Главная ?> Геоэкономика ?> Концептуальные основы ?> Карло Жан, Паоло Савона. "Геоэкономика" [1997] ?> Выводы: геоэкономика как инструмент геополитики
Карло Жан, Паоло Савона

Выводы: геоэкономика как инструмент геополитики

1. Мировое экономическое соперничество

1.1. Глобализация мировой экономики

После того как мир перестал делиться на два противоположных полюса, после объединения Германии, а также в результате бурного экономического роста стран Юго-Восточной Азии и стремительного технического прогресса в таких областях, как информация, связь и транспорт, соревнование между государствами переместилось из военно-стратегической области в область экономическую. Европа и Япония уже не испытывают былой военно-стратегической зависимости от Соединенных Штатов.

Мир стал более глобальным и взаимозависимым. Необходимо глубоко уяснить смысл глобализации и взаимозависимости, чтобы разобраться в структуре и механизмах новой международной среды. Глобализация и взаимозависимость вовсе не означают возникновения так называемой "всеобщей деревни" Маклухема или подтверждения прогнозов, выдвинутых Фрэнсисом Фукуямой в его "Конце истории", разумеется, в гегелевском понимании этого термина, вытекающем из окончательной победы демократии и свободного рынка.

Глобализация объясняется тем, что территориальные границы государств в значительной степени утеряли свой экономический смысл, произошла детерриторизация и демате-риализация богатства, а либерализация мировой торговли, понижение тарифных барьеров и сокращение ограничений на движение капитала лишили национально-территориальные государства части их полномочий по контролю за эконо микой, то есть части их суверенитета в экономической области.

Взаимозависимость возросла не только благодаря увеличению объема мировой торговли и существованию мощных транснациональных сил и многосторонних организаций, но и благодаря тому, что предприятия могут гораздо легче, чем раньше, переносить свою деятельность в те районы, где им предлагаются лучшие условия.

Протекционизм, не говоря уже об автаркии, перестал что-либо значить. Падение тарифных и территориальных барьеров сочетается с другим явлением — преодолением "теории цикла продукта". В прошлом промышленно развитые страны были твердо уверены в своем монопольном положении в области наиболее передовых производственных технологий (к тому же при самой высокой добавленной стоимости, стабильной заработной плате и завидном уровне благосостояния). Только после того как технологии достигали порога зрелости, граничащего с моральным устареванием, они переносились в менее промышленно развитые страны, у которых уже не было возможности конкурировать с первыми.

Информационная "революция" ведет к тому, что новые индустриальные страны (NIC) могут выпускать продукцию высочайшего качества и достойно конкурировать с продукцией промышленно развитых стран. Однако страны NIC, с учетом их гораздо более низкой стоимости труда и менее жестких социоэкологических требований (например, в вопросах загрязнения окружающей среды, техники безопасности и т. д.), подрывают позицию более развитых стран, подвергая угрозе их благосостояние. Рост мирового богатства в результате развития стран NIC, а также положительное воздействие последних на экономику более передовых промышленных стран, смягчают, но не устраняют такой угрозы.

Так или иначе, намечается новое международное разделение труда. Процесс этот проходит чрезвычайно быстро, что не позволяет проводить прогрессивных структурных изменений. В данном процессе пострадают те страны, которые не возьмут на вооружение эффективных стратегий.

Кроме того, нужно учитывать и следующее явление. Если раньше "цикл" развивающихся стран зависел от "цикла" более развитых стран, то теперь он стал независимым. В динамике их роста наблюдается большая самостоятельность. В результате они становятся более опасными конкурентами, особенно в части привлечения капитала. В периоды циклического спада это может потеснить более передовые страны и вызвать пагубные последствия, как прямые, так и косвенные, из-за роста процентных ставок, которые могут замедлить их экономический подъем.

1.2. Чрезвычайное положение "экономических полюсов"

Всемирной глобализации препятствуют два фактора, имеющие серьезные экономические причины и следствия.

Первый представляет собой тенденцию к созданию интегрированных образований или региональных блоков, как по параллелям, между странами с одинаковым уровнем развития (Европейский Союз, АСЕАН и т. д.), так и по меридиа-нам (например НАФТА), когда богатый регион объединяется с развивающимся регионом.

