Иммиграционная политика Франции: выводы и уроки для России

В 1869 г., когда отмечалось столетие Революции, в стране уже насчитывалось более миллиона иммигрантов, многие из которых в связи с этим юбилеем получили гражданство

I

Франция является одной из старейших иммиграционных стран в Европе, да, пожалуй, и в мире. Она принимает иммигрантов со времён Великой Французской революции, однако массовым этот прием стал только в XX в., когда во Францию прибыло множество иммигрантов с разных концов света.

Ещё со времён Великой революции 1789 г. Франция принимала иммигрантов из cамых разнообразных стран. В 1869 г., когда отмечалось столетие Революции, в стране уже насчитывалось более миллиона иммигрантов, многие из которых в связи с этим юбилеем получили гражданство. Сначала иммиграция имела и определенный политический оттенок: в XIX в. в числе эмигрантов были поляки, бежавшие из России, армяне, бежавшие из Турции. Позднее, к началу XX в., политические иммигранты стали всё более сменяться трудовыми. Особенно велик их приток был в 1920-е годы, когда Франции потребовалось большое количество рабочей силы для восстановления экономики после Первой мировой войны. В эту волну во Францию прибывали иммигранты в основном из европейских стран: Польши, Италии, Португалии. Вторая волна трудовой иммиграции, продолжающаяся до сих пор, началась в 50-е годы, когда французская экономика вновь испытала нехватку рабочих рук. В этот раз, однако, состав мигрантов оказался несколько иной: доля европейцев была гораздо меньше, чем в прошлый раз, преобладали иммигранты с других континентов,  в основном из бывших французских колоний, прежде всего, стран Северной Африки. Этот период закончился с нефтяным кризисом 1973 г.: тогда в результате спада французской экономики было принято решение ограничить приток иммигрантов. С тех пор трудовая иммиграция уступила место иммиграции с целью воссоединения семей.

Сейчас во Франции при проведении переписи населения не проводится изучение национального происхождения: поэтому можно отследить только иностранцев — лиц, не являющихся гражданами Франции, и иммигрантов — лиц, родившихся за пределами Франции и проживающих на её территории. По данным переписи 1999 г., во Франции (на территории метрополии) находится 3 млн. 226 тыс. иностранцев, что составляет 5,6% населения. Всего же иммигрантов насчитывается 4 млн. 310 тыс. человек, что соответствует естественному приросту населения Франции за период с 1990 по 1999 г. В то же время число иностранцев сократилось на 9%, в основном из-за натурализации, которую за этот период прошли 550 тыс. человек. Также 190 тыс. иностранцев за этот период умерли. Всего за историю Франции последнего времени стали гражданами Франции 36% иммигрантов. Иностранные граждане Франции в зависимости от страны своего происхождения распределяются следующим образом: выходцы из Алжира — 500 тыс., Марокко — 450 тыс., бывшей Югославии — 460 тыс., Сенегала— 390 тыс., Польши — 370 тыс., Мали –360 тыс., ДР Конго — 250 тыс.

Национальная структура иммигрантов за послевоенные годы также претерпела сильные изменения. Если поначалу основную долю иммигрантов составляли выходцы из менее благополучных стран Европы (Италии, Бельгии, Польши), то впоследствии их место стали занимать португальцы,  а также жители французских колоний Северной Африки. Позже возник значительный приток иммигрантов из стран Тропической Африки. С падением "железного занавеса" активизировался приток иммигрантов из стран Восточной Европы. Также за последние 15 лет заметно выросло число уроженцев Юго-Восточной Азии и Турции. В общей динамике численности иностранцев в стране заметно уменьшение доли европейцев: если в 1975 г. они составляли 57% иностранного населения, то в 1990 — 49% и 45% в 1999 г. Среди национальных общин сейчас наибольшую численность имеет португальская, однако, суммарное количество выходцев из стран Магриба (Алжира, Туниса и Марокко) превышает число португальцев. Однако до 1975 г. самой большой общиной являлась итальянская (32% всех иммигрантов), за ними шли испанцы, поляки и алжирцы. В связи с доминированием миграции с целью воссоединения семей, изменился и половозрастной состав мигрантов: увеличилась доля пожилого населения (с 1990 г. число иностранцев моложе 20 лет уменьшилось на 22%, а доля лиц старше 40 лет увеличилась на 15%). Также выровнялись доли мужского и женского пола среди иностранцев.

