Главная ?> Авторы ?> Межуев -> История двух рейтингов
Версия для печати

История двух рейтингов

Публикация группой ИНТЕЛРОС бета-версии рейтинга российских социогуманитарных мыслителей в конце августа 2004 года стала заметным событием, инициировав бурную полемику в Интернет-сообществе и обозначив тему «новой экспертизы» — корректировку формата осмысления и обсуждения социальных и политических проблем страны и мира.

Несмотря на предварительный характер, результаты экспертизы в целом отражали расстановку сил в общественной мысли России, позволяя к тому же представить обществу ряд интеллектуальных лидеров, обойденных вниманием телевидения и других популярных СМИ. Я был рад присутствию в «Списке ста» таких разных по политическим взглядам и профессиональным интересам людей, как Андрей Зорин, Александр Эткинд, Сергей Переслегин, Светлана Лурье, Андрей Фурсов, Борис Капустин, Сергей Земляной, а также других российских интеллектуалов, творчество которых не стало пока предметом серьезного и глубокого рассмотрения. Можно представить, «сколько нам открытий чудных» готовил дух простой любознательности, если бы критики уделили обсуждению идей этих и других мыслителей столько же времени, сколько было потрачено на выяснение, почему, условно говоря, Иванов занимает высокую позицию, Петров — низкую, а Сидоров в списке вообще отсутствует.

Чем, однако, объяснить шумный и отчасти скандальный успех бета-версии, выставленной, скорее, для шлифовки и апробации методологии, нежели как последнее слово в процессе переоценки интеллектуальных ресурсов России в сфере социогуманитарного знания? К примеру, «Независимая издательская группа» под руководством Виталия Третьякова в свое время начала выпуск ежеквартальных списков ведущих экспертов России по внутриполитическим проблемам, и, кажется, никаких нареканий у публики они не вызывали.* Почему же тогда «список Неклессы», как он был обозначен в прессе, создал такой ажиотаж?

Причин на самом деле было несколько. Одна из них, «конспирологическая», вероятно, связана с фамилией человека, занявшего в бета-версии первую позицию, — Глеба Павловского. Часть наблюдателей, увидав список, решила, что это прямой или косвенный про дукт деятельности Фонда эффективной политики. Тем более что сюжет о рейтинге прошел на телеканалах «Россия» и «Культура», а сам список вскоре был размещен на известном ресурсе ФЭ Па «Кремль.орг» (равно как и на добром десятке других сайтов). Там же появились раскрывающие историю рейтинга интервью Модеста Колерова и Александра Неклессы, а также несколько взвешенных критических откликов.

Однако пока наблюдатели ломали голову над хитроумным замыслом ФЭПа, его руководитель, естественно, знавший о своей непричастности к данному предприятию, должен был заподозрить кого-то еще. Едва ли ему не пришла тогда в голову мысль, что рейтинг — дело в общем-то дорогое и трудоемкое — продукт конкурирующей корпорации, а именно руководимого Станиславом Белковским Института национа льной стратегии, на сайте которого «список мыслителей» был подробно и в целом сочувственно прокомментирован.

Подозрение усиливалось присутствием в списке победителей самого Белковского, его заместителя Виктора Милитарёва, директора информационных программ Михаила Ремизова, одного из редакторов сайта Юрия Солозобова, а также частых авторов АПН — Константина Крылова и Егора Холмогорова. Собственно, на обильное присутствие ассоциировавшихся с АПН людей в финальном списке и намекал Алексей Чадаев, когда в «личном» дневнике писал о двусмысленности экспертизы.

Интрига между тем стремительно развивалась, и в итоге рейтинг, идеальной целью которого было выявление людей, плодотворно размышляющих о судьбах страны и мира поверх политической конъюнктуры дня, оценивался в основном через призму этой самой конъюнктуры. Фактически он оказался поводом к столкновению в Сети нескольких интеллектуальных корпораций, каждая из которых увидела в акции руку другой. В Рунет и московские СМИ «сливалась» в те дни откровенно неверная, искажающая факты информация.

