|
Весна в Бишкеке
"Революция тюльпанов" глазами западных СМИ
Почему Путин радуется революции в Киргизии
("Spiegel", Германия)
Президент России Владимир Путин принял новость о повторении революции у окраин своей громадной страны спокойно. Для беспокойства, по его мнению, оснований нет. Дело в том, что новые правители в Киргизии — старые знакомые. Но последний акт драмы в Бишкеке еще впереди.
Гизберт Мрозек (Gisbert Mrozek), 28 марта 2005 г.
О политической дальновидности нового премьер-министра Курманбека Бакиева говорит то обстоятельство, что еще в начале февраля он побывал с целью консультаций в Москве. Там он встречался с Игорем Ивановым, секретарем российского Совета безопасности, органа, который под непосредственным руководством Путина координирует работу спецслужб, военных и правительства.
Кремль, судя по всему, тоже извлек уроки из событий в Киеве. 'Мы знаем этих людей', — сказал Владимир Путин в своем первом комментарии по поводу переворота в Бишкеке. С ними, дескать, можно сотрудничать.
Новые руководители — выходцы из старой номенклатуры
Это, разумеется, относится также к другим руководящим лицам из оппозиции, особенно к Феликсу Кулову. Все они — выходцы из постсоветской киргизской номенклатуры. Бакиев был премьер-министром при Акаеве, Кулов — даже вице-президентом и главой спецслужбы.
Но как раз в этом-то и заключается их слабость. Харизматичного Кулова Акаев четыре года назад посадил за решетку, когда тот превратился в серьезного политического конкурента. Кулов отказался от киргизско-националистической линии, предложив сделать русский язык вторым государственным языком, что обеспечило ему поддержку русского меньшинства в Киргизии, которое в то время составляло все же 20 процентов избирателей.
Но все крупные фигуры ныне победоносной оппозиции являются представителями номенклатуры, столицы и Севера. Им так же, как и Акаеву, будет трудно найти поддержку в стране и на ее юге.
Порядок должны навести милиционеры, вышедшие в отставку
На следующий день после переворота и ночного мародерства Феликс Кулов потребовал от милиционеров столицы, ночью спасавшихся от сброда, как и их президент, бегством, вернуться на службу. Кулов призвал на помощь даже милиционеров, находящихся на пенсии.
В Бишкеке, тем временем, к защите готовятся на всякий случай сами граждане, они превращают в баррикады свои жилища, создают запасы и держат в готовности оружие, если таковое имеется в наличии. Особенно велик страх перед призывами, напоминающими приглашение к погромам, среди представителей русского меньшинства.
Страх перед сползанием к гражданской войне
Потенциал для этого имеется. Он кроется в нищете в киргизских селах сразу же за столичными кварталами. Его содержит также длительный конфликт между севером и югом страны, живущим еще с советских времен за счет торговли наркотиками и помощи.
На юге, в Ферганской долине под городом Ош, существуют нелегальные исламские группировки, накопившие достаточный боевой опыт во время гражданских войн в Таджикистане и в Афганистане. Дестабилизирующим элементом является также давно тлеющая ненависть между киргизами и узбеками, которая в 1990 году нашла свой выход в погромах, направленных против узбекского меньшинства.
Юг внедряется на севере и в Бишкеке
За прошедшие годы многие киргизы переехали с юга в столицу, и, покупая жилье, сильно взвинтили на него цены. Одновременно многие киргизы-северяне и русские граждане переселились в Россию, в Москву или Новосибирск.
С этой точки зрения для киргизов, наверное, хорошо, что Акаев категорически запретил своей милиции применение огнестрельного оружия, быстро бежал со всей своей семьей, оставив поле боя своим политическим противникам. Иначе 'Тюльпановая революция', возможно, вылилась бы в революцию конопляную.
'Слабость' Акаева оказалась для киргизов полезной
Надо отдать должное имеющему высшее образование Акаеву, что он все же еще позволял существовать рядом своим противникам, будь то из своих либеральных убеждений или по причине своей личной слабости.
Переворот и мародерство в Бишкеке — более чем явное предупреждение для президентов Казахстана и Узбекистана: Назарбаева и Каримова. В этих республиках проблем не меньше, чем в Киргизии, — но нет сколь либо значимой оппозиции. Каримову пока помогало то, что в Узбекистане примерно 30000 человек сидят в качестве политических заключенных за решеткой.
Требование для России — стабилизация ситуации в Средней Азии
У Кремля остается не так уж много возможностей для вмешательства, даже если стабилизация обстановки на среднеазиатском пространстве у протяженных южных границ является для России велением времени. Альтернативы этому не существует.