Миграционное законодательство Франции неодинаково затрагивает различные группы населения мира. Следует сразу оговориться, что вне поля зрения миграционной политики остаются сейчас жители стран ЕС, а также заморских департаментов и территорий Франции. Первые — потому что французское законодательство рассматривает их как европейских граждан, имеющих полное право на свободное передвижение, проживание и работу внутри Европейского союза, а вторые — потому что являются полноправными гражданами Франции и имеют право на свободное перемещение по всей территории государства, в том числе и по метрополии. Что касается остальных мигрантов, основной целью французской политики натурализации является индивидуальная интеграция каждого иммигранта во французское общество через школу и иные социальные институты. Во французском законодательстве используется как "право почвы", так и "право крови": любой ребёнок, родившийся от иностранцев и проживший не менее 5 лет (с 11 лет до совершеннолетия) на территории Франции имеет право на получение гражданства, и в то же время право на гражданство реализуется независимо от места рождения, если родители — французы. Также французское гражданство можно приобрести путём натурализации и заключения брака.  Натурализация осуществляется среди иностранцев, проживших во Франции не менее пяти лет. Виды на жительство выдаются на год и на десять лет с возможностью продления. Вид на жительство на десять лет выдаётся только после длительного проживания во Франции.

Трудовая миграция сейчас очень сильно ограничена, работодатель должен доказать, что работа, на которую претендует иммигрант, не заинтересовала французского гражданина. Однако существует список профессий, для которых установлен особый режим. В этот список входят артисты, модели, инженеры, деятели науки и искусства. Этим лицам въезд на работу во Францию заметно облегчён.

Формально при учёте иммигрантам заранее не указывают место их поселения и они пользуются свободой размещения внутри страны. Это, правда, не распространяется на заморские территории, где действует более жёсткий как визовый, так и иммиграционный режим. Однако иммигрантов в основном привлекают районы с активно развивающейся экономикой, и поэтому большая часть приезжих проживает в городах с населением более 200 тысяч человек, и треть всех иммигрантов — в регионе Иль-де-Франс (Париже и окрестностях).

Столь значительный приток иммигрантов в последние 50 лет поставил перед обществом и государством ряд вопросов. Фактически, в этот момент система их адаптации держала экзамен на работоспособность. С одной стороны, в значительной степени удалось избежать многих проблем: иммигранты первой волны (поляки и бельгийцы) оказались полностью адаптированы и интегрированы во французское общество, а вторая волна (испанцы, итальянцы и португальцы) — находятся в процессе адаптации. Активно идёт процесс интеграции, дети иммигрантов показывают хорошую успеваемость в школе, заключается много смешанных браков (9,6% в 1999 г.), в стране нет бедных моноэтнических гетто. Однако, с другой стороны, всё-таки заметны и проблемы с трудоустройством, доступом к хорошему жилью и образованию. Кроме чисто экономических предпосылок (таких как низкая квалификация, слабое владение языком), заметны также дискриминация иммигрантов и проявления бытового расизма.  Расистские настроения чаще всего проявляются по отношению к представителям наций, которые напоминают о колониальном прошлом Франции. В частности поэтому выходцы из Северной Африки становятся жертвами расистских выступлений значительно чаще, чем иммигранты из Тропической Африки или Азии. Принадлежность к исламу и соблюдение исламских традиций еще в большей мере заставляет представителей коренного населения видеть в выходцах из Северной Африки чужаков.

