Версия для печати
Путевые заметки по дороге в Таджикистан
Моим друзьям в Таджикистане посвящается…
Стать таджиком
По дороге в Душанбе трудно не почувствовать себя таджиком.
Зарисовка 1. Аэропорт Внуково, международный сектор, через который я неоднократно ранее летал.
Зашел в накопитель, откуда пассажиры выходят через кишку в сам самолет, и понял, – здесь экономят на освещении. Так как вылет, согласно расписанию, был ближе к полуночи, освещать зал было необходимо, и он как-то формально освещался, но так, что я нашел только одну точку в огромном зале, где смог продолжить чтение. Видимо менеджеры аэропорта полагали так: таджики народ не читающий (русский ведь не знают!), зачем им яркое освещение? Пусть курят. Наверняка на премию от начальства рассчитывали. Мне как-то объясняли, что пилотам гражданских самолетов за экономию керосина премии полагаются. Вот иногда они, пилоты, и принимают решения, ставящие судно и пассажиров в рискованное положение. Что делать – конкуренция на рынке авиаперевозок большая. Видимо, за экономию электроэнергии тоже можно премию отхватить. Ну, или хотя бы благодарность.
Чтобы "добавить красок" отмечу, что в полете глубокой ночью видел склонившегося над двуязычным текстом, похожим издали на Коран, молодого таджика.
Зарисовка 2. В самолете спинки кресел не откидывались ни на йоту. Стояли колом. С таким я столкнулся впервые. Перелет длился четыре ночных часа. Думаю, не стоит напоминать, что кресла комфортны лишь когда они повторяют лордозы и прочие неровности человеческой спины. А так как большинство самолетов – произведения 30-летней давности, то акселерация давно успела лишить большинство пассажиров счастливого чувства радости встречи с креслом. Самолет этот, кстати, принадлежит авиакомпании московского правительства, известного своим человеколюбием.
Зарисовка 3. На огромный лайнер работал только один туалет. Сходить было некуда. Я предпринял две попытки в него попасть. Потерял надежду. Плюнул (тоже не было куда). У меня осталось подозрение, что остальные кабинки закрыли, чтобы "черные их не пачкали".
(То, что это не просто мои подозрения убедился позже, когда интервьюировал постоянных пользователей авиалинии Душанбе-Москва-Душанбе.)
Зато в аэропорту Душанбе был прекрасный туалет. Тот, что в здании, был наглухо закрыт, зато всех с радостью выпускали на улицу, где находился действующий, проветриваемый. Всякий наверняка помнит такие туалеты на Черном море: белёные стены, очко в полу, ржавые потеки. Но этот, правда, без традиционного говна.
Меня, конечно же, в пять утра никто не встретил – "что-то почему-то кто-то случайно перепутал". Потом за двадцать баксов мы с местным парнем-водителем под его щедрый матерный аккомпанемент искали отель, который оказался домом-гостиницей, скрывающимся в частном секторе.
И вот здесь все поменялось как по волшебству!
Каждое Божье утро я завтракал черешней, дыней, арбузом, нектарином (что поделать, в середине июня персиков еще ни у кого нет). Правильно воспитанная женщина мне готовила омлет (стоило только проявить или предъявить желание его отведать!). Я попросил номер без роскошества и мне дали апартаменты примерно на 80 квадратов с балконом и джакузи, окнами в тихий частный дворик и на залитую детскими криками улицу частного сектора. Номер, как и вся гостиница, все переходы и выходы во двор, утопал в мягких коврах, расписных щекастых подушках-пышках и прочих атрибутах восточного роскошества. Чисто. Тихо. Гостеприимно. Пение птиц. Ласковое "Ассалам алейкум". Благолепные европейцы без явно выраженных неврозов счастливо работали во дворе за своими лэптопами. Сын хозяина по имени Фирус лично улаживал все вопросы.
Как выяснилось позже, я попал в узбекскую махалля и оказался окружен радушием тюркского оседлого гостеприимства.
Вечером прошелся по этой махалля. Квартал немаленький. На улицах много играющих детей: мальчишек, перемазанных соком спелой вишни, девчонок, чинно расхаживающих в национальных платьишках. Старшие смотрят за младшими. Родителей не видно. Очевидно, что про педофилов здесь не знают. А если узнают, то долго последние не живут.
