Версия для печати

Синдром 1913 года, или Игры со временем

Время, как заметил Льюис Кэрролл, на первый взгляд, вещь податливая, но вольностей не прощает. Его можно забывать, его можно толковать, оценивать, обвинять, даже клеймить. Но за непочтительное к себе обращение оно мстит, как умеет: проблемами в настоящем и отсутствием будущего.

Предсказуемо завершилась выборная компания, в процессе которой власть в своей риторике перешла некие  границы, ступив на настоящее минное поле, лишив себя возможности лавировать. Обрекла себя на необходимость  придерживаться заявленного курса. А шаг вправо, шаг влево грозит социальным взрывом. Как бы парадоксально это не звучало, но ради победы на этих выборах власть пожертвовала собственной безопасностью. И многие сейчас это начинают понимать. Важно, чтобы как можно скорее произошедшее осознал третий президент России Дмитрий Медведев.

Власть затеяла опасную игру со временем, искусственно разделив последние десятилетия на «до» и «после». У нас появился свой «1913-ый год», до которого — все плохо, а после которого, правда,  не сразу, а через годы борьбы и строительства, — все хорошо.  Теперь «тринадцатым годом» назначен 1999-ый. Привычка окрашивать историю только в черные или белые краски, доставшаяся от советского времени, порочна сама по себе. Но, не смущаясь, идеологи Кремля щедро закрасили все десятилетие, начиная с 1991 года густым черным цветом, обвинив само это время во всех грехах. «Будет ли реванш 90-х?» — так звучала тема одного из политических  ток-шоу на одном из центральных каналов. Приписывать злую волю самому времени, годам перемен, до этого не додумывались даже коммунисты, предпочитая искать врагов в лице конкретных классов и персоналий.

Возможно, уже пришло время анализировать смысл и значение исторического периода последних трех десятилетий. Но этапы и их определения должны быть принципиально иными. 

Первая временная точка, которая может быть пунктом, где история делится на «до» и «после» — приход Михаила Горбачева. Есть страна до прихода Горбачева, и есть страна после его прихода. Уже подзабытое в пылу сегодняшних страстей и интриг — «время перестройки». Это был подготовительный период, неизбежным следствием которого стал следующий этап: распад СССР:  1991 год.

И вот только с 1992 года начинается время реформ: период самой тяжелой и самой продуктивной работы всех ветвей власти, период строительства новой страны, новой экономики и новой государственности. Самое важное и самое конструктивное время, которое сегодня стало чуть ли не олицетворением торжества сил зла. О том, почему произошла именно такая переоценка, мы еще поговорим. Намеренное стирание границ между периодом 1985–1992 и 1992–2003 привело к полному непониманию, что именно происходило и почему. Да, кошмаром для целого поколения стало время 1985-1992 год, когда происходили самые болезненные перемены, рушились карьеры и судьбы, люди были поставлены перед необходимостью переосмысления своего места в социальной среде. Это время личных катастроф и время политических, экономических и социальных кризисов, избежать которых страна не могла, да и не имела права. Время неопределенности, время смены формации, которое закончилось в 1992 году, когда началось десятилетие демократических реформ. Тоже беспокойные годы, но годы, в которые были заложены основные краеугольные камни, на которых уже можно было строить политическую и экономическую стабильность. При благоприятных внешнеэкономических условиях результаты этих преобразований страна получила достаточно быстро. На мой взгляд, слишком быстро, чтобы понять, что именно произошло, и чья это заслуга. При этом, начиная с 1999 года, Путин уже был у власти, и продолжал начатые  преобразования.

До 1998 года это был период реформ при отсутствии денег и  малых цен на нефть. Именно в этот период были  разрушены основы коммунистической экономики и коммунистической политики, сформирована частная собственность в России, все подготовлено к строительству  свободного общества.

