Главная ?> Авторы ?> Переслегин -> Свобода слова в условиях посттоталитарной демократии
Версия для печати

Свобода слова в условиях посттоталитарной демократии

«Общественное мнение - продукт, а не явление.
И, смею Вас заверить, это мой продукт».

Сразу же скажу, что не имею ни малейшего понятия, что именно будет обсуждать Всемирный Конгресс Международной федерации журналистов, который сегодня открылся в Москве. Вероятнее всего, разговор пойдет о свободе слова и ее отсутствии (или, наоборот, присутствии) в России. Кажется, эта тема все еще считается общественно значимой…Время, в которое мы живем, интересно тем, что регулярно проблематизирует старые истины. Например, «кофе повышает артериальное давление». «Япония - миролюбивая страна». Или «свобода слова является гарантом демократии».

Последнее время Россию регулярно обвиняют в отсутствии подлинной свободы слова, в ангажированности прессы и медиа-ресурсов. Основная аргументация в этом направлении - дружное молчание российских журналистов о роли «путинской гебни» в деле отравления Литвиненко и «наезды» на маленькую, но гордую и почти независимую Эстонию…

В свою очередь Россия регулярно обращает внимание западных журналистов на полностью ими игнорируемый организационно-правовой беспредел на Украине, а также задает не совсем удобные вопросы относительно гордой и почти независимой Венесуэлы (иногда в этом же контексте упоминается Иран и даже Ирак, хотя насчет независимости последнего есть некоторые сомнения)…   

Логика «сам - дурак», конечно, убедительна, но очень скучна. Гораздо интереснее предположить, что со «свободой слова» все в порядке - и в России, и на Западе, но само это понятие неузнаваемо изменилось.

Пресса стала «четвертой властью» после Гражданской войны в США. Связано ее возвышение было с простым обстоятельством: журналисты уже пользовались для передачи информации телеграфом, в то время как генералы предпочитали по старинке посылать за сведениями адъютантов. Если учесть специфический характер войны, позволяющий журналистам без особых трудностей собирать информацию с обеих сторон, то не приходится удивляться тому, что редакторы начали ориентироваться в обстановке намного лучше генералов, а генералы, в свою очередь, стали использовать газеты в качестве основного источника разведданных.

В последующие десятилетия особое положение прессы в системе принятия решений было упрочено респектабельной осведомленностью британской «Таймс» и дерзостью американских журналистов, снабжающих своих читателей фотографиями и репортажами из самых «горячих точек» мира, в которых «все сестры получали по серьгам», и различия между своими и чужыми не делались.

«Золотой век» журналистики продолжался недолго и, во всяком случае, он не пережил Первой Мировой войны, но память о нем осталась, тем более, что и в последующие годы и десятилетия в тех же Штатах регулярно попадались «честные журналисты», которые «раскручивали» что-нибудь сенсационное и общественно-значимое:  Уотергейт, например.  Погоду, однако, делали не они, а функционалы «министерства Правды», исправно укладывающие общественное мнение своих стран в логику эпохи тоталитарных войн.

Уменьшение влияния прессы и иных форм масс-медиа, падение престижа журналистской профессии, наблюдающееся в эту эпоху, было связано не столько с подчинением журналистского сообщества задачам политической и военной пропаганды, сколько с его низкой информированностью и прогрессирующей бюрократизацией. Предпосылки, превратившие прессу в «четвертую власть» - независимость журналистов и наличие у них собственной инфраструктуры передачи сведений - исчезли, а вместе с ними - и обоснованность властной позиции. Но претензии на власть остались и дожили до наших дней. До посттоталитарной демократии.

Попытаемся разобраться. «Свобода слова» - это, очевидно, право журналиста свободно излагать свое мнение и публиковать его в СМИ. Для этого, во-первых, надо это мнение иметь. А для того, чтобы выработать это мнение, нужно занять позицию. Позиция подразумевает онтологию, наличие некоторой работоспособной и способной к развитию картины мира. А онтология - едва ли не самый дорогой товар на современном мировом рынке образования, он изготавливается штучно.

Во-вторых, для формирования мнения нужна информированность. Между тем, информация в современном мире - эквивалент денег, и ни «первая власть», ни «вторая», ни «третья» совершенно не расположены просто так, задаром, делиться ею с властью «четвертой». А своих собственных каналов, достойных упоминания, у журналистов нет.

Далее, возможны варианты.

