Версия для печати

Алтарь евроинтеграции

В числе первых громких деклараций новой украинской власти было и заявление о начале переговоров с Евросоюзом относительно облегчения визового режима въезда в ЕС для граждан Украины. Вариации на эту тему поначалу звучали во время каждой встречи, имеющей хоть самое малое отношение к скорейшему проникновению в большой европейский дом, но очень быстро мало-помалу сошли на нет. Что же произошло?

Собственно говоря, ничего такого, чего нельзя было бы ожидать, коль скоро речь зашла о вполне определенных привилегиях для страны, имеющей самые смутные перспективы влиться в обозримом будущем в дружную семью европейских народов. ЕС просто-напросто напомнил Украине об одном небольшом, но жизненно важном для визового послабления условии – необходимости подписания соглашения о реадмиссии. Украинская сторона неожиданно бодро откликнулась и даже предложила европейским коллегам собственный вариант проекта такого соглашения (комментаторы немедленно окрестили этот шаг «жертвоприношением на алтарь украинской евроинтеграции»[1]), после чего, однако, зависла неловкая пауза…

Это страшное слово…

Механизм реадмиссии был задуман и в последние годы особенно активно продвигается европейскими государствами как ответ на обескураживающий по своим объемам наплыв нелегальных мигрантов на обетованные земли Евросоюза. Понятно, что, коль скоро явление разворачивается вне легально поля, точных данных о его масштабах не имеет никто, однако существуют экспертные оценки, говорящие, что ежегодно в страны «старого» ЕС нелегально проникает порядка 400 тысяч иммигрантов[2]. Следует добавить, что это – в добавление к тем десяткам, а возможно, и сотням тысяч мигрантов, которые оказываются в Евросоюзе вполне легально, но потом «забывают» продлить свою визу или решают не возвращаться домой после того, как срок ее действия истек.

Желание любого государства избавиться от незваных «гостей», нарушивших самые базисные правила пребывания на чужой территории, вполне понятно и естественно. Собственно, у пострадавшей стороны нет иного выхода, кроме как выдворять нарушителей за свои пределы. Однако процесс этот оказывается не таким простым – не говоря о том, что еще и весьма недешевым. Главная сложность заключается в том, что далеко не каждый задержанный властями нелегал с готовностью признается, гражданином или выходцем из какой страны он является; документов же многие из них на руках не имеют.[3] Ну, а стоимость доставки на историческую родину коренного жителя Судана или Эфиопии из терпимой и гостеприимной Голландии можно не обсуждать – удовольствие это не из дешевых и в массовых объемах не по карману даже такой богатой стране, как Германия.

Что делать, когда никто не виноват

Вопрос «кто виноват?» в сложившейся ситуации является не только риторическим, но отчасти бессмысленным, поскольку решить проблему никак не помогает. Вероятно, поэтому Евросоюз предпочел дать свой ответ на вопрос «что делать?»: запустить механизм реадмиссии. Суть предлагаемых соглашений сводится к простой идее: «вы принимаете всех нелегальных мигрантов, которые проникли на нашу территорию непосредственно с вашей территории». Иными словами и в приложении к украинской ситуации это означает, что Украина, подписав с ЕС соглашение о реадмиссии, берет на себя обязательства не только в отношении приема своих собственных граждан, нарушивших миграционное законодательство Евросоюза, но также обязуется принимать лиц без гражданства и тех, кто имеет иную юрисдикцию, если они нелегально въехали в ЕС с украинской территории. В соответствии со стандартами Евросоюза, под действие реадмиссионного соглашения подпадают как те нелегалы, которые незаконно находились на Украине, откуда затем въехали в ЕС (а таковых, по оценкам МОМ, в самой Украине насчитывается до полумиллиона[4]), так и те из них, кто имел разрешение на пребывание в стране, впоследствии истекшее.

Понятно, что главная проблема для Украины заключается вовсе не в своих гражданах, которых, к слову, на просторах ЕС сегодня не так уж мало. Сколько именно, естественно, определить не может никто – оценки колеблются от двух-трех до семи миллионов, хотя большинство экспертов склоняются к пятимиллионному показателю. О соотношении числа тех, кто проник в Евросоюз, так сказать, через парадный подъезд и с черного крыльца, можно – пусть лишь приблизительно – судить по результатам кампании по легализации иммигрантов, проведенной недавно в Португалии. В 1999 году в этой стране было официально зарегистрировано всего 127 иммигрантов – граждан Украины; в 2002 году, после завершения амнистийной кампании, их количество превысило 65 тысяч![5] По сведениям дипломатических представительств Украины, на заработках в Польше единовременно находятся около 300 тысяч украинцев, в Италии и Чехии – примерно по 200 тысяч, еще 100 тысяч трудятся в Испании.[6]

Нельзя не заметить, что далеко не все европейские государства спешат избавиться от нелегальных мигрантов. Во всяком случае, восточноевропейские соседи Украины прилагают определенные усилия к тому, дабы поток сезонных рабочих – и не важно, имеют ли они легальный статус – не иссякал, иначе под угрозой существования окажутся многие предприятия аграрного, строительного и других секторов. Национальные экономики прошлогодних «новобранцев» ЕС, в частности Польши, Венгрии, Чехии и Словакии, откровенно нуждаются в дешевых рабочих руках; разработать же действенные механизмы легального найма иностранных рабочих они по тем или иным причинам пока не могут, поэтому многочисленные нарушения их миграционного законодательства нельзя ставить в вину исключительно странам, из которых прибывают нелегальные мигранты, например, той же Украине.