Наличие столь значительного количества иммигрантов серьёзно влияет на французское общество. В результате иммиграции заметно выросла доля мусульман во французском обществе: ислам вышел на позиции второй религии по числу приверженцев. Положение осложняется тем, что ислам не является исторически сложившимся религиозным меньшинством Франции: его заметное представительство появилось только с послевоенной иммиграцией из стран Магриба. Возникновение столь значительной мусульманской диаспоры стало некоторой неожиданностью для французского общества. В отличие от традиционных французских религий и, прежде всего, католичества, находящихся сейчас в глубоком кризисе, ислам во Франции в настоящее время переживает момент подъёма и является мощным фактором коллективной идентификации иммигрантов. С другой стороны, в отличие от остальных религий, ислам во Франции сейчас не институционализирован: он не обладает какой-либо централизованной организацией, охватывающей всю страну, подобно католичеству или иудаизму.

Кроме легальной миграции большой проблемой для французского государства и общества является миграция нелегальная. Особенно эта проблема осложнилась со вступлением в силу Шенгенского соглашения: если ранее каждая страна боролась с нелегальной миграцией в одиночку, то теперь после введения этого соглашения в действие страны Европейского союза не имеют внутреннего пограничного контроля, что облегчает перемещение между странами и ослабляет возможности контроля за иммигрантами на едином европейском пространстве. Страны-члены Евросоюза имеют право из соображений национальной безопасности периодически отменять действие соглашения. Этим правом государства, в том числе и Франция, нередко пользуются. Из вопросов миграционной политики в ведении объединённой Европы находится борьба с нелегальными иммигрантами, а также координация миграционной политики стран-членов. Тем не менее, с образованием Шенгенской зоны свободного перемещения в большинстве стран Европы, в том числе и во Франции, иммиграционное законодательство в целом изменяется в сторону ужесточения: уменьшается число стран, открытых для безвизового въезда, причём порой при этом рвутся даже традиционные исторические связи.

Одновременно с этим во всех странах, в том числе и во Франции, становится более жесткой практика выдворения нелегальных иммигрантов. Если ранее дело о выдворении из страны затягивалось на несколько месяцев, а то и лет, то теперь соответствующая операция производится в течение нескольких дней. Однако это не помогает полностью решить проблему: выполняются только 20% решений местных властей о депортации нелегальных иммигрантов. Всего же таких решений принимается 100 тысяч в год. Проблема осложняется тем, что нередко иммигранты уничтожают либо прячут свои документы, что делает невозможной идентификацию их личности. Кроме того, правительства некоторых стран отказываются взаимодействовать с Францией в вопросе о репатриации своих эмигрантов.

В целях борьбы с нелегальной иммиграцией в последнее время проводятся миграционные амнистии, когда на короткий промежуток времени иммигрантам, уже находящимся в стране, предоставляется возможность легализоваться. Первая крупная амнистия была проведена в 1982 г., вторая — в 1997 г. Оба раза амнистии были осуществлены правительством социалистов, причем второй раз — в коалиции с коммунистами и зелёными. Вторая амнистия была проведена после многочисленных демонстраций как нелегальных иммигрантов, так и французских правозащитных организаций. В ходе неё было рассмотрено 140 тыс. обращений иммигрантов о легализации, 80 тыс. из которых были удовлетворены. Тем не менее, в ближайшее время иммиграционных амнистий не ожидается, хотя движение протеста среди лиц, не получивших легализации, по-прежнему не утихает.

Антииммигрантские настроения во французском обществе заметно усилились. Об этом свидетельствует, например, возросший рейтинг политических партий, ратующих за проведение жесткой иммиграционной политики. Наиболее ярким свидетельством этого может считаться рост политического влияния за последние двадцать лет Национального фронта, возглавляемого Ж.— М. Ле Пеном. Но еще в большей мере показателен в связи с этим факт изменения риторики Социалистической партии в сторону более жёсткой миграционной политики. Так что несложно предсказать, что и в будущем вопросы миграции будут оставаться в центре французской политки.