Самое умное, что мог сделать Путин во время волнений в Бишкеке, так это отправить своего премьер-министра Михаила Фрадкова с мешком денег на экономический саммит среднеазиатских республик, проходивший в казахской Астане (невдалеке от Курорта Боровое, где нашел себе убежище Акаев).
Было решено создать российско-казахский банк развития, который должен будет активно работать на среднеазиатском пространстве и инвестировать деньги, прежде всего, в проекты, связанные с высокими технологиями. Быть может, это еще не слишком поздно.
Весна в Бишкеке
("The Guardian", Великобритания)
Редакционный комментарий, 28 марта 2005 г.
Владимир Путин быстро признал исход 'революции тюльпанов' в Кыргызстане, которая вслед за 'Оранжевой революцией' и 'революцией роз' изменила политический ландшафт российского Ближнего зарубежья. Но метафоры не должны становиться хозяевами мысли, и хотя действительно может показаться, что налицо эффект домино, прокатившийся через Киев от Тбилиси до Бишкека, между этими событиями есть огромная разница.
Кыргызстан — маленькая, очень красивая и чрезвычайно бедная страна. Долгое время он был самым обещающим из пяти центрально-азиатских '-станов', которые в 1990 году обрели независимость от Советского Союза. Теперь его, похоже, неожиданно подтолкнули к лучшему будущему, хотя эти события оказались омрачены насилием и массовым мародерством.
Протесты оппозиции были вызваны вопиющими махинациями на недавних выборах, в результате которых 71 из 75 мест в парламенте достались президенту Аскару Акаеву, его семье и сторонникам. Демонстрации, вынудившие его бежать, были обусловлены стремлением к уменьшению коррупции и усилению демократии, хотя свою роль сыграли и клановые соперники. Акаев был более либерален, чем другие лидеры региона, бывшие коммунисты, просто сменившие головные уборы. Но это не делало его все более авторитарный стиль управления и приверженность непотизму (его жена владеет крупнейшим торговым центром Бишкека) более приемлемыми.
Из-за удаленности Кыргызстана, его небольшого размера, отсутствия поддерживающей диаспоры и самой скорости развития событий протесты вызвали лишь ограниченный интерес западных правительств, хотя Акаев, вспомнив Украину, предостерег 'иностранных политических консультантов', что им лучше держаться подальше. Несмотря на все заявления Джорджа Буша о свободе, главной заботой Америки в данной ситуации, скорее всего, будет сохранение своей авиабазы под Бишкеком, созданной для наблюдения за Китаем и ведения 'войны с террором' в близлежащем Афганистане.
Уход Акаева станет тревожным сигналом для его коллег в Узбекистане, Казахстане и Таджикистане. Но Путин, каким бы ни было его личное недовольство, на публике повел себя мудрее, чем в случае с Украиной, где он поддерживал пророссийского премьер-министра даже тогда, когда верх начал одерживать его соперник-демократ. Возможно, Путин озабочен судьбой российской базы, которая расположена всего в нескольких милях от американской. Способствовало его реакции и то, что преемники Акаева, большинство из которых были министрами его правительства, не демонстрируют намерений опрометчиво бросаться в объятия Запада. Остается надеяться, что прогресс Кыргызстана на пути к центрально-азиатской демократии окажется примером народной власти, с которой Кремль может мириться.
Восточный вопрос
("The Times", Великобритания)
Шанс для демократии в регионе, богатом нефтью, но проклятом политикой
Редакционный комментарий, 28 марта 2005 г.
Пока политики из плохо организованной киргизской оппозиции пытаются упорядочить внезапный триумф 'народовластия' и должным образом осуществить смену правительства, они могут быть спокойны по крайней мере насчет одного. Владимир Путин, не делающий тайны из своего враждебного отношения к смене режимов в Грузии и Украине, очень быстро заявил о готовности России работать с новыми лидерами этой маленькой, но стратегически важной среднеазиатской республики.
Это жест важен вдвойне, поскольку покинувший страну Аскар Акаев заявляет о незаконном свержении президента и о своем твердом намерении вернуться. Путин после почти случайной киргизской революции понял необходимость свести к минимуму риск сохраняющейся неопределенности в этой бедной и разочарованной стране, где противоречия севера и юга уже настолько обострились, что Киргизия способна развалиться на части, оказав дестабилизирующее воздействие на всю Среднюю Азию.
