Версия для печати

Кощунственно напрямую связывать проблему миграции и борьбу с терроризмом

Лукин Владимир Петрович, Уполномоченный по правам человека в России

Из беседы с председателем исполкома Форума переселенческих организаций Лидией Графовой, "Российская газета", 18 сентября 2004 г.

— Получается, Владимир Петрович, что трагедия в Беслане как бы отменила саму идею проведения "иммиграционной амнистии" в России? Когда все говорят об ужесточении миграционного законодательства, не время даже заикаться об "амнистии"?

— Наоборот, необходимость "иммиграционной амнистии" стала сегодня еще более актуальной. Собственно, подобные амнистии и проводятся, как правило, перед тем, как ужесточить законодательство. Чтобы отделить зерна от плевел.

Чтобы помочь легализоваться тем мигрантам, которые уже давно живут в стране, успели интегрироваться, никаких правонарушений не совершили. А террорист — уверяю вас — не пойдет просить гражданство или вид на жительство. В нашей же ситуации, когда именно из-за несовершенства законодательства в число нелегалов попали миллионы добропорядочных соотечественников и очень из-за этого страдают, было бы просто кощунственно напрямую связывать проблему миграции и борьбу с терроризмом. И разве для кого-то секрет, что в нашей стране теракты совершают в основном лица, имеющие российское гражданство?

— Тем не менее слово "мигрант" стало сегодня почти синонимом слова "террорист", и большинство населения поддержит любые инициативы по ужесточению миграционного законодательства. Считается, что ради безопасности все средства хороши.

— О какой безопасности идет речь? Те, кто использует нашу национальную трагедию для того, чтоб еще сильнее закрутить гайки, ввести систему жесткого тоталитарного контроля, думают вовсе не о безопасности общества, а пекутся исключительно о том, чтоб не потерять свое кресло, не оторваться от "кормушки". И видим же мы, что эта "безопасность" (безнаказанность) чиновничества становится все более опасной угрозой каждому из нас.

— Владимир Петрович, созданная вами рабочая группа по "иммиграционной амнистии" должна была бы разрабатывать поправки в законы "О гражданстве РФ" и "О правовом положении иностранных граждан в РФ". Известно, что эти законы полны противоречий. А теперь, когда их в такой момент еще больше ужесточат, неизбежны новые ошибки.

— Этот ажиотаж есть не что иное, как психотропное средство, чтобы успокоить население. Мы, мол, не бездействуем, заботимся о сохранности ваших жизней, ради безопасности готовы даже о правах человека забыть. Так ведь это же и будет самая блистательная победа террористов. Мы не имеем права подыгрывать обезумевшим подонкам. И не имеем права в который уже раз наступать на одни и те же грабли. Те законы, о которых вы говорите, принимались в 2002 году и тоже вроде бы для противодействия терроризму. А что толку?

И если уж говорить о международном терроризме, то при нашей прозрачности границ "частоколом" из бумажных инструкций, пусть они будут сколько угодно жесткими, от преступников не отгородишься. Но главная беда даже не в отсутствии пограничных застав, а в вездесущей продажности чиновников в погонах и без. Коррупция, как метастазы раковой опухоли, проникла во все клетки нашего государственного организма. Вот чему надо искать противоядие. Объявить непримиримую войну коррупции, а не мигрантам. Переселяющиеся в Россию соотечественники спасают нас от демографической катастрофы. Да, от катастрофы, потому что демографический кризис давно наступил: Россия теряет по миллиону человек в год.

— А вот московские власти хотят отгородиться невидимым забором от всей России.

— Эта инициатива вызывает у меня, мягко говоря, недоумение. Более антироссийской идеи и представить себе трудно.

— Антироссийской?

— Да, именно. Если кто-то задается целью развалить Россию на куски, на отдельные феодальные вотчины, вернуть страну в средневековье — давайте скорее принимать закон, по которому сам воевода (конечно же, примеру московского градоначальника последуют главы всех других городов, а то и сел) будет решать, кого впускать, а кого нет, и с кого какую брать дань.

В который уже раз мы готовы подменить борьбу с терроризмом борьбой с мигрантами, с журналистами, с правозащитниками, с оппозиционными партиями. Но это же по сути борьба чиновничества с тем самым гражданским обществом, без помощи которого, как справедливо заметил президент, терроризм не победить.