II

«Французский Архипелаг»

Франция, одна из самых больших и могущественных европейских стран, создала значительную колониальную систем, сравнимую с британской или испанской. Со временем она сошла с исторической сцены, однако, отнюдь не бесследно. В мировом океане разбросаны острова, принадлежащие Франции, во многих странах Африки и некоторых государствах Америки французский язык является одним из официальных, а то и единственным официальным. Обращает на себя и серьезный престиж французской культуры: везде знают и ценят французские вина, французское искусство и французскую кухню. Так что французская империя и поныне продолжает свое существование — только теперь она в большей мере размещается не на (гео) политической, а на (гео) культурной карте мира.

Вся эта система "культурного влияния" поддерживается множеством механизмов. Оказываются задействованы и заморские владения, и взаимодействие с бывшими колониями, и распространение французского языка. Каждый из этих факторов является очень важным во внешней культурной политике Франции. Разберём их по отдельности.

Заморские владения

Эти «осколки» бывшей колониальной системы наиболее тесно связаны с Францией: они до сих пор остаются в её составе. Их нельзя назвать колониями: жители всех заморских территорий являются полноправными гражданами Франции, независимо от того, являются они потомками французских переселенцев или представителями коренного населения. Жители заморских владений пользуются правом свободного перемещения по территории Франции и Евросоюза, однако, жители иных стран для посещения заморских владений должны получать отдельную визу.

Формально заморские владения Франции представлены четырьмя заморскими департаментами (Гваделупа, Мартиника, Гвиана, Реюньон), тремя заморскими территориями (Французская Полинезия, Уоллис и Футуна, Французские владения в Южной Антарктике) и территориальными коллективами, имеющими особый статус (Майотта, Сен-Пьер и Микелон, Новая Каледония). Заморские департаменты имеют те же самые права, что и департаменты метрополии, права же заморских территорий и территориальных коллективов несколько отличаются, однако все заморские владения имеют своих представителей в обеих палатах парламента Франции, число которых варьируется в зависимости от численности населения. Только антарктические территории, практически не имеющие постоянного населения, в парламенте Франции не представлены.

Заморские владения Франции — в основном островные. Исключением является лишь Гвиана, находящаяся на северо-востоке южноамериканского материка. Благодаря заморским владениям Франция присутствует практически по всему миру: в Индийском (Реюньон, Майотта, Антарктические территории), Атлантическом (Сен-Пьер и Микелон, Гвиана, Гваделупа, Мартиника), и Тихом (Уоллис и Футуна, Новая Каледония, Французская Полинезия) океанах.

Координацию деятельности Республики в отношении заморских владений осуществляет Министерство по заморским территориям. Оно назначает верховных комиссаров в заморские территории и территориальные коллективы, вырабатывает и координирует политику Франции в отношении заморских территорий. По своему политическому устройству заморские департаменты, как уже было упомянуто, аналогичны департаментам метрополии Франции, заморские территории и особые территориальные коллективы управляются назначаемыми префектами или верховными комиссарами. Степень участия префекта (верховного комиссара) в делах владения может быть разной: префект может быть как фактическим губернатором, имеющим в качестве законодательной власти лишь консультативный совет (Уоллис и Футуна), так и лицом, ответственным исключительно за оборону, внешнюю политику и внутреннюю безопасность (Французская Полинезия). Некоторые из заморских владений пользуются довольно широкой автономией во внутренних вопросах: Новая Каледония имеет особый статус, согласно которому в 2014 г. будет решаться вопрос о её государственной независимости. Широкой внутренней автономией пользуются Французская Полинезия и Майотта. Почти во всех заморских владениях действуют отделения французских политических партий, во многих есть и местные, нередко играющие значительную, а то и ключевую роль в местном политическом процессе. Во всех заморских владениях соблюдаются конституция Франции, все нормы прав человека и гражданского общества.

