Версия для печати

Политическая антропология транснациональной безопасности: можно ли предвидеть и исчислять террористические акты

Глава 11 из книги Ю.В.Громыко "Век Мета: современные деятельностные представления о социальной практике и общественном развитии"[1]

Введение  в  историю    вопроса. В своей  исторической  речи   23  марта  1983 года   в телевизионном обращении  к  нации  Президент США Рональд  Рейган, верховный  главнокомандующий  американскими  вооружёнными  силами, объявил  новую  стратегическую военную доктрину  США.  Рейганом  была  заявлено, что  ядерное  оружие не  следует с  этого момента рассматривать в  качестве   предельного и  окончательного   оружия,  против которого не существует защиты. Рейган  обратился  к  американским учёным — патриотам  и призвал их   сделать так,  на основе  создания  оружия  защиты, уничтожающего ядерные ракеты  в полёте,  чтобы  ядерное  оружие  стало рассматриваться  как устаревшее  и  недееспособное. Физическая  возможность  подобных оборонных систем  вооружения основывалась  на излучении направляемой  энергии  лазерами и потоками    частиц (laser  and  particle  beams). Создание подобной  оборонной системы  должно освободить США от ядерного шантажа, а  всё человечество  от  термоядерного унитожения.

Данная доктрина до её  объявления  Рональдом  Рейганом  по телевидению была  выдвинута  и разработана  в своих основных концептуальных  чертах   разносторонним  учёным, родоначальником  физической  экономики, политическим  деятелем, близким  другом  выдающегося  русского учёного Побиска  Кузнецова  —  Линдоном  Ларушем    и  отцом  американской водородной  бомбы  Эдвардом  Теллером.

Лирическое отступление. Зачем  же  и для  чего нам  необходимо  капаться в  этой истории   двадцатилетней давности?  Эта реконструируемая ситуация  нам необходима прежде  всего для того, чтобы  попробовать помыслить мир как целое. Собственно  эта  попытка помыслить мир как целое  и была  осуществлена в  своё  время  в  практике переговоров  выдвижения  и  реализации  проекта  стратегической  оборонной  инициативы  представителями  абсолютно  разных, как  казалось в тот период  противоположных  по своим  устремлениям  политических систем. 

Попробовать  помыслить мир как целое очень многим сегодня  страшно — поскольку  это  и есть в соответствии с данной  задаче возврат  к   младогегельянской программе  Карла  Маркса, но реализуемой на других  философских и методологических  основаниях — деятельностного подхода, критике  феномена  революций  как локомотивов истории, роли  и функций идентичности  представителей разных конфессий, наций и  этносов   и  других достижений  политической антропологии  и культурантропологии, теории  мыследеятельности,   анализе  перспектив  развития полномасштабных производительных  сил  и т.д. Возникает  даже  при  попытке  подхода   к данной  теме  очень серьёзное  постмодернистское  подозрение: "А кто это тот субъект,  который пытается  нам  навязать своё  целостно-глобалистское  видение, а с  какой  позиции он  это делает". Не  тоталитарный  ли  это трансцендентный  субъект, уходящий  в  чёрную сферу  невоспроизводимости   его воззрений и  идей  для  обывателя,  существующего  в мареве мира  повседневности.   Но  нам  сегодня  кажется, что чем  больше приводится  доводов  в пользу  запрета  подобного мышления, его незаконности  и недопустимости, тем тщательней  этот  способ  мысли  должен разрабатываться и   осуществляться. Поскольку  в нём  лечение  от  многих  бед.  Вместе  с  тем при  обсуждении данной темы  нам  бы  хотелось остаться  на позиции just  thought.

СОИ как  механизм прояснения  мозгов. Итак, возвращаясь снова  и  снова к  событиям  20-летней  давности, возникает проблема   попытки понимания  мира  как целого, принципов его экономического  и  геостратегического  и геополитического развития.    И та  возникшая  точка  сводимости, реальной,  а  не фиктивной конвергеции  двух  систем, заново  и заново  позволяет начать понимать, что всё-таки происходило в  этот период  реального обращения представителей двух разных  миров  друг к  другу.

Анализ  подобной  проблемы  тут  же натыкается на  целый  ряд  нежизненных  бесперспективных иллюзий, которые  до сих пор  образуют основу  всего поля нашей  общественно — политической  жизни. Одна  из этих  иллюзий  состоит в том, что  точкой,  к которой  должна  стремиться  наша  страна,  является  экономика  развитых капиталистических стран. Именно  в действующей  экономике  этих  стран  была воплощена вожделенная  устремлённость  правящий  элиты  Ельцинского периода.   Очень часто  представления   этих людей  напоминают  инвалидов,  страдающих от фантомных болей. Органа уже  у человека нет, но кожа или  ранка  на этом  органе  продолжает   зудеть  и  чесаться. Так и  хочется  попросить  данного человека, чтобы  он лучше  не  чесал то, что его беспокоит, поскольку данного образования  просто нет  в  природе. Это лишь его собственный  фантом  воображения.  Например, страшно справедливая и  страшно  сильная  Америка — венец  и воплощение  всемирной  справедливости  и идеалов  демократии.  Это либо экономика Западной  Европы,  либо экономика  США.  В ответ  на  подобного типа упования  возникает, конечно,  симметричный ответ стопрцоентных  "патриотов" — идеология  изоляционизма, в соответствии  с которой единственным  заслуживающим  внимание  плацдармом  и страной  является Россия, как некоторый  таинственный  особый  нетронутый мистический  остров, который  всеми  силами  надо защищать и любить. На  этом  острове  свои   совершенно особые  законы,  например, холодная температура, из которой  и  надо исходить, как из важнейшего фактора, определяющего наш способ  анализа. Безусловно, каждое  из  данных  мировосприятий  основано  на   весьма  искренних  и  плохо скрываемых  чувствах. И хотя  мы  уважаем  чувства, высказываемые данными  людьми, мы абсолютно не разделяем  те  иллюзии, в которые  они искренне  верят, отстаивая  свои  позиции.  Тем  более, что за  этими  иллюзиями  стоят   неподвижные и  жёстко сформированные  фантомы  воображения.