Мы в ответе?

Тем не менее в целом ЕС избрал именно стратегию «вы в ответе за тех, кого приручили», то есть в случае Украины – за всех, кто оказался в Евросоюзе в результате пересечения украинской границы, будь то граждане Афганистана, Вьетнама, Индии, бывших советских республик Центральной Азии, Закавказья и еще бог весть каких государств, с которыми Украина даже не имеет общей границы. Все эти люди попадают на украинскую территорию через ряд третьих стран (в том числе и не в последнюю очередь через территорию России, имеющей фактически открытую границу с Украиной) – вот она, оборотная сторона столь часто и многословно превозносимого транзитного положения! В итоге здравая, казалось бы, инициатива ЕС «на взаимной основе наладить сотрудничество по возвращению нелегальных мигрантов в страну их проживания» на деле оборачивается неразрешимо сложной задачей – и понятно, почему благоразумные евробюрократы предпочитают делегировать ее решение кому угодно, лишь бы не маяться самим.

Украина, как мы уже упомянули, поначалу выразила готовность со всем своим оранжевым энтузиазмом броситься на иммиграционную «амбразуру», защищая суверенные интересы европейского сообщества, но, по всей видимости, слабо представляя, чем это грозит обернуться в реальности. Дело в том, что список стран оригинального исхода тех мигрантов, которые используют украинскую территорию в качестве широкой столбовой дороги в европейский парадиз, насчитывает не один десяток государств, и со многими из них Украина не имеет не только общей границы, но и, прямо скажем, никаких особых контактов.

Однако проникают нелегалы на Украину в основном из России, поэтому логично было бы предложить этим двум странам подписать соглашение о реадмиссии. Затем, следуя той же логике, России нужно будет добиться согласия на реадмиссию от всех азиатских государств, с которыми она граничит, а тем, в свою очередь, от своих соседей. Нетрудно представить, какое количество вторичных, так сказать, соглашений о реадмиссии нужно заключить всем транзитным странам, предположим, на маршруте Вьетнам–Украина. Безупречная, казалось бы, схема оказывается просто нереальной, и закрадывается подозрение, что европейцы только делают вид, будто они этого не понимают.

С больной головы…

Одним словом, механизм реадмиссии серьезно буксует еще на «бумажном» этапе – и ход реального переговорного процесса только подтверждает это. Например, Российская Федерация ведет соответствующее переговоры с ЕС с начала 2003 года, и все это время они «висят» на стадии «возможно, подпишем уже в следующем месяце». Думается, дело здесь не в «несознательности» или «безответственности» одной из участниц переговорного процесса (и понятно, какой именно). Напротив, Россия вполне осознает, что реализовать реадмиссионный механизм на практике вряд ли возможно. Какая транзитная страна располагает ресурсами, необходимыми для того, чтобы развернуть вспять нелегальные миграционные потоки, устремленные с необозримых евразийских просторов в благословенно процветающий западноевропейский уголок? Во всяком случае, наследница 1/6 части суши здраво оценивает свои возможности и перспективы: подпиши РФ соглашение о реадмиссии в том варианте, на котором настаивает ЕС, плакал тогда весь ее стабфонд – и никакой рост мировых цен на нефть не спасет…

Не располагает нужными ресурсами и сам Евросоюз, иначе он депортировал бы вьетнамцев в их родной Вьетнам, а эфиопов – в Эфиопию прямым ходом. Поэтому ЕС и пытается сегодня свалить проблему, как говорится, с больной головы на здоровую, не брезгуя порой не вполне чистоплотными методами.[7]

Многие страны нелегального миграционного транзита – и Украина здесь не исключение – стали заложниками своего географического положения. Ситуация осложняется тем, что в международном правовом словообороте понятия «транзитное государство» не существует – есть лишь страны–доноры и страны–реципиенты миграции. Изуверство современных международных отношений в том и заключается, что «развитые правопорядки» апеллируют не столько к действительности, сколько к формальному международному праву, которое необыкновенно инерционно и давно не отражает многих реалий меняющегося и уже изменившегося мира. Ну, а поскольку прав обычно тот, кто сильнее, взывать к здравому смыслу во многих случаях оказывается бесполезно.

Очевидно, что мало какая транзитная страна находится сегодня в том положении, чтобы диктовать свои условия Евросоюзу. Поэтому-то, прежде чем приносить свои жертвы на алтарь евроинтеграции, большинство из них глубоко задумывается, стоят ли требуемые уступки того, чтобы в результате кто бы то ни было – такой разумный и цивилизованный – решал свои проблемы за чужой счет.

Апрель 2005 г.