Главная ?> Авторы ?> Градировский -> Остров Крым как русскокультурный анклав
Версия для печати

Остров Крым как русскокультурный анклав

"Одно название этой страны возбуждает воображение!" — фраза из письма матушки Екатерины II к де Линю. Еще более возбуждает один лишь взгляд на литографии и гравюры XIX века: сколь же неповторим крымский ландшафт, сколь сильно очарование местности — явно иной, сказочно-чуждой, где с едва уловимым, а где с господствующим восточным колоритом.

Крым сегодня — это действительно регион, "похожий" на многие другие регионы России и Украины: система расселения, быт, хозяйственные стандарты, поведенческие особенности, привычки и пороки — все является прямым свидетельством культурной и хозяйственной "переработанности" этой земли. Полуостров подвергся добротному социо-культурному освоению по российско-советским стандартам. Поэтому после того, как на Украине возобладали вначале недоброжелательные, а затем откровенно русофобские тенденции, Крым стал сопротивляться. Вначале открыто, ярко, скандально (пик этого сопротивления пришелся на времена потешного президентства Мешкова), а после многочисленных поражений и отступлений — глухо, вязко, молчаливо. Сегодня характер сопротивления крымчан — не в сфере политики, он не может находиться сейчас и в сфере экономики. Однако Крым был и остается русскокультурным анклавом и потому несет политическую нагрузку, которой был исторически наделен при передаче Украине в 1956 году.

Что касается собственной политики (когда-то Крым был впереди всех, с ним сверяли "часы самостийности" и в Приднестровье, и в других непризнанных республиках), то сегодня в автономии царствует политический "демон" Грача.

Политический демон Грача

"Лучше полежать на ковре, чем бороться", — заметил Рем Вяхирев. Возможно. Но это точно не про Грача. Нынешний спикер Верховной Рады АРК и первый секретарь компартии Крыма Леонид Грач во всех ситуациях предпочтет борьбу (в риторике — классовую, на практике — корпоративную). Часто предпочтет интригу, всегда — преданную ему бездарность равноправному партнерству. Таким бесцветным, как при Граче, парламент Крыма не был никогда. Таким слабым, как при Граче, правительство Крыма тоже никогда не было (хотя, казалось бы, при чем тут Грач?..).

Что позволяет Леониду Грачу так уверенно себя чувствовать? — Исключительно грамотно выверенная линия по отношению к Киеву, с одной стороны, а с другой — прямая нужда матери городов русских в подобном персонаже.

За последнее время Грач преуспел во многом: разгромил оппозицию в крымской региональной организации компартии; приручил некоторых записных русских (Грач весьма умело разыгрывает роль "последнего", кто противостоит татарской угрозе в лице меджлиса); надел крепкую узду на парламент; забыв о партийных догмах, строит в престижном районе Симферополя достойный своего нынешнего положения особняк; создал "карманный" совет аксакалов; развернул борьбу с последствиями "криминальной революции"; и, наконец, продемонстрировал своеобразную силу и настойчивость в работе с прессой, превратив одни издания в своих заклятых врагов, другие — в "придворных пиитов". Причем последнее — исключительно за счет качества прессы: журналистика из этих газет ушла. Печатный компартийный орган остался все тем же жидким "боевым листком", а орган ВР АРК "Крымские известия" трансформировался в скучное, формально-официальное, откровенно подхалимское издание. Сегодня даже "Крымская газета", официальный орган правительства(!!!), работает на Грача. Объяснение этому простое: президиум ВР АРК распределяет бюджетные средства.

Другая сторона дела: крымский премьер, в свою очередь, совершенно не умеет работать с прессой и не в состоянии отстаивать интересы дружественных изданий. "Таврические ведомости", фактически учрежденные Комитетом по информации СМ АРК, хотя и продолжают вялые "наезды" на спикера, но уже испытали финансовый голод, похудели (с 16 полос до 8) и давно пребывают на грани того, чтобы в очередной раз остаться исключительно в читательских воспоминаниях.

Грач крайне властолюбив, но сегодня он, пожалуй, единственный в Крыму, кто проводит последовательную и самостоятельную линию. И потому Грач успешен. Заинтересованность в нем Киева чрезвычайно высока. "Грач опасен только как оппозиционер", — признанная результирующая формула. Надо отметить, что такая формула устраивает в первую очередь самого Леонида Ивановича, ибо, руководствуясь именно ею, Киев "оставляет" Грача при любых поворотах и срывах крымской политической интриги.