Проблема,  на  наш взгляд,  в данном  случае  состоит в следующем: перейти из  постсоветского хозяйственно-экономического пространства, условно  называемого  Российская  Федерация,  в  хозяйственно-экономическое  пространство, называемое  Европейский  Союз или США не удастся. Мы  не  обсуждаем в данном  случае   правильной  или  неправильной является  выбранная точка перехода. Кому-то этот  оазис  под стеклянным защитным колпаком рыночной  экономики  (Бродель) будет  казаться притягательным. Для  кого-то он будет выглядеть  прибранным, симметричным  и абсолютно упорядоченным… кладбищем —  это дело опыта, знаний и  вкуса. Для  нас    же в данном  случае  важна совершенно другая  позиция.  Невозможен сам  переход, как бы  при  этом  он  не  рисовался.  Чем-то это целеполагание  со стремлением  стать демократической  экономикой  Запада     напоминает  известное  определение коммунизма, которое  дал     лектор  из общества  знаний любопытствующему  дедушке    в сельском клубе:  коммунизм  —  это горизонт  человечества. А горизонт — это линия,   которая  всё  время  удаляется  по мере  приближения  к ней.  Так  вот таким же горизонтом всего  прогрессивного человечества  является экономика западных развитых  стран. И даже  скромные  попытки  помыслить   аккуратные  шаги  подобного приближения: сначала  через 15  лет стать Португалией  (или,  может,  Болгарией?)  воспринимаются  удивительно комично, если конечно не принимать в расчёт стремление   уменьшить численность населения России  и территориальную  протяжённость до размеров  Португалии. Идея   — не становится  Португалией  и     быть самим  собой, то есть Россией, и формировать экономический  уклад в  мировом  целом  во взаимодействии со всеми  странами земного шара —  при  подобном  подходе,  видимо, даже  и не рассматривается…

Попытка  ответить на вопрос: а  что такое  заложено  в  социо-культурном  и социо-экономическом  укладе России, что отличает её  от всех  других  стран,  кроме  беспорядка и   общей неустроенности, наталкивается тоже на весьма серьёзные  трудности. Мы по-прежнему не знаем  своей  страны.  Но я  бы  сказал, что мы  не  знаем  своей  страны  в  структуре  мирового целого, как  важнейшее звено  и рычаг  его преобразования.

Именно  на  этапе  попытки  выработать стратегическую оборонную  инициативу  это достаточно  хорошо понималось  тем, кто являлся  разработчиком  данной  инициативы…

Стратегическая  оборонная инициатива  в концептуальной  рамке  мирового развития. Основная  идея  стратегической  оборонной  инициативы  состояла  в том, чтобы  предложить руководству  СССР, находящемуся   в ситуации  экономического истощения  ресурсов,  гонкой  вооружений  осуществить  научно-технический  и социо-культурный рывок совместно с  США. Было  предложено  перейти  от геополитической рамки стратегии MAD (взаимноудостоверяемого устрашения Mutually Assured  Destruction, по-английски MAD звучит как "сумасшествие"; здесь  возникает соответствующая  игра  слов), к стратегии развёртывания оборонной  инициативы, не  позволяющей  осуществлять термоядерный  "пробой"  системы  обороны  противника.

Основная проблема   конвергенции двух  экономик  друг в  друга  и документы, которые  направлены на  выявление  состояния экономики  Соединённых Штатов,  показывают, что эти  экономики, имея  совершенно разное устройство, в равной степени  находились  в    состояния разрегулирования  и  стагнации. Мобилизационный трудовой порыв  населения  связанный  с  необходимостью  победы  в войне  закончился.  Население babyboomers расслаблялось, трудовые  ресурсы  деградировали.  При   этом  основная  проблема  советской  экономики  состояла  в  неправомерно  деградационном сморщенном  сплющенном  развитии  гражданского сектора.  Основная  проблема  американской  экономики состояла  в том, что  движение  и  развитие  финансового  капитала,   связанного с  действием  финансовых  систем  и  групп,  так называемых  “fondi”, задушило и  остановило развитие промышленного капитала, связанного  с формированием  новых производств, повышением  производительности  труда, формированием новых  типов  отраслей  на основе  освоения  результатов  научно-технического прогресса.

В чём  же могла  состоять  точка  сводимости  движения  двух принципиально разных укладов  и экономических форм. С высоты  птичьего полета  анализа  и обсуждения  самой  методологии  SDI это  кажется сегодня совершенно  очевидным. Речь  шла о   важнейших  принципиальных  шагах продвижения в  будущее всего целостного миропорядка.

Задача  группы, которая  программировала  стратегическую оборонную  инициативу, заключалась в том,  чтобы  осуществить следующую полномасштабную  научно-техническую революцию, направленную на формирование  нового  лазерно-промышленного энергетико-гидрогенного уклада.

Это  научно-техническая  революция  планировалась как  всемирная, её  было невозможно  осуществить только в одной  отдельно  взятой  за  какое-нибудь  место стране  (читатель, не  подумай  чего-нибудь плохого, например, за  горло, что было проделано в  России, начиная с  1917 года).

Основным  противником  подобного действия  являлся  финансово-ростовщический  капитал и  финансовая  олигархия, которое  не желала  развития  новых  форм  промышленности  и повышения  её  эффективности на  основе  новейших достижений  нучно-технического прогресса. С этой  точки  зрения, советские  обществоведы,  защищая  бесконечные  диссертации  о борьбе социализма  и  империализма,  проспали   важнейший  тип  противоречия  в  последней  трети  20-го века — противоречия  между  финансовым  и промышленным капиталом. Поскольку слово "капитал" обозначает вещь,  это  понятие —  морфологическое,  а,  перефразируя  известные  слова  Ф.Энгельса,  можно сказать, что политическая  экономия  если  она мыслит, она  использует категорию процесса, то следует говорить о  борьбе  и  противостоянии финансовой  и промышленной  капитализаций.   Спроектированная  и  сценированная  промышленная   капитализация собственно и обеспечивает развитие  общества.

Финансовая и  промышленная  капитализация,  вступая  в противоборство друг с другом, стремятся  подчинить каждый  из процессов  себе,  и  поэтому  могут возникать  финансово-промышленнная  и  промышленно-финансовая  капитализации. Где  в первом  случае  движение  инвестиционного капитала  подчинено  задачам  развития  новых  типов производств  и практик, а в  другом  случае   преобразования  индустриальной системы  подчинено  задаче  получения  прибыли.

