Версия для печати

Холодная война возвращается

Стратегия национальной безопасности, принятая администрацией Буша в сентябре 2002 года, призывает «начать борьбу идей в целях победного завершения войны с международным терроризмом». Это больше чем очередная военно-политическая кампания. Битва за сердца и умы — это противостояние, которое растянется на десятилетия. В ее основе должна лежать объединенная стратегия публичной дипломатии в сочетании с негласной политической деятельностью, к которой Соединенные Штаты не прибегали уже полвека — с начальных стадий холодной войны против коммунизма. Наши противники в новой битве — не отдельные государства или коалиции, а многочисленные радикальные организации и поддерживающие их правительства. Войну идей не следует путать с психологическим воздействием — боевым тактическим приемом, применяемым с конкретной целью подорвать моральный дух противника. Спектр задач намного шире. Но шире и круг тех, кто заинтересован в победе.

Идеологическая война радикального ислама направлена против западных ценностей — самих принципов свободы, равенства и равных возможностей. Убийство ни в чем не повинных мирных жителей и акции смертников считаются «законными» методами ведения джихада, «священной войны». Стратегическая задача исламистов состоит ни больше ни меньше как в создании современного халифата — панисламского государства, обладающего ядерным оружием. В качестве промежуточной цели называется свержение умеренных и прозападных режимов и установление в этих странах диктатуры ислама. Воинствующие исламисты выдали себе карт-бланш на притеснение и физическое уничтожение тех, кто осмеливается оспаривать их политизированное толкование Корана, и потому приверженцы светских и умеренных взглядов постоянно находятся под угрозой.

Исламистские военные группировки насчитывают десятки тысяч активных членов, имеют сотни тысяч пособников и миллионы сочувствующих на Ближнем Востоке, в Южной Азии, в Европе, в Северной и Южной Америке. Согласно опросу компании «Гэллап», результаты которого опубликованы в феврале 2003 года, большинство представителей исламского мира от Марокко до Индонезии настроены резко отрицательно по отношению к Америке. Результаты опроса свидетельствуют о существовании большого разрыва между реальными фактами и тем, как их воспринимают в исламском мире и на Западе.

Теракты в Америке послужили мощным толчком к началу борьбы за сердца и умы народов Ближнего Востока, Центральной Азии, Индийского субконтинента и Юго-Восточной Азии. Учитывая, что речь идет об обществах, либо уже попавших под влияние радикального ислама, либо подвергающихся соответствующей идеологической обработке, можно сказать, что на выполнение этой задачи уйдут многие годы.

Идеологические и религиозные корни терроризма

Идеология террора уходит корнями в раннее Средневековье, когда появились радикальные толкования основ мусульманской религии. Их приняли на вооружение хараджиты (VIII век) — членов этой секты, первыми обратившихся к практике политических убийств «еретиков», считают виновными в смерти имама Али, племянника пророка Мухаммеда, — и ассасины (XI век).

Старейшая из ныне действующих фундаменталистских организаций «Братья-мусульмане» («Аль Ихван Аль-Муслимун») была основана в Египте в 1929 году. Один из ее идеологов Сайид Кутб (он был казнен в 1966 году по обвинению в заговоре с целью свержения режима Гамаля Абдель Насера) говорил, что смерти заслуживают не только неверные, но и те из арабских лидеров, кого называют «куфр» — недостаточно приверженные исламу. Насилие разрешено и в отношении мусульман, не разделяющих радикальной исламистской идеологии или же выступающих против отдельной фундаменталистской организации или группировки. Именно так оправдывали в 1952 году убийство короля Иордании Абдаллы, прадеда нынешнего монарха Абдаллы Второго).

Нынешний глава «Братьев-мусульман» шейх Юсуф аль-Карадави, авторитетнейший религиозный деятель-суннит, утверждал в интервью телеканалу «Аль-Джазира»: исламский закон обязывает всех правоверных присоединиться к джихаду, объявленному талибами. «Террор тех, кто защищает свою родину, свои права… законен… Каждый имеет право стать “живой бомбой” и взорвать себя… Сотни богословов учат нас, что подобные мученические акции суть одна из высших форм джихада во имя Аллаха».