Демонстрируя лояльность Киеву, Грач, как никто другой, умеет извлечь ресурс из своего поведения. Но эта лояльность была и остается не фактом преданности Грача украинской идее (или, проще, задачам украинского государства, которые к тому же не поставлены), а ярчайшим примером эффективного политического выбора. В принципе, это выбор между Киевом и Ничем.

Так, в апреле 2000 года уже в который раз Грач повел себя подчеркнуто лояльно. Референдум, инициированный командой Леонида Кучмы, принес результаты, ради которых он и затевался. В Крыму этому не помешал даже приезд первого секретаря компартии Украины тов. Симоненко. Уровень фальсификации превзошел все прежние достижения (видимо, это вызвано как характером мероприятия, так и последовательным наращиванием административного ресурса): голосование происходило в режиме т.н. досрочного голосования с 06.04.2000 по 16.04.2000; там, где только возможно — вузы, техникумы, общежития, не говоря уже о воинских частях, — часто по принуждению; наблюдение за несколькими участками в день голосования (безлюдье) только подтвердило сложившееся впечатление; даже официальные лица позволяли себе острословить в кулуарах, прикидывая процент уже сфальсифицированных голосов. Циничное поведение властей совпало с аполитичным поведением народа: крайне высокая степень почти не скрываемого отсутствия заинтересованности в результатах "инициируемого сверху" мероприятия.

Серые будни Куницына

Сергей Куницын сник, проявив слабость в конце 1999 года, когда его сторонникам в парламенте удалось проголосовать за отставку председателя ВР АРК (53 голоса из 100), и убедившись в том, что президент согласия на замену Грача не даст. Так как открытый конфликт между первыми лицами автономии носил характер патовый (Киев не давал "добро" на окончательную победу ни одной из сторон), то усилиями команды Куницына были предприняты меры с целью нахождения компромисса и, по крайней мере, публичного примирения двух руководителей. Формально примирение состоялось (в частности, по условиям "договора" был восстановлен в должности Лентун Безазиев). Грач и Куницын даже несколько раз появились вместе на людях, но эта демонстрация мало кого обманула.

10 мая сотрудниками республиканской прокуратуры неожиданно были задержаны министр финансов АРК Людмила Денисова и министр АПК Николай Орловский. Денисову допросили и поместили в камеру. Прокурор АРК Владимир Шуба, осуществивший эту операцию (и давно поддерживающий тесные взаимоотношения со спикером), поплатился осложнением отношений с Киевом, куда был срочно вызван сразу после того, как ситуация была отыграна посредством тиражирования откровений Денисовой о том, что на протяжении нескольких дней она "отказывалась подписывать кое-какие документы". Кроме того, были обнародованы факты перманентного давления на ряд министров со стороны Грача с целью перераспределения бюджетных средств.

После этого в правительстве автономии посчитали, что атака отбита, и еще утром 24 мая благодушно готовились к очередному курортному сезону. Однако вечером того же дня на пленарном заседании ВР АРК 68-ю голосами прошел проект постановления, предложенный депутатом Анатолием Коцерубой и фракцией "Единство" (люди депутата ВР Украины, дважды экс-премьера Крыма Анатолия Франчука). Работа Совмина была признана неудовлетворительной, и ему было выражено недоверие.

Франчука-старшего и его людей отставка правительства Куницына манила освобождающимся креслом премьера. Для Грача же — это всего лишь приятный эпизод, когда каштаны из костра вытаскивались чужими руками. По факту, Куницын Грача устраивает, особенно теперь, когда, по общекрымскому убеждению, Грач ловко его "опустил". Ситуация с премьером оказалась подвешенной до октября, а пока Куницыну было предложено продолжить трудиться. Но кто из министров посмел бы после этого оказать сопротивление просьбам (линии) Грача? — Сила продемонстрирована; цена сопротивления обозначена.

Способность на сильный поступок не относится к достоинствам Сергея Куницына; ему отказывают не то что в харизме — ему отказывают в воле. О слабости молодого премьера свидетельствует и то, как он отвечал на вызов в лице Лентуна Безазиева, подделавшего подпись премьера под Законом о бюджете АРК, сверстанным в интересах Грача и с его наущения (по другим источникам, вся история сфальсифицирована и столь щепетильного нарушения вообще не было, а имел место поиск предлога со стороны команды Куницына, дабы избавиться от слишком сильного игрока из обоймы Грача). Попытка отставки первого заместителя премьера закончилась... ничем. Подчиненный отказался подчиниться и продолжил работать в здании Совмина, а затем, как уже упоминалось, был восстановлен в должности.