С 1998 года все было готово к движению вперед.  На фоне все увеличивающихся цен на нефть, что снимало многие экономические проблемы, было положено начало строительству сильного государства, но демократически сильного. И проведенная реформа собственности была готова воспринять растущие цены на нефть, как благо. И реально Путиным, при поддержке элиты, причем элиты практически той же, которая работала в предыдущем периоде, начался второй этап реформ, созидательный, подготовленный этой же элитой в предыдущие годы, с тем же отношением к бюджету…

Но соблазн простых решений привел страну к очередной переломной точке. 2003 год — на выборах в парламент не прошли ни «Яблоко», ни СПС, и одна партия, претендующая на звание «партия власти»  получила конституционное большинство в парламенте. 

«Либеральный тверук» и его выбор

Что произошло? Причин много, а объяснение одно. Сценарий развития страны, под условным названием «Либеральный тверук («твердая рука» — прим. ред.) у власти» подошел к той точке, когда руководитель страны должен был выбирать, чью сторону занимать. «Либеральный тверук» — это синтетический лидер, с одной стороны которого поддерживают силовики и спецслужбы, а с другой — он поддерживает либералов-реформаторов. Именно этот сценарий реализовал своим появлением Владимир Путин. И именно такой сценарий был тогда с энтузиазмом воспринят и элитами, и страной. Но спустя  4-5 лет два способа построения государства: силовой и либеральный — вошли в конфликт, и власти необходимо было выбирать, чью сторону занимать: силовиков-государственников или либералов-реформаторов.

Объективно, исполнительная власть может позволить себе оставаться либеральной только тогда, когда есть сильные демократические институты. Иначе говоря, сильный парламент. Когда парламент слабый, а слабый он тогда и только тогда, когда в него не верит общество, то естественно для самосохранения власть  принимает не сторону демократии, а сторону авторитаризма. Это естественный ход событий. Именно это произошло в 2003 году. И произошло закономерно, поскольку к этому времени парламент, как демократический институт был фактически дискредитирован.

Тем не менее, все победы, экономические и социальные, периода 1999–2007 года базируются на тех реформах  и тех реформаторских действиях, которые делались с 1992 года по 2003 год. А вот все поражения этого же периода — результат отхода в 2003-2007 году от реформ.

Неудачи с монетизацией льгот, нереализованная пенсионная реформа, остановка на полпути реформы административной – все это следствие того, что реформы, по своей сути либеральные, выполнялись в условиях нарастающего авторитаризма. Что всегда выражается в поиске наипростейших управленческих решений. А когда речь идет о социально-экономических механизмах большой страны, простых решений не существует, простые решения просто-напросто не работают.  В итоге, внутренние ошибки компенсировались «внешней» решительностью. Мы уверенно пошли по пути противостояния с США.  Да, для заявления своей роли в мире важно и нужно демонстрировать независимость решений, четкую позицию, удерживать ситуацию, отстаивать свои интересы…. Но все это необходимо делать, с чувством собственного достоинства, сохраняя  партнерские взаимоотношения с участниками диалога. Формировать вокруг себя окружение по принципу «враг» — «не враг» — ошибочно в принципе, и вдвойне порочно, если нет достаточных оснований для разговора с позиции силы. 

Можно жестко вести себя на международной арене, даже так же жестко, как сейчас, и с Америкой в том числе, но не сеять в народе мыс ль, что все вокруг враги. Эта мысль губительна для страны, в том состоянии, в котором мы находимся. Губительна для трудового ресурса, для развития экономики, для благосостояния. Сеять внутри страны вражду ко всем соседям – совершенно невозможно. Это может быть простительно маленькому, угнетенному народу, который только так может рассчитывать выжить, сохранив свою национальную самобытность. Но это смешно и жалко в исполнении империи, великого государства, стремящегося занять лидирующее положение в мире.

Все вышеперечисленное, все особенности национальной политики последних лет есть результат выбора нынешней властью пути авторитаризма в 2003 году. Но выбора, к сожалению, обусловленного ошибками предыдущего периода. Ошибками и жертвами, которым в тот момент не придавалось должного значения, но которые спустя несколько лет сыграли решающую роль.