Формально-рассудочное  квазиматематическое мышление, которому  абсолютно всё  равно, какую реальность и  во имя  чего упорядочивать, очень быстро встаёт на сторону финансовой капитализации. Во-первых,  математика позволяет  лучше  вычислять проценты, а  также  определять период удвоения   вложенного капитала. Физико-философское  мышление стремится  к проблематизации исходных физических принципов, с которыми  должна  быть связана  научно-промышленная  революция.

Достаточно показательным  являются представления  о  постиндустриальном информационном обществе. Именно финансовая  капитализация   породила глобализацию, используя  для  этих целей  телекоммуникационные  технологии  и  связь, поскольку  для  того, чтобы осуществлять покупку  и перепродажу  валют на  разных финансовых  рынках,  необходимо уничтожить расстояние  и знать в  конкретный  данный  момент, сколько стоит   одна  и  та  же  валюта, акции одной и той  же  компании на разных  биржах:  в  Нью-Йорке,  Франкфурте,  Токио, Лондоне.

Очень странно сегодняшними глазами  смотреть  документы, в  которых  концептуализировались основные  идеи  промышленного рывка   на основе  стратегической  оборонной  инициативы. Поскольку  основной принцип  концепутализации  этого продвижения  — это    прорывная  программа, которая  должна  была  обеспечить продвижение  промышленных  систем  США и  России  далеко вперёд. При этом движителем этой  программы  рассматривался отнюдь не рынок, но   принципиальные  научные идеи. То есть SDI  коцептуализировалась и замышлялась отнюдь не на основе существующего спроса и сложившейся  рыночной  инфраструктуры  на новый  тип товаров  и  услуг, но полномасштабного научно-промышленного долгосрочного развития  в  перспективе  на  15-20 лет. Агентами  этого проекта  выступали  отнюдь не  предприниматели, не частные  группы,  но государство, соответствующие  агентства  которого планировали  и сценировали  данный  тип развития.

Безусловно, подобная программа могла  вызвать огромное  подозрение  со стороны  различных структур  СССР, поскольку  два впечатления, усиливая  друг  друга  складывались  в единое  подозрение. Программа,  разрабатывается как  прорывная ударная  комсомольская стройка, в ходе которой должна быть осуществлена  мобилизация  населения  и  получены  кровь из носу  результаты. И всё  это только усиливало подозрение: не  имитируют ли  "американские ястребы"  нашу  ментальность   и  не пытаются ли  они  неумело копировать  то, что никогда  не делали —  строительство  ДНЕПРОГЭС,  пятилетку за  четыре  года, подъём  целинных  и залежных земель  и т.д.

И второй  момент: заложенные  в программы  гипотезы  о  потенциальных результатах ещё не были   оформлены  как продукты, которые  точно можно получить в лабораториях и  пощупать. То, чем свободно  оперировали в  основных  концептах  SDI, опиралось  только на одну голую  "мысль",  платоновскую идею. Но наше руководство хорошо знало, что в реальных-то политических программах никто на  одни голые  идеи не опирается, в  этих программах,  очень эффективных с точки  зрения  социальной  притирки, а  отнюдь не  получения  новых результатов, главное —  это не  идеи, а социальные  отношения  и  контакты: того подтолкнуть, этому  подсобить — и  т.д. Это только  особые  в  России существа — главные  конструкторы,  которые  всегда  придумывали  должность и  полномочия  под себя  так, чтобы никто у  них  эти  полномочия  не смог бы  отобрать, могли  бы  увидеть в данной программе  нечто до  боли  знакомое — выстраивание  из идеи  полноценной  сложнейшей деятельности, из  ничего,  из систем вне рынка, из мысли  — новые рыночные поля  востребываемых в  будущем  продуктов. Ещё один человек  и  его коллектив  могли  бы  опознать в данной программе   особый  способ движения  через проблематизацию и  пойди  туда, не  знаю, куда,  и принеси то, не  знаю  что,  — способ движения, который  он последние 20 лет успешно описывал —  программную  методологию  организационно-деятельностного движения. Этим человеком  был Георгий Петрович Щедровицкий.  Но  Щедровицкий  в  этот период считался диссидентом,  и  ему  подобные  программы для  чтения  не давали.

 Поскольку  данная  программа рассматривалась  как  способ  конвергенции  государств  с различным  общественно-политическим  строем, то в  группы взаимодействия  были  натолканы  самые  разнообразные  идеолого-разведполитические  организации, задача  которых состояла в том, чтобы  в  ходе  этого движения  по сближению подтолкнуть страну  противника как можно ближе  сконвергироваться, получить дополнительную развединформацию, возможно, и нанести  нашей  стране определённый урон. Но это об  организациях, которые  по ходу решали свои собственные  задачи.

Основной  же  коллектив  разработчиков — группа Линдона Ларуша исходила  из совершенно других  задач. Она поставила  своей целью  определить сопоставительный  уровень  разработок  и  философско-концептуального осмысления  в данной области  и ответить на вопрос, могут ли  быть установлены  зоны  и  точки  сводимости. Были  многочисленные поездки  и  беседы  с  российскими   учеными. О части  из  них  нам рассказывал сам Линдон Ларуш  и Побиск  Георгиевич  Кузнецов. Было установлено, что уровень  советских разработок  в  различных  областях формирования  лазерного оружия, новых видов  энергии,  биофотоники,  оптических лазеров либо немножко опережает американский,  либо приблизительно находится на том  же  самом  уровне. Было оценено, что  советская  разработческая  наука  и  экспериментальная  прежде  всего оборонная промышленность в состоянии осуществить то же  самое  революционное продвижение, какое  планировалось сделать в   США в соответствии с  определёнными  концептами стратегической оборонной  инициативы. Слабым  звеном  была обозначена  связь  оборонной  промышленности  и промышленности производящей  гражданскую продукцию. И здесь стали обсуждаться  принципы, как можно  помочь развитию советской промышленной  системы  в  целом, объединяющей  производство продукции  военного и гражданского назначения.

Собственно исходя  из данных  представлений, из возможности осуществления  подобного социокультурного рывка  становится  совершенно  очевидным,  каким  снижением  уровня  представлений  является   так  называемая  инновационная  экономика, , а также  понятие   национальной  инновационной  системы. Как однажды  остроумно заметил один  из  экспертов, означает ли  идея  инновационной  экономики, что мы должны  срочно  превращаться  в Японию и  скупать патенты, полностью  ликвидировав  и  вытравив  в  себе  способность  производить  принципиально новые  открытия  и  выдвигать  новые онтологические  гипотезы, предполагающие  реализацию новых физических принципов?