Рискну все же предположить, что скандальному успеху акции ИНТЕЛРОСа, помимо конъюнктуры, способствовала и другая особенность рейтинга — обильное присутствие в нем относительно молодых людей, обретших популярность благодаря сетевым изданиям. Появление бета-версии, таким образом, частично исправляло привычный перекос в сторону телевизионных «говорящих голов»… Парадокс же (на первый взгляд) заключался в том, что расширение списка Экспертного совета привело к «победе телевидения над Интернетом», лишний раз продемонстрировав доминирующий характер телевизионной культуры. И, как закономерный итог, второй — декабрьский — выпуск рейтинга, опубликованный накануне всполохов «седой революции», общественностью был встречен более спокойно и, надо признать, более прохладно.

Что же касается критических замечаний, сделанных в ходе апробации рейтинга, то они были внимательно изучены и учтены организаторами при составлении основной версии. При публикации декабрьского списка «100 20» позиции, занятые в нем сотрудниками группы ИНТЕЛРОС, были закрыты. Был также четко выдержан принцип организации Экспертного совета по профессиональному признаку и существенно расширился его состав. Наконец, заметно возросло число рейтингуемых. Однако некоторые критические суждения явно отражали непонимание оппонентами целей акции…

Так, часть критиков предлагала отказаться от термина «социогуманитарный мыслитель» ради привычного — «эксперт». Что и говорить, организаторами был выбран термин не слишком удобный и весьма нетрадиционный, тем не менее это сознательный шаг. Дело в том, что наш рейтинг оценивал совсем не «экспертов». Создание полноценного «рейтинга российских экспертов» по отдельным предметным областям (к примеру, методом «снежного кома», как предлагал участник дискуссии Коновалов) — дело, возможно, важное и нужное. Но это совсем не то, что было задумано группой ИНТЕЛРОС. Замысел экспертизы наиболее точно расшифровал Егор Холмогоров, указав, что речь идет о людях, которые размышляют о российской и мировой социальной и политической реальности, а также о перспективах ее развития. Другими словами — именно о мыслителях, а не просто о специалистах, работающих в той или иной сфере социогуманитарного знания. Между прочим, именно поэтому определенное значение для конечной оценки имела известность (и влиятельность) рейтингуемого, от которой в определенной мере зависело, насколько общество восприняло и усвоило идеи данного человека.

Впрочем, надо сделать оговорку. Российское интеллектуальное пространство страдает в целом слабой профессиональной рефлективностью: едва ли многие интеллектуалы способны сформулировать в виде нескольких тезисов, в чем, собственно, состоят идеи Павловского (получившего «золото» в нашем первом «раунде» и «серебро» — во втором).

И это вовсе не свидетельство того, что у Павловского нет идей, то есть отсутствует собственное целостное мировоззрение, а того, что наше общество по большому счету к идеям, как таковым, относится скорее равнодушно.

Приведу характерный пример. Работающий в сфере социальных наук и даже просто средний американец-интеллектуал, безусловно, знает, кем является Генри Киссинджер (победитель американского рейтинга интеллектуалов, составленного в соответствии с индексом цитируемости). Как мыслитель Киссинджер — «реалист, умеренный республиканец, некогда — сторонник концепции равновесия сил и критик вильсонизма во внешней политике». Но вот что средний российский интеллектуал может сказать о Евгении Ясине, Виталии Третьякове, Михаиле Делягине — действительно ли он знает их идеи? Я не сомневаюсь, что у победителей наших рейтингов имеются глубокие идеи, даже подозреваю, что другим людям они, в принципе, известны. Однако практически уверен, что российское общество просто не «осознает» тех идей, которыми живет, не понимает, какие «думы» имеют над ним власть. Именно поэтому, кстати, наше общество являет собой столь благодатное поле активности всевозможных политтехнологов, интеллектуальных спекулянтов и манипуляторов…

Вот почему термин «социогуманитарный мыслитель», н есмотря на его сложность и непривычность, все-таки недопустимо подменять понятием «эксперт». Как раз экспертов у нас знают хорошо, все понимают, что про внешнюю политику Франции надо спрашивать у Юрия Рубинского, про Америк у — у Анатол ия Уткина, а про ислам — у Александра Игнатенко. А кто «отвечает за Россию»: не за ее нефтяной бизнес или ядерное вооружение, а за Россию как идеальное целое, как проект среди других проектов? Кто выдвигает оригинальные идеи и концепты о судьбах мира? Найти ответы на эти вопросы оказалось гораздо труднее...