Ошибка №1. Открытие сезона парламентских шоу

В ночь с 12 на 13 декабря  Ельцин обиделся на народ: он узнал, что на выборах в первую Думу народ не выбрал подавляющим  большинством ту партию, на которую он делал ставку — «Выбор России». Это означало, что президенту не удастся с легкостью «руководить» парламентом, а придется с ним работать, защищать перед ним те или иные решения, отстаивать и пробивать. И все это в сложнейшее переходное время! Есть, отчего придти в отчаяние. И он решил принизить роль и значение парламента. А группа реформаторов, погруженная в тот момент в решение текущих проблем и задач,  не убедила президента, что этого делать нельзя... 

Действительно, в тот момент гораздо более важной казалась финансовая стабилизация —  страна находилась на грани разрушения. Нужно было срочно принимать стратегические решения, а в парламенте это было делать тяжелее. В конце концов, ни у кого не было опыта работы с парламентом, не было понимания правил игры. То есть, всем было бы проще, если бы парламент можно было бы до определенной степени игнорировать. Поэтому все закрыли глаза на принятое решение.  

И государственным органам, и четвертой власти — СМИ — была дана команда — «фас!». И они в течение полугода из лояльного к власти парламента по составу, сделали врага власти. Врага, который уже через полгода заговорил об импичменте президенту. Врагом делался каждый депутат, будь он в партии, которая была помощником исполнительной власти, которая была лояльна к исполнительной власти, или принадлежал к оппозиционной партии. Из депутата делался враг, а в народе — посмешище. И все это никак нельзя было соотнести с деятельностью первой Думы.

Сегодня очевидно, что это была самая продуктивная Дума. Во-первых, она была самая  партийная: партии, которые были представлены в  Думе имели все необходимые хзарактеристики различались по идеологии, а не по признаку «за президента» или «против президента». Даже фракции, тогда они назывались депутатские группы, образовавшиеся из мажоритарных депутатов, и то формировались по идеологическому принципу. Вспомнить хотя бы «Конгресс российских общин» — прообраз «Родины», «12 декабря» – в чистом виде либерально-консервативная партия. А уж депутатский состав! Нынешняя власть не может отрицать профессионализм тогдашнего депутатского состава, поскольку она на 80 процентов состоит из этих людей.

И, закономерно, что именно первые два года существования парламента-  оказались самыми продуктивными. И даже не в количестве законов дело, а в их фундаментальности. Были разработаны и приняты основные законы: Гражданский кодекс (первая и вторая  часть),  Уголовно-процессуальный кодекс, Арбитражный кодекс, Закон об акционерных обществах, Регламент  Государственный Думы, Закон о рынке ценных бумаг, Закон о банках и банковской деятельности, Жилищный кодекс. Законы писались с нуля, но их качество и уровень проработки таков, что сегодня никто и не собирается их улучшать. Разве что, был доработан регламент Думы — сейчас он ухудшен с точки зрения прав отдельных депутатов и депутатских групп, то есть с позиции учета мнения людей. Это перечисление только фундаментальных законов, проработанных тогда. И эту работу проделал парламент, который не имел соответствующего опыта, который блуждал по Москве, у которого не было возможности обеспечить депутатов не то что кабинетами — столами для работы!  Но парламент работал, и, как мы понимаем сейчас, весьма успешно справлялся со своими задачами.

А тем временем, в обществе формировалось снисходительное отношение к парламентской деятельности. Вся свобода слова нашей прессы реализовывалась в свободе  иронизировать по поводу депутатов, вся принципиальность журналистов — в бескомпромиссных расследованиях их же деятельности. Опьяненные невиданной свободой критически оценивать действия власти, СМИ как будто не замечали, что их обличительный пафос направлен только в одну сторону — в сторону власти законодательной. И как результат, общество усвоило: парламент — это сборище амбициозных политиков, которых интересует исключительно собственная карьера, а не какие-то там чаяния народа. И после этого, никто и никогда не формировал уважение к парламенту. А без уважения к парламенту создавать уважение к государству — это значит создавать в обществе ожидания тоталитарного режима. Если парламента нет, нужен сильный президент. А иначе, зачем жить в этом государстве? Это привело, постепенно, к потере интереса общества к выборам, к  дискредитации региональной представительной власти. (Зачем  ходить на выборы, если все  равно решает все президент?)   Так и не сложившаяся  структура гражданского общества превратилась в свою тень, в фикцию, в «потемкинскую деревню», прикрывающую истинные рычаги влияния и управления — пресловутую вертикаль власти.