Давайте посмотрим, что делают для защиты своих граждан другие страны. Вот Америка, где три года назад произошел, как известно, самый сокрушительный теракт (около трех тысяч погибших), разве после этого американцы отменили свободу слова, секвестировали права человека, прокляли демократию? Ничего подобного. Конгресс отверг предложение о жестком контроле за всеми иностранцами, а принял только правило о выборочном контроле за теми, кто вызывает подозрение. Зато была создана независимая комиссия из представителей разных политических групп и общественных организаций для расследования обстоятельств, предшествующих трагедии 11 сентября, и для выработки рекомендаций. Были внесены конкретные предложения (их потом одобрил конгресс) не по изменению конституции, конечно, а по совершенствованию методов работы правоохранительных органов и по изменению их структуры. И вот результат: несмотря на то, что на Америку из-за войны в Ираке сыплются самые страшные угрозы, ни одного крупного теракта после 11 сентября, слава богу, там не было.

— У Америки самый большой опыт "иммиграционных амнистий". И недавно там объявили очередную амнистию, под которую могут попасть, как сообщалось в прессе, около 8 миллионов нелегалов. Америка — прагматическая страна, и раз она это делает, значит, легализация мигрантов — дело выгодное?

— Тут надо подчеркнуть, что США объявляют амнистию для настоящих нелегалов, въехавших в страну незаконно. Мы же никак не сподобимся легализовать наших бывших соотечественников, которые стали иностранцами-нелегалами внезапно, когда в 2002 году резко ужесточилось законодательство. Это ненормальная ситуация. "Иммиграционная амнистия" могла бы стать радикальным средством. И, конечно, государству выгодно, чтобы трудовые мигранты платили налоги в казну, а не батрачили ради обогащения работодателей.

— Сколько было громогласных заявлений о том, что работодатели, превращающие мигрантов в настоящих рабов, будут строго наказываться — вплоть до уголовной ответственности, а воз и ныне там. Все столбы увешаны объявлениями с адресами фирм, предлагающих "быстро и дешево" оформить регистрацию, вид на жительство или сразу гражданство. И, ясное дело, криминальные элементы эти "услуги" с удовольствием покупают.

— Страшное горе, которое мы все переживаем, казалось бы, должно сплотить нас, повысить ценность каждой человеческой жизни, а вместо этого в обществе яростно взбивается ксенофобия.

Если государство захочет всерьез бороться с терроризмом, без помощи гражданского общества успеха не будет. И надо же понимать, что общественность — это не старушки на скамейках, наблюдающие кто куда пошел, и это не организации филателистов или пчеловодов. Государственные структуры могут реально опереться только на те общественные организации, которые занимаются значимыми социальными проблемами.

Надеюсь, что хоть теперь наше общество очнется от апатии, а власти поймут наконец, что общественные инициативы снизу — большая ценность и их не надо бояться. Это относится, в частности, и к нашей рабочей группе по "иммиграционной амнистии". Я уверен, что ученые и эксперты правозащитных организаций смогут внести реальный вклад в наведение порядка с нелегальной миграцией, а это тоже — борьба с терроризмом.

Заявление Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации,  "Российская газета", 29 июля 2004 г.

Спустя двенадцать лет после роспуска СССР не менее одного миллиона постоянных жителей постсоветских государств по независящим от них причинам, по-прежнему принадлежат к категории "лиц без гражданства" и в силу этого объективно ограничены в своих правах. Не пытаясь оценивать правовые и нравственные мотивы политики отдельных постсоветских
государств, породившей такое беспрецедентное положение, считаю своим долгом выразить беспокойство в связи с отсутствием ясных перспектив его исправления. Федеральный Конституционный закон Российской Федерации относит к компетенции Уполномоченного по правам человека защиту прав и свобод граждан России вне зависимости от места их проживания, а также граждан любых других стран на территории России. Вместе с тем
применительно к описанному выше беспрецедентному положению не могу не отметить следующее:

— отнесенные ныне к категории "лиц без гражданства" люди не имели в прошлом никакого иного гражданства, кроме советского;

— в своем подавляющем большинстве эти люди ассоциируют себя с российской культурой и считают своим родным языком русский язык.

Учитывая отмеченные обстоятельства, а также исходя из того, что в отличие от других постсоветских государств Россия является не только правопреемником, но и продолжателем СССР, полагаю возможным рассматривать защиту прав и свобод жителей постсоветских государств, принадлежащих к категории "лиц без гражданства", как относящуюся к моей компетенции до тех пор, пока вопрос с их гражданством не будет решен окончательно. Намерен осуществлять указанную миссию в тесном сотрудничестве с национальными правозащитными институтами соответствующих постсоветских государств и с профильными международными организациями.

