Семантическое конструирование. Без него — никуда

Беседа шеф-редактора "О-О" Дмитрия Петрова и корреспондента "О-О" Руфины Копыловой с Александром Ивановичем Неклессой

У современного человека — угнетенное сознание. В нем одновременно присутствует несколько типов мышления. Один из них — доминирующий (он наслаивается на предыдущие). Самые архаичные типы сознания современная культура уводит в область бессознательного. Они патологичны в силу двух причин. Первая — неконкурентоспособность, вторая — частичность. Результат — полифоничностъ мышления.

Уровень современного типа мышления будет исчерпан очень скоро. Мне представляется, что мир хаотизируется, хотя в реальности он не кажется таковым. Уровень сложности деятельности превосходит существующие ментальные модели. В данной ситуации появляются люди — "летучие мыши", действующие в интердисциплинарных сферах — носители нового мышления.

В шестидесятые-семидесятые годы прошлого века прорыв достигался в интеллектуальной сфере, превосходившей по развитию промышленный этап. Деятельность была более эффективной, а язык в условиях прорыва и новизны — дискретным. Агенты нового мышления и типа деятельности и их сторонники заключили компромисс между новым и старым в угоду уходящему 3-му сословию — буржуазии.

Возник новый мир. Мир — знаковая система. Четвертое сословие. Успеха в соответствующем данной культуре смысле достигали люди, которые шли на исторический компромисс. Они шли в образование, юриспруденцию, информационную деятельность. И инвариантность компромисса выражалась в экономическом измерении успешности.

Контркультура 60-х обеспечила расширение спроса на них. И вот этот ресурс оказался востребованным.

Но американцы как прежде формулируют задачу так: управлять и контролировать. Даже хаос. Ведь в хаосе есть своя структурность. В семидесятые годы XX века была острота, имевшая пикообразный характер. Яппи — агенты эпохи перемен — вошли непосредственно в плоть предыдущей культуры. Сперва острота перемен обгоняла остроту кризиса. Но кризис догнал. Сегодня есть угроза перехода к тоталитарному строю. Потому что только он может обеспечить всеобщую безопасность.

Апофеоз логики просвещения — большой компьютер: идеология просвещения считает идеалом часовой механизм — компьютер.

Социальная динамика либо должна радикально измениться, либо приведет в тупик.

Императив усложнения практик ведет к ригидности. Умирающая социальная практика душит рождающуюся сложность. Представители нового класса становятся лидерами, и, соответственно, старая элита теряет этот статус. Социальная реализация новой личности в старой среде ведет к редукции личности. Но если прежде эскапизм касался главным образом духовных практик, то теперь речь идет о социальной революции.

Обозначу задачи семантического конструирования:

1. Дестабилизация (сотрясение основ).

2. Модификация.

3. Революция.

4. Деструкция. И признание ее ценности.

Неклесса: Группа ваших вопросов: Что? Как? И кому? предполагает еще один вопрос: Кто? Для меня важен вопрос КТО? Ибо в нем есть деятельный, разноликий субъект, но одновременно — и очень выпуклый, очень выраженный субъект, действующий в определенном направлении.

Петров: С субъектом понятно: четвертое сословие включается в информационную постиндустриальную культуру и действует на уровне междисциплинарных практик.

Неклесса: Но важно понимать междисциплинарные практики как зону прорастание рефлексии!

Петров: Но существует ли какой-либо инструментарий семантического конструирования? И есть ли у него глоссарий?

Неклесса: Начнем с технологий. Можно разделить несколько задач семантического конструирования. Самая простая: сотрясение основ. Вторая задача: модификация эволюционных процессов. Третья — революция. Четвертая — деструкция, декларация разрушения, имеющая в своих основаниях ценность смерти. 1995 году Папа Иоанн Павел II выпустил энциклику "Евангелиеведение". В ней он употребил выражение "цивилизация смерти", точнее "культура смерти", но в данном случае я имею цивилизацию.

И вот перед нами четыре стратегии. Есть субъект стратегии и система семантического планирования в конструкции стратегии. На самом деле, всякое социальное конструирование обычно носит комплексный характер. Если все это организовать, то процесс имеет четыре разнонаправленных вектора. Речь идет о генетическом коде. Это — что касается стратегии. И вот — мы замыслили действие. Начали его разворачивать. Технология сводится к трем основным направлениям: создание языка, создание нового текста, создание новых организованностей.

Здесь мы выходим на то, что наблюдаем в жизни. Ибо начинается интересный, интригующий процесс. Центральное место в нем занимает создание текста. Например, текст — это "Коран", где представлены новые язык и культура, а заключенная в нем искра создает организованность.

В описанную мной логику ложится логика журнала "Со-общения", если он превратится в организованность и станет амбициозной корпорацией, предъявляя Амбицию.

Амбиция — это не просто заявленная энергия. Она удерживает и доносит. А дальше — следующий процесс — логика распространения текста. Если он носит системный характер, то ясно, что большое значение имеет импринтинг — нужно что-то заложить, чтобы что-то получить из этого бульона. То есть мы получаем некую логическую конструкцию.