Ошибка №2. Младореформаторы — на выход!      

Вторая роковая  ошибка была совершена уже внутри политической структуры реформаторов, после кризиса 1998 года.

1999 год был не просто «годом после кризиса». Это был этап, который позволил избавиться от болезней роста первого периода построения новой экономики, позволил освободиться от всех наслоений первоначального накопления капитала, которые и привели к кризису, совпавшим с мировым кризисом цен на нефть. И в этот момент российские реформаторы и демократы нашли верное решение: создание союза демократов и прагматиков рынка. То есть, образование СПС, из старой партии «Демократический выбор России» и вновь появившейся «Новой силы» Сергея Кириенко. Ведь «Новая сила» Кириенко — это были те молодые менеджеры рынка, выросшие с одной стороны из первых рыночных действий комсомольцев при Горбачеве, и удачнейшей программы Кириенко — «Золотой кадровый резерв».

Наверное, впервые власть в лице реформаторов взяла на себя ответственность за произошедшее в стране, и, не пытаясь искать виноватых и врагов, предпринимала все возможное, чтобы минимизировать последствия кризиса, вывести из него страну. Народ это оценил: недавно образованный из тех же самых людей, кто взял на себя ответственность за кризис, Союз Правых Сил был выбран в следующую Думу.

И вот здесь, я бы сказал, на волне успеха реформаторов, или, по крайней мере, в преддверии нового эволюционного скачка, внутренние разногласия выдавили из СПС Кириенко и его группу. Это была крупнейшая ошибка, отразившаяся на всем дальнейшем пути.  СПС потерял прагматиков рынка, которым доверял бизнес. Партия потеряла ядро своего электората. Но мало этого. Без группы Кириенко, без этой части,  Союз Правых Сил утратил одну из идеологических основ, на которых держалась партия. И СПС постепенно превратился в политическое образование с туманными целями и ценностями, которое начало метаться по идеологическому полю от одних популистских лозунгов к другим. Что неизбежно привело к поражению на выборах в 2003 году. 

Ошибка №3.  От казуса Ходорковского к делу Ходорковского

Валерия Новодворская является камертоном отношения к политикам. И это ее слова: «За свободу Ходорковского — хоть на эшафот, а голосовать за него — никогда!».

Михаил Ходорковский, фактически владея в Госдуме 1999 — 2003 гг. Комитетом по бюджету и налогам, решил резко ужесточить налоговый кодекс по отношению к налогоплательщику, только исходя из собственных планов. Он собирался вывести все свои капиталы и всю свою деятельность «из тени». Но он прекрасно понимал, что если он сделает так, у всех остальных олигархов, которые не спешат выводить свой бизнес на белый свет, появится преимущества перед ним. Ослепленный конкурентной борьбой, Ходорковский предложил  так ужесточить налоговый кодекс, чтобы у конкурентов не оставалось другого выхода, как выйти из тени. В этот момент ему говорили, что первым по кому ударит этот новый налоговый кодекс, в котором ликвидирована презумпция налоговой невиновности, и налогоплательщик не имеет никаких прав, а только долги и обязанности, это будет он. На что он ответил: «Я близок к власти, и по мне не ударит».

Таким образом, он пожертвовал бизнесом ради конкурентной борьбы. И проиграл. А дальше была политическая жертва бизнесом. Ни одна власть не потерпит заявлений, подобных тому, какое сделал он в мае, за 8 месяцев до выборов в Думу 2003 года. Заявление было такое: «Какие бы  партии и депутаты не прошли в Думу, я, Ходорковский, буду владеть контрольным пакетом…». И вот тогда «казус Ходорковского» превратился в «дело Ходорковского».