Заметим попутно, что традиционные геополитические "панрегиональные" школы отдают предпочтение этому второму случаю. Пол Кругман выделил его недавно в качестве наиболее предпочтительного варианта в ходе полемики с американскими экономистами, которых он называет "неомеркантилистами": они составляют группу, поддерживающую competitiveness при активном стимулировании со стороны государства. Во главу угла они ставят рост конкурентоспособности американской экономики, во избежание социального кризиса, вызываемого падением реальной заработной платы, что обусловлено прежде всего конкуренцией со стороны низкооплачиваемой рабочей силы новых индустриальных стран (впрочем, другие экономисты, в том числе и Кругман, объясняют это экономической политикой администрации Рейгана, направленной на рассасывание безработицы в Соединенных Штатах).

Второй фактор представляет собой тенденцию к распаду, регионализму и местничеству, другими словами, к "балкани-зации", захлестнувшей не только многоэтнические и многонациональные государства, такие, как бывшая Югославия, бывший СССР, а также, в определенном отношении, бывшую Чехословакию и Бельгию, но и более однородные национальные государства Западной Европы. Это самый на стоящий "бунт богатых", и государства почти не готовы противостоять ему, в отличие от того, как это было с "бунтом бедных". В самом деле, их структуры и принципы, пусть даже символические, восходят как раз к буржуазной революции — основе современного национального государства в Европе.

Исчезновение пограничных протекционистских барьеров, сокращение государственных заказов, глобализация рынков и наличие наднациональных и транснациональных сил ослабили позиции государств в отношении богатых регионов. С другой стороны, именно более бедные регионы и социальные слои оказывают государствам основную поддержку, чтобы воспользоваться плодами национальной солидарности, то есть перераспределения богатства, осуществимого как раз государствами.

Особенно отчетливо тенденция к образованию региональных блоков проявилась после окончания холодной войны, не только в Европе, но и на других континентах (НАФТА, АПЕК. и т. д.). Вопреки многосторонним правилам ГАТТ, эти региональные полюса стремятся стать противостоящими экономическими блоками, конкурирующими друг с другом по двум причинам: во-первых, потому что видят в противоположном блоке угрозу для самих себя; во-вторых, потому что чувствуют угрозу со стороны периферийных районов с более дешевой рабочей силой. С геополитической точки зрения важно отметить, что уже проявившаяся тенденция к объединению распространяется не только по оси Восток — Запад, но и по оси Север — Юг, как это видно, в частности, на примере НАФТА. Каждый передовой полюс стремится к расширению, вбирая в себя "резерв" дешевой рабочей силы, куда он переносит наиболее трудоемкие виды производства и наращивает таким образом собственную конкурентоспособность, постепенно расширяя и собственные рынки.

В этом смысле Европа также не является исключением. Подлинный Юг Европы представлен Центрально-Восточной Европой и бывшим Советским Союзом, для которых Европейский Союз и предусмотрел специальный банк развития, независимый как от Всемирного банка, так и от Международного валютного фонда. Аналогичный банк, ориентированный на регионы, создается и для стран Средиземноморья и Ближнего Востока, однако не столько по европейской, сколько по американской инициативе, в соответствии с решениями Кон ференции в Касабланке по экономическому сотрудничеству, вытекающему из мирного процесса на Ближнем Востоке.

Экономический интерес сочетается с политико-стратегическим интересом. Только экономическая интеграция позволит обернуть в свою пользу такие отрицательные факторы, как низкий уровень заработной платы, сокращение числа собственных предприятий и массовую иммиграцию. Европа находится в тяжелом положении: демографический спад, старение населения, а следовательно, и увеличение социальных затрат; относительная слабость технологической базы, ведущая к преобладанию производств со средним уровнем добавленной стоимости; высокий уровень заработной платы и финансового бремени, вызванного как последствиями государства всеобщего благосостояния, так и погашением государственного долга, накопившегося в беззаботные 70—80-е годы.

Политика, проводившаяся по сей день и отдававшая предпочтение настоящему за счет будущих поколений, более неприемлема. Однако "возврат" к разумному равновесию должен проводиться в очень сложной ситуации. Экономическая конкуренция внутри отдельных региональных полюсов — как между самими регионами, так и между регионами и окружающими их странами — ведется не так, как в прошлом: нетарифные барьеры, технологический контроль, привлечение капитала на конкурентной основе за счет предложения лучших производственных факторов и условий (инфраструктура, услуги и т. д.) для его оптимального использования.