Конечно, результаты рейтинга отражают совокупное мнение экспертов и, соответственно, «реаль ное положение вещей» (а также дают социологичес кий материал для оценки взглядов данной страты российского интеллектуального сообществ а — распорядителей его «основных фондов»). Именно здесь камень преткновения для многих вдумчивых критиков... Здесь же, кажется, таятся причины высказанного в ходе обсуждения мнения о ненужности учета известности рейтингуемого в качестве одного из слагаемых совокупной оценки.

И все же нужно согласиться, что сейчас одним из людей, формирующих интеллектуальное пространство страны, является, скажем, телеведущий Владимир Познер, занявший десятое место в декабрьском рейтинге. Результат, свидетельствующий о том, что «сшивка» интеллектуального пространства осуществляется не просто средствами телевидения, но и непосредственно ведущим телепрограммы. Вспомним ли мы сегодня, что говорили участники программы «Взгляд» в годы перестройки? Так, в общих чертах. Но мы прекрасно помним молодые, веселые лица Любимова, Листьева, Политковского. В программе «Времена» смысловую рамку происходящего в студии задает фигура умудренного жизнью ведущего, в конце передачи с горечью восклицающего «Вот, такие у нас времена!», что подразумевает, как вообще мелки и ничтожны споры пред ликом вечности.

Приведу еще одно возражение — как можно уравнивать экспертов разного калибра, ставить Андрея Паршева в один ряд с Сергеем Карагановым, а Эдуарда Лимонова — с Сергеем Капицей. Как сказал один из критиков, это все равно, что сделать соседями по рейтингу Софью Губайдулину и Бари Алибасова. В принципе, если бы мы имели дело лишь с оценками профессионалов по профессиональным же критериям, замечание было бы уместным. Однако для нас важны не столько академические заслуги, сколько персональный вклад в формирование смыслового пространства России. Заранее прошу прощения за несколько кощунственное сравнение, но если бы провести такое же рейтингование в 20–30-е годы XIX века, то место в первой тройке, не исключено, заняли бы Пушкин, Серафим Саровский и… Уваров. Понятен разный масштаб этих фигур, но их роль в создании российского идеального тех лет — не того, которое в вечности, а того, что пребывает во времени, в истории, — равно значительна.

Результаты декабрьского рейтинга, опубликованные на сайте «Интелрос.ру», значительно отличались от итогов бета-версии. Отчасти они отражали иной временной промежуток: принимались во внимание сочинения только последних двух лет. Возросло присутствие интеллектуалов либерального лагеря, а число левых и консерваторов сократилось (в основном за счет выпадения ряда сетевых публицистов). Декабрьский рейтинг вообще более политизирован — фамилия Михаила Ходорковского в десятке победителей говорит сама за себя. Также из списка выпали не ассоциирующиеся с определенной политической тенденцией интеллектуалы, например, Александр Эткинд, Андрей Фурсов, Елена Рабинович, Юрий Давыдов и другие.

Очевидно, несмотря на правила проведения экспертизы (см. преамбулу), оценка того или иного интеллектуала все же зависела не столько от качества его трудов за последние два года, сколько от профессиональной репутации и сложившегося образа. Здесь во многом корень проблемы. Ломка стереотипов, приведение их в соответствие с реальностью — не очень-то легкая задача. И в соответствии с обретенным опытом замечу — не слишком благодарная. Тем не менее, при проведении будущих экспертиз мы будем стремиться реализовать ее, чему должны поспособствовать некоторые нововведения, разрабатываемые сейчас социологами и консультантами.

В заключение хотелось бы поблагодарить членов Экспертного совета, а также всех добросовестных оппонентов рейтинга, которые внесли вклад в совершенствование его процедуры.

 

Источник: "ИнтелРос", 2004 г.

Актуальная репликаО Русском АрхипелагеПоискКарта сайтаПроектыИзданияАвторыГлоссарийСобытия сайта
Developed by Yar Kravtsov Copyright © 2020 Русский архипелаг. Все права защищены.