Версия для печати

Война "показательного качества"

Интервью Ноама Хомского Майклу Альберту

Почему, на Ваш взгляд, Соединённые Штаты вторглись в Ирак?

—  То, что я могу сказать — естественно не более чем спекуляции, и политические деятели могут иметь различные мотивы. Но мы можем с высокой степенью уверенности не принимать всерьез ответы Буша-Пауэлла и всей остальной компании. Они приложили все усилия для того, чтобы добиться нашего сознания несерьезности их слов, ибо начиная с прошлого сентября, когда начали бить барабаны войны, они неизменно противоречили сами себе. Некогда "единственный вопрос", который стоял на повестке дня, заключался в том, разоружится ли Ирак, в сегодняшней версии (12 апреля) это звучит так: "У нас есть высокая уверенность в том, что они обладают оружием массового поражения — из-за этого была и есть эта война". Это был предлог в течение всего фарса с разоружением под контролем ООН, хотя его никогда нельзя было рассматривать всерьёз; ЮНМОВИК делал хорошую работу по действительному разоружению Ирака, и мог бы её продолжить, если бы это было целью. Но обсуждать это нет необходимости, потому что после официального заявления, что разоружение — это "единственный вопрос", они затем сказали, что это и не цель вообще: даже если в Ираке нет и перочинного ножа, Соединённые Штаты всё равно вторгнутся, потому что они взяли на себя обязательство по "смене режима". Затем мы слышим, что дело вовсе и не в этом тоже, на азорском саммите, где Буш-Блэр предъявили свой ультиматум ООН, они дали понять, что вторгнутся, даже если Саддам и его банда покинут страну. Иначе говоря, и "смены режима" недостаточно. На следующий день мы слышим, что целью является "демократия" в мире.  Предлоги варьируются в широком диапазоне, в зависимости от публики и обстоятельств. Это означает, что ни один вменяемый человек не может воспринять эти разговоры серьёзно.

Единственное, что постоянно — это то, что, в конце концов, Соединенные Штаты должны контролировать Ирак. Саддаму Хусейну было разрешено подавить жестоким образом восстание 1991 года, которое могло свергнуть его, ибо "лучшим из всех  миров" для Вашингтона была бы "иракская хунта без Саддама Хусейна" (к тому времени он уже был помехой), которая бы управляла Ираком с помощью "железного кулака", как это делал Саддам при поддержке и одобрении США (по словам главного международного корреспондента "Нью-Йорк Таймс" Томаса Фридмана). Восстание же отдало бы страну в руки иракцев, которые могли не подчиниться в достаточной степени Вашингтону. Убийственный режим санкций в последующие годы разорил страну, усилил тирана и вынудил население полагаться ради выживания на его (высокоэффективную) систему распределения основных товаров. Таким образом, санкции отсекли возможность народного восстания, подобного тем, что положили конец режимам внушительного числа других монстров (которых до самого конца их кровавого правления сильно поддерживали лица, в настоящее время вновь занимающие высокое положение в американской администрации): Маркоса, Дювалье, Чаушеску, Мобуту, Сухарто, и множества других, некоторые из которых были столь же тиранические и варварские, как и Саддам. Не было бы санкций, Саддам вероятнее всего ушёл бы тем же самым путём, как на это указывали в течение многих лет западные граждане, наилучшим образом знающие Ирак, Денис Хэллидей и Ханс ван Споунек (хотя чтобы найти их работы, придется поехать в Канаду, Англию или в какое-то еще место). Но свержение режима изнутри было неприемлемо, потому что оно предоставило бы право иракцам самим определять свою судьбу. Азорский саммит просто воспроизвел ту же самую позицию.