А дело Ходорковского было сигналом всем уровням власти, всем категориям чиновников, что по отношению к любому предпринимателю, налогоплательщику, гражданину возможен беспредел. После этого, нужны были бы очень жесткие меры ко всем государственным служащим, ко всем чиновникам,  чтобы остановить маховик. Вертикаль власти – удобная штука для прохождения сигнала или приказа вниз. Но она совершенно не приспособлена для остановки его действия. Вернуть назад сигнал нельзя. Это опасно для устойчивости этой самой власти, для сохранения этой самой вертикали….  

Заложники собственной риторики

Таким образом, когда ситуация подошла к точке выбора: либерализм или авторитаризм, выбора уже практически не было. Поддерживать либералов-реформаторов или действовать силовыми методами? Либералы к этому моменту потеряли поддержку электората и доверие бизнеса, и не были в состоянии предложить продуманной программы действий. А власти надо было сохранять лицо. Сохранять лицо перед тоталитарной вертикалью власти, которой обещана твердая управленческая рука,  и перед народом, которому гарантирована лучшая жизнь. Отсюда усугубление тоталитаризма и экономический популизм. 

Авторитаризм объявляет, что «все под контролем», и вследствие этого не имеет права брать ответственность на себя. И когда тебя спросят «А почему? Ты столько говоришь об улучшении жизни, а мы все еще плохо живем?» — сослаться на объективные трудности уже не получиться.

В этой предвыборной кампании очень показательны были выступления «эсеров». Инициированная сверху партия «Справедливая Россия» взяла на себя функцию ответов на вопросы: «А где лучшая жизнь?», И «эсеры» ответили:  пенсии увеличить в пять раз, зарплаты увеличить в пять раз. Очень хорошо ответили, полностью в духе электоральных ожиданий. Но сразу возникает вопрос: а кто же мешает нынешней сильной и вертикальной власти, сделать эти прекрасные изменения, которые улучшат жизнь народа?  И власть должна указать на врага. Здесь закономерно назначение врага, а лучше сразу нескольких.  Это демократическая власть может не  избирать врага. Она говорит: мы вместе все отвечаем и за ошибки, и за неудачи, и делим успех. А авторитарная власть такого себе позволить не может.

И вот здесь-то и  наступает вот это деление на «до1999 года» и «после 1999 года». И вот он — враг! И врага находят в партии, которая сама  потеряла всякую электоральную  поддержку, в результате собственных ошибок. Находят ее, чтобы привязать все проблемы переходного периода к конкретным людям…

Да, говорят, что это всего лишь предвыборная риторика. Да, но если мы имеем авторитарную власть, без парламентского противовеса, без противовеса всех уровней представительной власти, то сигнал, поданный вниз, назад забрать нельзя. И власть будет заложницей этого сигнала, собственной риторики. Теперь власть находится перед дилеммой:  либо все время дожимать «врага», находить все больше и больше его «соучастников», либо ее саму объявят врагом. Как в российской истории, да и не только в российской, происходило неоднократно. Это политическая аксиома.

Поэтому я считаю, что сегодняшние люди во власти потеряли инстинкт самосохранения. Общество будет требовать все больше и больше благ, не считаясь с возможностями. Причем благ сегодня, а не завтра. Вкус к ним есть, а все блага здесь и сейчас дать невозможно. А потому, нужны враги — внутренний, и внешний.

Власть не оставила себе поле для лавирования, обрекла себя на программируемые решения. Вот почему нынешняя победа на выборах многими политологами расценивается как поражение. Поражение, которое чревато кризисами, дестабилизацией, социальными потрясениями. И простого выхода из этой ситуации нет, и не может быть.

Реализм или фантастика?

