Версия для печати

Мировой кризис по Самуэлю Хантингтону

Интервью Сэмюэля Хантингтона Мишелю Фауре (Michel Faure), сотруднику итальянского издания "L'Espresso".

Столкновение цивилизаций: после 11 сентября эта фраза на устах у всех, эта мысль тревожит, анализируется, комментируется и критикуется во всем мире. А вот человек, первым подавший эту мысль, доцент Гарвардского университета Сэмюэль Хантингтон (Samuel Huntington), несколько отстранился. И его высказывания в интервью, которое он дал нам в своем доме в Кембридже, оказались гораздо более взвешенными, чем мы могли ожидать.

Начиная с 1993 года, на развалинах Берлинской стены, в тот момент, когда все говорили о конце истории, Самуэль Хантингтон, бывший консультант Джимми Картера (Jimmy Carter), один из основателей журнала "Foreign Policy", предсказал "столкновение цивилизаций" (так гласит название его самой известной книги). Когда он заявил о "кровавых границах Ислама", то нажил себе много врагов. Но после атаки на Башни-близнецы к его пророчествам стали прислушиваться с гораздо большим вниманием.

— Профессор Хантингтон, мы на самом деле стоим на пороге столкновения цивилизаций?

— Пока еще нет. Усама бен Ладен хотел бы превратить текущие события в столкновение между Исламом и Западом, и, если бы ему это удалось, для него это стало бы огромной победой. Но, по крайней мере, на данный момент, речь идет о конфликте между террористической сетью, очень широкой, существующей в нескольких десятках стран, — и цивилизацией в целом. Можно сказать, что это конфликт между цивилизацией и варварством.

— Американские власти недавно опубликовали фотографии 22-х наиболее опасных террористов. Все они — мусульмане и все они родом из исламских стран. Какова, по Вашему мнению, роль Ислама в этом конфликте?

— Конечно, Ислам оказывает определенное влияние, но я не считаю, что нынешний кризис противопоставил его другим цивилизациям. Зарождение террористической сети в исламских странах объясняется многими причинами. Первый фактор — это растущее самосознание мусульман, понимание своего особенного внутреннего облика. Второй фактор — это демография: на протяжении многих десятилетий в этих странах регистрировалась повышенная рождаемость, а также высокий процент населения в возрасте 16-30 лет. Эти молодые люди, зачастую хорошо образованные, не находя работы, эмигрируют и становятся потенциальными рекрутами военизированных организаций. В восьмидесятых годах некоторые из них сражались в Афганистане против Советского Союза. Из того, что нам известно, члены сегодняшних террористических группировок вскормлены именно той войной. Но демографическая ситуация меняется: во многих мусульманских странах рождаемость падает. И демографы предсказывают, что к 2020 году молодое население значительно уменьшится. И, наконец, третий фактор — это возмущение, которое воодушевляет весь исламский мир, а особенно арабов, на борьбу против западного колониализма и превосходства. Заявления бен Ладена, распространяемые во время нападения Америки на Афганистан, содержали упоминания о "восьмидесяти годах" оккупации. То есть о растворении Ближнего Востока между европейскими силами. Я думаю, это находит сильный отклик среди населения мусульманских стран.

— Правительства почти всех арабских стран осудили теракты 11 сентября. Разве они тем самым не подчеркнули не только всеобщую, но и индивидуальную, а значит, очень "западную" ценность человеческой жизни?

— Да, но речь идет, не в меньшей степени, и о ценностях Ислама. Я не эксперт по Корану, но специалисты утверждают, что Ислам проводит различие между справедливыми и несправедливыми войнами, не позволяет убивать мирных жителей, женщин и детей, запрещает самоубийство.

— То есть вместо того, чтобы превратиться в столкновение между цивилизациями, сегодняшняя война может стать поводом для усиления общих ценностей?

— Именно так. Необходимо воспрепятствовать превращению этого конфликта в столкновение цивилизаций. А значит, основополагающим является создание всеобщей антитеррористической коалиции. Это было сделано американским правительством, и до сих пор имело определенный успех, в частности, подтолкнуло многие мусульманские страны одобрить действия США или, по крайней мере, не препятствовать им. А это уже значительный прогресс.