Заморские владения Франции являются образцами существования французской системы государства в различных регионах Земли. В этом качестве они имеют большое значение для Франции, наглядно показывая сопредельным странам и их жителям успехи французской модели государства. В той или иной степени эту роль выполняют все заморские владения (кроме Антарктических территорий), однако наиболее эта роль заметна у Сен-Пьер и Микелона и у Майотты.

Сен-Пьер и Микелон — пожалуй, единственное заморское владение с практически полностью французским населением. Представляет оно собой несколько небольших островов с населением в 6,6 тыс. человек, находящихся в 25 км от канадского побережья острова Ньюфаундленд. Острова эти заселялись с XVII в. рыболовами, преимущественно из западных провинций Франции: этническими басками, бретонцами, и французами. Баскское влияние на островах было столь сильно, что баскский язык здесь не забывали вплоть до начала XX в. На островах об этом ещё помнят, однако теперь всё население говорит на французском языке, хотя некоторые традиции прибрежных рыбацких народов всё же сохранились. Несмотря на то что рыболовство занимает важное место в экономике острова, всё большее значение приобретает туризм. Причём это не просто туризм. Территория сознательно позиционируется как «Франция в Северной Америки», а гражданам США и Канады туда разрешён безвизовый въезд на короткий срок. Если учесть наличие недалеко франкоязычной канадской провинции Квебек, с которой налажены тесные культурные связи, то это вполне похоже на попытку создания некоего культурного «маяка» для франкоговорящих квебекцев. На островах непропорционально для территории со столь малым населением развиты историко-краеведческие исследования, поддерживаются местные традиции. В острова вкладывается значительная финансовая помощь из Франции, активно поддерживается развитие туризма, особенно из США и Канады.

Остров Майотта — один из островов Коморского архипелага у побережья Восточной Африки. Когда-то все Коморские острова были французской колонией, затем заморским департаментом Франции, однако на референдуме 1974 г. большинство (94,6%) населения островов высказались за государственную независимость. Население Майотты предпочло (64% голосов против независимости) остаться в составе Франции. С тех пор Майотта является заморской территорией Франции. Франция, хотя и не препятствовала международному признанию Коморских островов, всё же противодействовала всем попыткам оспорить её суверенитет над Майоттой. В результате, хотя на Майотте практически нет европейского населения (общее население Майотты составляет 135 тыс. жителей), здесь, в отличие от соседних Коморских островов, соблюдаются права и свободы человека, действует современный демократический государственный механизм. Особенно поразителен контраст в этой области с Коморскими островами — одной из беднейших стран мира, где передача власти осуществляется посредством государственных переворотов. Такое контрастное соседство уже приводило к движениям на некоторых островах Коморского архипелага за возвращение в состав Франции. Нередко подобные настроения приводили к массовым беспорядкам. Сейчас Майотта имеет переходный статус, чтобы в будущем стать полноправным заморским департаментом.

В меньшей степени функцию подобного «экспорта» французской модели государственного устройства и образа жизни выполняют и остальные заморские владения.

Бывшие колонии

Французская колониальная империя, в отличие от британской, оказалась не рассеяна по всему миру, а сосредоточена в нескольких регионах. В основном французские колонии были сконцентрированы в Африке и Юго-Восточной Азии. Были колонии и в других местах, но они имели очень малые территорию и население. Канаду как бывшую колонию рассматривать нельзя: она слишком давно вышла из французской юрисдикции.

Хотя почти все колонии получили независимость, связи большинства из них с Францией со временем не прекратились. И если колонии в Юго-Восточной Азии практически выпали из французской орбиты, об африканских колониях этого сказать нельзя. До сих пор значительную роль в экономике этих государств играют французские компании, а местные студенты нередко обучаются во французских университетах. Выходцы из стран-бывших колоний, прежде всего Северной Африки (Алжира, Туниса, Марокко, Сенегала, Мали), составляют значительную часть иммигрантов и иностранцев, находящихся во Франции. Это не единственное направление военного сотрудничества: дипломатические, а порой и военные силы Франции решают политические кризисы в бывших колониях. В большинстве этих стран в экономике преобладают или, как минимум, играют значительную роль, французские инвестиции. Франция является основным внешнеторговым партнёром всех своих бывших африканских колоний. Активную роль французские компании играют и в добыче полезных ископаемых многих этих стран. В странах Западной Африки банк Франции поддерживает курс местной валюты — франка КФА, единой валюты, объединяющей несколько бывших французских колоний.

