Версия для печати

Московский Крым между геополитикой и геопоэтикой

...Предлагаю честно признать сублимативную природу всех ваших изысков, господа! "От геополитики — к геопоэтике" — хитро придумано, но старого приятеля-конспиратора не проведешь. Мы тоже учили греческий и можем догадаться, что "геопоэтикос" значит "землетворный".
Изяслав Гершмановских

Ключевые термины

Крымский геопоэтический клуб считается одним их четырех ведущих литературных салонов Москвы. Основан в 1995 году в память почивших в бозе фестивалей современного искусства "Боспорские Форумы". Если верить энциклопедии "Неофициальная Москва", то должности в руководстве распределяются следующим образом: "Куратор Клуба Игорь Сид, почетный президент Василий Аксенов, культурный герой-основоположник Максимилиан Кириенко-Волошин (не путать с лидером СПС С.В.Кириенко. — А.М.) участвует в виде бронзового бюста. За четыре года Клуб, — говорится здесь же, — выродился из традиционного салона в клуб литературного хэппенинга. Фирменная акция — "круглый стУл"... Крымский клуб отличает склонность к псевдонаучности, некоторая невменяемость дискуссии... дурной глобализм замыслов при высокой, однако, степени их реализации".
Сид — псевдоним Родриго Диаса де Бивара — деятеля испанской реконкисты, боровшегося с маврами (арабы-мусульмане). С XII века имя литературного персонажа. В 80-х годах нашего столетия актуализировано известным деятелем крымско-московского авангарда И.Сидоренко и используется с приставкой Игорь.
Геополитика — буржуазно-фашистская псевдонаука (уст.). В наст. время — модное учение о взаимодействии государств и их объединений в пространстве.
Геопоэтика — доктрина парижского культуролога Кеннета Уайта. "Ее крымская версия — практическая геопоэтика, — полагает Сид, — утверждает переход человечества от амбиций власти к эпохе творческих амбиций" (Неофициальная Москва. — М., 1999, с. 94).
Крымское ханство — название вассального государственного образования, существовавшего в ХV-XVIII вв. на территории Крыма и прилегающих землях. В настоящее время проявляется в виртуально-художественной форме (в виде галереи). Глава — наследный принц Джеззар Гирей. Местоблюститель престола — Исмет Шейх-Заде (г. Москва).
Крым — полуостров. Территория 27 тыс. кв. км, население 2,5 млн. чел. Мировой культурный полигон.

Диаспора

Из заявленного в рамках акции "Неофициальная Москва" фестиваля землячеств удалась только его крымская часть. И не удивительно. Во-первых, потому что крымская диаспора переживает именно ту стадию становления, когда особенно чувствуется необходимость в общении, во-вторых, потому что есть Сид. О Сиде после, сначала — о диаспоре.

Проблема диаспоры встала перед русским сознанием в результате революции начала века, когда большому количеству вполне достойных людей не оказалось места в новой России. О них говорили как о "капле крови, взятой на анализ", а сами они о своем изгнании — как о "послании". Нас (я имею в виду диаспору образца 1991 года) тоже послали, хотя мы никуда и не переместились. Результаты анализов пока не ясны, но вопрос понятен: если капля не растворится, значит, все нормально — кровь здоровая, а если растворится, значит, и сам "пославший" организм — не жилец. Диаспора — это тест на живучесть метрополии. Мы даже более живучи. Сами являясь диаспорой, генерируем новую — в Москве и других местах, и та (удивительно!) не растворяется. Значит ли это, что здесь, в Крыму, мы уже переросли стадию диаспоры и являемся особым сообществом? Ответ опять же нужно ждать оттуда, из нашей новой диаспоры, ведь именно диаспора является тем зеркалом, глядя на отражение в котором сообщество метрополии делает вывод о своем существовании. В этом, собственно, и заключается смысл ее бытия для исторической родины (ну, может быть, еще деньжат подбрасывать...).

Крымская диаспора в Москве — диаспора вдвойне, отражение отражения. Наверное, именно эта любопытная культурная и, конечно, политическая ситуация привлекает к ней многих людей — не обязательно выходцев из Крыма, но и тех, кого вообще что-либо связывает с полуостровом.

11 декабря в зале музея В.В.Маяковского на Лубянской площади в Москве собралось десятка два интеллектуалов, литераторов, экс- и просто политиков, так или иначе связанных с Крымом, на заседание "круглого стола", организованного Крымским клубом, — "Вектор Крым — Москва: геополитика или геопоэтика?".

"Или" — или все-таки "и"?

Исторический Сид бился с историческими же маврами не на жизнь, а на смерть. Сид крымско-московский (в миру Игорь Сидоренко — куратор легендарного Боспорского форума и лидер Крымского геопоэтического клуба в Москве) такого рода политический дискурс не приемлет в корне (крымские татары, во всяком случае, ходят у него в друзьях). Когда-то, вспоминает он сам, на одной из конференций, будучи поражен и уязвлен агрессивностью и повсеместностью "геополитики", он дал себе клятву преодолеть геополитический взгляд на мир — геопоэтическим. "Практическая геопоэтика, — говорится в одном из сакральных текстов клуба, — утверждает переход человечества от эпохи амбиции власти к эпохе творческих амбиций: греч. poieticos — "творческий". (В частности, взамен воссоединения Украины с Россией клуб предлагает геопоэтические программы русско-украинского диалога и т.д.) "Тусовки" клуба зачастую предстают ристалищем, где сходятся поэты и политики: утвердить свой взгляд на мир. Кто побеждает — непонятно, но крови нет. Иногда в своем стремлении к преодолению политики Сид напоминает еще одного знаменитого испанца — из Ламанчи, особенно когда его сугубо поэтические проекты оказываются неожиданно политически актуальными и даже финансово востребованными, как, например, этот, организованный в рамках предвыборной акции Союза правых сил (С.Кириенко, И.Хакамада, Б.Немцов). Из деликатности я не спросил его об этом, но про себя подумал: "То, что Сид востребован маврами, проблема мавров, а не Сида".