«Из кризиса есть два пути выхода: реалистический и фантастический. Реалистический —  это когда прилетят инопланетяне и все нам наладят….»
Анекдот кризисных времен

Ситуация такова, что нам остается делать ставку на то, что всегда считалось самой слабой гарантией перемен к лучшему — на  понимание. На понимание власти и элит, что заданная  программа —  тот узкий коридор, который мы сами себе оставили – ведет в тупик. Что авторитаризм не даст гарантий стабильности, и если мы сейчас слишком увлечемся  ностальгическими играми в «твердую руку», возврат к нормальной жизни и разумным правилам будет слишком тяжелым.

Интересно, что один из вариантов развития событий, который подразумевает, что после выборов нового президента Владимир Путин становится лидером в парламенте, может быть той волшебной палочкой-выручалочкой, которая легко и непринужденно расставит все на свои места. Ведь если нынешний президент оказывается лидером в парламенте, то новому президенту ничего не останется, как начать уважать парламент. И здесь не так важно, в каких отношениях будут два лидера двух ветвей власти: и в конструктивном диалоге, и в противостоянии — уважение будет ключевым понятием. Это  может перестроить саму систему, вернуть парламенту его влияние, а значит — силу, а значит — обеспечить обществу основу для построения нормальной демократии. И тут главное соответственно ответить на вызов, создать парламент, который в состоянии представлять общество.

Если отвлечься от нынешней ситуации, то придется признать кризис партий – не порождение предвыборной риторики, а давно назревшая политическая проблема. Правы те, кто кричит о нивелировании социальных слоев, о том, что партии сегодня не отражают классовую структуру общества. Это правда. По большому счету сегодняшние партии не могут предъявить обществу четкие идеологические платформы, и общество уже привыкла различать их лишь по одному единственному признаку: «за президента» или нет. Все остальные позиции у них не то, чтобы схожи, а как-то универсально расплывчаты. В результате, нет четкого деления на группы: чьи именно интересы представляет та или иная партия. Но это вовсе не значит, что наше общество однородно. Напротив, это говорит о куда более серьезных различиях, перед которыми разница в интересах социальных групп просто бледнеет.  Это различия на уровне цивилизационных ценностей: следствие уникальной ситуации, при которой на одной территории, в границах одной страны, практически на равных представлены три цивилизации: западно-европейская, арабско-исламская и восточная. Не будем сейчас заниматься географией и этнографией, но это признано специалистами: уникальная особенность России именно в сплаве различных образов жизни, ментальностей, цивилизационных ценностей. Именно поэтому, нас с завидной регулярностью бросает из крайностей в крайность: от западничества к славянофильству, от интеграции в мировое сообщество к изоляционизму, от предпринимательства к госраспределению. Не надо метаний, а нужны партии, представляющие три типа мировоззрения.  Партия европейских ценностей, где на первом месте – свобода, партия  среднеазиатских ценностей (арабо-исламских цивилизаций), где на первом месте — патернализм, и партия восточных ценностей, где на первом месте — служение. Вот если у нас  в парламенте будут вот такие партии, в идеологической основе своей четко отделенные друг от друга, то тогда дискуссия этих партий приведет к формированию жизненных для нашей страны правил игры, законов, образа жизни. И только тогда возможно создание российского варианта демократии.

Все, что сказано в этой статье — это обращение к четвертой власти.  Я не буду уподобляться тем, кто утверждает, что журналисты, рассказывающие о катастрофах, в этих катастрофах виноваты. Но факт остается фактом: четвертая власть принесла в жертву собственное влияние ради сиюминутных выгод и благ. Обличительные расследования с одной стороны и панегирики с другой, двойные стандарты и молчание — все это не характеристики газеты «Правда» советского времени, а признаки свободной прессы современной России. Но, тем не менее, только вы сегодня можете объединить общество, дав верную оценку процессам, происходящим в стране. И загладить тем самым вину за  свою деятельность с 1992 — 2003 год и далее.  Элиты уже говорят на этом языке, но вам пока он неинтересен. Как неинтересны были реальные выборы 2007 года. Слово за вами.

Источник: персональный сайт Григория Томчина, 14 декабря 2007 г.