Версия для печати
Состав населения Российской Федерации: крупнейшие народы
…в то время как страны Содружества становятся все более моноэтничными, Россия превращается во все более полиэтничную и все менее русскую. В этом и есть качественное историческое отличие России от многих других постсоветских, да и европейских государственных образований…
Помимо русских, насчитывающих сегодня 117,9 млн. человек, в «клуб миллионеров» России входят сегодня еще семь народов: татары (5,8 млн., включая кряшенов и другие субэтнические группы российских татар) и украинцы (4,3 млн.), плюс не преодолевшие двухмиллионного барьера — чуваши (1,8 млн.), башкиры (1,5 млн.), белорусы (1,2 млн.), чеченцы (1,1 млн.) и мордва (1,0 млн., состоит из народов мокша и эрзя).
Что прежде всего обращает на себя внимание: за вычетом (для удобства сравнительного анализа) явного этнического доминанта, русских, чеченцы — это шестой (!) по численности народ Российской Федерации. Сколько их в действительности и насколько эту действительность «схватит» предстоящая перепись 2002 года, пока непонятно. С одной стороны, нельзя сбрасывать со счетов последнюю войну, унесшую и продолжающую уносить жизни неизвестно какого числа представителей чеченского народа (гибнущих боевиков, мирных жителей и тех, кто оказался в черных списках «коллаборационистов»), а также эмиграцию из России. С другой — следует учесть развитое чувство этничности, позволяющее чеченцам даже в смешанных браках не терять свою идентичность, усиленную этой самой войной; плюс уровень рождаемости, соответствующий классическому послевоенному бэби-буму, и добротную экономическую базу, созданную внутри России и позволяющую большинству чеченских мужчин содержать многодетные семьи. На сегодня чеченцы превращены в дисперсный народ, по поводу которого можно смело утверждать, что он будет оставаться одним из крупнейших и в силу этого (и еще ряда факторов) влиятельнейших народов РФ. Чеченцы — это миллионный народ, в сознании которого доминирует чувство несправедливости, совершенной по отношению к нему со стороны Федерации (чувство, к сожалению, без оглядки переносимое на всех русских); народ, с гораздо большей внутренней этнической гомогенностью, чем, к примеру, татары; народ, претендующий на собственный политический проект (с отложенным на неопределенное время вопросом самоопределения).
Кто еще может войти в «клуб миллионеров»?
Скорее всего, армяне и азербайджанцы. Армян уже в 1999 году было зарегистрировано 875 тыс., и все эти годы они не устают впечатлять темпами своего прироста (по сравнению с 1989 годом — 64,3%, что уступает только таджикам — 69,6%, которых в России несравнимо меньше). Почему тенденция «освоения» России выходцами с Армянского нагорья в ближайшее время сохранится? Прежде всего потому, что вряд ли в ближайшие годы следует ожидать существенного улучшения ситуации в Армении и Нагорном Карабахе. В свою очередь, в России армяне имеют наибольшую (по сравнению с другими своими диаспоральными анклавами) по численности диаспору, существенному увеличению которой способствует и недурственное знание ими русского языка (следствие «лингвистических» инвестиций Советского Союза).
Азербайджанцев в России поменьше (по крайней мере, так утверждает статистика) — 463 тыс. Но, во-первых, этому числу мало кто верит (доля нелегалов беззастенчиво колеблется в оценочных данных различных ведомств); во-вторых, за десятилетие (с 1989 по 1999 гг.) азербайджанцы продемонстрировали весьма приличный и естественный (19,1%), и миграционный (18,6%) прирост; в-третьих, многое из того, что было сказано (и недосказано) об армянах, относится и к азербайджанцам: во всяком случае, ничто не говорит о том, что для населения Азербайджана открылся другой, столь же удобный рынок рабочей силы, как Россия.
Могли бы войти в этот «клуб» и немцы, если бы не массовая эмиграция последних лет (из 842 тыс., согласно переписи 1989 г., к 1999 г. их осталось лишь 585 тыс.; таким образом, отрицательный прирост составил 30,6%). Если бы в начале 1990-х немцам все же была предоставлена автономия (республика) на Волге, многое могло бы сложиться совсем по-другому.