  • Пресса получает релизы от иных властных структур и использует их. При этом она, разумеется, «по построению» выполняет заказы этих структур и не может считаться независимой ( американские журналисты в Ираке);
  • Пресса получает эксклюзивную информацию от того или иного субъекта. Оплатой за эту информацию будет публикация, тем или иным образом способствующая интересам этого субъекта. В рамках капиталистической экономики тут все нормально: честный обмен. Но почему-то не хочется называть такую публикацию «свободной»;
  • Журналист добывает информацию сам. В этом случае при современном состоянии правовой системы он неизбежно нарушит закон. На это могут закрыть глаза… но опять-таки, «не бесплатно» и лишь в том случае, если не нарушены чьи-то существенные интересы. Но если они не нарушены, материал не продаваем.

Такова трилемма «свободных» средств массовой информации. Есть еще масс-медийные ресурсы, купленные той или иной государственной или бизнес-структурой. Как ни странно, с ними дело обстоит не лучше и не хуже, а точно так же.

Один известный политтехнолог как-то сказал мне: «Считается, что «купить газету» на выборах - это значит договориться с ее владельцем. Но за редкими исключениями владелец в газетной кухне не разбирается, и может выдать только самые общие указания, которые редактор выполнит так, как сочтет нужным. Купить редактора? Это уже лучше, но он не в состоянии сам написать все статьи, ему потребуется помощь сотрудников. А у последних может быть совесть… В общем, или вы покупаете всех до единого, или вы должны рассматривать этот орган как свободную прессу, находящуюся под некоторым вашим влиянием».

Выборы для прессы это карнавал, на котором все можно: и маски менять, и ваксой пуляться, - это узаконенная обществом процедура разгула страстей, это война за власть и средства здесь не выбираются, а покупаются. В периоды выборов наряду с журналистами в прессу приходят журналюги и пиарщики, и на долю кристальной неангажированной прессы  места и денег не остается. “Ваша правда сейчас никому не нужна”.

Наконец, последняя версия. Та, что ужасает западных журналистов и наших правозащитников: прямое вмешательство в дела газеты государства или иной силы (бандитов, олигархов и т.д.). Но сам факт такого вмешательства в глазах людей, способных занять позицию и работать с информацией, более красноречив, чем любая статья. И не случайно возникли СМИ, которые прямо и непосредственно проплачивают власть имущим свои преследования. 

В общем и целом, ситуация со средствами массовой информации точно такая же, как и со всеми остальными структурами и организованностями в этом мире: не имея собственных средств к существованию (то есть, независимой информационной инфраструктуры), они вынуждены оказывать платные услуги.  Само по себе это - не хорошо, и не плохо. Все, в конечном итоге, зависит от непосредственно пишущего журналиста: от его ума, его чести и его совести.

« - Видите ли, - сказал Зурзмансор, - статья, которую ждет господин бургомистр, у вас все равно не получится. Даже если вы будете очень стараться. Существуют люди, которые автоматически, независимо от своих желаний, трансформируют по своему любое задание, которое им дается. Вы относитесь к таким людям. (…) Вы начнете исправлять стиль, приметесь искать более точные выражения, заработает фантазия, замутит от затхлых слов, захочется сделать слова живыми, заменить казенное вранье животрепещущими фактами, и вы сами не заметите, как начнете писать правду». 

А вообще-то для наших (имеется в виду современных: и российских, и западных) СМИ гораздо лучше быть не свободными. Тогда все лживые публикации могут быть объяснены триединой формулой: «Приказали, запретили, заплатили», - которая снимает всякую ответственность, если только вас не судят в Нюрнберге…

Ну, кто заплатил российскому журналюге за статью, в которой самолет Ту-134 назван «истребителем пассажиров»? (Для справки: за 36 лет эксплуатации было 27 катастроф Ту-134, из которых только одна была вызвана техническим состоянием самолета или его конструктивными недоработками; за тот же период разбилось 62 Боинга-737, из них 27 должны быть отнесены на счет самолета).

Кто заплатил журналистам из доброго десятка стран за «сотни тысяч и миллионы жертв Чернобыльской катастрофы» (в электронных СМИ счет доходил до полутора миллиардов)?

Кто заставлял человека, понятия не имеющего об истории Второй мировой войны, писать статью про генерала Власова - агента НКВД?

Кто и зачем раздувал историю про преступные испытания вакцины полиомиелита на детях? (Скандал был грандиозный, но, в конечном счете, выяснилось, что вакцина была покупной бельгийской и давно сертифицированной, что испытания проводились для получения российского сертификата, что делались они с согласия участников и их родителей, и что никто никак не пострадал).