Говорить с таджиком
Как-то пригласили меня к вечеру заглянуть в гости. Я оказался в квартире с полками книг, взбирающимися к потолку, на которых читались знакомые корешки собраний сочинений. Не надо даже приближаться к этим стройным рядам, ты просто чувствуешь, ты знаешь, что там наши книги. В нише – фортепьяно со стопкой нот. И многочасовые споры с хозяйкой и хозяином. Это дом, где хозяева не говорят "простите, у меня завтра в восемь встреча с министром", давая понять засидевшемуся гостю, что пора и честь знать. Хотя гость знал, что гостеприимным хозяевам в шесть утра нужно выезжать в какой-то далекий горный район делать в поле в рамках очередного заказа какую-то социологию, и гостю и хозяевам дома было жутко интересно общаться, так что до середины ночи мы говорили на поразительно одном языке. На языке "когда-то советских". На языке людей одного образования. Как будто отсюда Россия никуда и не уходила.
Уже днем, в рамках рабочей программы, посетил посольство Великобритании в Таджикистане. Проверка на входе. Естественно, осуществляется местной рабочей силой, тщательно отобранной и обученной. Все как положено, строго, четко. Конечно же, это не американский или израильский вариант проверки, близкой к истерике, но школа чувствуется. Между мной и секьюрити такой разговор:
– Записывающие устройства есть?
– Нет!
– Оружие есть?
– Нет! Ни оружия, ни наркотиков – нет!
– Наркотики не запрещены.
– Жаль, раньше не знал.
– Проходи.
Не быть таджиком
Вылет из Душанбе – история особая.
В аэропорту все время берут на слабо, чтобы по твоей реакции оценить, что с тобой делать. Если поплывешь, растеряешься, могут и "подоить". Кажется, таджики научились действовать согласно символу веры русских ментов: Бараны бредут и не стрижены. Обидно!
Похоже, как к таджикам относятся в Москве, так и они относятся здесь, в своем аэропорту, и к своим, и к чужим.
Когда ты стоишь в очереди к таможенникам или пограничникам, мимо тебя, мимо этой дурацкой очереди все время кого-то проводят без очереди. Всегда бесцеремонно. Я присматривался к местным: никого из них это не коробит. Норма.
Здесь все построено на отношениях. Уважаемого человека нельзя не провести вне очереди, иначе уважаемый человек решит, что его здесь не до конца уважают.
Другая сторона процесса – продажность. Не личная, услуги. Услугу всегда можно купить. В развитых странах этого купить нельзя в принципе. Невозможна сама сделка. Здесь это – норма. Что, к примеру, и мне предлагали еще по прилету в Душанбе, мол, зачем стоишь в долгой очереди паспортного контроля? Хочешь, проведем?
Потом понял, почему многие идут этим путем: несмотря на то, что сел с утра всего один самолет, паспортный контроль я проходил ровно час!
С другой стороны, когда не торопишься, видишь куда больше.
Прилет ли вылет ли, но меня здесь все время принимали за служащего 201 дивизии. Даже удивлялись, когда я говорил что из Всемирного банка. Еще бы: стрижка короткая, под глазом рана, взгляд наглый, физическая форма хорошая.
Ну что, пора в самолет. Привезли на взлетное поле. Выгрузили перед трапом. Начинается обсуждение. В диалоге участвуют: персонал аэропорта, пассажиры, летчики и какие-то люди со стороны. Разговор посвящен тому, можно ли взлетать, когда со стороны гор движется гроза? Начальство решило: нельзя. Пилот: "Эх, на 10 минут бы пораньше!" Девушка, оправдываясь: "Документы не выдавали!.." Вздохнули, загрузились в автобус, и вернулись в зал ожидания.
Помариновали нас прилично, ссылаясь на алматинских диспетчеров и недобрую погоду.
Когда прилетели в Алматы, все сильно удивлялись, почему задержка?
– Алматы не принимала.
– Как так?
– Из-за метеоусловий. Гроза у вас была.
– Какая такая гроза???
P.S.
Да, все описываемые события проходили на фоне ошской резни, которая здесь, у подошвы Памира, ощущалась только в одном – какой-то неестественной оживленностью лиц иностранного подданства, снующих по квартирам и офисам известных в республике интеллектуалов, что-то вынюхивающих и что-то там у себя в голове докручивающих.
Источник: Полит.ру
|