Однако, сотрудничество имеет и свою обратную сторону: выходцы из бывших колоний составляют большую часть иностранцев и иммигрантов во Францию. Так, из 3,6 млн. иностранцев (не граждан Евросоюза), легально проживающих на территории Франции, 500 тыс. составляют выходцы из Алжира, 450 тыс. — из Марокко, 390 тыс. — из Сенегала и 360 тыс. — из Мали. К этому можно добавить ещё 250 тыс. выходцев из Демократической Республики Конго, которая, хоть и была не французской, а бельгийской колонией, всё же входит в настоящее время во французскую культурную орбиту. Приток иммигрантов из этих стран продолжается активнее, чем из других бывших колоний. Всё это требует тонкой политики по адаптации иммигрантов со стороны французских властей. Хотя за счёт колониального прошлого и созданной в колониальные времена системы образования выходцы из этих стран изначально уже несколько адаптированы к французской культуре, некоторая необходимость дополнительной интеграции их граждан во французское общество всё же наблюдается. Несколько легче выходцам из бывших колоний Тропической Африки, где французский язык является официальным, и относительно квалифицированные граждане им в той или иной степени владеют. Кроме того, практика показывает, что в их отношении наблюдается меньше актов расизма, чем в отношении арабского населения-выходцев из Северной Африки. В связи со столь значительными диаспорами из этих стран, Франция принимает значительные меры по укреплению культурного обмена: нередко проводятся совместные мероприятия вроде «Года алжирской культуры во Франции», активно реализуются и образовательные программы. Кроме подготовки населения на месте большое внимание уделяется и ознакомлению населения Франции с культурой этих стран. В результате этих мероприятий предполагается добиться улучшения адаптации выходцев из этих регионов во французское общество. Кроме того, осуществляется работа по координации миграционной политики с этими странами: проводятся активные консультации по данному вопросу, выделяется значительная финансовая помощь для стабилизации экономической ситуации в этих странах.

Неразрывные исторические связи

Кроме бывших колоний, есть и ещё несколько стран, имеющих особо тесные контакты с Францией. Это те страны, к возникновению которых Франция осознанно или нет прилагала значительные усилия в течение нескольких столетий. И сейчас эти страны имеют сильные культурные и политические связи с Францией, на ее территории проживает значительная диаспор, обладающая определённым весом во французской политической жизни. Среди таких стран стоит особо выделить Польшу и Армению.

Связи Польши и Франции имеют очень давние корни. Ещё в средние века французские династии активно участвовали в выборах польских королей. В середине XVIII в. польская модель управления вдохновляла многих французских философов, в том числе и Вольтера. Последние часто задавались вопросами дальнейшей судьбы Польши, осуждали её раздел. Многие польские патриоты участвовали во французской революции, впоследствии, во времена Наполеоновских войн, многие поляки воевали в составе наполеоновской армии, а одному из них, Юзефу Понятовскому, было присвоено звание маршала Франции. До сих пор Государственным гимном Польши является «Мазурка Домбровского», одна из военных песен польских легионов армии Наполеона. И после падения Империи Франция активно принимала польских политических беженцев. В свою очередь, они весьма активно участвовали в политической и революционной жизни Франции. Во Франции работали многие польские деятели культуры XIX в., например, Фридерик Шопен и Адам Мицкевич. Позже, во второй половине XIX в., стала заметна и экономическая миграция поляков во Францию, продолжавшаяся до Второй мировой войны. В межвоенное время поляки составляли, наряду с итальянцами и бельгийцами, одну из трёх самых многочисленных групп иммигрантов. И сейчас во Франции насчитывается 370 тыс. легально проживающих граждан Польши (10% всех легально проживающих иностранцев Франции, не являющихся гражданами ЕС), выходцы из Польши занимают пятое место среди стран, снабжающих Францию иммигрантами (после Алжира, Марокко, бывшей Югославии и Сенегала). Это самое большое число иммигрантов из стран бывшего советского блока.