В сущности, обострившаяся международная конкуренция заставляет государства наращивать свою конкурентоспособность даже внутри экономического "полюса" или "блока", в который они входят. Данный процесс проходит в условиях, отличающихся от условий прошлого, и пользуется совсем другими механизмами. Это объясняется отмиранием защитных функций государственных границ, а также изменением пространственно-временных характеристик экономики.

Чтобы изучить поведение государств в подобной ситуации и выработать надлежащую технику, тактику, стратегию и политику, возникла новая дисциплина — геоэкономика. Этот термин обозначает также единый комплекс мер, предпринимаемых государствами для повышения конкурентоспособности собственной системы-страны на международной арене.

1.3. Региональность, местничество и балканизация

Как уже упоминалось, помимо глобализации и макроре-гиональной интеграции, в мире наблюдаются явления, имеющие прямо противоположную направленность.

Регионализм, местничество и бунты богатых регионов против бедных представляют собой угрозу для выживания национальных государств, которые, однако, остаются основной точкой приложения, а иногда и навязывания интересов и политики, а также поддержания равновесия между свободой и солидарностью

От свободы зависит экономическое развитие; от солидарности — социальная сплоченность.

Современное государство XIX — начала XX века гарантировало промышленности эксклюзивную экономическую зону, общественный порядок, таможенную защиту на границах, прямую помощь и массовые государственные заказы. Взамен (опять же схематично и упрощенно) часть произведенного промышленностью богатства передавалась наиболее бедным регионам для их развития, а также самым слабым социальным слоям для их "национализации".

Затем, после второй мировой войны, национальные государства, тяготевшие к меркантилизму и автаркии, всячески усиливались в предвидении военных конфликтов. Они превращались в "государства благосостояния" еще и для того, чтобы противостоять распространению коммунизма в массах. По окончании холодной войны — рассуждая крайне схематично — подобная стратегическая мотивировка отпала. Одновременно началось международное экономическое соперничество, о котором уже говорилось выше.

Отмирание биполярного мира и его жестких правил радикально перекроило международную систему — не только в связи с появлением региональных полюсов, но и вследствие ослабления внутреннего единства национальных государств. Последний процесс отчасти объясняется взрывом этнических конфликтов. Однако на него влияют и новые экономические структуры.

Некоторые исследователи (например Кемики Омае) говорили о появлении на месте государств-наций государств-городов или государств-регионов, которые якобы представляют собой архипелаги богатства в океане если не бедности, то по крайней мере маргинальности по отношению к центрам принятия решений. По существу это сценарий экономической балканизации, предполагающий политико-экономическую структуру средневекового типа, где наряду со "священными римскими империями" (типа ГАТТ), осуществляющими общую координацию во избежание полной анархии системы, существуют и местные центры власти, принимающие самостоятельные решения.

Подобное развитие событий ведет к структуризации по принципу "центр — периферия", особенно опасному для Италии с учетом ее экономической структуры и территориальных различий.

Южная часть национальной территории неизбежно отделилась бы от ядра Европы; ей была бы уготована роль туристического парка или, что еще хуже, — буферной зоны на пути "угроз" с Юга. Северные области стали бы конкурировать в своем развитии с самыми сильными зонами Европы, фактически примкнув к Средней Европе и все больше ориентируясь на создание зон влияния и экономического проникновения на Восток.

Только способность государств выдержать экспансию богатства может существенно релегитимизировать их перед лицом самых богатых регионов и социальных слоев, оправдав и те жертвы, на которые они пошли во имя национальной солидарности.

В этом смысле пересмотр роли государств в теперешней ситуации является предпосылкой, позволяющей избежать развал и балканизацию международной системы. Именно эту задачу и ставит перед собой геоэкономика.

2. Геоэкономика как инструмент геополитики

2.1. Возникновение и значение геоэкономики

Термин "геоэкономика" был введен в конце 80-х годов Эдвардом Люттваком. Так называется дисциплина, изучающая политику и стратегию, применяемые для повышения конкурентоспособности государств, остающихся основными элементами международной системы в новых условиях. Во енная сила утеряла свою традиционную роль, определяющую иерархию государств и составлявшую главный инструмент геополитики. После исчезновения биполярного мира она выполняет лишь остаточную функцию, меж тем как основным определяющим параметром международного порядка стала экономика.