Инновационная  экономика  является  ничем  иным  как идей  окончательного  демонтажа  и разрушения   Российской  фундаментальной прорывной  науки. Но интересно опять  же  то, что с  точки  зрения   SDI  русские  на ряду  с  целым  рядом  умирающих  учёных  США, таких  как Эд. Теллер ( американский  отец  водородной  бомбы) владели   эти  принципами  полномастабшного социокультурного прорыва  изменяющего  основные  принципы  всей  системы современных производств, и обеспечивающих их  развитие  научно-исследовательских и образовательных институтов.

Следует отметить, что подобные идеи  не  имеют  никакого отношения  к    длинным волнам  Кондратьева  и даже  принципам  модной  сегодня инновационной экономики. Всё  дело в  том, что и  волны  Кондратьева,  показывающие  закономерно прогнозируемую  смену  различных  производственных  укладов, и  идеи  экономических  институтов, в  основе  которых  лежат пучки  собственности, являются объяснительными  схемами, рассказывающими  нам, как   устроены  хозяйственные  и экономические системы после  того, как они  образовались. То есть это система аргументации  post hoc. А дальше  вступает в действие  известная логическая  ошибка post hoc ergo  propter  hoc.  Раз мы  так  можем  объяснить —  не организовать, не сделать, а всего лишь объяснить, что произошло, то, естественно, и  в  будущее  мы  будем  забрасывать  свои  объяснительные  схемы, ожидая  их  реализации.

Мне  очень  неприятно,  читатель, но мы  опять подбираемся  к  любимой  теме К. Маркса — одиннадцатому    тезису. Я имею в  виду одиннадцатый  тезис из работы  К. Маркса  "Тезисы о  Феейрбахе":  "Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его".   В соответствии  с этим знаменитым  тезисом в  мире  функционирует  один из самых  популярных  обществоведческих  журналов  "Eleventh thesis".  Всё  дело в том, что прорывное развитие  различных  полей  и  систем  практики предполагает  не только  ограниченную  творческую деструкцию Йозефа Алоиза Шумпетера, но и деструкцию   весьма масштабную  и не творческую,  направленную на  преодоление  сложившихся  отношений собственности  и власти.  Поэтому, когда   говорят   о том, что  экономика  России  должна    начать развиваться не за  счёт продажи  углеводородов, то речь должна идти  об огромной  социо-культурной  и политической трансформации  нашего общества, связанной  со смещением, преобразованием  сложившихся  форм  собственности и  фокусов  власти. О чём,  впрочем, очень убедительно  пишет  философ, политолог Джереми  Рифкин, обсуждая не российские, но американские  реалии  в одном  из своих бестселлеров "Гидрогеновая  революция",   где  рассматривается возможность  получения  энергии  из тяжелого водорода. Но  основной  смысл  данной  революции  для  данного автора  состоит в освобождение  от зависимости покупать углеводородное  сырьё  у  Саудовской  Аравии, а также  демократизировать процессы  потребления электроэнергии. Кстати  подробный  анализ  элементов  гидрогеновой  революции  обсуждался  и  в концепции  стратегической  оборонной  инициативы[2].

  В чём же состояло содержание проекта "Стратегическая оборонная  инициатива"? Авторы  стратегической  оборонной  инициативы  исходили  из того, что СССР имеет очень здравую и продуманную военную  стратегию термоядерного удара, построенную на  основных  достижениях традиции XIX века  германской военной науки. При определённых условиях, считали авторы SDI, Советы могут начать полномасштабную ядерную войну, первыми нанеся удар по Соединённым  Штатам    Америки и   одновременно также  по союзникам и друзьям Соединённых Штатов.  В том  случае,  если  продумывать стратегическую защиту от подобных ядерных ударов, то средства защиты  должны  быть способны  разрушить от 3000 до  5000  советских  ракет и  комплектов боеголовок.  Система стратегической  оборонной  инициативы  должна  быть способна,    осуществляя  упреждающее разрушающее воздействие,  охватить  от 3000  до  5000  целей   для  защиты  от ракет на  стадии  запуска  ракет  и обеспечения  их перемещения, а затем также  быть способной  засечь  и  уничтожить     от 30000  до  50 000  объектов, представляющих  собой  боеголовки, обнаруженные  на промежуточном  этапе  их задействования.

С точки  зрения  авторов  концепции  SDI,  оружие, основанное  на использовании  кинетической  энергии,  неспособно справляться  с уничтожением  боеголовок  на  этапе их  промежуточного задействования — отделения  от ракеты-носителя. Основное назначение  оружия, которое  построено  на использовании кинетической энергии, состоит в том, чтобы  осуществлять перехват   ракет на стадии  их  полёта. Для  этого средства  перехвата   должны будут запускаться  с низко-орбитальных  платформ. И поэтому    подобного типа  средства  обороны  могут быть легко разрушены  существующими советскими технологиями. 

В противоположность данному подходу  эффективная  противоракетная оборона  предполагает, что флотилии ракет и  боеголовок  должны разрушаться   на основе  насыщения   "окон", через которые   могут проходить траектории   этих летательных  аппаратов  на основе  вспышек  генераторов  использующих  рентгеновское  излучение, а  также усиленных  средств  излучения, создающих  адекватную  для  подобного эффекта  плотность нейтронных  потоков. Для  разрушения   ракет и боеголовок, которые  не были  уничтожены  в  "окнах", необходимы  лазеры и  так называемое  оружие,  связанное  с  излучением  частиц. Огневая  мощность и мобильность   подобного оборонного оружия  в  четыре-пять раз превышает огневую мощность оружия,  основанного на  принципах  кинетической энергии.

Итак,  полная  система   обороны должна  включать в  себя  несколько частей.  Первая  линия обороны — так называемая  система зонной защиты  должна  была  включать  несколько  слоёв   лазерных  боевых станций  в космосе, либо  находящихся  постоянно на  околоземной  орбите, либо   запускаемых  в  случае   опасности.  На основе  этих лазерных излучений  предполагалось  разрушать вражеские  ракеты, как только  они  протыкают атмосферу над  местом их взлёта, поскольку  именно в  этой  точке  ракеты наиболее уязвимы. Необходимо было иметь три пояса  защиты, каждый  из которых  должен был уничтожать  90 процентов  уцелевших ракет, ориентируясь на максимально возможное количество   запускаемых ракет.  Технологией, которую предполагалось использовать  для  этой  части  системы,   являлись лазеры, использующие  рентгеновское  излучение. Накачка  или  снабжение  энергией  этих лазеров  должно  было осуществляться   на основе  ядерных взрывов. Предполагалось, что эти лазеры  будут выбрасывать   такой интенсивный  разряд энергии  по целям, находящимся на расстоянии в  тысячи  миль, что  металлическая оболочка  ракет в точке  соприкосновения  будет взрываться  в  плазму.

