Версия для печати

Антропоток: проблематизация понятия

Материалы экспертного опроса

Афанасьев Георгий Эдгардович,
руководитель информационно-аналитического департамента ЦСИ ПФО.

1. Как Вы относитесь к понятию "антропоток"? Вносит ли это понятие новый смысл по отношению к принятым в науке понятиям "миграция", "перемещение людей"? Какие виды управленческой деятельности должна, на Ваш взгляд, использовать политика по управлению антропотоками?

Я думаю, что еще рано оценивать эффективность этого понятия, ибо прошло очень мало времени с момента его введения в оборот. Оно может быть оценено лишь в поколенческом цикле. Но, с другой стороны, нужно признать, что уже давно ощущается дефицитность общеупотребительных категорий, таких как "миграция", "перемещение", которые фиксируют только физическое движение на расстоянии и достаточно слабо затрагивают ценностные инновации, смену бытовых норм жизни как следствие миграционных процессов. Причем рассуждение в терминах "миграция" и "миграционные потоки", оперируя как правило количественными показателями, не учитывает такой, например, факт, как перемещение небольшого количества людей, организационно связанных друг с другом. Представляется, что данный тип миграции оказывает более значительное воздействие на идентичность территории, чем движение неорганизованных масс. С другой стороны, поток людей, «озаренных» какими то сверхценностями, нужно анализировать отдельно, поскольку оценка его влияния не может учитывать лишь количественные характеристики. Я не говорю уже о том, что термином «миграция» не ухватывается влияние на демографические показатели современного сетевого общества, трудовой миграции, не связанной с перемещением тел людей (оффшорное программирование) — в таких странах, как Индия, в этой сфере заняты сотни тысяч людей.

2. В какой мере правильно организуемая и осуществляемая миграционная политика может представлять ресурс для развития государства?

Антропотоки для меня символизируют, в первую очередь, высвобождение некоторой энергии. Причем эта энергия имеет определенный вектор, который может и модифицироваться. Безусловно, задача политики по отношению к антропотоку – использование данной энергии в мирных целях, т.е., говоря метафорически, строительство особых антропостанций. Но нужно возводить и системы безопасности для того, чтобы указанные потоки, как сели, не сносили все на своем пути. Но для России данный поток представляет собой еще один шанс переинтерпретировать идею Великого Шелкового Пути в качестве движения не только товаров, но и людей, а вместе с ними разделяемых ими целей, ценностей и идеалов. Если этот "новый Шелковый Путь" будет проходить по России, это будет представлять для нее определенный ресурс, для использования которого придется приложить новую энергию, новые усилия. Управлять товарными потоками, извлекая выгоду из соответствующей инфраструктуры, мы уже научились. Задача состоит в том, чтобы извлекать потенциированную энергию из людских потоков. Возможно, это связано с понятием человеческого капитала.

3. Каково, по Вашему мнению, должно быть оптимальное направление российской миграционной политики? К какому варианту она должна тяготеть — либеральному (ориентированному на поощрение миграции), консервативному (ориентированному на сдерживание миграции), стабилизационному (направленному на поддержание миграционного притока на определенном уровне)?

Россия и Советский Союз неоднократно на государственном уровне организовывали маневры с перемещением больших групп людей. Начиная со столыпинской реформы, которая целенаправленно перебрасывала часть населения в Сибирь для ее освоения, комсомольские стройки, использование трудовых лагерей и труда заключенных как способа концентрации человеческих усилий в стратегических точках. Показывая высокую результативность (за счет огромного числа жертв) в больших проектах и экстренных случаях, Россия имеет слабую инфраструктуру для внутренней мобильности, причем на протяжении многих лет в стране поощрялась система внутренних закреплений, дошедшая до нашего времени в виде прописки и регистрации. Наличие двух паспортов: российского паспорта и загранпаспорта — в какой-то мере воспроизводит послевоенную ситуацию в СССР, когда люди в деревнях не имели паспортов и только, выезжая на работу в город, могли их получить. Не только административные, но и другие структуры не готовы к поощрению внутренней миграции. Например, сегодня в России по прежнему отсутствует сервис аренды квартир в качестве нормального, а не полукриминального бизнеса. И другой момент — мобильность сегодня в России фактически однонаправленная, ибо уровень жизни предельно неравномерен в столицах и на периферии. Человек рассматривает перемещение из города в областной центр, из центра – в Москву как повышение жизненного статуса, а наоборот – как понижение жизненного статуса.