Активное сотрудничество Франции и Польши продолжается и сейчас. Это и культурное сотрудничество по изучению наследия польской эмиграции, и политическое: поддержка вступления Польши в ЕС (у Польши были проблемы во взаимоотношениях с Германией), активное содействие её интеграции в европейские структуры.

Сотрудничество Франции с Арменией имеет несколько другую историю. Первые армянские купцы появились во французских городах, как и в городах других стран Европы, ещё в XIII-XIV веках. Однако занимались они, в основном, экономической деятельностью. Однако после Революции Франция сделалась, наряду с Россией, страной-защитником интересов армянского населения Турции. В соответствии с этим статусом, а также общими принципами своей внешней политики, Франция охотно принимала армянских беженцев. Точное их количество сложно оценить, однако, многие армянские деятели государства и культуры конца XIX — начала XX в. работали во Франции. Во Франции всегда находилось и значительное число армянских студентов. Это привело к созданию во Франции большой армянской диаспоры, игравшей заметную роль в экономике страны. Помогали армяне Франции и в военном деле: в Первую Мировую войну состоящий из армян Восточный Легион французской армии сражался против турок в Палестине, да и во Вторую Мировую много армян насчитывалось среди бойцов Сопротивления и регулярной французской армии. И сейчас существуют, и довольно влиятельны, организации армян-ветеранов, например, Общество французских бойцов-армян. Франция и сейчас помнит о культурных связях с армянским народом. Хотя межгосударственные отношения довольно слабы, Франция является самым жёстким сторонником признания Турцией своей ответственности за геноцид армян в 1915-1918 годах. На последней встрече Евросоюза в Копенгагене Франция по причине отказа Турции от этого настаивала на том, чтобы отложить решение вопроса о приёме её в Евросоюз ещё на 2 года. Между тем в самой Франции очень сильны армянские организации: их стараниями, при поддержке властей и общественности, в октябре 2002 г. в Каннах на главном проспекте был открыт памятник жертвам Геноцида армян 1914–1918 г. и армянам, погибшим во имя Франции в I и II мировых войнах. Армянская диаспора во Франции, особенно имеющие армянские корни деятели науки и культуры, не теряют связи с Арменией и Армянской апостольской церковью. Например, они активно участвовали в торжествах, посвящённых 1700-летию принятия Арменией христианства. Однако столь тесные культурные связи никак не отражаются на миграционной политике Франции в отношении Армении.

Франкоязычный мир

Однако на этом механизмы культурного взаимодействия Франции с прочими странами не прекращаются. Как хорошо известно, Франция очень ревностно относится к чистоте своего национального языка и его присутствию в мире. Если поначалу французский язык распространялся за счёт наличия у Франции значительной колониальной империи, то после её распада потребовался новый механизм сохранения присутствия французского языка в мире. Таким механизмом стала Международная организация франкофонии — французский аналог британского Содружества наций, — являющаяся, однако, не политической, а скорее культурно-образовательной организацией.

Эта организация появилась не сразу. Сначала в 1950 г. во Франции был создан Международный союз франкофонных журналистов и СМИ. Позже, в 1960 г. сотрудничество началось на государственном уровне: были созданы Конференция министров образования и Конференция министров молодёжи и спорта франкофонных стран. Примечательно, что создание этих конференций инициировалось не из Парижа, а интеллигенцией и государственными деятелями бывших колоний, прежде всего писателем и первым президентом Сенегала Леопольдом Сегаром Сенгором. Он высказал идею об объединении африканских стран, которые ориентированы на дальнейшие, основанные на культурной и языковой общности, связи с Францией.