Скорее всего, не войдут в «клуб» удмурты и марийцы, достаточно крупные финно-угорские народы России (соответственно 727 и 669 тыс.), по причине их этно-социальной депрессивности: небольшой как естественный, так и миграционный прирост, да к тому же ставшее уже притчей во языцех аномальное суицидальное поведение. Нет особой надежды и на массовую реноминацию, то есть переназывание себя удмуртами и марийцами пограничных (в этнокультурном, а не территориальном смысле, т.е. смешанных) и ассимилированных групп населения.
А вот аварцы и казахи вполне могут стать «миллионерами». Аварцы имеют даже больше шансов на это: если их пока немного меньше, чем казахов (соответственно, 657 и 691 тыс.), то прирост их за рассматриваемое десятилетие составил 20,8%. Правда, известно и то, что переписью 1989 года, в соответствии с продолжавшейся большевистской линией на укрупнение народов, ряд малых этносов и субэтносов были включены в число крупнейшего народа Дагестана. Либерализация процесса этнокультурной идентификации приведет к размежеванию ряда малых групп с аварской национальностью.
Казахи имеют наполовину меньший, чем у аварцев, естественный (10,8% с 1989 по 1999 гг.) и к тому же отрицательный миграционный прирост (–2,1% за тот же промежуток времени) [хотя, вообще-то, последняя официальная цифра вызывает серьезные сомнения]. Однако никто не знает, каков уровень фронтьерской (приграничной) миграции казахов на протяжении фантастической по своей длине российско-казахстанской границы. Также неизвестны масштабы сезонной сельскохозяйственной миграции, но известно, что именно она позволяет успешно обрабатывать земли многим и многим российским фермерам приграничных регионов (ситуация очень похожа на ту, что давно сложилась в зоне американо-мексиканской границы). Сегодня в экономических интересах РФ поощрять сложившийся на границе тип миграционно-трудовых отношений, что неизбежно будет приводить к оседанию части казахского населения в России.
Пожалуй, еще рановато говорить о членстве в «клубе» осетин (470,4 тыс.), кабардинцев (433,2 тыс.) и даргинцев (431,2 тыс.) — трех народов Северного Кавказа, демонстрирующих устойчивые показатели роста. При этом надо учитывать и то, что осетины по факту являются разделенным не только кавказских хребтом, но и государственными границами народом, следовательно, имеющим демографический ресурс, вынесенный за пределы РФ.
Понятно, что для китайцев не представляет большого труда стать в России народом-мультимиллионером, но пока достаточной для этого миграции — несмотря на широко распространившийся в этой связи алармизм — не наблюдается.
Демографические ресурсы обеих Корей и явная предпочтительность для России иммиграции этого народа по сравнению с китайцами (что связано в первую очередь с разнохарактерностью социо-культурных претензий этих двух народов Дальнего Востока) держат корейцев в числе кандидатов, но пока весьма отдаленных (по крайней мере до тех пор, пока остается закрытой для эмиграции Северная Корея). А готовность дальневосточных народов к созданию миллионных диаспор имеет место быть (даже не обсуждая в этой связи ситуацию с китайской экспансией в Юго-Восточной Азии, укажем, к примеру, что согласно переписи 2000 г., численность китайцев в США составила 2,43 млн. человек, филиппинцев — 1,85 млн., вьетнамцев — 1,12 млн., корейцев — 1,08 млн.).
Кто покинет «клуб»?
Нельзя упустить и такой момент, как выход из числа участников «клуба миллионеров».
Первый кандидат здесь мордва, чей «резерв» составляет сегодня всего-то 27 тыс., — народ, неуклонно снижающий свою абсолютную численность с 30-х гг. XX века (переписи 1939 г. — 1,38, 1959 г. — 1,21, 1970 г. — 1,18, 1979 г. — 1,11, 1989 г. — 1,07; прогноз на 1999 г. — 1,027 млн. чел.).
В группе риска находятся и российские белорусы, имеющие отрицательные показатели прироста (4,5% за рассматриваемое десятилетие) при «запасе» в 150 тыс. Другое дело, что на статистику может сильно повлиять развитие ситуации в самой Беларуси, но пока не понятно ни то, что придет на смену «советскому» режиму Лукашенко, ни то, каким миграционным поведением откликнется на это событие население республики.