С точки зрения геоэкономической, государство является системой-страной, соревнующееся с другими системами. Это соревнование разворачивается на глобальном театре действий и проходит не произвольно, а по определенным правилам. Правила бывают не только объективными, то есть вытекающими из собственно экономических законов, но и субъективными или договорными, то есть подкрепленными многосторонними договорами о свободном товарообмене. Данные правила нельзя нарушать безнаказанно, не вызывая тем самым жестких ответных мер со стороны других государств, включенных в систему.

Геоэкономика отличается от политической экономики тем, что пользуется не только традиционными методами последней (валютная, налогово-страховая политика, политика доходов, рынок труда), но и другими методами, которые можно объединить в две основные группы.

Первую можно было бы обозначить термином кольберизм высоких технологий. Входящие в нее методы ориентированы на рост внутренней конкурентоспособности системы-страны как с помощью мер структурного характера (для геоэкономического соперничества — это институционные механизмы и разведка; для привлечения инвестиций с помощью, скажем, налоговых льгот — это услуги, инфраструктура, научно-исследовательская деятельность), так и с помощью инвестиций в человеческий фактор для приспосабливания его к новым условиям рынка, чтобы гарантировать собственному населению занятость с наибольшей добавочной стоимостью и, следовательно, более высокий уровень заработной платы. Это и необходимое условие гарантии благосостояния, которое уже нельзя обеспечить защитными мерами на границе.

Вторая группа методов — это методы экономической "войны" в узком смысле: то есть методы использования "ниш" свободы действий, создаваемых глобальной регламентацией рынка и нарушаемых фактически, хотя и не формально (например, с помощью нетарифных барьеров; формально, но не фактически законной поддержки собственного экспорта; контроля технологии; формальных ассигнований на развитие, а в действительности — на экспансию и защиту собственной экономики с неправомерным использованием механизмов международного регулирования стратегических эмбарго, ради извлечения выгоды для собственных предприятий и т. д.).

Геоэкономика не является новой формой протекционизма или меркантилизма, ибо существенно отличается от них. Последние включали в себя прежде всего оборонительные, защитные меры, проводимые на границах территориальных государств. В новых условиях, учитывая главным образом иористость экономических границ, оборонная стратегия уже неприемлема и, в частности, неприемлема статическая оборона. Пришло время наступления. Современное мировое экономическое соревнование пронизано "культом наступления", подобным тому, что определял европейские военно-стратегические замыслы накануне первой мировой войны.

Очевидно, что и наступление, и оборона не могут существовать раздельно. По крайней мере теоретически они представляют собой неотъемлемые компоненты любой комплексной геоэкономической стратегии. Отдельными ее аспектами являются защита от враждебных приобретений (которые могут превратить взаимозависимость в зависимость); охрана промышленных секретов собственной технологической базы от промышленного шпионажа и враждебных приобретений.

Однако общая стратегическая ориентация носит наступательный характер, так как единственной альтернативой экспансии является рецессия.

В данном контексте полностью, можно сказать на 180 градусов, изменилось значение экономической войны.

В прошлом, в эпоху меркантилизма или металлического денежного обращения, или сравнительно недавно, в эпоху политических и стратегических эмбарго, вроде тех, что принимались Западом против советского блока, "экономическое оружие" применялось во вспомогательных целях и служило для поддержки политических и стратегических акций (хотя последние, в свою очередь, нередко проводились в экономических целях, таких, как захват колоний, источников сырья и т. д.).

В настоящее время намечается, хотя бы в соперничестве между промышленно развитыми странами, использование политико-стратегических методов (стабилизация, дестабилизация, вмешательство с целью снижения политического риска в случае инвестиций в собственную зону интересов и т. д.) в упорядоченном, функциональном виде, а также прямой зависимости от применения стратегий геоэкономического типа.

В этой связи происходят существенные изменения и в международном праве. Речь идет о появлении так называемого права-долга вмешательства в чужие дела в гуманитарных целях, являющегося ослаблением формального суверенитета государств, предусмотренного Хартией ООН.

Вся международная система, призванная сохранять мир и поддерживать безопасность во всем мире, постепенно приспосабливается к требованиям геоэкономики. В этом можно было убедиться во время войны в Персидском заливе. Это все отчетливее проявляется в ходе вмешательств с целью стабилизации обстановки, решения о которых тесно увязываются государствами с решениями о конъюнктурном вмешательстве.

