Версия для печати

Пятый пункт повестки дня

Московские власти, обнаружив "наличие отсутствия" торговцев на рынках, приняли прагматичное решение — отменили 50-процентную квоту для несуществующих отечественных производителей и продавцов продовольствия. Кормить-то население как-то надо! Но не дремлют бдительные бойцы идеологического фронта: "Единая Россия" запускает "Русский проект", а прежде всего это означает квотирование всего и вся: иностранной рабсилы, иностранного кино, иностранных слов.

Жаль, что среди "10 русских вопросов", которые гг. Андрей Исаев и Иван Демидов хотят задать ширнармассам, нет такого: "Вы за бедных и за русских или вы за евреев и за богатых?". "Последняя прямота" такого вопроса немедленно уменьшила бы дистанцию между радетелями народных интересов и собственно народом. Впрочем, для взаимоуважительной дискуссии у депутата и у телевизионного деятеля искусств (в определении Фрекен Бок) есть другой вопрос: "Россия — для русских?".

Словом, вопрос о пятом пункте в очередной раз в российской истории поставлен ребром, принципиально, по-большевистски. Начинается работа по приданию флера респектабельности лозунгу "Убей хача — отдай голос любимой партии". А вот кто станет любимой партией — это главный вопрос современности.

В эпоху крушения двух противоборствующих идеологий 1990-х годов — либерализма и коммунизма — на сцену естественным образом вышел национализм. Он станет хитом электорального сезона 2007-го, а затем и 2008 года. Использовать его в своей пропаганде и агитации будут разные партии и с разной степенью экстремальности. Вполне очевидно, что та же "Единая Россия" в рамках "Русского проекта" изо всех сил будет стараться не выходить за границы политкорректности и выглядеть более умеренной и разумной силой, нежели ДПНИ и уж тем более отмороженные околофашистские движения. Но сама специфика разговора на эту пожароопасную тему и уж тем более особенности предвыборной агитации по пятому пункту неизбежно окажутся гораздо более жесткими, грубыми, брутальными, чем это задумано креативщиками проекта со Старой площади.

Кстати, их предшественники, сидевшие в тех же кабинетах в годы застоя, так ни разу и не рискнули начать спекуляции на русской теме, потому что понимали ее взрывной и дестабилизирующий потенциал. И несмотря на то, что в родном ЦК всегда было множество неформальных сторонников "русской партии", отмашки на запуск "Русского проекта" ни в 1960-е, ни в 1970-е никто не дал. Наоборот, опять же в отличие от сегодняшних времен, наиболее активные русские националисты отбывали сроки наказания в лагерях разной степени строгости режима.

Игра с националистическими настроениями, тем более в ситуации, когда за политической "стабильностью" скрывается растущее расслоение между самыми богатыми и самыми бедными и, соответственно, ощущение несправедливости становится доминирующим настроением, — это русская рулетка. Ружье висит на стене, и по всем законам жанра — театрального ли, политического — оно должно выстрелить. А вот сила этого выстрела зависит от конкретных обстоятельств.

Если отцы-основатели "Русского проекта" будут успешно конкурировать с теми, иной раз весьма пассионарными, игроками, которые хотят монополизировать националистическую площадку, последствия выстрела могут оказаться не столько кровавыми, сколько идиотическими: установление квот окажется меньшим злом. Но конкуренция на националистическом поле, во-первых, может быть проиграна партией власти. И, во-вторых, сама логика чрезмерно жесткой борьбы может заставить участников "Русского проекта" резко радикализировать свой словарь, требования и действия. И тогда уже респектабельная "русопятая" программа ничем не будет отличаться от схемы действий околофашистских группировок — останутся только стилистические различия.

Российская политическая история именно этому и учит: космополиты безродные, менделисты-морганисты, врачи-убийцы пострадали прежде всего не от бытовой ксенофобии (хотя и это, мягко говоря, было), а от государственной — программной и системной.

Интересно, что практически все партии, затеявшие борьбу за избирателя, используют либо левопопулистский, либо националистический, либо смешанный левонационалистический дискурс. С одной стороны, эти идеи действительно популярны. Но с другой стороны, настойчивая, поддержанная на государственном уровне пропаганда идей русского национализма не оставляет этому самому избирателю иного выбора кроме как голосовать за ксенофобию. Не говоря уже о том, что обессмысливание самой процедуры выборов привело к тому, что от права избирать отказываются наиболее адаптированные, образованные, либерально ориентированные слои населения. Отсюда и сужение поля идеологических дискуссий и политической борьбы. Все топчутся на одном и том же "пятачке" и стараются, работая на целевую аудиторию избирателей, выделиться только одним способом — более радикальными криками, более радикальными действиями, более радикальными программами.

Может быть, чем пытаться тушить национализм методом введения его в легальное поле политических дискуссий, проще и дешевле задавить гадину? Ответ очевиден: и проще, и дешевле. Только никто во власти в этом не заинтересован. Ведь приватизация национализма высшим начальством — один из способов обеспечения политической преемственности. Потом власть, возможно, и откажется от националистических лозунгов. А будет поздно — идея овладеет массами и станет материальной силой. Совсем по Марксу.

Источник: Грани.ру от 12.02.2007 г.