Вторая линия  обороны, называемая  система точечной  защиты была  предназначена  для разрушения тех  ракет, которые  прошли невредимыми  через  систему  зонной  защиты. Одно из предложений для  создания  этой линии  обороны состояла  в необходимости  использовать  обычные  лазеры  высокой  мощности, расположенные  на земле, нацелеваемые  и фокусируемые   при помощи зеркала,  расположенного на околоземной  орбите и  находящегося  в данный  момент над  местом  расположения лазера.

Наконец, те  немногочисленные   ракеты, которые  прошли  нетронутыми  через  систему  зонных  защит и  оказались вне диапазона  действия  лазеров системы  точечной защиты,  должны  были бы  разрушаться   системой  окончательной  защиты большего диапазона действия. Основу  этой системы должны были составить излучение ускоренных  частиц или  волночастиц  (accelerated particle  beams or  wavicle  beams).

В основе  реализации  стратегической  оборонной  инициативы   лежали,  по мысли  её  авторов,  важнейшие  достижения  и открытия  релятивистской физики. Благодаря  этим  открытиям,  оказалось возможным  создавать и направлять   когерентные потоки светообразной энергии, движущейся  на  скоростях либо приближающихся, либо совпадающих со скоростью света. В отличие  от обычного света,   "волны" подобных  лучей  движутся параллельно друг другу, имеют приблизительно одну  и  ту же    длину  волны или "цвет".  Когерентные  излучения    лазеров  и  подобных  устройств  могут  перемещаться  на значительные расстояния,  не  рассеиваясь, могут прекрасно фокусироваться, они  могут фокусироваться  на молекулы  и атомы. Мгновенно перемещаясь на расстояния  в   тысячи  миль к  цели,  данные  излучения  содержат   достаточно  энергии, чтобы   испарить  любой  известный материал и  быстро проделать дырку  в  цели.

Как мы уже писали  выше, данные  идеи  вызвали  раздражения  у  многих   представителей  советской и американской   науки,  поскольку  им  казалось, что предлагаемая  программа  содержит в  себе идеи, которые  ещё  никто не реализовывал.  Политический  истеблишмент  и олигархические  группы  обеих стран данная программа  напрягала  по совершенно другой причине.

Стратегическая оборонная инициатива — чертёж социокультурного мультипромышленного рывка, который  мощнее всякой инновационной экономики.

Выдвигая  концепцию  стратегической оборонной  инициативы,  её  авторы    сформулировали основные направления прорывной научно-исследовательской  программы.  Важнейшие  направления  этой программы   были  суммированы  следующим  образом:

Освоение физики ядерного  синтеза  как  важнейшего энергетического источника, овладение процессами  организации  плазмы  с  очень высокой  мощностью  потока  в  поперечном сечении.

Освоение  импульсов   наиболее когерентных форм электромагнитного излучения, которые связываются  прежде  всего с  развитием  лазерной  техники.

Развитие   оптической  биофизики,   нелинейной  спектрографии, биофотоники,  выводящих  нас  за  границы внутренних ограничений,    так  называемых биотехнологий.

Для  продвижения  в  этих  трёх вышеперечисленных направлениях необходимо  развитие  соответствующего  компьютерного  обеспечения, действующего в режиме  реального времени.  Основу  подобных  компьютерных систем должны были  составить  аналогово-дигитальные гибриды для  работы    с  нелинейными  процессами  крупного масштаба, позволяющие   рассчитывать не линейные функции   дифференциальной геометрии.

Для  решения  технологических  проблем, преодоление  которых являлось необходимой    предпосылкой  создания   лучевого (лазерного)  оружия, необходимого  для  выполнения  стратегической  миссии-разрушения   баллистических ракет  с околоземной  орбиты,  предполагалось продвинуться в  следующих направлениях:

1. Сенсоры  и  захват цели  на автоматическое  сопровождение. Совершенствование длинноволновых инфракрасных  сенсоров и  других,  более экзотических, телескопов  и  детекторов.
2. Обработка информации: интеграция  крупномасштабных схем и  создание  новых  компьютерных  алгоритмов    для  обработки  больших массивов  информации  в режиме реального времени.
3. Лазеры  высокой мощности:  газовые и  химические  лазеры  в  мультимегаджоулевом  диапозоне с  частотой  повторения   десятки  импульсов  в  секунду
4. Прецизионная  оптика: создание  зеркал с  диаметром, превышающим   30 футов , с  дифракционным  ограничением.
5. Магнетизм, материалы  и  пульсационная мощность:  технологии  связанные  с  созданием  сверхпроводимых высокомощностных магнитов, материалов, способных противостоять  средам  с высокой  плотностью  радиации, импульсные  источники  питания, взаимодействующие  с  лазерами,  излучателями  частиц, магниты  высокой  интенсивности.
6. Космическая  инженерия:   способность запускать большое число аппаратов  и машин  в  космос  для   поддержания  и  мониторирования   функций  осуществляемых  на  оборудовании.

Для  детальной  проработки   этих важнейших  направлений  реализации   Стратегической  оборонной  инициативы   и  мобилизации учёных, способных  вести исследовательскую  и  разработческую  работу    в  заданных  направлениям  была  учреждена  специальная  структура  Fusion Energy  Foundation (Фонд Энергии  ядерного синтеза — FEF). Именно сотрудники  этого фонда  проделали специальную работу  по выявлению уровня  разработки  советских учёных  в выше  перечисленных отраслях.  Сотрудниками  этого фонда  были  выделены  ключевые  направления  развития  различных направлений промышленности  на основе  продвижения в  программе  создания  критических технологий, необходимых для  реализации  SDI.