Тем не менее, с точки зрения Киева, у Куницына есть одно, но решающее достоинство: он явно не политик — ни по позиционированию, ни по амбициям. А самое главное — Куницына невозможно заподозрить в каких-то там "сепаратистских умонастроениях", столь свойственных, по мнению Киева, крымскому региональному сознанию.

Экономическая обреченность

Крым не обладает сколько-нибудь существенной самостоятельностью в проведении экономической, налоговой и тем более — таможенной и кредитно-денежной политик. Хотя наличие таковых пытаются подчеркнуть все — от создателя Конституции АРК (где якобы заложены определенные преференции автономии) Леонида Грача до тянущего "барщину" официальной линии Киева Сергея Куницына. В отношении экономики хоть и раздаются уверенные заявления о росте чего-то и успехах в чем-то, но макроэкономическая ситуация на Украине в целом ничего существенного сделать не позволяет.

Зато в очередной раз звучат уверенные прогнозы на рекреационный сезон и в очередной раз никаких предпосылок для изменения ситуации не создано: новых турпродуктов практически нет, налоговый режим прежний, гостеприимство таможенных и пограничных служб на том же уровне, что и в предыдущие годы, и т.д. И, наконец, пресловутый ежегодный фактор "Х": так уж повелось, но то российский дефолт лишает часть отдыхающих в Крыму граждан РФ возможности купить даже обратный билет, то резко подскакивают цены на бензин, аккурат когда тысячи россиян предпочли путешествовать на своих авто, то еще какая-нибудь неприятность, портящая людям отпускное настроение. В этом году таким фактором стала энергетика. Стихийные митинги жильцов городских микрорайонов, в которых на 20 часов в день отключают электроэнергию, застывшие на полпути в Ялту троллейбусы, хроническое отсутствие горячей воды — чем не подарок рекреационным конкурентам Крыма.

Облегчение мог бы принести только украинский дефолт, резко сокращающий расходные статьи российских отдыхающих, после чего отдых в Крыму вновь станет дешевле, чем в Сочи. Но своевременное обещание западных кредиторов дать правительству Ющенко взаймы в очередной раз "спасло" украинскую экономику и попортило лето крымчанам. А ведь в Крыму лето — год кормит.

На этом фоне реконструкция транспортных узлов (ж/д вокзала и аэропорта в Симферополе, трассы Симферополь—Ялта в связи с международными мероприятиями, проводимыми на ЮБК под патронажем Президента) носит скорее демонстрационный, нежели системный характер.

В целом же, в ситуации неопределенности в отношении целого ряда куда более привлекательных в инвестиционном плане регионов Украины и России судьба Крыма как инвестиционного объекта в ближайшее время остается под большим вопросом.

Не языком единым

Шаг к формированию "нового регионального сообщества"?

Рубеж 1999—2000 гг. был ознаменован постановлением Кабмина Украины "О дополнительных мерах по расширению функционирования украинского языка как государственного" и решением Конституционного Суда Украины от 14 декабря 1999 года. Оба документа многими были восприняты как очередное наступление на русский язык. С другой стороны, в декабре 1999 года Верховная Рада Украины приняла Закон "О ратификации Европейской Хартии региональных языков или языков меньшинств", согласно которому Украина взяла на себя довольно обширные обязательства по обеспечению функционирования языков "этнических меньшинств", прежде всего — русского.

Хартия породила множество неоправданных ожиданий. Дело в том, что это — документ рамочный. Каждая из сторон, присоединившихся к Хартии, сама определяет, какие именно обязательства она берет на себя. Украина вполне могла схитрить, но кто-то, видно, чего-то не понял и вариант, выбранный Украиной, фактически утвердил, что русский язык получает статус официального на территории тех административно-территориальных единиц, где число русскоязычных превышает 20% населения, а это, как известно, подавляющее большинство регионов "незалежной".

Совершенно понятно, что такой вариант официальный Киев не одобрит. Поэтому вокруг Закона о ратификации развернулась интрига. Согласно процедуре, документ должен быть передан в МИД, который переправляет его в Совет Европы. Закон пролежал в вышеозначенном ведомстве около трех месяцев и был возвращен с замечаниями в Верховную Раду. Одновременно группа депутатов направила представление по поводу этого Закона в Конституционный Суд. Следовательно, даже при благоприятном развитии ситуации положения Хартии еще не скоро будут введены в действие.

Курс на украинизацию через дерусификацию, взятый некоторыми членами кабинета Ющенко и обновленной администрации Президента, никак нельзя совместить с положениями Хартии. Но такой курс — процесс объективный, т.к. пока не существует предпосылок для иной политики утверждения государственности на Украине. Более того, прямым давлением на Украину со стороны России данный вопрос разрешить невозможно. Нужны идеологические, культурные, образовательные интервенции, нужны экономические реалии, оправдывающие знание русского языка — как языка делового успеха (или другого адекватного успеху ресурса) — на огромном пространстве бывшего Союза.

