Версия для печати

Заданный рост ВВП — это рост на пределе

Фрагмент интервью к.э.н., директора научных программ Независимого института социальной политики Лилии Овчаровой журналу "Эксперт".

— Если ранжировать проблемы, то первое, что необходимо сделать, — повысить зарплаты работающим, составляющим половину бедных. Второе — вытолкнуть на рынок труда незанятых трудоспособных — официально зарегистрированных безработных, которых еще два-три процента. И лишь на третьем месте — социальная помощь для оставшихся восьми-десяти процентов. Это семьи, где трудовой потенциал или отсутствует, или настолько мал, что интегрировать их в рынок труда дороже, чем просто платить пособие. Это если считать только пособия и зарплату. Но здесь надо учитывать затраты на милицию, медобслуживание, ведь безработные — среда криминогенная, они бродяжничают, часто попадают в больницы. Их дети плохо интегрируются в нормальное общество, и это — отложенная проблема. Словом, совокупные издержки могут быть примерно одинаковыми — иметь неэффективное рабочее место или просто платить пособие. В этих нюансах — суть двух идеологий: левой и правой, которые не зря колеблются, сменяя друг друга, поддерживая баланс в обществе. И все же нужно понимать, что адресная помощь число бедных не сокращает: важнее вытолкнуть вверх тех, кто стоит на границе между бедными и средними.

— На Западе это называют моделью "приливной волны" — ее реализовал Кеннеди, чью тактику часто противопоставляют тактике Джонсона, сосредоточившего усилия государства на социальной помощи. Путин, судя по всему, имеет в виду именно это: сокращение бедности через развитие экономики. Но можно ли это сделать за три года?

— Я бы сказала так: это можно сделать и за три дня. Достаточно лишь перейти на другую методику подсчета, и тогда число бедных сократится. Я это говорю к тому, что у кого-то в свете поставленных задач может возникнуть искушение не заниматься этим тяжелым и кропотливым делом, а просто поиграть с цифрами.

— А если говорить серьезно?

— В принципе — возможно, но это амбициозная задача, потому что, на мой взгляд, она входит в противоречие с планами удвоения ВВП. Заданный рост ВВП — это рост на пределе: его можно обеспечить лишь за счет самых перспективных точек роста. А борьба с бедностью вынуждает концентрировать усилия государства на самых неперспективных группах населения: неквалифицированных, лишних работниках, которым надо повысить зарплату, не получая от них должной отдачи. Если не работать с рынком труда, не сглаживать различия между городом, селом и регионами, а сосредоточиться только на зарплате, сохранив нынешние пропорции социальной защиты, занятости и оплаты труда, а также структуру расходов (бесплатные медицина и образование, отсутствие роста цен в ЖКХ), то к 2015 году мы сможем подтянуть МРОТ к прожиточному минимуму, и это сократит бедность до тринадцати процентов.

— Долго.

— На практике, чтобы довести МРОТ до прожиточного уровня, его надо увеличить в три раза. Сделать это можно лишь при одном условии: если мы существенно сократим занятость населения в бюджетном секторе. Потому что утроить средства, ассигнуемые на бюджетную сферу (сегодня это семьсот пятьдесят пять миллиардов рублей), мы не в состоянии. Снижать дифференциацию внутри госсектора — тоже не выход: она там и так низкая, и может кончиться тем, что уборщицей будет работать выгоднее, чем учителем или врачом. Далее. Если мы будем делать шаги, о которых я сказала, то за три года число безработных вырастет, следовательно, надо увеличивать фонд выплат по безработице. Кроме того, необходимо повышать пособия на детей хотя бы до пятидесяти процентов от прожиточного минимума — с нынешних трех процентов. Сегодня на них ассигнуется восемнадцать миллиардов рублей в год, а надо в шестнадцать раз больше.

— Есть у нас такие деньги?

— Надо считать. Лично я убеждена, что большой бизнес должен платить налоги — на то он и большой бизнес. И когда олигархи используют схемы минимизации налогов, которые во всем мире применяют лишь маленькие фирмы, чтобы выжить, то это — нонсенс. Государство должно сказать здесь свое слово. Нельзя разрешать оформлять крупную компанию без образования юрлица. Это можно позволить челноку, чей бизнес на грани выживания. А когда налоги исчисляются сотнями миллионов долларов — извольте платить.

— Как вы предлагаете сократить количество бюджетников?

— Высвободившихся людей надо переводить в частный сектор, создавая там новые институты и приватизируя старые. В сфере образования этот процесс в девяностых годах начался самотеком — активно создавались частные учебные заведения в сфере как высшего, так и среднего образования. В итоге там ситуация с оплатой труда лучше, чем в здравоохранении.

— А что делать с чиновниками?

— Это самый серьезный вопрос. С такой квалификацией им самое место в малом бизнесе. А для оставшихся на госслужбе надо выставить лозунг "Маленьких не трогать!". И оценивать эффективность их работы по тому, сколько в подведомственном тому или другому чиновнику секторе открылось и успешно функционирует мелких предприятий, которые платят зарплату сами себе.

— С какой стати чиновник со своей спокойной службы пойдет трепать себе нервы в бизнесе?

— Задача сверхсложная, особенно в условиях укрепления вертикали власти. Заставить чиновника уйти с госслужбы можно, только лишив его присущих ей льгот: бесплатная медицина, высокая пенсия и так далее. Кто у нас бесплатно оказывает качественные медицинские услуги? Ведомственные поликлиники, которые надо приватизировать в первую очередь. И если чиновнику за эти услуги придется платить, он будет вынужден уйти туда, где выше зарплата. То есть в частный сектор. Главный вопрос заключается в том, хватит ли у руководства страны политической воли пойти на эти непопулярные в среде бюрократии шаги. Стрессовая ситуация неизбежна, но решить поставленную задачу в три года по-другому не получится.

Источник: "Эксперт", №16, 2004 г.