Сергей Градировский, Евгения Малахова

Конфессиональная политика: тет-а-тет

Вступление к сборнику "Преодолевая государственно-конфессиональные отношения"

Мысль о необходимости формирования конфессиональной политики России стала настолько привычной, что многие перестали размышлять о том, что же это такое — конфессиональная политика. Тем не менее, часто и уверенно называется первоочередная ее задача: формирование единой концепции государственно-конфессиональных отношений. Предполагается, что все проблемы в данной области будут решены, когда государство четко определится и заявит во всеуслышание, как оно относится к тем или иным религиозным организациям и их деятельности, а религиозные организации (или некоторые из них, имеющие право голоса) в свою очередь заявят о своем согласии с государственной точкой зрения. Прелюдией к достижению взаимности, мира и согласия послужит ряд договоренностей, правильность которых будет подкреплена мнениями религиозных и государственных деятелей и, может быть, нескольких ученых и экспертов. Этот t?te ? t?te и называют почему-то конфессиональной политикой, воспринимая ее в качестве синонима государственно-конфессиональ­ных отношений. А раз так, то никаких других игроков, кроме государства и конфессий, на поле не допускается, возможны зрители, да и то, по специальным приглашениям.

Зрителями могут быть академические структуры, правозащитные организации, средства массовой информации и даже сами верующие. Их дело — наблюдать, комментировать, освещать, предлагать. В крайнем случае — бить тревогу. Чаще всего их присутствие на государственно-конфессиональной площадке сводится к критике отдельных аспектов общей ситуации: например, государство не право, когда запрещает церкви вмешиваться в систему образования. Или: церковь не права, когда считает, что имеет право вмешиваться в систему образования. Другой пример — сотрудничество силовых структур и церкви нарушает конституционный принцип отделенности религиозных объединений от государства. Или: каждый гражданин России, согласно Конституции, имеет право на свободу совести и свободу вероисповедания; запретить участие религиозных объединений в воинской жизни, значит нарушить права граждан РФ. И так далее.

Таким образом, ни академические, ни правозащитные, ни масс-медийные структуры не участвуют в формировании конфессиональной политики, они лишь так или иначе относятся к тому, что формируется другими, лелея надежду, что их мнение сможет оказать влияние на разрешение спорных ситуаций.

Для оправдания сложившейся системы, как правило, приводят аргумент о недоразвитости гражданского общества, что, видимо, должно убеждать в неэффективности проявления какой бы то ни было инициативности и воли до тех пор, пока таковое не сформировалось само по себе.

В результате государство и религиозные организации оказываются отделенными не столько друг от друга, сколько от общества, от непосредственной вероисповедной жизни, а реальное состояние дел в государственно-религиозной сфере регулируется системой приватных договоренностей и закрытых двусторонних соглашений, зачастую вступая в противоречие с декларируемыми принципами свободы вероисповедания, равенства религий перед законом и другими концептуальными положениями российского законодательства.

Изменить правила «игры» может, в частности, увеличение числа ее участников. В этом случае каждому из них придется учиться выстраивать отношения с другими, занимать и отстаивать свое место в данной системе взаимоотношений, учитывать позиции различных игроков и формулировать свои, вести дискуссию, а, значит, принципиально менять тип сложившейся модели, выходя в открытую сферу публичного пространства.

Самостоятельными субъектами конфессиональной политики, помимо государства и религиозных организаций, должны стать:

– религиозная журналистика, во всех ее типологических проявлениях;

– академические структуры в лице профессорско-студенческих корпораций, собранных вокруг теологических и религиоведческих дисциплин;

– адвокатура — и как бизнес, и как правозащита, отстаивающая права верующих в случае их нарушения как со стороны государства, так и со стороны религиозных организаций;

– экспертные советы, выносящие взвешенные суждения по спорным вопросам правоприменения, включающие специалистов в области религиоведения и права, представителей религиозных организаций, академических и государственных структур;

– межрелигиозные советы — коммуникативно-совещательные площадки, объединяющие представителей широкого круга конфессий;

– международные организации, роль которых, в ситуации интернационализации права, будет неизбежно возрастать;

– различного рода ассоциации и объединения верующих, которые могут и должны иметь формы своего представительства, особенно на уровне местного самоуправления, вне традиционных конфессиональных институций.