В принципе, Украина может захотеть сближения и сама, как она этого захотела три с половиной века назад, но для этого нужна Россия-с-будущим, а не только Россия-со-славным-прошлым. Последнего — недостаточно. Первое — позволяет увидеть будущее самой Украине.

Языковая русофобия начала года, как уже повелось, утонула в глухом, пассивном, но вязком сопротивлении людей, не желающих переходить на хоть и державный, но по ощущениям все же захолустный язык. К нему всегда относились как к "очень красивому", "певучему", "юморному" языку, но настойчиво сопротивлялись знать его, учить и пользовались им, что называется, "из-под палки". Поэтому все волны украинизации своим итогом имеют не реальную украинизацию, а вполне закономерную декультурацию: не развиваются ни украинская культура, ни русская, в результате чего все пространство Украины интеллектуально "притапливается". Естественный вопрос "в интересах кого все это делается?" на Украине задавать не принято.

Любопытно наблюдать за динамикой языковых изменений наружной рекламы. Сегодня только социальная реклама и реклама транснациональных корпораций идет с использованием украинского языка. Причем это практически неизбежно, учитывая характер бюджетирования и менеджирования в таких корпорациях (они работают со странами, а не с культурными регионами). Все же те, кто реально считают отдачу от вложений в рекламу, давно знают, что рекламные объявления на украинском языке приносят, скорее, обратный результат.

Мониторинг, проводимый Институтом социологии Украины, зафиксировал следующую ситуацию. Так, 35-36% граждан Украины заявляют, что дома (в самой комфортной обстановке, где никто не принуждает) они говорят на украинском языке, 32-33% — на русском, а около 30% — на том и другом. И это по Украине в целом. Ситуация же в Крыму — кошмар для украинских русофобов и наглядное подтверждение статуса Крыма как устойчиво сложившегося русскоязычного и русскокультурного анклава.

Крымские русские

Именно в связи с тем, что Крым является русскокультурным анклавом, политические игры в русскоэтническое и русскоязычное движение/партию/фракцию здесь обречены (аналогичная ситуация в Приднестровье). Подтверждением чему и стало вырождение т.н. "русских" и "русскоязычных" инициатив в Крыму. Ответа на вопрос "почему столь низки активность и организационный потенциал этих сил в автономии?" у заказных лидеров данного направления как не было, так и нет. Якобы они надорвались в первой половине 90-х, якобы пришло время исторической паузы, якобы русский человек всегда был таким безынициативным ("пока гром не грянет, мужик не перекрестится"), якобы их предала официальная Москва и т.д.

Но честно ответить на вопрос: кого представляют русские в Крыму? — гораздо сложнее. О проблеме представительства уже не стесняется писать местная пресса. Так, "Крымское время" опубликовало письмо своего читателя с вопросом: "Почему организации численностью в два-три десятка (в лучшем случае!) человек представляют полуторамиллионное русское население полуострова? По какому такому праву?".

Ссылки на "непоследовательную линию оказания поддержки" прорусским и пророссийским организациям Крыма со стороны Москвы стали чуть ли не классическим оправданием. При этом почему-то не обсуждается, а зачем вообще оказывать поддержку этнорусской организации, развивающей свою активность (часто маргинального типа) в русскокультурном анклаве?! И более простой (но обжигающий) вопрос: зачем поддерживать тех, кто единственно что умеет, единственно что с удовольствием делает, так это конфликтует с местной и национальной властями?

Последние мероприятия, связанные с празднованием 217-й годовщины присоединения Крыма к России, только подтвердили диагноз: жалкие осколки былых организаций не могут договориться даже о совместных акциях в отношении святого для всех них события. Показателен и уровень ораторского "мастерства" записных "лидеров". Столь же очевиден их успех в парламентской деятельности: удача в получении одного-единственного мандата (молодой евпаториец Олег Родивилов) ничем так и не была подкреплена.

В связи с вышесказанным приходится констатировать: т.н. "прорусские и пророссийские силы" Крыма сегодня не имеют ни уличного авторитета, ни депутатских мандатов, не ведут системных научно-исследовательских работ, не занимаются лоббистской деятельностью, не участвуют в серьезном бизнесе автономии. Но ничего подобного никогда и не произойдет, пока в основание организационной активности русских будет класться сугубо этническая идея, в принципе глубоко чуждая русской культуре, а в ситуации полиэтнического и поликонфессионального региона — носящая откровенно маргинальный характер.