Вопрос, кто управляет Ираком, остаётся главной темой спора. Оппозиционные силы, поддерживаемые США, требуют, чтобы ООН играла существенную роль в послевоенном Ираке, и отвергают контроль США над его восстановлением или управлением (Лейт Кабба, один из наиболее уважаемых на Западе секулярных деятелей, связанный с Национальным Фондом  в поддержку демократии). Одна из лидирующих фигур шиитской оппозиции, Сайед Мухамед Бакер аль-Хаким, возглавляющий Верховный Совет за Исламскую Революцию в Ираке, недавно заявил прессе: "мы считаем, что эта война есть установление гегемонии США над Ираком", и воспринимаем США как "оккупационную, а не освободительную силу". Он отметил, что ООН должна наблюдать за выборами и призвал "иностранные войска покинуть Ирак", передав власть народу Ирака.

Американские политики имеют на этот счет совершенную иную концепцию. Они должны навязать в Ираке зависимый от США режим, следуя практике, распространенной в этом регионе, и в наибольшей степени в тех регионах, в которых США доминировало в течение целого столетия: Центральной Америке и государствах Карибского залива. Это также хорошо понятно. Брент Скоукрофт, советник по национальной безопасности при Буше I, только что повторил очевидное: "Что произойдёт в первую очередь, если мы проведём выборы в Ираке и окажется, что выиграют радикалы? Мы, естественно, не собираемся позволить им взять власть".

Ровно то же самое происходит во всём регионе. Недавние исследования показывают, что от Марокко до Ливана и Персидского залива около 95% населения хотят, чтобы исламские религиозные лидеры играли в управлении  страны более значительную роль, и такой же процент населения верит, что единственный интерес США в регионе заключается в контроле над нефтяными ресурсами и усилении Израиля. Антагонизм с Вашингтоном достиг беспрецедентных высот, и идея, что Вашингтон осуществит  радикально изменит свой политический курс и благожелательно отнесется к проведению действительно демократических выборов, признав их результат, кажется весьма фантастической, если не сказать больше.

Возвращаясь к поставленному вопросу, одна из причин вторжения, конечно,  состоит в достижении контроля над вторыми в мире по объему запасами нефти, с помощью которых США смогут еще более прочно утвердиться в положении глобального господства, держа "глобальную экономику мертвой хваткой":  Майкл Клэйр так описывает долговременную задачу США, которую он считает основным мотивом войны. Однако это не может объяснить время начавшейся кампании. Почему ее решено было провести именно сейчас?

Пропагандистская кампания развернулась со всей силой в сентябре 2002 года, и правительственным СМИ удалось достичь впечатляющего успеха. Очень скоро большинство населения уверовало в то, что Ирак представляет близкую угрозу безопасности Соединённых Штатов, даже что Ирак причастен к терактам 11 сентября (число принимающих это заметно выросло по сравнению с 3% населения, кто верил в это сразу после терактов) и готовит новые атаки. Эта вера характерна только для США. Даже в Кувейте и Иране, в которые вторгался Саддам Хусейн, этого человека не боялись, хотя и относились к нему с отвращением. Жители этих государств прекрасно знают, что Ирак был слабейшей страной в регионе, и в течение нескольких лет Кувейт и Иран присоединились к остальным государствам в попытке реинтегрировать Ирак в региональную систему, несмотря на сильные возражения США. Но высокоэффективной пропагандой удалось противопоставить позицию американского народа  тому, что думает весь мир. Это удивительное достижение.