Богословы и преподаватели уважаемого в исламском мире каирского университета Аль-Аджар тоже не раз призывали к единению исламских государств и к войне с Соединенными Штатами. Они предупреждали, что те, кто помогает Западу в войне против движения «Талибан», совершают преступление, состоящее в отступничестве от ислама и карающееся смертью (рида). Один из преподавателей трактует терроризм как «устрашение»: «Устрашение не всегда запрещено религиозным законом… Америка сама навлекла на себя погибель своей порочной политикой… Даже если нынешние правительства арабских стран поддерживают Америку, сами они не более долговечны, чем облака».

Террористические организации, прежде всего палестинские, пользуются поддержкой и со стороны светских государств, которые используют терроризм в своих политических целях. Среди таких государств Сирия и Ливия, а еще совсем недавно был и Ирак. Экстремисты находят прибежище и в странах — союзницах США, включая Египет и Саудовскую Аравию. Например, крупный фонд «Мувафак», управляемый известным бизнесменом Ясином аль-Кади и семьей бен Махфус, включен Госдепартаментом США в список спонсоров терроризма, однако он открыто функционирует в Саудовской Аравии и странах Персидского залива.

Многие радикальные проповедники ислама, предводители террористических организаций и их сторонники злоупотребили свободами, предоставленными им на Западе — в Великобритании, Франции, Германии и даже самой Америке. Абдурахман Аламуди, в прошлом исполнительный директор Американского мусульманского совета и «посол доброй воли» Госдепартамента в мусульманских странах, публично призывал общественность поддержать террористические организации ХАМАС и «Хезболла». Организация Аламуди способствовала сбору пожертвований в пользу радикальных исламистских организаций, таких, как «Братья-мусульмане».

Египетский шейх Абу Хамза, разыскиваемый на родине, бывший доброволец, воевавший в Афганистане и Боснии, один из главных пропагандистов радикального ислама за рубежом, спокойно живет в Лондоне и проповедует в мечети в Финсбери-парк. До сих пор почти ничего не сделано для пресечения деятельности сетей «благотворительных» организаций при мечетях, занимающихся финансированием террористических организаций.

Борьба правоверных против оккупации Ирака стала очередным лозунгом в идеологическом антизападном арсенале, находящемся на вооружении сторонников воинствующего ислама. Среди прочих лозунгов можно упомянуть обвинения в оккупации Страны двух мечетей (Саудовской Аравии), борьбу за контроль над мечетью Аль-Акса на Храмовой горе в Иерусалиме и против существования Израиля, борьбу против индийского присутствия в Кашмире и российского — в Чечне. (Еще в одном пункте — обвинениях против американского культурного империализма и пропаганды разврата Голливудом — наблюдается редкая солидарность между французскими левыми интеллектуалами, муллами-фундаменталистами и почвенниками от Мексики до Москвы.)

Иракская антизападная «коалиция» — это «гремучая смесь» приверженцев партии Баас, представителей радикальных суннитов (например, связанного с «Аль-Каидой» движения «Ансар аль-Ислам»), и радикальных шиитов, добивающихся создания в Ираке шиитской исламской республики (один из лидеров — мулла Муктада Садр).

Школа терроризма

Как свидетельствует организация Freedom House, в 2001 году ислам являлся господствующей религией в семи из десяти самых недемократических стран мира (это Афганистан времен правления талибов, Ирак при Саддаме Хусейне, Ливия, Саудовская Аравия, Судан, Сирия и Туркменистан).

Сочетание застоя в экономике большинства исламских стран (за исключением Малайзии) с продолжающимся приростом населения оборачивается постоянным снижением уровня жизни. Как правило, самое острое недовольство испытывают молодые люди, которых возмущает коррупция, недостаточное участие в политической жизни и в управлении государством. Неудовлетворенность экономической отсталостью, несовершенством образовательной системы, несоблюдением прав человека они выражают единственным дозволенным способом — нападают на США, Запад и Израиль, обвиняя их в заговорах против мусульманского мира. Антизападные настроения среди мусульман — даже в Соединенных Штатах — начинают насаждать уже в средней и начальной школе.