1. Получение  дешёвой  энергии на основе  ядерного синтеза, ядерные  технологии второго поколения  на основе  использования  тяжёлого  водорода  в том  же  цикле топливном  цикле, который  реализуется  при порождении солнечной  энергии.
2. Получение новых материалов  на основе  обработки исходного сырья  плазмовыми  фонарями, перевода исходного сырья  в  ионизированное состояние, магнитная  и центрифугальная  сепарация. Новые возможности  очистки   металлов,  рециклинга  отходов, превращения  элементов. Следующий  шаг развития этого класса  технологий  состоит  в извлечении редких изотопов,  создание  специального ядерного покроя  (nuclear tailoring) для   достижения  нужных характеристик  материалов  и сплавов.
3. Новые  принципы  металлообработки  на основе  лазеров, революция  в станкостроении  на основе  осуществления  дешёвыми лазерами  сварки, резки, формовки, сверления а также отжига, дифференцированной  кристаллизации,  термической обработки  поверхностей.
4. Химическая  обработка: химические  реакции, вызванные  ядерной  радиацией или воздействием  фрагментов  расщепления  ядра  обеспечивающие  создание  синтетических  топлив, производство водорода, газификация  углей. Использование  лазеров для  контроля  за  обработкой  пищевых продуктов.
5. Создание  систем для  контроля  процессов, которые  развёртываются на субмикросекундном  уровне, что невероятно важно для управления  энергиями высокой  плотности  и неустойчивыми  состояниями    плазмы. 

 В соответствующих  концептуальных  документах, посвященных проблеме SDI, отмечалось, что важнейшая  задача организации социо-культурного  прорыва  и  новой  индустриальной  революции состоит в том, чтобы  создать механизмы,  при   которых  разнообразные  новые  орудия и  машины, например, лазеры, создаваемые  в контуре  работ над программой могли  бы в дальнейшем  осваиваться небольшими  предпринимательскими  группами. Основная проблема распространения   технологий, формируемых  на основе  новых  физических  принципов  на  всю национальную  хозяйственную  экономическую систему —  это выделение   долгосрочных  кредитов на  10-18 лет  с  низкой    процентной ставкой. Но вся проблема  развития  экономики  США в  тот период говорит о том, что подобные финансовые  механизмы  не работали. Краткосрочные  кредиты, увеличение  задолжностей  и финансовые  спекуляции являлись  основными характерными моментами американской  финансовой  политики.  Заставить американскую экономику  развиваться  можно было лишь только  перед лицом  советской  угрозы.  Как мы  уже  говорили,  жёсткие формулировки SDI  о  советской  угрозе,  нацеленной  на  нанесение Советским Союзом первым  термоядерныого  удара   по Америке, с одной стороны,  соответствовали  искреннему  пониманию положения дел  Американской  стороной, а с другой  стороны,   были  направлены  на то, чтобы  сложить  совершенно другую  расстановку  сил и  повернуть США и  СССР к  новой  социо-культурной  и научно-технической  революции.  Мы говорим  о  единстве  социо-культурной  и научно-технической  революций, поскольку предполагаемый  научно-технический  рывок  оказывается   весьма опасен  без   развития самого человека  и его институтов, в том  числе,  без  повышения  нравственного уровня  сознания и самосознания человека.

 Следует  обратить внимание на то, что  мы,  может быть,  излишне  подробно и несколько громоздко описывали  критические  технологии  и  направления промышленного развития, с одной стороны, необходимые  для создания  лазерного оружия, а,  с другой, — обеспечивающие ближайшее техническое развития  целого ряда  промышленных отраслей для того, чтобы  показать, что сам  тип выявляемого направлений  движения  был связан с  освоением  технологий, которые  основаны на  новых  физических, новых природных принципах. Конечно,  сама  возможность осуществления  ядерных  взрывов  в космосе  многим  представителям  "зелёной"  мальтузианской  идеологии кажется  кощунственной  и  ужасной,  но в рамках данной  программы  это — необходимый  шаг овладения  и  контроля  за  процессами  расщепления  ядра  и  ядерного синтеза.  Более того,  альтернатива, видимо, выглядит  следующим образом:  либо  прорыв  к  дешёвой и  безопасной ядерной  энергии и   созданию технологий, работающих  на новых  физических принципах, либо  политика  вашингтонгского консенсуса и  поддержание    условий  жизни  на планете лишь для  золотого миллиарда, в который  Россия,  судя по всему,  никогда не попадает. 

Но почему  именно подобная альтернатива, почему  подобное противопоставление?          

По  одной простой  причине — современному  финансовому  капиталу  невыгодно осуществлять социо-культурную и научно-техническую революцию, основанную на прорыве  к  технологиям, работающим на  новых физических  принципах.  Подобный  прорыв  создаёт новые источники богатства, формы  капитализации, изменяет структуру собственности  и, следовательно, связан с  рисками  изменения  сложившихся  форм власти. Поэтому ростовщический  капитал, определяющий  одну из традиционных  форм  роста,  сохранения  и преумножения финансового капитала, никогда  не пойдёт на подобные риски.  

С другой  стороны, финансовый капитал — это капитал,  работающий  прежде  всего с  сознанием.  Для  того чтобы  управлять краткосрочными кредитами и  закреплять обывателя растущим долговым  бременем, его  необходимо подчинить правилам  игры. Для  этого  из него  необходимо сформировать респектабельного алчущего потребителя, не думающего  о будущем. Именно поскольку  финансовый  капитал работает  с сознанием, он  создаёт свою  форму  управления  научно-техническими  разработками, поворачивая  их в  свою сторону. Именно поэтому появляется  информационное  общество,  постиндустриализация  на  основе совершенствования    технологий  телекоммуникации  и оцифровки   промышленных активов. Представителям финансового капитала  необходимо знать  о состоянии  валют и  стоимости  акций  в  данную секунду   на  всех  биржах земного шара. Необходимо точно  понимать, насколько  выгодней  данный актив  разместить  в  другой стране с  более дешёвой стоимостью сырья  и рабочей  силы, ликвидировав траты  на  социальное воспроизводство.

Именно  поскольку  финансовый  капитал работает с сознанием, мы  перешли  от войн, связанных  с прямым  столкновением воющих  сторон,  к  войнам  на интерпретацию, локальным  (ограниченным) войнам  террористического устрашающего  действия,  предметом  которых является цивилизационная перевербока и  слом  идентичности. Но  эта тема требует специального  разговора.