Сентябрьская пропагандистская атака совпала с двумя важными событиями. Одним из них было открытие предвыборной кампании в американский Конгресс. Карл Роув, менеджер избирательной кампании нынешней администрации, уже заметил, что республиканцы должны были "пойти на страну" с темой национальной безопасности, поскольку избиратели "верят, что республиканская партия лучше делает работу ….. по защите Америки". Не нужно было быть политическим гением, чтобы понять, что если бы социальные и экономические вопросы определяли политическую ситуацию на выборах, у администрации Буша не было бы шансов. Соответственно, нужно было придумать большую угрозу для нашего выживания, которую могущественный лидер должен был чудесным образом преодолеть. Эта стратегия работала только для выборов. Опросы показывают, что избиратели сохранили свои предпочтения, однако заботы о занятости, пенсиях, социальных благах и т. д. они принесли в жертву безопасности. Что-то похожее понадобится и для президентской кампании. Всё это — вторая натура сегодняшней правящей группировки. Ее представители, по большей части
 выходцы из самых реакционных кругов администраций Рейгана-Буша, знают, что они смогли управлять страной 12 лет и при этом проводить в жизнь те мероприятия внутри страны, против которых население активно протестовало, нажимая постоянно кнопку паники: Ливии, пытающейся "изгнать нас из мира" (Рейган), воздушных баз на Гренаде, с которых русские будут нас бомбить, Никарагуа, которая всего "в двух днях езды от Харлингена, Техас", — размахивая своими копиями "Майн Кампф", в которых рассказывается, как они планируют осуществлять контроль над полушарием, где чёрнокожие преступники собираются изнасиловать твою сестру (Вилли Хортон, президентская кампания 1988 года), испаноязычные наркоконтрабандисты близки к тому, чтобы сокрушить нас и т.д., и т. д.

Сохранить политическую власть — крайне важная задача, если узкие сектора власти, представленные администрацией Буша, надеются провести свои реакционные экономические и социальные программы через сильное сопротивление населения, может быть, даже институционализировать их, поскольку восстановить однажды разрушенное будет сложно.

В сентябре 2002 года произошло кое-что еще: администрация обнародовала стратегию национальной безопасности, заставив содрогнуться весь мир, включая внешнеполитическую элиту самих Соединенных Штатов. Стратегия эта имеет много прецедентов, но в ней утверждается и нечто новое: впервые в послевоенном мире могучее государство чётко и ясно объявляет, что собирается управлять миром силой,  до конца времен, уничтожая все потенциальные вызовы, которые оно увидит. В прессе часто называют новую стратегию доктриной "упреждающей войны". Но это совершенно неверно: доктрина весьма значительно выходит за рамки "упреждающего удара". Иногда её более точно называют доктриной "превентивной войны". Но это также слишком преуменьшает новизну доктрины. Никакая военная угроза, сколь бы отдаленной они не была, не нуждается в "превентивном предотвращении": вызовы могут быть придуманы по желанию и могут не состоять ни в какой другой угрозе кроме "неповиновения"; те, кто обращает внимание на историю, знают, что "успешное неповиновение" в прошлом часто использовалось в качестве оправдания для применения силы.

Когда доктрина была обнародована, нужно было провести какие-то акции, чтобы продемонстрировать, что она задумана всерьез, что ее принципы могут стать "нормой в международных отношениях", как впоследствии трезво объяснят комментаторы. Требовалась война "показательного качества", как заметил, обсуждая причины атаки на Ирак, гарвардский историк Ближнего Востока Роджер Оуэн. Эта образцовая акция преподаст урок, который остальные страны должны принять во внимание.

Почему Ирак? Страна, выбранная для эксперимента, должна иметь несколько важных характеристик. Она должна быть беззащитна и представлять какую-то значимость: нет смысла демонстрировать применение доктрины, вторгаясь в Бурунди. Ирак полностью соответствовал обоим критериям. Значимость его не вызывает сомнения, то же самое можно сказать и о его слабости. У Ирака и изначально было не так много военной силы, а он еще подвергся сильному разоружению в течение 1990-х годов, когда значительная часть общества была отброшена на грань выживания. Уровень его военных расходов и экономика  составляли 1/3 от тех, что имелись у Кувейта, имеющего 10% населения, гораздо ниже остальных стран в регионе, и, конечно же, региональной сверхдержавы, Израиля, в настоящее время фактически оффшорной военной базы США. Вторгшиеся силы не только имели подавляющее превосходство в военной силе, но также и широкую информацию для управления своими действиями, полученную посредством спутникового наблюдения и многолетних полетов над территорией, а позже — полётов У-2, под предлогом разоружения, естественно, посылавших разведывательные данные в Вашингтон.