«За последние два десятилетия от 15 до 25 тысяч медресе по всему исламскому миру превратились в тренировочные базы, на которых были подготовлены 4 миллиона будущих террористов», — сообщает ветеран американской журналистики Арно де Борчгрейв. Школы джихада прямо или косвенно финансируются различными фондами или отдельными гражданами Саудовской Аравии и стран Персидского залива. Особенно ярко это проявилось в суннитском мире, но то же можно сказать и о шиитах в Иране и Ливане. По свидетельству де Борчгрейва, в Пакистане религиозные школы превратились в фабрики джихада еще во времена советской оккупации Афганистана. Учащихся готовили для борьбы против индийских сил в Кашмире, а сегодня от полумиллиона до миллиона студентов обучаются приемам «священной войны» против Соединенных Штатов, государств Центральной Азии, Турции, России и Израиля. Дар-аль Улум Хаккания (Университет познания истины), расположенный в Акора-Хаттаке, гордится своими выпускниками: из его стен вышли девять из десяти лидеров движения «Талибан». Только в декабре 2001 года президент Первез Мушарраф наконец приказал тогдашнему министру внутренних дел изучить связи медресе с талибами. Суждено ли этому расследованию когда-нибудь завершиться?

Влияние радикального ислама в пакистанской армии настолько сильно, что не исключены переворот против нынешнего президента Мушаррафа и приход к власти генерала, стоящего на позициях джихада. (Недавно вышедшая в США книга Джералда Познера «Почему Америка проспала — провал в предотвращении 11 сентября» (Why America Slept: The Failure to Prevent 9/11) подробно описывает причастность пакистанских военных и саудовских спецслужб к подготовке «Аль-Каиды».)

Таким образом, пакистанскую ядерную программу можно расценить не только и не столько как национальную или общемусульманскую, а именно как суннитскую, а в будущем, возможно, и как находящуюся на вооружении радикалов. Вопрос о совместной разработке системы противоракетной обороны против иранских и пакистанских арсеналов, в которой участвовали бы США, Россия, Западная Европа, Индия, Турция и Израиль, может весьма скоро стать актуальным.

Поскольку весь исламский мир живет в ужасающей бедности, медресе зачастую являются единственным источником бесплатного образования для неимущих. Однако ученикам, как правило, не дают знаний, которые могли бы помочь им найти место в мирной жизни. Все больше внимания уделяется боевой подготовке и религиозному воспитанию.

Подобный подход к обучению хорошо иллюстрируют афганские учебники времен правления талибов, рекомендованные для детей в возрасте шести лет. Первоклассники изучали язык пушту на следующих примерах: «Всякий, кто хочет исполнить волю Аллаха, должен вступить в Священную войну против неверных под знаменем ислама». Детям восьми лет рассказывали об автомате Калашникова и о том, сколько человек можно убить с помощью ручной гранаты. Немногим лучше уровень «обучения» в Палестине, где в школьных учебниках и в детских телепрограммах типа «Улицы Сезам» пропагандируются «подвиги» террористов-смертников.

Абд аль-Хамид аль-Ансари, декан факультета исламского права Катарского университета, призвал к серьезным изменениям в школьной программе, к реформам в сфере образования и СМИ. По его мнению, терроризм как элемент господствующей культуры «укоренен в сознании жертв закрытого обучения, исключающего всякий плюрализм».

Медресе являются рассадниками радикализма не только в Пакистане и странах Ближнего Востока. Недавно несколько видных британских служителей ислама с сожалением констатировали, что английские мечети утратили контроль над процессом религиозного обучения подрастающего поколения. «Добровольцы» из стран Ближнего Востока приезжают в Англию, чтобы принять участие в «промывании мозгов» мусульманской молодежи.

Остановить экспансию!

К сожалению, многие политики и интеллектуалы Западной Европы не понимают или не желают понимать угроз, связанных с ростом влияния радикального ислама среди быстрорастущего мусульманского населения Франции, Германии, Нидерландов и других стран. Тамошние мусульмане не только не интегрируются в либеральное общество, а, наоборот, отторгаются от него из-за непрекращающейся пропаганды радикальных проповедников джихада, постоянно курсирующих между мусульманскими странами и Европой. Во Франции власти просто боятся 5–7 миллионов мусульман, проживающих в стране. Британские спецслужбы думают, что держат радикалов под колпаком, но свидетельств иллюзорности этого мнения все больше. Так, в мечетях Лондона постоянно идет сбор средств и вербовка добровольцев на джихад в «Чечнистане».

С точки зрения истории и культуры Россия относится к европейской цивилизации с христианскими корнями. Сепаратные сделки с исламскими фундаменталистами, заигрывания с ними приведут к активизации исламистской радикальной пропаганды не только на Северном Кавказе, где она уже идет полным ходом, но и в Казани, Уфе и в Сибири. Президент Путин, побывавший в октябре 2003 года на саммите Организации Исламская конференция в Малайзии и прослушавший откровенно антисемитскую, наполненную ненавистью ко всему неисламскому миру речь премьер-министра Махатхира Мохамада, имел возможность убедиться, что за идеология царит даже в этой относительно умеренной среде.