Основная политика должна быть направлена не на сам поток, а на тот канал, по которому он проходит. Если мы хотим работать с рекой, то мы должны не на воду воздействовать, а на ее русло. Для этого необходима упрощенная процедура регистрации, возможность осуществления всей полноты своих прав в любом городе, а не только в том, в котором ты прописан. Следующий момент – это внутренние транспортные сети. Особенно транспортные сети, связывающие между собой крупные городские агломерации. Например, несколько раз уже указывалось, что мировой опыт по связыванию скоростными магистралями соседних городов-миллионников на 20% увеличивает население каждого. Особенно это важно для Приволжского округа, где несколько городов-миллионников расположены относительно рядом друг к другу. Сейчас в России внутренний скоростной транспорт (авиаперевозки) намного дороже, чем поездки за границу.

Конечно, нужно учитывать и процесс глобализации, сопровождающийся формированием глобальных инфраструктур, которые «не помещаются» на территории одного государства, и, соответственно, не принадлежат и полностью не контролируются национальными правительствами – международные транспортные коридоры, трубопроводы, Интернет. Принятие их во внимание существенно переосмысливает вопрос о модификации типа государственного управления. Его оказывается невозможным осуществлять, ориентируясь только на территориальные границы страны. И одной из задач политики является поиск методов управления, адекватных сетевым и глобальным инфраструктурам. Понятно, что это управление не может быть ориентировано на иерархические административные системы.

4. Нужно ли учитывать при разработке миграционного законодательства и планировании миграционной политики идентичность принимающей страны? Может ли считаться одной из приоритетных целей данной политики сохранение социокультурного ядра страны? Как Вы относитесь к перспективе формирования вокруг российского государства особого геокультурного мира по типу британского Содружества наций?

В данной серии вопросе я выделяю для себя несколько аспектов. С одной стороны, если говорить о приеме миграционных потоков, то нужно видеть карту тех видов деятельности, которые станут доминирующими на этой территории через 10-15 лет — карту промышленности, производства, сферы услуг и список профессий, которые составят основу национального дохода. И, исходя из этого видения, можно определять политику по «грин картам», объявляя прием людей, обладающих определенными профессиями, компетенциями, квалификациями. Для России это ответ на вопрос, что приходит на смену сырьевой экономике, построенной на экспорте природных ресурсов. С этой точки зрения, основным критерием выбора варианта: впускать, не впускать или, напротив, заманивать в эту страну, приглашать, разыскивать и мотивировать на въезд людей —  является их профессиональная компетенция. Наверное, она не полностью соответствует критерию идентичности.

Второй аспект относится к обыденным нормам жизни, поведения и деятельности, которые являются очень устойчивыми и воспроизводятся независимо от типов деятельности. Сильно упрощая, можно сказать, что все системы бытового поведения, отражаются в Языке. И, соответственно, во втором аспекте данный вопрос относится к сфере языковой политики и политики языковой ассимиляции. Учитывая, что в языке сохраняется набор понятий, представляющих собой правила для анализа, оценки ситуации и основания для принятия решений в этих ситуациях, присутствие в России должно быть ограничено цензом на знание языка. Система обучения и экзаменов должны стать предметом особого внимания миграционных служб и госорганов. Однако нужно понимать, что культурное богатство страны определяется в том числе мультиязычностью и полилингвизмом его граждан. Поэтому политика должна быть направлена на хорошее освоение мигрантами русского языка и одновременно с этим на изучение русскими людьми языков основных партнеров. В частности, было бы полезно в целях ассимиляции организовать специальную программу переводов на русский язык символов веры, народных сказок тех народов, чьи представители включены в совершающийся на территории России антропоток.