 Из беседы с председателем исполкома Форума переселенческих организаций Лидией Графовой, "Вестник Форума", №11, ноябрь 2003 г.

<...>

— А свои давние, горькие долги, например, перед вынужденными переселенцами, государство норовит мошеннически «замотать». Вы, Владимир Петрович, не раз вели парламентские слушания по миграции и председательствовали на нашем Всероссийском чрезвычайном съезде в защиту мигрантов и Вы хорошо знаете, как варварски, почти враждебно относится Россия к своим возвращающимся соотечественникам. Дума в свое время приняла довольно гуманные законы о беженцах и вынужденных переселенцах. Но в последние два года, когда миграция Указом Президента была передана в ведение милиции, эти законы фактически перестали действовать. В регионы спущена установка вновь прибывающим статус не давать. Даже бегущие от Туркменбаши (они появляются здесь что называется голые и босые) считаются, понимаете ли, «добровольными переселенцами». А те сто пятьдесят тысяч семей, которые по семь и более лет стоят в очереди на жилье (причем, это в основном льготники — многодетные семьи, одинокие пенсионеры, инвалиды, которые по закону должны были давным-давно получить крышу над головой) обречены в сущности умереть бомжами— дело в том, что в бюджете на будущий год на обустройство вынужденных переселенцев запланировано в 4 (!) раза меньше средств, чем было в прошлом. И очередь при таких темпах растянется, значит, до середины века.

— Это циничное издевательство. Над людьми и также над нашим государством. Таким безнравственным бюджетом и таким антимиграционным законодательством (президентские поправки в закон о гражданстве, к сожалению, мало кому помогут, поскольку там заложена мина — получение гражданства ставится в зависимость от наличия регистрации по месту жительства, той самой проклятой «прописки») Россия неизбежно оттолкнет от себя соотечественников. Тех, кто хотел бы к нам приехать, и жить тут у нас, и работать. Тех, кто очень нужен нашей вымирающей стране.

— Закон о репатриации, проект которого разрабатывает созданная Вами, Владимир Петрович, инициативная группа, мог бы, очевидно, стать своего рода покаянием России перед соотечественниками, которых она так грубо, с бессмысленной жестокостью оскорбила, превратив де-юре в иностранцев и закрыв им путь к возвращению.

— При таком отношении к миграции, как сегодня, невозможно принять хороший, нормально работающий закон. Нам же уже сейчас, как Вы знаете, и ФМС МВД и правовое управление президента набросали, что называется, черных шаров. И те и другие открывают великую новость: у государства нет денег на прием репатриантов.

— А при этом известный «друг» российских мигрантов Виктор Петрович Иванов, ведающий в Администрации Президента «усовершенствованием» миграционного законодательства, поручает ФМС срочно разработать программу переселения соотечественников. Правда, каждый раз уточняется: денег на эту программу у государства нет. Остроумно, не правда ли?

— Потому что основная часть средств, выделяемых Федеральной миграционной службе, идет на то, чтобы превратить Россию в страну закрытых дверей. «Тащить всех и не пущать» — так понимает милиция и другие силовые ведомства защиту национальной безопасности страны. И невозможно их убедить, что при нашем демографическом кризисе и при бескрайности наших просторов (стремительно обезлюдевающих) эта политика самоубийственна для России. И вот она-то представляет собой гораздо большую угрозу национальной безопасности страны, чем даже нелегальная миграция.

Знаете, по мере все большей бюрократизации и криминализации государства некомпетентные люди, допущенные во власть, все увереннее укрепляются в мысли, что их представление о порядке вещей самое правильное и единственное. Задача нашей демократической партии «Яблоко» — добиться, чтобы власть наконец поняла, что бюрократия и чиновничество не имеют монополии на определение государственных интересов страны. Хочу заметить: лидеры переселенческих организаций, с которыми мне довелось встречаться, имеют куда больше прав называться патриотами России, чем те, кто не желает прислушиваться к их мнению и выстраданному опыту.

<...>

— А не надоела ли Вам, Владимир Петрович, эта дурная бесконечность: бьешься-бьешься лбом в глухую стену, а она только толщеет и бронзовеет.

— Раз лоб не разбивается, значит, наши головы из крепкого материала. А что касается стены, может, она и трескается, но нам подставляют другие стены.

<...>

Из беседы с председателем исполкома Форума переселенческих организаций Лидией Графовой, "Время МН", 29 мая 2003 г.