— Запад имеет очень большую силу притяжения. Многие эмигранты живут в Соединенных Штатах, приспосабливаясь к западным ценностям. Значит ли это, что конфликта между цивилизациями можно избежать?

— Необязательно. Я не хочу подвергать сомнению мотивы тех, кто иммигрирует в Соединенные Штаты, но абсолютное большинство приезжает туда по двум основным причинам: воссоединить семью и улучшить собственное экономическое положение. Со временем, действительно, они приспосабливаются к американской культуре. Но иногда и от времени нельзя требовать многого. Например, немецкие иммигранты, приехавшие в США в 1840-1850 годах, очень долго оставались в изоляции. И только во время Первой Мировой войны оказалось, что американские немцы уже окончательно ассимилировались.

— Главы мусульманских общностей в США много раз после 11 сентября демонстрировали свой патриотизм. Возможно, американские мусульмане могут стать примером для всего исламского мира?

— Я сомневаюсь в этом. Ислам в Соединенных Штатах подвергается значительной "американизации". У нас уже был подобный пример с католицизмом, когда в середине прошлого века прошла волна ирландских иммигрантов. Тогда имел место затяжной конфликт между американскими епископами и Ватиканом. Сегодня в Соединенных Штатах католичество очень особенное, и не имеет отклика в других католических странах.

— Но разве Соединенные Штаты не предлагают определенный выход из конфликта цивилизаций, создавая поликультурное общество?

— Соединенные Штаты стали многонациональным обществом, но я не уверен, что и поликультурным. Это будет зависеть во многом от испанской иммиграции. В период до Первой Мировой войны ни один язык не превышал 10% в иммигрантской среде. А теперь более 50% говорит на испанском. Это может трансформировать Соединенные Штаты если не в поликультурное общество, то, по крайней мере, в общество двух языков и двух культур.

— "Западная цивилизация не всеобъемлюща, но едина" — это Ваши слова. Это не отрицает того, что одна из ценностей западного общества, демократия, кажется всеобъемлющей-

— Около десяти лет назад я написал книгу "Третья волна", в которой рассказывалось о последнем сильном импульсе демократизации в 70-80-х годах. Было замечено, что социологи зачастую считают несовместимыми католичество и демократию, поскольку католическая церковь, особенно в Латинской Америке, поддерживала диктаторские режимы. Но эта третья волна демократизации затронула почти исключительно католические страны, при поддержке церкви. Таким образом, я не вижу оснований для утверждения, что та или иная культура несовместима с демократией. Индия, Япония и Израиль, три страны за пределами западного христианского мира, уже давно установили у себя демократические режимы.

— А Ислам?

— Я не думаю, что Ислам не совместим с демократией. Конечно, остается тот факт, что ни одна мусульманская страна, кроме Турции, до сих пор не могла долгое время поддерживать демократию. Но ведь Ислам подчеркивает необходимость совета и индивидуальной ответственности — то есть идей, прекрасно совместимых с развитием демократии.

— А если бы демократия в один прекрасный день распространилась по всему миру, существовала бы еще опасность столкновения цивилизаций?

— Политологи с удивлением замечают, что демократические государства не воюют друг против друга. В этом смысле, вполне можно предположить, что распространение демократии стало бы фактором миротворчества. Однако, как кажется, страны, находящиеся в процессе перехода от авторитарности к демократии, чаще вступают в конфликты, чем страны абсолютно демократические или абсолютно авторитарные. Следовательно, процесс перехода сам по себе является фактором дестабилизации.

— Что мы можем сделать, чтобы сегодняшний конфликт не перерос в столкновение цивилизаций?

— В Соединенных Штатах существует мнение о необходимости воспользоваться случаем, чтобы свергнуть Саддама Хусейна. Но без доказательств, свидетельствующих о его тесном сотрудничестве с Аль-Каидой, это было бы большой ошибкой. Это означало бы, что мы сами усилим аргументацию бен Ладена, от нас отстранится большая часть арабских стран, возникнут проблемы с Францией и Россией. Самое важное — это узнать, собираются ли мусульманские страны по прежнему принимать участие в этой коалиции. Необходимо принимать во внимание и их обеспокоенность.

Перевод: Штурбина Ольга, "ИноСМИ".

Источник: "L'Espresso", Италия, 27 декабря 2001 г. Опубликовано: "ИноСМИ", 6 января 2002 г.