Тем не менее России следует всерьез задуматься о решении чеченского кризиса. Сегодняшняя ситуация, когда там гибнут и мирные жители, и сотни российских военнослужащих, неприемлема ни для россиян, ни для политиков Европы и США. Тяжелая ситуация, в которой находятся беженцы и мирное население, вызывает сочувствие в СМИ и у леволиберальных элит Запада. Если избрание Ахмада Кадырова президентом не приведет к замирению (а это маловероятно), необходимо предпринять попытку расколоть лагерь сепаратистов. Националистическому крылу движения могут быть предложены амнистия и участие в широкой автономии и прозрачных выборах, давление же спецслужб и военных на террористическое исламистское крыло следует усилить. Многие на Западе считают, что именно Чечня есть камень преткновения на пути дальнейшей интеграции Российской Федерации в евроатлантические структуры.

Ростки либерализма

Ряды сторонников умеренного ислама и либерально-светской модели правления в мусульманском мире сегодня слабы и малочисленны. Есть организации, призывающие к соблюдению демократических норм и прав человека, к мирному сосуществованию и взаимоуважению как внутри различных исламских общин, так и между конфессиями. К примеру, общество «Ибн Хальдун», возглавляемое марокканкой Фатимой Мернисси, призывает западные державы прекратить финансирование отсталых правительств, нарушающих права женщин и меньшинств.

Пакистанец Муктедар Хан охарактеризовал теракты 11 сентября как «позорное пятно в истории нашей религии» и призвал мусульман «вспомнить строки Корана, где Аллах прямо говорит, что убить невиновного — все равно что убить весь род людской». Хан напомнил единоверцам и о том, что израильтяне с бЧльшим уважением относятся к миллионному арабскому населению страны, нежели иные арабские правительства — к собственным гражданам. Он указывает на наличие двойного стандарта: в то время как Соединенные Штаты, Австралия и десятки других стран предоставляют гражданство палестинским беженцам, все арабские государства, за исключением Иордании, предпочитают содержать их в специальных лагерях; исламский мир не реагирует на убийство или притеснение мусульман в самих исламских странах.

Ислам все еще ждет появления мощного движения либеральных интеллектуалов и средств массовой информации, которые пропагандировали бы терпимость и западную систему ценностей. В свое время такие организации, как польская «Солидарность» и «Хартия-77» в Чехословакии, получили серьезную поддержку Запада. Точно так же сторонники реформ в мусульманском мире ждут сегодня содействия от свободного мира. Оказывая такую помощь, Запад должен говорить на понятном для другой стороны языке, не навязывая свои оценки, которые могут задеть чувства людей, воспитанных в другой культуре.

Возродить опыт холодной войны

Война идей требует выработки стратегии, включающей в себя подготовку и привлечение к работе специалистов по языку и культуре указанных стран, а также долгосрочных финансовых вложений и стойкости. По масштабам такая борьба вполне сравнима с холодной войной. В то время как американские военные и НАТО показывают высокую эффективность на поле боя, операции по послевоенному строительству хромают. Поле образования и пропаганды в огромной степени в руках антизападных исламских проповедников, готовящих в исламских школах миллионы будущих моджахедов для борьбы с Западом. (В их понимании Запад — это не только США и Израиль. Это и Россия.) Важно сформировать местные институты, которые могли бы функционировать в сотрудничестве с американскими структурами.

Попытки Госдепартамента, Пентагона и Белого дома воздействовать на зарубежную аудиторию по линии общественных связей пока имели ограниченный успех. Опыт пропагандистских баталий времен холодной войны в значительной степени утерян. Возможности и бюджет соответствующих институтов резко сократились, опытных сотрудников отправили на пенсию, государство перестало поощрять знание языка и культуры других стран. Никто не предполагал, что услуги Информационного агентства США (USIA), созданного когда-то для борьбы с коммунистической пропагандой, так скоро понадобятся вновь.

По завершении холодной войны USIA перешло в ведение Госдепартамента. Многие функции, связанные с публичной дипломатией, были переданы региональным подразделениям или Управлению публичной дипломатии при Госдепартаменте. Ряд важных проектов, таких, как создание доступных библиотек и программ по переводу книг, был прекращен или снят с финансирования. То же коснулось теле— и радиовещания на зарубежные страны.