Различия и расхождения позиций, выявляющиеся в отношении бывшей Югославии между теми же европейскими государствами, могут быть прочитаны и в геоэкономическом ключе. Наличие или отсутствие интереса к вмешательству определяется политической оценкой, включающей в себя и оценку геоэкономических факторов. Некоторые государства, такие, как Германия и прежде всего Япония, могут считаться геоэкономическими государствами, поскольку их главным силовым методом воздействия на международной арене является экономика, а не военная мощь.

2.2. Логика, стратегия и методы геоэкономики

Геоэкономические методы имеют двойственный характер, соответствующий двойственной природе геоэкономики, выражающейся, как уже говорилось, в "кольберизме высоких технологий", с одной стороны, и "геоэкономической войне" — с другой.

"Кольберизм высоких технологий" концептуально напоминает военное понятие "подготовки нации к войне", как и в смысле готовности вооруженных сил, так и в смысле все общей мобилизации на случай чрезвычайного положения.

Логика здесь схожа. Необходимо определить условия, позволяющие усилить мощь (конкурентоспособность) системы-страны, для того чтобы вся экономическая система — включая диффузную структуру принятия решений, чьи действующие лица могут лишь в незначительной степени управляться государством и в еще меньшей степени контролироваться им — могла бы извлечь из них пользу. Что касается неконтролируемых геоэкономических субъектов, почти не поддающихся влиянию, в частности, транснациональных сил (таких, как мультинациональные предприятия, финансы, организованная преступность и т. д.), то государства обязаны учитывать их логику, их внутренние механизмы, не только определяющие условия их действий и представляющие угрозу для любого принятого решения, но и открывающие немало выгодных возможностей, которые должны быть умело обращены в свою пользу.

Логика геоэкономического соперничества должна благоприятствовать появлению национальных геоэкономических чемпионов, а также интернационализации собственных предприятий, которая, с одной стороны, будет способствовать поддержанию системы самовоспроизводства национального богатства, а с другой, не допустит трансформации притока иностранных инвестиций в зависимость от заграницы (в настоящее время в Италии существует подобная несбалансированность, имеющая тенденцию к усилению по мере приватизации: итальянские предприятия постепенно скупаются, меж тем как сами итальянцы не могут приобретать контрольные пакеты акций иностранных предприятий).

Логика международного геоэкономического соперничества, очевидно, определяется теорией, предполагающей наличие мирового олигополистического ядра. Согласно этой теории, потенциал банков и предприятий имеет важное, если не первостепенное значение. Такой потенциал позволяет осуществлять долгосрочную стратегию, непосильную для маломощных предприятий.

Инструментами геоэкономической войны являются принятие решений и информация.

В первом случае особое значение приобретает создание межведомственных структур, которые можно было бы обозначить как "национальные советы по геоэкономической безопас ности". Во многих государствах такие структуры уже созданы. В их косвенные обязанности входит общая координация "коль-беризма высоких технологий", а в прямые — разработка плана оперативных действий в геоэкономической войне, таких, например, как создание нетарифных барьеров — в качестве ответных мер или по собственной инициативе, — переговорной политики на международном уровне (например, по вопросу контроля за критическими технологиями и т. д.).

В этом отношении вполне очевидна роль разведки. По окончании холодной войны службы разведки и безопасности значительно расширили свое влияние в таких областях, как финансы, экономика и технология. Причиной тому — рост организованной преступности, располагающей громадными финансовыми ресурсами. "Отмывание" грязных денег и массированные инвестиции в некоторые отрасли производства представляют подлинную всеобщую угрозу. Однако возрастание роли упомянутых служб связано в первую очередь с геоэкономическим соперничеством между государствами, с глобализацией рынков и производства, а также с тем, что к традиционной конкуренции за обладание рынками добавилась интернационализация собственности, постоянно меняющая группы собственников и местоположение производителей. Если раньше основной целью предприятий был рынок, теперь ее составляет маневрирование ценными бумагами. Это повышает динамизм групп собственников и, следовательно, усиливает потенциальную нестабильность в международном разделении труда.

2.3. Геофинансы

Из средства обмена деньги стали самым настоящим экономическим товаром. "Нематериальный" денежный обмен намного превышает объем мировой торговли товарами и услугами.

