийцев, если угодно). Эта смелая и несколько анархическая идея предполагает, что в работе ООН рядом с государствами будут участвовать и различные ассоциации, включая чисто культурные и виртуальные). Жак Делор (бывший председатель Комиссии европейских сообществ) предлагает создать совет безопасности по экономическим вопросам. Появилась идея и еще одного совета безопасности — по вопросам культуры. Если мы будем двигаться по такому пути, то на основе ООН будет вырастать что-то вроде оклахомского театра Кафки или в лучшем случае федерации интернетовских чат-групп. Вроде бы довольно смешно. Но очень современно. При виде таких грандиозных проектов трудно удержаться от иронии и скептицизма, но нельзя сказать, что это сплошная маниловщина. Это ответ — пусть и несколько восторженно-безалаберный — на реальный интеллектуальный вызов. Мы присутствуем при творческом процессе и увидим еще проекты похлеще этих.

И все же ооновский проект слишком громоздок и слишком зависит от консенсуса. Его осуществление может привести к выходу из ООН тех стран, которые много теряют при ограничении суверенитета. В первую очередь США. Америка уже действует самостоятельно без санкций ООН и еще чаще отказывается действовать, когда этого требует ооновская солидарность (например, соблюдать экологические рекомендации форума в Киото). За Америкой может последовать и Великобритания, и Европейский союз. А на другом полюсе — страны вроде Афганистана. Это может привести к распаду ООН или к превращению его в инструмент оппозиции Юга Америки — Северу. Возможно, что так восстановится двухполюсная система. Но вряд ли она будет такой гарантией мира, как противостояние США и СССР; скорее, наоборот. Особенно если "Юго-ООН" охватит такие конгломераты, как китайский, индийский, исламский.

Если ООН сможет трансформироваться в мировое правительство, то это будет происходить очень медленно. Это само по себе повышает шансы американского варианта. Но Америка может предпочесть изоляционизм, то есть некоторое "мировое господство навыворот", используя свою мощь для того, чтобы сохраниться в океане всеобщей деградации и хаоса. Если же Америка все-таки решит взять на себя функцию мирового управления (Governance), то она может натолкнуться на сопротивление, которое окажется не так просто преодолеть. Это будет означать все тот же хаос и сползание в насилие. В этом случае возрастет вероятность многополюсного мира.

Все эти три варианта вряд ли будут благоприятны для либеральной демократии, и мы будем иметь мир, который так любят изображать мрачно настроенные фантасты. Но в этом мире все время будут возникать центры с малой, но не равной нулю вероятностью самоутверждения. Облик и функциональное проявление этих центров трудно предсказуемы. Многие из них будут харизматически-масонскими по духу и роду активности. На зародыши таких центров похожи "Большая семерка" (восьмерка, девятка, десятка), Давосское совещание или таинственный клуб VIP, известный как Бильдербергская группа. Один из участников этого клуба, ветеран Лейбористской партии и в свое время министр финансов и иностранных дел Великобритании на вопрос, представляет ли собой Бильдербергская группа "теневое всемирное правительство", покровительственно усмехнулся и сказал: "Ну, знаете, это сильно преувеличено..." Он не сказал, что это конспирологический вздор.

2000 г.

Источник: журнал "Новое время", №5 за 2001 г. См.: http://www.newtimes.ru/