Однако ни у русских, ни у американцев не должно возникнуть проблем в отношениях с Киргизией. В этой революции вопрос внешней политики не так важен: близость Китая заставляет большинство киргизов дружественно относиться к России; такое свое отношение они могут легко примирить со своей близостью с Соединенными Штатами. Оппозиция в значительной мере состоит из бывших союзников Акаева, в нее входят бывшие министр иностранных дел, министр внутренних дел и министр финансов, которые порвали с президентом, когда аппетит и жажда обогащения собственной семьи разрушили его образ реформатора. Многие пользуются огромной поддержкой становящегося все более радикальным мусульманского юга страны, однако они считают себя 'западными' политиками. Вряд ли стоит ожидать, что они будут более сговорчивы с исламским терроризмом или с афганскими наркоконтрабандистами, чем режим Аскара Акаева. Однако сомнения вызывает их способность развязать тугой узел проблем юга страны. А именно этот неспокойный юг придает Киргизии особую важность в более широкомасштабной войне с террором. Города Ош и Джалал-Абад находятся в восточной части Ферганской долины, где встречаются Узбекистан, Казахстан, Таджикистан и Киргизия. Эта долина была базой, с которой проводили свои рейды террористы, связанные с Аль-Каидой. Такая угроза сохраняется и сейчас.
Вот одна из причин, по которой происходящее в этой бедной и довольно плохо управляемой стране имеет большое значение, и исключает ее возможную изоляцию. Другая причина — нефть. Среднеазиатскими 'станами' руководят лидеры-долгожители советской эпохи, жесткие правители, сочетающие коммунистическую бюрократию с клановой диктатурой, напоминающей времена жестоких ханов. Такие режимы сидят на самых огромных в мире неразведанных запасах нефти и газа, освоение которых имеет жизненно важное значение для всего промышленно развитого мира, включая Китай. Иностранные инвестиции, необходимые для освоения региона, сдерживаются коррупцией и политическими рисками. Если Киргизия докажет работоспособность демократии, это окажет свое воздействие на династии Узбекистана и Казахстана. Запад и Восток больше не ведут борьбу за эти огромные просторы. Запад и Восток совместно заинтересованы в том, чтобы жители Средней Азии нашли лучшие способы управления своими странами.
Киргизия: Едины только в неприятии прежней власти
("Frankfurter Rundschau", Германия)
Карл Гробе (VON KARL GROBE), 28 марта 2005 г.
Режим Акаева рухнул еще до того, как его опрокинула революция. Переворот был быстрым, что способствовало немедленному приходу новой власти. Трудным оказалось назначение нового руководства, а новой власти оказалось не под силу положить конец мародерству и поджогам в столице. У оппозиции не было времени, чтобы объединиться, когда она была еще оппозицией, поэтому вновь возникшая ситуация была, очевидно, неожиданностью и для нее, и для свергнутой власти. Это отличает киргизский переворот от всех других переворотов на постсоветском пространстве.
Противники режима Акаева проявили себя сначала не в столице, они добивались своих целей с интервалом в несколько дней, иногда часов, первоначально в южных областях страны. Так, если в одном месте победа над государственной властью была уже позади, то в другом она была достигнута только что. События дня не стали каким-то единым процессом, имеющим историческую глубину, и поэтому были они также не следствием деятельности единой организации. Верх одержала спонтанность — в разное время в разных местах. Центральной площадки, которая служила бы ориентиром, как майдан в Киеве, не было.
Прежний режим рухнул из-за своей собственной слабости. Это сразу же понял Владимир Путин, озабоченный российским влиянием в Средней Азии. Его замечание в адрес Акаева о том, что, мол, не применять силу может позволять себе только тот, кто обладает силой, содержит в себе намек на то, что сам он собирается оставаться сильным. Еще господствующие автократы в четырех других среднеазиатских республиках могут воспринять слова Путина как добрый совет, чтобы оставаться жесткими и самим.
Однако государство, воображающее себя сильным, не устраняет причины того недовольства, которое способно вызвать к жизни движение масс. Напротив, киргизский пример демонстрирует четкую взаимосвязь, существующую между господством кланов, кумовством, коррупцией, региональным и этническим пренебрежением. Положить этому конец было бы первой задачей победителей. Способны ли они на это — сомнительно. Они сами являются выходцами из социального слоя, представляющего собой смешение представителей кланов и советской номенклатуры и единого лишь в неприятии одного: советской системы 15-летней давности и системы Акаева. Компромисс, который они могут найти, вряд ли может быть компромиссом их собственных интересов.
Для того чтобы на этой почве могла развиваться демократия, необходимы общественные силы, способные действовать, исходя из общего опыта, и преодолевать частные интересы. Шансы еще остаются, но мародерство уже снизило их.
Путин учится на своих ошибках
("Die Tageszeitung", Германия)
Киргизия: Россия хочет оставаться в Средней Азии ведущей силой
Клаус-Хельге Донат (KLAUS-HELGE DONATH), 28 марта 2005 г.