Геофинансы являются главной составной частью геоэкономики. Именно в этой области ощутимее всего подрывается государственный суверенитет. В самом деле, в геофинансовом отношении государство является не чем иным, как получателем капитала, конкурирующим с другими государственными и частными, национальными и транснациональными субъектами. Оно уже больше не может замыкаться в себе, но должно выставляться на суд международных рынков. Точно так же и по тем же причинам оно не может получать преимущество над своими конкурентами, прибегая к JUS imperil, но вынуждено доказывать свою надежность с помощью ясной и эффективной экономико-административной деятельности.

Опыт миттерановской Франции начала 80-х годов — лишнее тому подтверждение.

Потеря государством возможности использовать свое превосходство на финансовых рынках вовсе не является отрицательным фактом, поскольку значительно уменьшила способность властей "покупать" одобрение электората путем принесения в жертву интересов будущих поколений и переваливания на них сегодняшних долгов.

Фактором, влияющим на потребности разведки, являются предельно сжатые сроки, вызванные глобализацией информационных сетей, объединяющих подлинные центры влияния финансового мира. Совокупная роль банков по сравнению с рынками уменьшилась, а обменные курсы валют вышли из-под контроля денежной политики и зависят от финансовых процессов. В результате глобализации спрос и предложение денег уже нельзя последовательно балансировать.

Превышение предложения либо спроса на денежном рынке приводит к внезапным нарушениям равновесия, поскольку, как правило, в один и тот же момент времени операторы действуют одинаково на всех финансовых рынках. Неспособность своевременно отреагировать на определенные события, а по возможности предвосхитить таковые, может привести к нежелательному распространению "инцидента" или "слуха" с катастрофическими последствиями.

Работа в условиях информационно-экономического кризиса, особенно в области финансов, становится все более важной и, в то же время, сложной. Необходимо изучать действующие в этих условиях механизмы и присущие им закономерности.

На нынешнем этапе своего развития геофинансовое государство не может прибегать к политическому использованию денег, как не может оно бесконечно влезать в долги. Главную ставку государство должно делать на взимание налогов, последовательно соблюдая этические нормы политико-административного управления.

Впрочем, в мире геофинансов государство продолжает преследовать свои целит и должно наращивать потенциал влияния на рынки, от которых по-прежнему зависит. Именно по этой причине особое значение приобретают методы, с помощью которых возможно усиление "стратегической геофинансовой мощи" государства (таких, как валютно-кредит-ные и финансирование экспортных операций).

2.4. Отмывание и "грязные деньги"

Сложные проблемы ставит перед внутренней и международной экономикой отмывание "грязных денег". Необходимо подробно изучить приемы, с помощью которых происходит отмывание грязных денег, а также условия, благоприятствующие процветанию этого явления (а именно: технологический прогресс, дерегуляция, кризис государственности в Восточной Европе и т. д.)

Схожие во многих отношениях явления представлены так называемыми налоговыми и банковскими парадизами. Чрезвычайно важен анализ организации и способов финансирования подпольных финансовых систем. Следует, в частности, исследовать два вопроса: "вес" отмывания грязных денег во внутренней и международной экономике и борьба с указанным явлением в Италии и в других странах, для того чтобы избежать несогласованных действий, чреватых пагубными последствиями.

Доходы от незаконной экономической деятельности вредят нормальному функционированию экономики, поскольку ведут не только к массированным денежным вливаниям, но и к существенному изменению условий конкурентной борьбы во всей производственно-финансовой системе.

Особую угрозу отмывание грязных денег представляет для банковского мира, который все чаще подвергается шантажу со стороны крупной организованной преступности.

Что касается борьбы с отмыванием грязных денег в Италии, то здесь сделано немало благодаря ужесточению репрессивных мер, которые позволяют сдерживать ряд явлений, не поддающихся иначе никакому контролю.

Борьба с отмыванием грязных денег и международной финансовой преступностью является одной из важнейших составных частей "геофинансов".

3. Наброски дальнейшей разработки темы

Италии, как и другим промышленно развитым государствам, следует должным образом подготовиться к геоэкономической конкуренции.

Настоящее исследование является лишь первой попыткой обрисовать природу и структуру данного вопроса. Необходимо полнее раскрыть и другие стороны изучаемого процесса, такие, как область технологии, современные потоки информации и властных решений на государственном уровне, относящееся к исследуемому вопросу законодательство и его соответствие европейскому и международному праву и т. д.