Таким образом, Ирак был идеальным выбором для "показательной акции" по установлению новой доктрины глобального управления силой в качестве "нормы международных отношений". Высокопоставленные официальные лица, участвовавшие в разработке стратегии национальной безопасности, сообщили прессе, что эта публикация была "сигналом, что Ирак будет первым тестом на проверку, но не последним". "Ирак стал "чашкой Петри", в которой проводился этот эксперимент по политике "упреждающего удара",  сообщила "New York Times", по обыкновению неверно определяя политику, но в других отношениях высказываясь довольно точно.

Все эти факторы являлись хорошими причинами войны. И они же помогают объяснить, почему запланированная война встретила столь подавляющее сопротивление общественности во всём мире (включая Соединённые Штаты, особенно если мы исключим уникальный для США фактор страха). Также оказала ей сильное противодействие значительная часть экономической и внешнеполитической элиты, что было необычно. Представители элиты справедливо опасались, что авантюристический курс может слишком дорого обойтись их интересам, вплоть до угрозы выживанию. Вполне понятно, что эта политика приведет к развитию остальными странами средств сдерживания, которыми могут быть различные типы оружия массового поражения, или подлинные угрозы  осуществления серьёзных террористических атак, или  даже обычные вооружения, как в случае Северной Кореи, чья артиллерия массированным ударом способна разрушить Сеул. Разламывая остатки действующей системы мирового порядка, администрация Буша показывает миру, что ничего кроме силы не имеет значения — и демонстрирует бронированный кулак, хотя другие не намерены терпеть его долго. Включая, надеюсь, американских граждан, которые находятся в лучшей позиции для того, чтобы противодействовать этим опасным тенденциям и повернуть их вспять.

—  На улицах иракских городов слышны приветствия. Не понижает ли это цену аргументов антивоенной оппозиции?

—  Я удивлён, что приветствий было так мало, и что они так долго откладывались. Каждому здравомыслящему человеку, и в первую очередь жителям Ирака, следовало приветствовать свержение тирана и прекращение разоряющих страну санкций. Но антивоенная оппозиция, как минимум, та ее часть, о которой я что-то знаю, всегда выступала именно за это. Поэтому она осуждала санкции, которые разрушали страну и подрывали шансы на восстание внутри страны, которое могло бы отправить Саддама туда же, куда и других жестоких убийц, которых некогда поддерживали нынешние обитатели Вашингтона. Антивоенное движение настаивало на том, что иракцы, а не правительство США, должны управлять страной. И оно все еще на этом настаивает, или ему следует на этом настаивать, поскольку оно может иметь значительное влияние в этом отношении. Оппоненты войны также справедливо ужаснулись недостаточному осознанию возможных гуманитарных последствий атаки, и той зловещей стратегией, для которой эта атака была "тестом для проверки". Основными вопросами остаются: (1) Кто будет управлять Ираком, жители этой страны или клика в Кроуфорде, шт. Техас? (2) Позволят ли американцы узким кругам реакционеров, которые держат в своих руках политическую власть реализовать их внутреннюю и внешнюю программы?

—  Не было найдено никакого оружия массового поражения. Не подрывает ли это те основания, которые выдвинул Буша для оправдания войны ?

— Только если принимать эти основания серьёзно. Руководство всё равно ссылается на них как на предлог, как показывают текущие замечания Флейшера [пресс-секретаря Белого дома — прим. пер .]. Если они смогут найти что-то, а это вполне может произойти, это будет преподнесено как оправдание войны. Если они ничего не найдут, вопрос "исчезнет", как это обычно бывает.

Если сейчас найдут оружие массового поражения, подорвёт ли это антивоенную оппозицию?

— Это логически невозможно. Политика и мнение о ней определяются тем, что известно или тем, кажется вероятным, а не тем, что открывается потом. Это  элементарная истина.

Будет установлена демократия в Ираке в результате вторжения?