Почему SDI не была поддержана руководством СССР? Неисчезающая   актуальность целей развития страны  в  контексте мирового развития. SDI, которая  могла  стать средством  решения  многих проблем  советской  экономики, не была  понята  и   поддержана  советским  руководством.     Ю.В.  Андропов,  сменивший  Л.И. Брежнева,  категорически  отверг идею  стратегической  оборонной  инициативы. Интересно, что переговорщик  от  советской  стороны  по этому  вопросу отмечал, что особенно серьёзные  опасения  вызвала     идея  передачи  двумя  сторонами друг другу  технологических  секретов;   всё  остальное  было  возможно, всё  обсуждать, всё  намечать, строить различные  стратегии. "Если мы   вам  передадим  свои  технологические   секреты, вы  нас обгоните  и  затем уничтожите" — был ответ. Следовательно, советское  руководство  прекрасно понимало, в чём  основной  момент уязвимости  советской  экономики —  возможность выводить  прорывные  технологии за рамки  военно-промышленного сектора  и осуществлять на  их основе  полномасштабное воспроизводство и  переорганизацию всей  российской  промышленности, а также, связанные  с промышленностью  сектора  фундаментальной  и разработческой  науки  и  образования.   О том, что данная  программа  действительно была  нацелена  на реальный  сдвиг основной  финансово-экономической парадигмы  и стоящей  за  ней  власти,  свидетельствует и  такой факт. Идеолог этой  программы  Линдон Ларуш угодил  в  американскую  тюрьму в 1988 году  по  сфабрикованному  делу и просидел  в  ней  до 1994 года. Сегодня, когда абсолютно  доказано, что  данное  дело не  имеет  под собой  никаких оснований, становится ещё  раз совершенно ясно, что SDI очень серьёзно затрагивала интересы финансовых  групп, которые  реально управляют миром.

С российской стороны, пожалуй, единственная группа, которая тут же  смогла  осмыслить весь позитивный потенциал данного предложения,  была коллективом  Чернышёва-Платонова. Коллективом Чернышёва—Платонова  было  зафиксировано[3], что создание с  обеих сторон   независимых оборонных комплексов на основе  принципиально новых  фундаментальных  технологий ставит  человечество неизбежно на  грань  термоядерной  катастрофы. Поэтому в  соответствии  с их замыслом  должна была существовать единая  администрация  подобной  программы.  Данную  программу,  разработку  которой  готовил  коллектив  Чернышёва-Платонова, было предложено назвать "Космический  щит". "Можно даже сформулировать это как специальную математическую задачу, подобную которой решал академик Раушенбах: если имеются в космосе две  и более системы, включающие лазерный компонент, и если даже в каждую заложен чисто оборонительный алгоритм, то логика развития взаимодействия в борьбе между ними такова, что неизбежно разгорится самоубийственый полномасштабный конфликт. Неизбежно!

Космический щит должен быть единым. Он не может таким образом состоять из частей, принадлежащих разным хозяевам. Но с другой стороны, его нельзя отдавать в руки одной из стран, иначе он становится колоссальным дестабилизирующим фактором"[4].

Основное  назначение  данной  программы  помимо политико-стабилизационных  целей  на  этапе  прихода  к  власти  Горбачёва состояло в том, чтобы встроить  высоко-технологичный советский  сектор  ВПК в  мировую  экономику. —  "Если бы ракетно-космические вооружения нашей и других стран поэтапно, шаг за шагом, превращались в общеземную, единую собственность, управляемую международным агентством, мы могли бы разомкнуть цикл воспроизводства нашего военно-промышленного капитала и какую-то согласованную его часть, наряду с другими странами, владеющими баллистическими ракетами, замкнуть на мировой аэрокосмический инвестиционный фонд в рамках этого международного агентства. Наши капиталы, включившись в единый международный цикл расширенного воспроизводства, продолжали бы работать внутри страны, но с гораздо большей эффективностью. Завод, производящий спутники, останется на месте, но получит инвестиции от международного фонда, космодром в Плесецке не превратится в блошиный рынок или немецкую автономию, а будет арендоваться международным агентством в качестве именно космодрома, носителем станет одна из наших военных ракет, не взорванных в котловане на Нижней Волге, а выкупленных фондом за валюту, запуск спутника  будет осуществляться и контролироваться нашими специалистами, не торгующими редиской  и не перекупленными Ливией, а получающими зарплату в международном агентстве "Космический щит""[5].

Следует  отметить, что сама  идея  международного агентства, не принадлежащего  ни  одной  стране, своеобразной  международной  администрации планеты  при  ООН, может пониматься  совершено по-разному. Оно может пониматься  как структура  своеобразного Мирового  правительства, которое  и  проектировал  после  Второй  мировой  войны знаменитый  английский  философ  Бертран Рассел. Под  Мировым  правительство  понимается  не  смешной  жидомассонский  заговор, а реально действующий  клуб наиболее влиятельных  мировых политиков.   Смысл  мирового  правительства  заключалось  в создании клуба  государств, владеющих ядерным  оружием. Можно  предположить, что  Н.С. Хрущев, который  реально начал конвергенцию  СССР с США — двух государств  с принципиально разным  политическим  устройством — принял идею мирового правительства. Но следует отметить, что идея  мирового правительства —  это организационный  проект  финансового капитала, поскольку   свободно по  всему  миру  перемещаются именно мировые  деньги,   не  зная границ  и  этнических  различий, конфессионально-национальной  идентичности.  Промышленный  капитал, основанный  на  длинных  циклах  социального воспроизводства — прежде  всего людей способных создавать новые  технологии  и их использовать не может освободиться  от смешных для  промышленного капитала  патриотических  чувств, сентиментальной  привязанности к  своему народу  и стране.   Поэтому  Н.С.Хрушёв,  осуществляя  конвергенционный  проект  сближения СССР с  Западом, реально встал на сторону  финансового капитала. И здесь  мы  приходит к  некоему  парадоксальному  заключению. Ничто так легко не  продаётся в  структуре  взаимодействующих  государств  с разным  общественно-идеологическим  устройством, как убеждения.  Если  за  убеждениями  не стоит вполне определённый  способ действия, связанный  с  прорывом  к новым  научно-техническим  технологиям и социо-культурному  развитию, то идеологическая  непримиримость становится важным  потребительским товарам в структуре различных  consensus opinion  conferences, форумов и  конгрессов. Следует отметить, что группа Л.Ларуша стремилась разрушить подобное  мировое  правительство, которое  уже в 60-х являлось  зародышевой  структурой процессов  глобализации.