Кажется, можно не беспокоиться ни по поводу башкир, ни по поводу чувашей, в XX веке не спеша и без провалов наращивавших свою численность (башкиры: переписи 1926 г. — 0,71, 1939 г. — 0,82, 1959 г. — 0,95, 1970 г. — 1,18, 1979 г. — 1,29, 1989 г. — 1,35; прогноз на 1999 г. — 1,47 млн. чел.; чуваши: переписи 1926 г. — 1,11, 1939 г. — 1,35, 1959 г. — 1,44, 1970 г. — 1,64, 1979 г. — 1,69, 198 г. — 1,77; прогноз на 1999 г. — 1,84 млн. чел.) и имеющих собственные республики, которые, конечно же, позволяют (и такова реальная практика в Башкортостане) создавать лучшие условия для титульных наций, в том числе в немалой степени «гасить» неизбежные ассимиляционные процессы. Об «опасности» ассимиляции не стоит забывать тем же чувашам, подвергшимся в свое время данной метаморфозе под социокультурным напором поволжских татар (принятие ислама для чуваша, как правило, означало превращение в татарина, равно как для татарина принятие православия со временем означало превращение в русского, в том числе и из-за морального давления со стороны своих соплеменников, не поменявших веры; яркий пример результатов такого давления — крещенные татары).
И уж точно можно не беспокоиться о татарах и украинцах — безусловных лидерах среди народов России (после русских).
Что из этого следует?
Таким образом, крупнейшими народами РФ, перешагнувшими миллионный барьер, в дополнение к существующей восьмерке скорее всего окажутся армяне, азербайджанцы, аварцы и казахи — два тюркских народа, один дагестанский и особняком стоящий армянский. Кроме армян все они — традиционно мусульманские народы. В результате этого среди одиннадцати крупнейших народов РФ ближайшего будущего (без русских) уже шесть будут мусульманскими (татары, башкиры, чеченцы, аварцы, азербайджанцы и казахи). Пять из одиннадцати — это народы тюркские (татары, чуваши, башкиры, казахи и азербайджанцы), уже сегодня формирующие неповторимую мозаику расселения в Волго-Уральском регионе, а четыре — кавказские (чеченцы, аварцы, азербайджанцы и армяне), активно формирующие новую городскую предпринимательскую среду России.
В некотором смысле мы будем иметь дело уже с другой Россией — где монополия православного славяно-угорского населения будет подорвана.
Впрочем, нового здесь не так уж много: мы сталкиваемся с достаточно старыми тенденциями. Первая — увеличение доли народов Кавказа — наметилась еще в 1960-е годы (1959 г. — 1,80, 1970 г. — 2,77, 1979 г. — 3,32, 1989 г. — 4,09, 1999 г. — 4,85%); вторая — сокращение удельного веса финно-угорских народов в структуре народов России — проявляется с 1930-х.
Сегодня абсолютными лидерами по естественному приросту являются народы восточной части Северного Кавказа: табасаранцы (25,6%), даргинцы (21,1%), ингуши (20,5%), лезгины (20,2%), аварцы (20,0%), чеченцы (19,5%) (с 1989 по 1999 гг.), хотя и у них наблюдается снижение показателей прироста. Тем не менее, замедление роста их численности происходит на фоне отрицательных коэффициентов другой группы народов (тот же период, в %): русских (–3,9), украинцев (–5,4), белорусов (–6,3), мордвы (–6,5). Катастрофические показатели естественного прироста демонстрируют народы Северо-Запада: латыши (–14,3), эстонцы (–14,9) и карелы (–15,1), но лидерами в процессе депопуляции являются евреи (–18,8).
Не стоит упускать из виду, что на численность ряда народов повлияет легализация:
(1) множественной этнической идентификации (как в 2000 году сделали американцы в отношении определения расовой принадлежности, сразу получив 2,4% — 6,8 млн. чел.). В меньшей степени это скажется на народах Кавказа, в гораздо большей — на народах ассимилируемых и ассимилирующих, отличающихся высоким процентом смешанных браков: русских, татарах, украинцах, белорусах, чувашах, башкирах, а также финно-угорских народах.