Поэты у власти и поэтизирующие политики

Итак, двусмысленное положение поэтической акции Крымского клуба в рамках предвыборной кампании в России обещало интригу и в самом разговоре о "геополитике" и "геопоэтике". К ожиданиям располагал и состав приглашенных, среди которых выделялись, как минимум, два поэта-политика: экс-премьер правительства Крыма в 1994 году Евгений Сабуров и идеолог национал-большевизма Эдуард Лимонов. Последний, правда, присутствовал недолго и ничего интересного не произнес, зато Евгений Федорович был красноречив и, конечно же, неисправимо литературен в своих оценках политических реалий России, Крыма и где-то даже мира.

С совершенно неожиданной "геопоэтической" стороны повернулся вдруг экс-президент Крыма Юрий Мешков, тоже приглашенный на встречу (сейчас он преподает в Академии государственного управления и осенью 1999 года принял российское гражданство). Нет, говорил он то же, что и обычно. Но слушалось все это несколько по-иному: и о дерзком замысле его и Сабурова реформ, и о кознях недругов по ту и по эту сторону Перекопа, и о нелегком хлебе изгнания... И было что-то неожиданно трогательное в его словах о нас — "мой народ" — и в упорном умолчании своих ошибок.

Да что там говорить, после всех "героев" вчерашнего и сегодняшнего дня таким ли уж нелепым и несостоятельным выглядит наш первый и последний президент? Личность если и не поэтическая, то почти легендарная, во всяком случае, уж точно мифологическая. А что у нас более живуче и более востребовано, чем мифы?

Мифы. Византия и Золотая Орда. В поисках культурной идентичности

Идентичность (самосознание или осознание этнической, культурной, государственной принадлежности) — вот, пожалуй, самое популярное словечко в современном интеллектуальном сленге. И неспроста. Так называемый "кризис идентичности", согласно опросам, вышел сегодня на первое место в перечне недугов постсоветского общества. Кто мы? Откуда? Куда идем? — словно с похмелья вопрошаем мы, — меньше в метрополии, больше в диаспоре, а в крымской и подавно. Нет ответа...

Темы этой коснулся и я в своем выступлении с длинным названием: "Что же нам все-таки делать с Украиной? Черная дыра на карте новой Европы. Украина как проблема геополитики, политологии, культурологии". "Тусовка" откликнулась живо, развернув сразу несколько возможных геокультурных проектов и стратегий. Может быть, наиболее впечатляющий из них — так называемый "неовизантизм" или "византинизм" — в будущем, несомненно, одна из самых перспективных постсоветских "философий" (ее разрабатывает группа историков, географов и литераторов, близких к "Независимой газете": Рустам Рахматулин, Андрей Балдин, украинский писатель и философ Владимир Ешкилев и др.). Война на Балканах воскресила древний призрак Византии — исчезнувшей империи, подарившей Восточной Европе православную цивилизацию. Теперь, с распадом империи советской и усиливающимся давлением "латинского" Запада, в византийском культурном и духовном наследстве мы можем обрести основу для сопротивления и новой интеграции — не на имперской, как прежде, а на цивилизационной основе, поскольку все мы — народы, страны и регионы христианского Востока — не что иное, как части некогда единого "pax bizantinum". Ностальгия по Византии — это, конечно, круче, чем ностальгия по СССР, но свяжет ли идея Константинополя Россию и Украину теснее, чем газовая труба, не знаю. Хотя для крымского человека эта доктрина выглядит привлекательной, по крайней мере, потому, что его местообиталище рассматривается в ней как ключевое передаточное звено между Севером и Югом "византийского пространства".

"Византизм" предлагается его адептами как своего рода преодоление другого вероучения — евразийства, еще недавно бывшего культовым для постсоветских интеллектуалов. Знамя осовремененного евразийства все чаще напоминает не великокняжескую хоругвь, а бунчук чингизидов. Евразийство сегодня — это наступательная тюркская идеология (П.Савицкий, Е.Трубецкой и Г.Вернадский — отдыхают), в основе которой лежит представление о том, что все мы (т.е. жители постсоветского пространства) — наследники Золотой Орды и древней тюрко-татарской культуры (задача заключается лишь в смиренном осознании этого).

"Поскребите русского — и вы обнаружите татарина", — не бывшие на заседании памятного "круглого стола" и не слышавшие Исмета Шейх-Заде — осевшего в "неверной Москве" крымскотатарского художника-авангардиста и традиционалиста (галерея "Крымское Ханство") — и представить не могут, в какие художественные и литературные формы может облечься эта уничижительная французская поговорка XVIII столетия. Да что там русского, вы француза поскребите... Геопоэтика ли это, геополитика ли?..

Бурлит, кипит и не выветривается дух самоосознания в нас, крымских людях в России, в русских, татарах, украинцах в Крыму. Пьянит, дурманит...

Кто мы? Откуда? Куда идем? На следующий день с похмелья задаю себе все те же вопросы. Но ответы на этот раз нахожу быстро (холодно, знаете ли): это я, Андрей Мальгин, иду от одного из лучших людей крымской диаспоры в Москве. На Курский вокзал. Покупать билет домой, в Крым. На родину...

Источник: "ОстровКрым".