— Владимир Петрович! Некоторые эксперты считают, что в условиях нашей многонациональной страны закон о репатриации неизбежно будет иметь шовинистический оттенок. Не подставляем ли мы Вас, сагитировав заниматься проектом этого закона?

— Я не побоюсь сказать, что в проблеме репатриации «русский вопрос» меня волнует больше всего. Потому, во-первых, что после распада Союза «отрезанными» от России оказались 25 миллионов русских. Русский народ действительно можно назвать разделенным народом. И, во-вторых, именно русские в ближнем зарубежье стали мишенью для местных националистов. Это к ним приклеилось клеймо «оккупантов», это на их плечи ни в чем неповинных конкретных людей упала тяжесть имперской вины.

— Но надо быть просто недалеким человеком, чтобы допускать мысль, что закон о репатриации касается только возвращающихся русских. А татары, башкиры, адыгейцы? А представители других российских народов, у которых нигде, кроме России, нет родины?

Большинство известных мне законов о репатриации базируется на так называемом «принципе крови», то есть национальность — главный критерий. Для нас это не годится. Есть еще «принцип почвы». Но и он не достаточен, чтобы охватить всех российских репатриантов. Вот евреи, немцы, армяне не одно столетие живут в России, а своих «коренных» территорий не имеют. И что, если, например, потомки российских немцев, которых судьба занесла в Узбекистан, захотят вернуться на землю своих предков, разве они не репатрианты для России?

— Что касается «принципа почвы», то здесь мы получили интересный комментарий от юристов Института Егора Гайдара. Они пишут, что наличие у той или иной этнической группы «своего национально-территориального образования» не может быть критерием для определения репатрианта хотя бы потому, что своего «территориального образования» нет в России, как ни странно, у русских.

— Репатриант, по-моему, это человек, который сам родился в России или же здесь родились его предки (допустим, до второго колена). Репатриант не просто владеет русским языком, но и разделяет духовные ценности русской культуры. Думает по-русски. Считает Россию своей родиной.

— Но как все эти тонкости сформулировать в законе?

— Конечно, необходима тонкая и тщательная юридическая проработка всех деталей. Однако принцип, думаю, совершенно ясен: закон о репатриации должен открыть зеленую улицу для тех наших соотечественников, которые сами чувствуют себя россиянами. И эти люди нам очень нужны.

Не стоит бояться, что все репатрианты сразу кинутся переезжать в Россию. Не будет этого, мигранты знают, какое это мучение — в условиях нынешнего рыночного шторма начинать жизнь с нуля. Но само сознание, что родина помнит о них и готова их принять, укрепит их социальный статус, защитит, в конце концов, от преследований и унижений на их малой родине.

— Но ведь есть же закон «О государственной политике в отношении соотечественников в ближнем зарубежье». Три года назад был принят, но никого, однако, не защитил.

— Здесь мне вспоминается ироническое замечание Достоевского: «Широк русский человек, слишком широк, надо бы сузить». Так и с законом о соотечественниках. Красиво, гуманно звучит, но это скорее политическая декларация о намерениях России принять и обогреть абсолютно всех граждан бывшего Союза. Это и амбициозно, и нереально. Закон «О репатриации» ни в коем случае не должен обмануть людей напрасными обещаниями.

— Нашу миграционную политику бросает, как при шторме — из крайности в крайность. То заявляем, что любим и готовы принять всех, то отрекаемся от родных русских. Ругать закон «О гражданстве» сегодня стало общим местом, а я хочу напомнить Вам, Владимир Петрович, о Всероссийском чрезвычайном съезде в защиту мигрантов, на открытии которого Вы, кстати сказать, председательствовали. Так вот, еще год назад съезд так оценил ситуацию: «Новый закон «О гражданстве РФ» фактически опускает железный занавес перед нашими соотечественниками, желающими переехать в Россию». Чрезвычайность съезда собственно и была вызвана этим новым репрессивным законом, он тогда только-только был принят и еще не вступил в силу. Делегаты съезда — известные ученые, депутаты, правозащитники, лидеры переселенческих организаций, приехавшие из разных концов России, горячо доказывали губительность этого закона для нашей страны, буквально умоляли не делать роковой ошибки. Это была последняя отчаянная попытка призвать власти к здравому смыслу. Нас тогда не услышали. Почему же Президенту потребовался целый год, чтобы понять в общем-то очевидное?