(2) процесса этнокультурного возрождения малых национальных групп, вошедших в число более крупных родственных народов. Кроме упоминавшихся выше татар и аварцев в данной группе оказываются те же даргинцы, вобравшие в свой состав кайтагов и кубачинцев. Кроме того, русский этнос также может испытать «отделение» от общего массива ряда в свое время принятых или выделенных в процессе развития (суб-)этнических групп.
Реструктуризация этносостава России и увеличение доли народов с более высокими показателями прироста как одно из следствий должны иметь то, что со временем депопуляция России в целом, даже при сохранении депопуляционных тенденций славяно-финно-угорского населения, сократится или хотя бы приостановится.
Другой особенностью новой России является то, что пять из одиннадцати народов-миллионеров являются «не коренными», т.е. имеющими вне России собственные государственные образования (это белорусы, украинцы, армяне, азербайджанцы и казахи), а чеченцы хотели бы таковое иметь. Следствие этого является неизбежное влияние стран-эмитентов на внутреннюю политику Российской Федерации. В данной ситуации России придется отвечать на языке межгосударственных договоренностей, что наконец-то наполнит содержанием внешнюю политику России на постсоветском пространстве. (Что, впрочем, не столь уж редкий случай в международной практике. Так, Франция постоянно «расшивает» по дипломатическим каналам ситуацию со странами Магриба, а Германия — с Балканскими государствами и Турцией.)
Не менее важно задаться и другим вопросом: сколько миллионов русских по-прежнему остаются в ближнем зарубежье и сколько культурно-русских (русских немцев, русских евреев, русских русских) переехало за последние десять лет в дальнее? Ответ одному Богу известен. Все это задает иное представление о России, если Россия — это действительно родина многих и для многих.
Таким образом, в то время как страны Содружества становятся все более моноэтничными (во всех них, даже в Белоруссии, возрастает удельный вес титульных национальностей), Россия превращается во все более полиэтничную и все менее русскую (в этническом смысле, но не в цивилизационном!). В этом и есть качественное историческое отличие России от многих других постсоветских, да и европейских государственных образований.
P.S. Первая «двадцатипятка» народов России
Таблица составлена в порядке убывания, согласно данным 1999 г., в тыс. чел.; первый столбик предлагаем заполнить от руки по итогам переписи–2002;-)))
|
|
2002 (перепись) |
1999 (оценка) |
1989 (перепись) |
1 |
Русские |
? |
117 883,5 |
119 865,9 |
2 |
Татары |
? |
5 820,9 |
5 522,1 |
3 |
Украинцы |
? |
4 301,6 |
4 362,9 |
4 |
Чуваши |
? |
1 836,6 |
1 773,6 |
5 |
Башкиры |
? |
1 473,4 |
1 345,3 |
6 |
Белорусы |
? |
1 152,0 |
1 206,2 |
7 |
Чеченцы |
? |
1 085,0 |
899,0 |
8 |
Мордва |
? |
1 027,1 |
1 072,9 |
9 |
Армяне |
? |
874,7 |
532,4 |
10 |
Удмурты |
? |
727,2 |
714,8 |
11 |
Казахи |
? |
691,2 |
635,9 |
12 |
Марийцы |
? |
669,0 |
643,7 |
13 |
Аварцы |
? |
657,2 |
544,0 |
14 |
Немцы |
? |
584,6 |
842,3 |
15 |
Осетины |
? |
470,4 |
402,3 |
16 |
Азербайджанцы |
? |
462,7 |
335,9 |
17 |
Буряты |
? |
457,0 |
417,4 |
18 |
Кабардинцы |
? |
433,2 |
386,1 |
19 |
Якуты |
? |
432,1 |
380,2 |
20 |
Даргинцы |
? |
431,2 |
353,3 |
21 |
Коми |
? |
330,3 |
336,3 |
22 |
Лезгины |
? |
329,8 |
257,3 |
23 |
Кумыки |
? |
328,3 |
277,2 |
24 |
Евреи |
? |
307,9 |
536,8 |
25 |
Ингуши |
? |
261,8 |
215,1 |
Данный текст готовился как докладная записка, затем был переработан в статью, подготовленную на основе оценочных данных на 1999 год (источник — информационный бюллетень Центра демографии и экологии человека Института народохозяйственного прогнозирования РАН «Население и общество». — Ноябрь 1999, № 41).
|