 …Когда-то Наполеон Великий сказал отстраненному чиновнику: «Я тысячу раз предпочел бы, чтобы вы были вором. Воровство имеет свои границы, глупость же безгранична»…

Конечно, часть лживых статей формально проплачивается. Проплачены публикации о «парниковых газах». Были проплачены материалы, практически сорвавшие реформу российской Академии Наук. Разумеется, проплачивается все, что касается выборов или крупных конфликтов и переделов в бизнесе. Очевидно, заказной характер носят многие политические публикации.

Тем не менее, из всех факторов, вызывающих недоверие к современным масс-медиа,  воздействие на свободу прессы с помощью денег или каких-то «санкций» занимает последнее место. Да, журналистов подкупают, а иногда, если это не помогает, убивают. Но последнее обусловлено детской верой убийц (вернее, их заказчиков) в силу и значимость медийных публикаций. Это пройдет…

Что же касается факторов, действительно значимых, то первое место, конечно, занимает тяга к сенсационности, охватывающая все уровни СМИ: от владельца и главного редактора до последнего клерка. Масс-медиа публикуют то, что, по их мнению, желает читать масса. Мысль о том, что газета (телепрограмма, сайт) должны воспитывать и просвещать, умерла в XIX столетии. И в информационное пространство выбрасывается одна «чаша отравы» за другой. Самое страшное, что в какой-то момент сами журналисты начинают верить этой отраве.

Вторым по значению фактором является необразованность журналистов - как абсолютная, так и относительная. Считается совершенно нормальным, что об атомных электростанциях пишет человек, не разбирающийся в физике даже на школьном уровне, а об авиакатастрофах - уникум, ни разу в жизни не летавший на самолетах и боящийся их. В западных СМИ проблемы Косовского конфликта обсуждают люди, не знающие не только истории Югославии, но и ее географии. Авторы большинства публикаций по Исламу (что в России, что в просвещенной Европе) в глаза не видели Коран. Что говорить о темах, которые требуют для своего понимания множества разных знаний?

Наконец, играет роль административно-бюрократическая структура значимых и востребованных СМИ. Через ее «сито» может пройти любой информационный «спам», но только не социально значимая публикация.

Кстати, слово «спам» в ближайшие годы изменит свое значение и будет обозначать не рекламные рассылки всякой ерунды по адресной базе данных, а введение в мировую информационную сеть заведомо ложной, но значимой информации. Зарницы этого уже вспыхивают: сообщения об убийстве Билла Гейтса, о смерти Патриарха, а пожаре на Ростовской АЭС. Можно прикинуть, в каком году будет пройден водораздел, и количество ложной информации превысит в сети количество информации хотя бы в каком-то смысле истинной. И что тогда произойдет со свободой слова, да и вообще со средствами массовой информации?

Когда социосистема находится в кризисе, то и СМИ, понятно, отражают все признаки оного кризиса. Сегодня базовые социосистемные процессы: производство, управление, образование и познание превращаются в свои иллюзорные «тени» - упаковка вместо производства, война вместо управления, контроль вместо обучения и поиск божественного вместо познания. СМИ прилежно паразитируют на кризисе, и проявляется это в огламуривании информации и выхолащивании смыслов, в невротичности текстов и эмоциональных провокациях войн за убеждения, в ангажированности материалов и цензуре объемных сущностей. Упаковка играет все большую роль, упаковщики информации под заказчика хорошо зарабатывают. Содержание выхолащивается, честными СМИ остаются лишь те, кто пишет хронику без эмоций или публикует интервью без купюр. Кризис смыслов также виден в преобладании субъективного над объективным во всех видах журналистской деятельности.

За выбор Пути несет ответственность каждый человек, и в «Быстром мире» будущего не примут во внимание слова “нас обманывали с детства”. Как нельзя пропить рок-н-ролл, Родину или Путь, бесполезно противиться следующему веку, в котором будет экономика доверия, тензорные идентичности, детские войны, новые границы новых негосударств, антропотоки, катастрофы, вселенские соборы и межпланетные ролевые игры, или случится отступление в эпоху, где есть вассалы, рабы, короли и монастыри, сохраняющие знания, и электричество для избранных.

Переход к какому из миров обслуживает пресса XXI века? Пожалуй, это единственный вопрос, который имеет смысл рассмотреть на Всемирном Конгрессе Международной федерации журналистов.

 

Источник: Блог Сергея Переслегина

Актуальная репликаО Русском АрхипелагеПоискКарта сайтаПроектыИзданияАвторыГлоссарийСобытия сайта
Developed by Yar Kravtsov Copyright © 2020 Русский архипелаг. Все права защищены.