Изучение возможностей государства участвовать в геоэкономической конкуренции, выявление стоящих перед ним конкретных целей, применяемых методов, стратегии, тактики и техники ведут к углубленному анализу целого ряда областей, требующему единого, истинно междисциплинарного подхода. В перечень изучаемых дисциплин входят: политические и финансовые науки, государственное право, международное частное право, экономическая география, международные экономические системы, стратегические исследования, международные отношения, экономическая политика и трудовое право.

Кроме того, геоэкономический подход подразумевает пересмотр геополитических проблем. Как и все, что связано с человеком, экономика сохранит свой пространственный аспект. Ускорение экономических потоков, например финансовых, а также глобальность экономики не означают конца географии и политики. Наоборот, они предполагают новую геополитику, гораздо более мобильную, чем раньше; ее сила, являющаяся также условием выживания государства, заключается в умении адаптироваться к международной технико-экономической конкуренции.

Государства остаются территориальными, а значит, по-прежнему находятся в плену собственных границ. Усиление экономической взаимозависимости предопределило возникновение глобальных сетей, по которым происходит мощное и быстрое перемещение богатства. Когда государство пытается контролировать эти потоки с помощью чуждой им логики, богатство покидает его территорию, и "призрак бедности" становится реальностью. С другой стороны, если государст во отказывается от всякого контроля за этими потоками, оно теряет свою монолитность и легитимность и уже не может быть гарантом свободы и солидарности.

Существует только один путь — пользоваться и, в пределах допустимого, воздействовать на экономическую глобализацию в собственных национальных интересах. Прикрепленные к территориям, на которых проживают их граждане, государства вынуждены делать их как можно привлекательнее для потоков богатства, подчиняющихся не политической логике, а расчетам бесчисленных и различных субъектов экономического процесса. Глобализация не означает единообразия и однородности. Существуют различия, которые нужно использовать себе во благо, в том числе и при определении правил игры. Правила не являются неизменными; они лишь фиксируют и отражают соотношение сил, которое более богатые и сильные стремятся увековечить.

Поэтому фундаментальным аспектом геоэкономики является изучение нормативных стандартов, регулирующих экономику и международную торговлю, а также условий, способствующих повышению конкурентоспособности системы-страны, как внутренней (образование, инфраструктура, услуги, научно-технические исследования), так и внешней (войны "ниш", искажение международных норм в свою пользу, поправки в налоговой политике из конкурентных соображений, экономическая разведка и т. д.).

Первые можно сравнить с тем, что на военном языке называется "всеобщей военной подготовкой". Вторые сравнимы с самыми настоящими операциями, проводимыми с помощью маневров, боев, помех и хитростей, атак и отступлений.

Вместо преимущественно защитного и оборонительного подхода геоэкономики прошлого необходим более динамичный, наступательный подход. Оборонительная логика сохраняется лишь в одной сфере — финансово-экономической преступности, угрожающей самому существованию государств и гражданских обществ. Политика или стратегия оборонительного характера не исключает, однако, необходимости использования наступательной тактики и техники, если в том или ином конкретном случае они оказываются более эффективными, подтверждая известное стратегическое изречение о том, что лучшая оборона — это наступление. Подобные меры не должны, разумеется, тормозить нормальные экономические потоки. Чрезмерная защита вызовет, пожалуй, столь же негативные последствия, как и отсутствие таковой.

Одним словом, геоэкономика неизбежно соприкасается с геополитикой. Она предлагает особое видение мира и особую оценку национальных интересов. Она является одновременно способом восприятия реальности и конструктивным методом. Геоэкономика вырабатывает подход, ориентированный в большей степени на будущее, чем на настоящее. Такой подход ведет к созданию конкурентных преимуществ, позволяющих достичь благосостояния, которое в новых условиях "турбокапитализма" обеспечит выживание системы-страны.

1997 г.

Источник: сборник Карло Жана, Паоло Савона "Геоэкономика". М.: Ad Marginem, 1997 г. — 208 c. 

Актуальная репликаО Русском АрхипелагеПоискКарта сайтаПроектыИзданияАвторыГлоссарийСобытия сайта
Developed by Yar Kravtsov Copyright © 2020 Русский архипелаг. Все права защищены.