— Смотря что понимать под "демократией". Я предполагаю, что PR-команда Буша захочет установить что-то вроде формальной демократии, лишенной соответствующего содержания. Но трудно себе представить, что они дадут реальное право голоса шиитскому большинству, которое, скорее всего, присоединится к остальному региону в стремлении установить более тесные связи с Ираном, а это последнее, чего хотят сторонники Буша. Или надеяться, что они предоставят право на выбор курдам, второй по численности группе населения, которые склоняются к автономии внутри федеральной структуры, что было бы проклятьем для Турции, важнейшей базой американской военной силы в регионе. Не стоит принимать всерьёз недавнюю истерическую реакцию на преступление турецкого руководства, посмевшего согласиться с позицией 95 процентов своего населения [речь идет о несогласии на удар по Ираку со стороны Турции — прим. пер .]. Эта реакция —  ещё один показатель страстной ненависти к демократии в элитных кругах нашей страны, и ещё одно основание, по которому ни один вменяемый человек не может серьёзно воспринимать эту риторику. То же самое происходит во всём регионе. Реально функционирующая демократия несовместима с задачей установления американской  гегемонии, также как это было на наших собственных "задворках" в течение столетия.

Какое послание было получено правительствами всего мира, какой наиболее очевидные выводы из него следовали?

— Послание заключается в том, что администрация Буша желает, чтобы к ее стратегии национальной безопасности относились серьезно, что иллюстрирует "тест на проверку". Она собирается господствовать над миром посредством силы (это — единственный параметр, в котором она правит безраздельно) и делать это непрерывно. Более откровенное послание, впечатляюще продемонстрированное случаем Ирака—Северной Кореи, заключается в том, что если вы собираетесь отразить американскую атаку, вам лучше иметь надежные средства сдерживания. В кругах элиты широко распространено мнение, что вероятными последствиями этих действий будут распространение оружия массового поражения и террор в различных формах, основанный на страхе и отвращении к американской администрации, которая считалась наибольшей угрозой миру на всей планете даже перед вторжением. В наши дни это далеко не маленькая проблема. Вопросы мира незаметно переходят в вопросы выживания живых существ, когда используются средства насилия.

Какой была роль американского медиа-истеблишмента в прокладывании дороги к войне, затем рационализации ее, сужении тем для обсуждения и т.д.?

— СМИ некритично транслировали мифы правительственной пропаганды в отношении угрозы, которую Ирак представляет для безопасности США, его вовлечения в теракты 11 сентября и т. д. Кое-кто вносил свою лепту в развитие этих идей. Кто-то просто их излагал. Как часто бывало до этого, достигнутый эффект, засвидетельствованный массовыми опросами, оказался поразительным. Обсуждение, как обычно, было сведено на "прагматическую почву": реализует ли американское правительство свои планы ценой, приемлемой для собственного населения. Когда война началась, мы получили постыдные возгласы одобрения в  адрес правящей команды, ужасающей  большую часть мира.

Кто окажется следующим в повестке дня Буша и компании, если они смогут следовать по задуманным сценариям ?

— Они публично объявили, что следующими целями могут стать Сирия и Иран. Эти цели, очевидно, потребуют мощной военной базы в Ираке, и это есть, по-видимому, еще одна причина для того, чтобы сомневаться в установлении в этой стране какой-либо полноценной демократии. Некоторое время назад сообщалось, что США и их союзники (Турция, Израиль и некоторые другие) предпринимают шаги по расчленению Ирана. Но существуют и другие возможные цели. Вполне подходит Андский регион. Он обладает значительными ресурсами, включая нефть. Регион находится в смуте, в нём опасные независимые народные движения, которые не находятся под контролем. Он сейчас окружён американскими военными базами, где размещены вооружённые силы США. Можно подумать и об остальных регионах.

Какие препятствия сейчас стоят на пути Буша и компании, и какие препятствия могут появиться?

— Главное препятствие — внутри страны. Но это зависит от нас.

Каково ваше впечатление от антивоенной оппозиции, и что следует включить в ее повестку дня?