Позавчера — Грузия, вчера — Украина, сегодня — Киргизия. Утрата господствующей роли России в государствах-преемниках Советского Союза идет с головокружительной быстротой. В таком развитии событий Москва может винить саму себя. Именно Владимир Путин, вознамерившийся вернуть споткнувшейся великой державе утраченную роль и уже выступавший по примеру Петра Великого в качестве 'собирателя земель русских', вынужден теперь довольствоваться ролью архивариуса славного имперского прошлого. И это еще мягко сказано. Злые языки называют его уже могильщиком.
Распад Советского Союза пятнадцать лет назад оставил после себя во многих странах-преемницах и в соседних государствах вакуум власти. С созданием Содружества независимых государств (СНГ) Москва как прежняя доминирующая сила в какой-то мере надеялась повысить свою роль. Эта попытка не удалась. Не в последнюю очередь, по той причине, что Кремль обращался к старым методам: давлению, шантажу, воспитанию вассалов, которых можно было бы допускать ко двору. Кроме того, война в Чечне показала, что политика Москвы скорее стимулирует терроризм, а не сдерживает его. Практически не видно, чтобы Россия в мусульманской Средней Азии отличилась в сложной ситуации большой интуицией. С этой точки зрения уход бывшего гегемона можно было бы приветствовать.
Однако совершенно не ясно, куда может привести Среднюю Азию прорыв в Киргизии. То, что народная воля добилась своего, радует. Между тем, видеть в этом демократические подвижки по западному образцу было бы наивно.
В Киргизии и в Узбекистане, как и в Ираке, на сцене могут появиться силы, действовавшие до сих пор на втором плане: радикальные исламистские движения, такие, как Хизб ат-Тахрир в Ферганской долине и на юге Киргизии, пользуются большой поддержкой. Москва, с одной стороны, предложила убежище свергнутому главе государства Аскару Акаеву, но одновременно — и сотрудничество новому правительству. Это показывает, что участник антитеррористической коалиции Путин все же понял, каким образом сохранить хоть какую-то власть по другую сторону российских границ.
Самая последняя революция в Средней Азии
("The Washington Times", США)
Упорство киргизского народа превратило возможность революции в действительную революцию
Редакционная статья, 25 марта 2005 г.
25 марта 2005 года. Упорство киргизского народа превратило возможность революции в действительную революцию. Восстание в Киргизстане, прогнавшее из страны автократического лидера, который правил в течение 15 лет, было вызвано преимущественно политическими страстями, однако представляется, что ему также помогла ясно провозглашенная президентом США Бушем-младшим (George W. Bush) поддержка демократии во всем мире. Речи г-на Буша-младшего в защиту демократии, быть может, помешали бывшему киргизскому президенту Аскару Акаеву отдать приказ о кровавых расправах с демонстрантами, поскольку он опасался потерять поддержку США и Запада в целом. Эта революция продолжила тенденцию смещения неудачных авторитарных правительств с помощью массовых народных движений в Грузии, на Украине и в Ливане.
Киргизы, многие с розовыми или желтыми головными повязками, стали выходить на улицы в феврале, протестуя против сфальсифицированных парламентских выборов, а затем в начале нынешнего месяца. На юге страны демонстранты захватили правительственные здания. Вчера им удалось захватить ключевые правительственные здания в столице, что вынудило президента уйти в отставку.
Остается неясным, какого лидера, если вообще какого-нибудь, выдвинет оппозиция, чтобы заполнить вакуум власти, потому что, в отличие от революций на Украине и в Грузии, в здешней оппозиции нет единой фигуры, вокруг которой могли бы сплотиться демонстранты. Однако в оппозиции большой вес имеют такие люди, как бывший премьер-министр Курманбек Бакиев и бывший вице-президент, руководитель милиции и глава Министерства национальной безопасности Феликс Кулов.
Также остается неясным, какой политический вес в результате свержения г-на Акаева получат исламские партии. Не ожидается, что исламские партии станут открытой могущественной силой, но вполне возможно, что они приобретут определенное влияние над номинально светскими политиками. Исламские партии могут быть укреплены, если новое правительство окажется неспособным реагировать на озабоченность людей относительно бедности и коррупции.
По этой причине важно, чтобы Соединенные Штаты и другие западные страны поддержали зарождающееся и уязвимое демократическое движение в Киргизстане, соседе Афганистана. И Соединенные Штаты, и Россия имеют в Киргизстане военные базы. Если только к власти в этой стране придут исламские партии, эти базы могут быть закрыты. Киргизстан, как и другие среднеазиатские страны, преимущественно является умеренно мусульманским, и поэтому в интересах Америки, чтобы эта умеренность сохранилась.
Соединенным Штатам и другим западным нациям следует и дальше поощрять стремление киргизского народа к демократии и быть готовыми к тому, чтобы предложить целевую помощь.
Источник: "ИноСМИ", март 2005 г.
|
Поиск
Карта сайта
Проекты
Авторы
Глоссарий