К настоящему моменту сеть подобных институтов разрослась и вылилась в полноценную международную организацию. Её членами являются 55 государств, причём далеко не все из них когда-либо входили в состав Французской империи. Например, в организацию входят в качестве членов Болгария, Албания, Румыния и Молдавия, а Литва, Чехия, Словакия, Словения и Польша имеют в организации статус наблюдателей. Членство Канады и её провинций Квебек и Нью-Брансуик рассматривается по отдельности. При этом входят в организацию не все бывшие колонии, например, в неё не входит Алжир.

Структура управления Организации франкофонии типична для подобных международных организаций: раз в 2 года, начиная с 1986 г. собирается Конференция Глав Государств и Правительств стран, использующих французский язык как обычный (common language). Проходит она каждый раз в разных странах-членах организации, последняя была в октябре 2002 г. в Бейруте. Конференция выбирает Генерального секретаря (в настоящее время Бутрос Бутрос-Гали, на последней конференции был избран Абду Диуф, который вступит в должность с января 2003 г.). Ежегодно собирается конференция министров, ответственных за франкофонию, раз в три месяца собираются специальные представители глав государств и правительств. Также в институциональной структуре этой организации присутствуют Парламентская ассамблея франкофонии, Межправительственное агенство франкофонии, ассоциация франкофонных университетов (391 член), международное франкоязычное телевидение (TV5), Международный университет французского языка (или Сенгорский университет в Александрии), Международная ассоциация мэров и должностных лиц полностью или частично франкофонных столиц и главных городов. Существуют и другие франкофонные организации, не входящие в институциональные структуры международной организации, однако, поддерживаемые ею: Конференция министров образования стран, разделяющих использование французского языка, Конференция министров молодёжи и спорта франкоговорящих стран, Международный комитет франкофонных игр (аналог спортивных Игр Содружества), франкофонный бизнес-форум. Существуют и франкофонные неправительственные организации: Международная ассоциация учителей французского языка, Международный союз франкоязычных журналистов и СМИ.

Вся эта институциональная машина направлена на популяризацию французского языка и культуры в мире, активизацию культурного обмена стран-членов с Францией и между собой, укреплению экономических и научных связей, а также взаимному развитию стран членов.

Выводы и уроки

Столь развёрнутая и многоступенчатая система взаимодействия Франции со странами мира способствует экспансии французской культуры, эффективной внешней и диаспоральной политике, а также заметно облегчает ситуацию с иммиграцией и регулированием иностранной рабочей силы. Кроме того, в современном мире подобная система является эффективной системой противодействия англо-саксонской культурной экспансии. Опыт создания подобной системы заслуживает внимания, а местами и повторения.

Конечно, у России нет разбросанных по всему миру островов, да и поддержание такой системы требует значительных финансовых ресурсов, однако некоторые инструменты вполне могут быть и позаимствованы. У нас вполне есть ресурсы к созданию социокультурных «маяков» типа Сен-Пьера и Микелона во многих странах СНГ и не только: требуется только привести некоторые населённые пункты с преимущественно русским населением к российским культурным стандартам. Мы вполне можем активно взаимодействовать в различных областях, в том числе и образования и миграции, с бывшими республиками СССР. В конце концов, пока ещё вполне достаточно ресурсов для поддержания и популяризации русского языка и российской культуры в мире. Существует немало стран, признающих вклад России и её народов в мировую культуру. Интересно может сложиться и взаимодействие со странами, родившимися при помощи России и имеющими в России диаспоры, например, Грецией, Болгарией и Кореей.

Хотя подобное взаимодействие и требует значительных организационных и финансовых ресурсов, результаты этих мероприятий заметно окупятся: Россия обрастёт союзниками, приобретёт рынок для своих товаров и рабочей силы. Кроме того, создание подобного сильного механизма культурного утверждения в мире может положительно повлиять и на сознание российских граждан: приведёт к возвращению гордости за свою страну и может стать даже элементом новой национальной идеи.