— Антивоенная оппозиция в нашей стране была абсолютно беспрецедентной по масштабам и по ее требованиям, кое о чём мы уже говорили, и это совершенно очевидно любому, кто осведомлен о том, что происходило здесь в течение 40 лет. Прямо сейчас её повесткой дня, по-моему, должна стать работа по передаче Ирака в управление его жителям, выплате США больших репараций за то, что они делали со страной в течение последних 20 лет (поддержка Саддама Хусейна, войны, жуткие санкции, которые, возможно, вызвали большее количество разрушений и смертей, чем войны). И если этого было бы слишком наивно ожидать, то, как минимум, следует предоставить значительную помощь, которую иракцы могли бы использовать по своему желанию, что представляет собой нечто иное, чем субсидии американских налогоплательщиков "Хэллибертон" и "Бехтель". Кроме того, одним из первых пунктов повестки дня должен стоять отказ от очень опасной политики, провозглашенной в стратегии безопасности и опробованной в "чашке Петри". И соответственно с этим, должны быть предприняты серьёзные усилия по блокированию расцвета торговли оружием, который может последовать за войной, и который также будет способствовать тому, что мир превратится в еще более ужасное и опасное место. Но это только начало.  Антивоенное движение неразрывно связано с движением за глобальную справедливость, которое имеет более отдаленные цели.

Что вы думаете о взаимоотношении между вторжением в Ирак и корпоративной глобализацией, и какой должна быть связь между движением против корпоративной глобализации и движением за мир ?

— Вторжению в Ирак серьёзно противодействовали основные центры корпоративной глобализации. На Мировом Экономическом Форуме в Давосе в январе, противодействие было настолько сильным, что Пауэлла практически освистали, когда он попытался изложить причины для этой войны, объявив, довольно отчетливо, что США будут "лидировать", даже если за ними никто не последует, кроме трогательного Блэра. Движение за глобальную справедливость и за мир так тесно связаны по своим задачам, что тут более нечего добавить. Нам, однако, следует напомнить, что активисты этих движений, как и мы, действительно изображают эти связи, различным  для каждого из нас образом. Они предсказывают, что их версия "глобализации" приведет, в конце концов, к "хронической финансовой нестабильности" (имея в виду ещё более медленный рост, угрожающий в особенности бедным) и "расширяющееся экономическое разделение" (означающее уменьшение глобализации в техническом смысле, как конвергенции). Далее они предсказывают, что "углубление экономической стагнации, политической нестабильности и культурного отчуждения будет благоприятствовать этническому, идеологическому и религиозному экстремизму вместе с насилием", большая часть которого будет направлена против США, — то есть усилится террор. Активисты антивоенного движения делают аналогичные предположения. Есть веские основания предсказывать  быстрое увеличение военных расходов, включая планы по милитаризации космоса, которые остальной мир пытается блокировать, без особой надежды, пока эта тема удерживается вне поля зрения американцев, на которых лежит первичная ответственность за остановку этих предприятий. Я предполагаю, что из-за этого о некоторых важных событиях октября даже не сообщалось. Среди этих событий — одинокий (вместе с Израилем) голос США в ООН, поданный против резолюции об утверждении заново Женевской конвенции 1925 года, запрещающей биологическое оружие, и другой резолюции, усиливающей Договор о космическом пространстве 1967 года, запрещающей использовать космос для военных целей, включая наступательное вооружение, которое может прикончить всех нас.

Повестка дня, как всегда, начинается с попытки установить, что происходит в мире, и потом сделать что-то в мире лучше, чем кто-либо другой. Мы можем сделать то, что другие не могут. Мало кто разделяет с нами наши привилегии, власть и свободу — и, следовательно, нашу ответственность. Это, впрочем, также не более чем трюизм

13 апреля 2003 г.

Актуальная репликаО Русском АрхипелагеПоискКарта сайтаПроектыИзданияАвторыГлоссарийСобытия сайта
Developed by Yar Kravtsov Copyright © 2016 Русский архипелаг. Все права защищены.