Вторая трактовка международного агентства предлагавшегося группой  Чернышёва-Платонова  заключалась, на  наш взгляд,   в рассмотрении его в качестве  постоянно действующей открытой  переговорной  площадки. В рамках этой площадки  можно было бы  намечать наиболее  интересные  решения  по созданию  Космического Щита  и использованию  новых технологий для  развития  не только ВПК, но и  всей  системы  гражданских производств. Но работать в  структуре подобной  площадки  советское  руководство  было не способно, поскольку  оно  не имело целей развития страны, не понимало необходимости  научно-технического прорыва и  не верило в способность советских учёных  его осуществить. С другой  стороны, замыкать советское  ВПК в  контур мировой  экономики, капитализировать его   для расширенного воспроизводства никто и не собирался.  Подобное можно было бы делать  только  под  дулом  ядерной  советской угрозы.  Это связано со следующим  обстоятельством:  прорывные  научно-технические  разработки и  системы  экспериментальных  советских производств  являлись зародышем  следующей  формации развития мировой  хозяйственной  системы  в целом. Их невозможно было напрямую соединять со сложившимися  устоявшимися  типами  производств. Они выступали  революционизирующим, проблематизирующим  элементом сформировавшихся  систем практики. В целом  же советский  промышленный  уклад, особенно то, что касается гражданского сектора  промышленности, развитие  транспортных  инфраструктур  и систем  связи   был отсталым  и  нежизненноспособным. Поскольку  продукция  гражданского сектора определяла  состояние  жизни населения, то в целом  получалось, что мы  штурмовали  небо в  соответствии  с  принципами XX века, имея  при  этом  бытовые условия XVII века. Но капитализация  элитарных систем  Российского ВПК при включении  их в мировую экономику  была бы  возможна лишь  при преобразовании  складывающихся  финансовых политик  развитых стран. Например, необходимо было создание структуры  типа  Евразийского банка  реконструкции  и  развития, который  бы  мог выдавать долгосрочные  кредиты  под низкий процент предпринимательским группам, оплачивая  из этого кредита покупкут сырья  и  зарплату  на основе приёмки  результатов выполнения проектов. В целом же самая  институциональная  конструкция,  обеспечивающая  развитие,   должна  иметь следующий  вид.  Государственные органы, являющиеся  держателем  всех  основных  инфраструктур, которые необходимо развивать,   получая  программы  и  проекты  их развития  от научно-разработческих групп      через  систему  национального банка  (он не должен  быть приватизирован, обязательно должен быть государственным, а не частным банком),  должно обеспечивать кредитование  предпринимательских групп, способных реализовывать отдельные   элементы  этих проектов  и программ. Организация  развития страны предполагает, чтобы определённая позиционность сохранялась за всеми  элементами  схемы —  были  представители  государственных  органов  власти, заинтересованные  в развитии  страновых инфрастурктур в целом, были  бы  научные группы, разрабатывающие  прорывные  проекты и были бы предпринимательские  группы, способные  самоинициативно реализовывать предпринимательские  проекты.  Разрушение  определённости любого из  элементов  на этой схеме сразу делает её  нежизнеспособной.  Например, слом государственной  позиции  и  попытка  всё  начинать строить  из фокуса предпринимательской самоорганизации закончиться  новой  экспроприцией  накопленных предпринимательских ресурсов  через вмешательство  неадекватного государство в  распределение  предпринимательской прибыли.

Мы же  в  настоящий  момент  реализуем  предельный  экстремистский  вариант либеральной  доктрины, считая  что и  государством  должны управлять  люди не  чуждые  предпринимательской жилки, имеющие  своей  бизнес. И действительно, целый  ряд уважаемых людей  в  Кремлёвской администрации, в  правительстве  рассуждают приблизительной следующим образом: "Ну,  что  такое, например,  Коль? Вот он ушёл  на пенсию, и  у  него ничего  кроме пенсии нет. Если  же  я  уйду  с поста министра, то какой бы  я новый  пост  потом не занимал,  у меня  крупный  бизнес  в Черногории".  Но всё  дело в том, что предприниматель, помещённый в  государственную  структуру, перестаёт быть  предпринимателем, он становится  лоббистом, коррупционером, но не предпринимателем. Казалось бы, очень полезно, если  в государственной системе  работает чиновник, который  до  этого имел успешный  опыт работы  в бизнесе, он лучше  понимает бизнесменов. Но  очень важно, чтобы  при  работе  в государственных  органах  у  человека  воспроизводилась  идентичность стража  государства  (по Платону), заинтересованного  не  в  построении локальной  выгодной  сделки, а  в обеспечении  долгосрочного  развития  страны  в целом. 

Сегодняшний  финансовый  капитал  живёт в  процедуре  кратковременных  сделок.  Длинные  инвестиционные  циклы не являются  предметом  интереса  членов  данного правительства.  Поэтому  и  процессы  социального и  технологического воспроизводства — собственно  то, из чего и  возникают условия новой капитализации —  не рассматриваются  в  качестве  предмета  управления. Основная  маниакальная  мысль человека,  придерживающегося подобных принципов,  состоит в  том,   как осуществить краткосрочные  траты  данного  бюджетного года и  как  не  оказаться   приписанным  общественным  мнением  к  группе, с  которой  будет связываться   разворовывание финансового обеспечения  конкретной  программы.  Поэтому  трат должно быть как можно меньше, и они  не должны быть связаны с  непредвиденными  обстоятельствами будущего.

Прорывные цели  развития страны,  сомасштабные  СОИ, необходимы для  нормального антропологического существования молодого поколения, поскольку  у  поколения должна быть миссия. В СОИ подобная  миссия содержалась. Неслучайно  директором  института  социальных и политических проблем РАН, член.-корр. РАН  В.Н. Кузнецовым[6] утверждается, что постановка  национальной  цели  является  важнейшей  задачей  всех общественных  наук, и  именно  в  этой  области   ведётся  очень жёсткая  борьба, направленная на  размывание подобной цели  и  слом мобилизационной  идентичности. На наш взгляд, постановка  целей прорывного развития  страны  является  задачей  гуманитарных наук  в их взаимодействии с  естественными науками,  как  это выступило для  Линдона Ларуша  при разработке  СОИ и  для тех — с  советской  стороны, кто не побоялся  его понять.