Недолго просуществовавшее Управление стратегического влияния при Пентагоне едва прошло стадию разработки. Критики утверждали, что это была попытка сочетать несочетаемое: связи с общественностью и психологическое воздействие. Борьба за сердца и умы потребует сдержанного и реалистичного подхода, и не последнюю роль здесь сыграют квалифицированные и преданные делу специалисты по региону и по связям с общественностью.

Руководство идеологической составляющей восстановления Ирака должно перейти из ведения Пентагона в Совет национальной безопасности (СНБ), которому уже поручена реконструкция в целом. В какой-то степени СНБ становится эквивалентом международного отдела ЦК КПСС. Необходимо задействовать весь арсенал холодной войны, имевшийся на вооружении обеих сторон, привлечь российский (советский) опыт тех времен — особенно в международном информационном обеспечении военных операций и внешней политики вообще. Необходимо совместное использование российских подходов, мобилизация интеллектуальных ресурсов, таких, как кадры востоковедов, лингвистов, географов и т. д., а также лучшее, что осталось из идеологического опыта прошлого. Возможно, стоит провести совместное российско-американское исследование по применению американских и российских информационно-идеологических методов с выработкой конкретных рекомендаций.

Американский опыт холодной войны показывает, что наиболее действенным оружием является журналистика. Есть ряд проектов Госдепартамента в сфере арабских СМИ. К работе над ними привлечены несколько бывших послов Соединенных Штатов, владеющих арабским языком. Было создано несколько сайтов, перенасыщенных сухой информацией, но этого явно недостаточно. Подготовка к выходу в эфир Ближневосточной вещательной сети оказалась невероятно долгим делом. В течение полугода с момента теракта в Америке арабская радиосеть так и не заработала, в то время как «Голос Америки» впервые прозвучал в эфире уже через три месяца после бомбардировки Перл-Харбора — в феврале 1942 года. К тому же профессионалы международного вещания сомневаются в эффективности редакторского контроля за деятельностью местных журналистов-мусульман. Всем хорошо известно, что мусульманские режимы и террористические организации широко применяют тактику запугивания как «своих», так и западных журналистов и их семей.

Радикальный ислам, пропаганда джихада должны быть поставлены вне закона, быть таким же табу, как пропаганда человеческих жертвоприношений, каннибализма, рабовладения. А для этого требуются публикации на национальных языках материалов, пропагандирующих религиозную терпимость, отделение религии от государства, равноправие женщин и этнических меньшинств. Необходимы более открытое теле— и радиовещание, личные контакты, программы по обмену и т. д. Это и должно стать главной задачей США и их союзников на данном направлении борьбы с глобальной террористической угрозой.

Что же касается других средств публичной дипломатии США, таких, например, как дорогостоящие программы культурного обмена, возможно, потребуется переоценка и реорганизация. Ведь на данный момент в мусульманском мире найдется, очевидно, не много людей, горячо интересующихся американским джазом и современным балетом.

Особенности противника, спектр угроз и атмосфера, в которой развивается противостояние, таковы, что идеологическую борьбу не всегда удастся вести открыто. Пришло время в полном масштабе восстановить политический потенциал ЦРУ, реализовать возможности ведения тайных операций, негласной политической деятельности. Об этих возможностях не вспоминали с 70-х годов прошлого века.

Идеологическая война продлится долго, и вести ее нужно осторожно, иначе может возникнуть впечатление, что США и их союзники противопоставляют иудейско-христианскую цивилизацию исламу в целом. Главным принципом борьбы и залогом победы станет эффективная работа с элитой исламского общества, перемена ее мировоззрения и привлечение к идеологической борьбе. При этом главное оружие Америки и ее союзников в идеологической войне — это правда об обществе, в котором живут люди, об их правителях, о лидерах террористических организаций. В основу стратегии должно лечь продвижение идей личной свободы и уважения к жизни, вероисповеданию и собственности другого человека.

Идеи обладают сокрушительной силой, и последствия применения слов, образов и символов сравнимы с применением орудий и ракет. Если весь свободный мир во главе с США не одержит победу на новом идеологическом фронте, возникновение новых террористических организаций будет лишь вопросом времени. И, скорее всего, на этот раз в руках у них окажется настоящее оружие массового уничтожения.

Источник: "Россия в глобальной политике", № 4, октябрь-декабрь 2003 г.