Петров: Петр назвал игру "Делать язык". И в императивной форме этого глагола — делать! — заложена ценность деятельности. Но есть предположение (подтвержденное), что для части методологического сообщества деятельность большой ценности не имеет…

Копылова: И еще один момент. С одной стороны, в пространстве игры придается высокий статус схематизации, а с другой стороны, во время лекций, как Никитиным, так и Малиновским было введено положение о том, что новые смыслы могут транслироваться через байки и притчи. Ваш предыдущий текст указывал на архаичность таких художественных форм языка.

Неклесса: Отвечу на первый вопрос. Проблема существует. И на игре она в определенной степени обозначена. Никитин на лекции отделил исследовательскую практику поиска истины от методологии. он представил методологическую работу как работу по наведению пластыря на разрывы, возникающие в соцмальном теле с тем, чтобы восстановть связность. Здесь мы имеет дело с процессом реляционным. И в этой связи можно с большой долей вероятности допустить, что новый язые не получится, слишком большое поле наложения пластырей.

То есть проблема есть, поскольку конструирование языка — это перманентная работа с реальностью, в значительной степени не опознанная как реальность. Человек работает связностью субъекта в объект, вынесенный вовне. Мне кажется, что ближе к этому подходу — подход лекции Эльконина, предлагающий проблему роста. Там было предложено три модели перехода, а построение нового языка можно обозначить как четвертый.

Петров: А напомните эти переходы!

Неклесса: Первый — в полтора года, второй — в семь-восемь лет, а третий в 14 — 18. Так как у нас есть право на собственное мышление, по аналогии, мы воспользуемся этим правом. Такая модель органична, но она не решает проблемы. Потому что познание новизны — это соучастие в создании нового аппарата, соответствующего среде. Но есть и то, что сближает. Раз это проблема роста, то освоение рождающегося языка сопряжено с деятельностью методологического сообщества, например, в том плане: отношение к предметному полю, только с другим акцентом.

Второй вопрос о том, какой язык адекватен данному процессу. Байки — фокусировка прежней верстки. Язык байки находится в определенной связи со старой системой, и менее адекватен новой. Все новые учения излагались в виде притч, ибо нужно было преодолеть семантическую жесткость. Притча понижает градус ригидности системы, но задачу не решает — она инструмент, а не субстанция. Она направлена на сознание. Чтобы произвести ментальную революцию, она помогает совершить действие. Но она — не есть действие! Притча направлена на изменение системы мышления. Но новое мышление, конечно, будет носить характер радикально отличный от уже известных форм мыследеятельности.

Но то, что происходит, мы можем рефлексировать. И это действо, которое происходит в игре — одно из самых плодотворных из всех, с которыми я сталкивался.

Я мог бы положить еще одну итерацию. Речь идет о процессе, наиболее близком человеческой сущности. О каком же? О трансценденции! Человек проявляет свое могущество, свое уникальное качество. Он трансцендирует ситуацию и собственное естество, ибо выход в новую систему мышления — это трансценденция.

Вот когда происходит постановка максимальной проблемы: речь идет о том, что эта — предельная. Если взять технологию, институты, трансляцию, организацию, то язык — предельная проблема. Когда "Делать язык", то мы начинаем выходить за предельные границы. Но это самое сущностное действие нужно совершить. А в игре оно ставится в условием задачи. Поэтому нужно выйти за пределы языковой среды. Не в другую языковую систему, а за пределы всех языков — за пределы сложившейся системы мышления, "туда, не знаю куда!".

Послесловие

Неклесса: По поводу конструкции, заявленной от группы "КАК". Вот уже несколько месяцев я занимаюсь тем, что ищу корни реализации проекта по созданию нового текста, который был бы связал с претензией России на право на существование. Обычно право на существование обсуждается в сфере экономики, в военной сфере, возникает детский вопрос (но не детский — в этой среде) — так есть ли у России право на существование в современном мире? И если мы проштудируем Библию, то выяснится: если праведников нет, то ставится под вопрос существовании города. Если его нет, то город падет обязательно. Нужен текст, периодически возникающий в истории. Например: "Вехи", "Из глубины", и последний пример — "Иное". Настало время нового текста. Я с очень маленьким коллективом решаю такую задачу. Определение 12-и имен, позиционирующих Россию перед Богом. Но не на телеэкране.

Петров: Как далеко Вы продвинулись?

Неклесса: Собранное количество ответов интересно по составу. А еще по особой практике: первые три-четыре имени находятся легко, после пятого наступает пауза, а процесс приостанавливается, после седьмого-девятого наступает ступор. Мне было бы интересно, если бы все ответили вопрос: вот 12 имен, которые в сумме смогли бы составить книгу, которая оправдала бы право России на существование. Право России и ныне живущих в ней людей, создающих тексты.

Фрагмент, напечатанный курсивом, восстановлен с конспектов: диктофон сбоил, и в записи образовалась "лакуна".

Текст взят с сайта soobgroup.narod.ru