Политика, понимаемая не как концентрация усилий светской или клерикальной элиты, направленных на достижение какой-либо явной или скрытой цели, а как совокупность действий всех субъектов политического процесса, приводящая к общим целям и учитывающая интересы не только политических (религиозно-политических) «тяжеловесов», — невозможна без институционализации системы сдержек и противовесов . Направленная против возможности захвата и злоупотребления властью одним из субъектов, данная система вынуждает всех участников политического процесса развивать диалог и искать компромиссные решения, отвечающие общественным интересам.

В сегодняшней ситуации — при отсутствии как сформированной системы сдержек и противовесов в государственно-конфессиональной сфере, так и четкого понимания необходимости ее формирования, государственно-конфессиональные отношения сведены к системе двустороннего сотрудничества в рамках соперничества. Оба участника данного политического процесса — как государство, так и религиозные организации — не заинтересованы в создании системы распределения власти, взаимного контроля и уравновешивания, и тем более, влияния на систему принятия решений других участников общественного процесса.

Разумеется, в функции государства не входит исключительное право формирования конфессиональной политики — она может состояться только благодаря усилиям всех ее субъектов, однако несомненной обязанностью государства является построение специфической политической инфраструктуры , обеспечивающей условия формирования конфессиональной политики.

* * *

Сборник «Преодолевая государственно-конфессиональные отношения» предлагает рассмотреть возможность перехода от закрытых двухсубъектных государственно-конфессиональных отношений к публичной многосубъектной конфессиональной политике, и в этом смысле «преодоление» означает выход на качественно новый этап их развития, а не искоренение данного института как такового.

Концептуальная часть сборника обосновывает необходимость данного перехода и представляет позиции потенциальных субъектов конфессиональной политики относительно их роли и места в структуре взаимоотношений с другими субъектами. Так, классификация и характеристика типов религиозной журналистики даны в статье Максима Шевченко «Религиозная журналистика: типы и проблемы институционализации»; роль правозащитных организаций и адвокатуры в деле формирования конфессиональной политики рассматривается в совместной статье Анатолия Пчелинцева и Владимира Ряховского «Правозащитные организации и права верующих»; деятельность и роль экспертных советов освещены в статье Игоря Кантерова; теологии в высшей школе и новому пониманию феномена диаспоры посвящены статьи Гейдара Джемаля.

Аналитическая часть сборника вскрывает слой противоречий, коренящихся в законодательстве Российской Федерации, регулирующем вопросы в области реализации религиозных прав и свобод (Андрей Себенцов) с одной стороны, а, с другой, в правоприменительной и институциональной практиках регионального и федеративного госстроительства (Сергей Градировский и Евгения Малахова). В этой же части Максим Шевченко анализирует современные религиозно-политические мифы.

Третья, исследовательско-проектная, часть сборника вобрала в себя тексты, посвященные проблемам модернизации русского православия и татарского ислама. В ней, как в предыдущей части, три статьи: Александра Кырлежева «Русская Православная Церковь перед проблемой модернизации» и отражающие противоположные точки зрения статьи Рафаэля Хакимова «Вызовы времени и модернизация ислама» и Валиуллы Якупова «Ислам традиции».

Четвертая, кейсовая, часть сборника состоит из двух статей, описывающих региональный опыт двух субъектов Российской Федерации — Татарстана и Архангельской области.

В приложении дается текст Федерального закона о свободе совести и о религиозных объединениях, являющегося базовым в области свободы совести, а также извлечения из Конституции и нормативных актов, регулирующих правоотношения между субъектами конфессиональной политики, рассмотренными в сборнике.

Актуальная репликаО Русском АрхипелагеПоискКарта сайтаПроектыИзданияАвторыГлоссарийСобытия сайта
Developed by Yar Kravtsov Copyright © 2020 Русский архипелаг. Все права защищены.