Версия для печати

Гуманитарные технологии — непронумерованный фактор развития

Дмитрий Петров: Напомню, что тема нашей встречи обозначена так: "Гуманитарные технологии — неучтенный фактор развития".

Петр Щедровицкий: Именно так. "Гуманитарные технологии — неучтенный фактор развития". XX век принес достаточно радикальные изменения самого понимания развития. Именно развития. Развитие стало трактоваться как регионально, так и локально. С 89-го я занимаюсь тем, что я называю культурной политикой. На мой взгляд, это особая формация политики, которая превращает в смысл политической деятельности не власть, и не сохранение и поддержание власти, что было характерно для самых первых форм политики. И не экономику, что было характерно для последних 400 или 500 лет. А культуру. Культурная политика утверждает, что экономика не является более смыслом политики. Прежде всего потому, что умер экономический человек. По-моему, Уайтхед написал красивую фразу: "Прелесть экономического человека состояла в том, что мы знали, чего он хочет." Культурная политика начинается в тот момент, когда мы перестаем знать, чего он хочет. Более того, мы попадаем в ситуацию, когда все хотят разного. И хотят они разного прежде всего потому, что максимально отделены от материальной зависимости. Они имеют много свободного времени. И в это свободное время живут по другой логике. Они живут по логике культуры, во многом протрактованной в духе Канта — то есть как пространство свободы. Пространство для развертывания внутреннего человека.

Сергей Кургинян: У культурной политики что — определений никаких нет?

Петр Щедровицкий: Почему? Сейчас скажу...

Сергей Кургинян: Технология это или не технология?

Петр Щедровицкий: Если мы хотим, чтобы все делалось в крупных масштабах и чтобы оно делалось оптимально с точки зрения затрат ресурсов, нам придется это технологизировать. Привнесение же сюда излишнего — скажем так — я бы не сказал: "морального", да? Ибо с некой точки зрения то, что дешевле и экономичней, оно и морально в том числе.

Сергей Кургинян: Или аморально, с другой точки зрения...

Петр Щедровицкий: Или аморально с другой точки зрения... Да, тут впрямую не сошьешь...

Сергей Кургинян: Установка "Град" моральней автомата Калашникова?

Петр Щедровицкий: Нет. Нет.

Сергей Кургинян: Дешевле и технологичней...

Петр Щедровицкий: "Град" ни в коем случае не дешевле, потому что производство самого этого продукта будет дороже. Но дело не в этом. Вопрос о прямой сшивке этики, морали и технологии для меня непонятен. Я считаю, что есть процесс технологизации. Он захватывает разное. Где-то он работает. Где-то не работает.

Сергей Кургинян: Где он не работает?

Петр Щедровицкий: Вне культурной политики сама постановка вопроса о гуманитарных технология невозможна. Потому что вне ее нет оснований для технологизации. В условиях культурной политики она не только возможна, но является обязательным условием, ибо в противном случае по отношению к другим культурным группам придется применять другие способы воздействия. Ну, в частности такие, о каких говорил Ефим. Тогда придется стрелять из "Калашникова". Тут на одной стороне — гуманитарные технологии, а на другой стороне — "Калашников".

Сергей Митрофанов: Значит ли это, что если нет, скажем, культурной политики, то...

Петр Щедровицкий: Тогда есть геополитика. Есть война.

Сергей Кургинян: Если смыслом политики становится культура, то могу я утверждать, что смыслом политики становится смысл? Смыслом политики становится смысл... Попробуй рассмотреть эту формулу всерьез... Ты считаешь — это нормально?..

Дмитрий Петров: Петр, самое время пояснить, насколько в российской политике, имеющей быть сейчас и здесь, культурная политика актуальна?

Петр Щедровицкий: Если она будет неактуальна, то будут стрелять. Никто же не озабочен сохранением российского культурного ареала. Кроме него самого. И он может покончить жизнь самоубийством. Коллективно.И Я стою во внешней позиции и утверждаю простую вещь: этой культурной группе, в принципе, оставлена возможность...

Сергей Кургинян: Когда американцы в Боснии стреляют из разного эффективного оружия, они что — исчерпали гуманитарные технологии? Вышли из мира культуры? Из культурной политики? Я мог совершенно неверно понять. Вот есть просвещенные люди, которые существуют в мире холодной войны, политики... Там не стреляют. Там вот все живут технологично друг с другом. А есть непросвещенные люди, которые друг в друга стреляют. Скажем, кто-то там залудил в иранца, а иранец — в ответ. Это у них такая геополитика. А когда американцы бомбят сербов с "Фантомов", они что — нисходят с мира гуманитарных технологий до мира, так сказать, горячих войн? Шантаж! Очевидный шантаж: не признаете гуманитарных технологий? — будете убивать друг друга. О'кей! Мы признаем гуманитарные технологии и их носителей. Но эти носители убивают больше всех!

Петр Щедровицкий: Да вы и не признаете гуманитарных технологий...

Сергей Кургинян: Да, ты — просвещенный человек... Я понимаю.

Петр Щедровицкий: Я к тому, что для тебя реальностью является экономика и геоэкономика.

Сергей Кургинян: Нет. Абсолютно нет. У меня масса грехов. По женской линии, например. Но вот только не то, что я признавал геоэкономику... Никогда этим грешен не был. Я только говорю об одном, что эти все инверсии, "культурная политика", "мир", "цивилизация" и так далее хороши там, где не стреляют. И все это полностью рушится в тот момент, когда именно цивилизация начинает палить сильнее всего. Палить. Эта система, базирующаяся на гуманитарных технологиях, просвещенная система... Система, в которой перестали воевать. Признали друг друга. Хорошо. Она существует где-то в реальности? Или не существует?

Ефим Островский: Драку заказывали? Нет.

Сергей Кургинян: Если она не существует в реальности, то поскольку это не наука, а гуманитарная...

Дмитрий Петров: Коллеги, я не заказывал драку...