— Вместо того чтобы критиковать Президента, стоит, наоборот, порадоваться, что он нашел в себе мужество признать ошибку, на которую его толкнули ретивые советники. Запугивают Президента взятыми «с потолка» ужасающими цифрами о числе нелегальных мигрантов. Президент должен, конечно, в первую очередь заботиться о безопасности всей страны, и неконтролируемая миграция представляет известную угрозу для общества. Но нельзя же вместе с водой выплескивать ребенка. Россия, остающаяся до сих пор самой большой по территории страной в мире — стремительно обезлюдивает, теряя по 700 тысяч человек в год. Как признал Президент в том же Послании Федеральному Собранию, наша страна крайне нуждается в новых энергичных людях. И только мигранты могут спасти Россию от грозящей нам демографической катастрофы. И как же это неразумно, даже преступно — отказываться от огромного человеческого богатства, которое досталось России после распада Союза. Репатрианты, о которых мы с Вами ведем речь, это же в основном квалифицированные (готовые!) специалисты с родным для нас менталитетом, с особо выраженной мотивацией труда. С какой стати мы должны терять этот «золотой фонд», как назвал Президент русскую диаспору во время визита в Казахстан? При чем тут борьба с нелегальной миграцией?

Чиновники, которые в каждом мигранте, да и в каждом россиянине готовы видеть преступника и потому стремятся создать в России систему жесткого тоталитарного контроля, просто не в состоянии думать о безопасности страны. У них одна забота — о своем чиновничьем благополучии и спокойствии. Мигранты, репатрианты для них — только ненужная головная боль. И вот если людям такого кругозора будет доверено решать судьбу страны, то в скором времени у нас не будет ни безопасности, ни самой страны. Россия потеряет свою обезлюдевшую Сибирь и Дальний Восток и превратится во второсортное европейское государство.

— Сейчас, после заявления Президента, те самые люди, которые «продавливали» в Думе негодный закон «О гражданстве», начнут суетливо вносить в него поправки. И нам скажут, что закон «отремонтирован» и работать над проектом по репатриации уже не стоит.

— Помните, когда собиралась инициативная группа, мы решили, что надо как можно скорее ввести в понятийный аппарат закона «О гражданстве» термин «репатриант», но одновременно нужно работать и над новым законом. Но, знаете, чем больше я думаю над сложившейся ситуацией, тем отчетливее понимаю, что только одними поправками в закон «О гражданстве» нужных для России мигрантов привлечь не удастся. Нельзя, как сказано в Евангелие, вливать молодое вино в старые меха. Для закона «О репатриации», над которым я собираюсь всерьез работать, нужны совсем другие посылы, иная философия. Ну а закон «О гражданстве», не так уж и плох, более того, может, даже хорош, когда речь идет о настоящих иностранцах, приезжающих в Россию без особого нашего приглашения.

 — Президент не раз говорил, что скудость российского бюджета не позволяет нам принимать «затратные» законы. А можно ли привлечь в Россию репатриантов без экономических стимулов?

— Главная преференция репатрианта — это гражданство, получаемое сразу, без той многоступенчатой процедуры, которую сегодня можно пройти в лучшем случае за восемь лет. А дальше, став гражданином, репатриант пользуется теми же правами, что и другие россияне. Это будет справедливо.

— Но россияне, как бы бедны они ни были, имеют крышу над головой. А как можно звать репатриантов, допустим, в Сибирь, не предложив им кредита на жилье, земельных наделов и других льгот?

— Если государству нужны люди там, куда по своей воле они не едут, значит, государство должно найти ресурсы, не жмотничать. Самое «затратное» дело — когда не решается проблема, а загоняется в тупик, подвергая опасности целостность государства. Думаю, что в закон «О репатриации» мы обязательно заложим создание Репатриационного Фонда. Почему бы нашим олигархам, если они и правда патриоты, не вложить часть своих несусветных капиталов в обеспечение действительной безопасности России? И пусть бы Президент собрал их, богатеньких, и обратился бы к их совести, пообещал бы увековечить память об их щедрости. А почему, в самом деле, не поставить самому щедрому памятник рядом с монументом Минину и Пожарскому?

— Вы шутите, Владимир Петрович, а ведь из-за драконовских законов о гражданстве и о положении иностранцев миграция в Россию сегодня уже прекратилась. И вряд ли этот состав Думы успеет принять закон, стимулирующий приезд в Россию соотечественников, которые нам так нужны. Чем быть «нелегалами» в России, они уж лучше поедут в благополучные европейские страны.