У страха глаза велики

Опасности формирования новой цивилизационной идентичности для Крыма как русскокультурного анклава нет и не будет до тех пор, пока Украина не включилась в социокультурный проект освоения (пере-освоения) данной территории, т.е. пока Киевом не развернуты масштабные работы по формированию новой системы расселения, новой хозяйственной специализации полуострова и новой культурной идентичности, закрепляющих иные (украинские национальные) социокультурные стандарты. Подобные инвестиции современная Украина попросту не потянет. Пожалуй, для этого нет и интеллектуального ресурса. По крайней мере, сегодня украинская элита погрязла в разборках по оси Запад—Восток (Украина попросту воспроизвела Российский имперский стандарт!), в то время как ось Север—Юг остается не понятой и в проектном отношении недоступной. В результате чего весь Юг — Одесса, Херсонщина и Николаевщина, Крым и Донбасс (одни из самых непростых с точки зрения готовности к воспроизводству украинского незалежного стандарта регионы) — остается оторванным от остальной территории государства украинского.

Поэтому рассчитывать на то, что крымчане станут людьми не "русскими", сегодня по-прежнему несколько самонадеянно. Уроки новой национальной истории в школе — вещь, безусловно, трансформирующая сознание. Украинская армия — тоже место интенсивного формирования нового "буферного" человека. Но память крепка и сокрыта в материальной культуре, в ежедневных привычках, стандартах общения, поведения и принятия решений, а все они пока что — родом из всесоюзного (российского) детства.

Миграция (обратная миграция) русского населения в Россию, которая в обозримом будущем не сможет принципиально изменить этническую структуру населения полуострова, но, безусловно, сохранится, — естественное развитие процессов, запущенных в предыдущие периоды освоения Крыма. Сегодня можно с уверенностью утверждать, что Крым настолько сформирован как русскокультурный анклав, что всякий попадающий в Тавриду становится "русским", т.е. постепенно превращается в носителя "российского" социокультурного стандарта.

Единственным на сегодня проявлением "украинского следа" можно считать кардинальный переворот в структуре рекреационного потока: от российского и советского стандарта "80% из России, 20% с Украины" — к полному перевороту в 1999 году, когда 70% рекреантов поступило с Украины. В этом смысле украинская политика (осознанная или неосознанная — не важно) по отсечению российского рекреационного потока дала свои первые результаты. Кто вкладывается в Крым, тот им и владеет (согласно известной осовремененной поговорке, "кто девушку ужинает, тот ее и танцует").

Но, тем не менее, двухсотлетние вложения Российской империи и СССР ни в какое сравнение с нынешними экономико-политическими возможностями Украины не идут, поэтому Крым и продолжит свое существование как русскокультурный анклав.

Угрозы мнимые и угрозы невидимые

Очевидно, что при всем контроле, который установлен доблестными спецслужбами Украины над частью лидеров крымских татар, страх перед "татарской угрозой" у президента сохраняется. Этот страх родился в отсутствии решения данного вопроса средствами, "разрешенными к употреблению" Советом Европы. Находясь в ситуации цейтнота, украинское руководство, кажется, просто перепоручило этот вопрос спецслужбам, проведя его по статье "угроза национальной безопасности". Однако параллельно татарским вопросом вынуждены заниматься и все остальные — кто как может, — что порождает несогласованность в действиях и вспыхивающие время от времени то ажиотаж, то скандалы, то чрезмерные уступки, а то и насилие в отношении отдельных лиц "татарской национальности".

Что касается угроз, целесообразно распознавать не только угрозы, исходящие со стороны крымских татар, но и угрозы, обращенные против них самих. Угрозы эти так или иначе ими ощущаются и заставляют сильно нервничать.

Дело в том, что само возвращение крымских татар, его неорганизованный характер привели к абсолютно бессистемному и преступно непродуманному — ни с инфраструктурной, ни с экологической, ни с экономической точек зрения — расселению. Реализуемая схема — поселения на пойменных землях (яркий пример — массовая застройка садовых площадей поймы Салгира выше Симферопольского водохранилища), строительство на этой дефицитной земле огромных коробок домов, полустихийные поселения в пригородах (что не город и не село, где нет условий для воспроизводства ни городского, ни сельскохозяйственного уклада) и вдоль магистралей — породила т.н. "магистральных" и "пригородных" татар. Ни национальные стандарты хозяйствования, ни традиционный характер расселения, ни экологические нормы отношения к историческому ландшафту — ничего учтено не было. Другими словами, в силу неорганизованного характера переселения народ подвергся еще одной "ассимиляционной" процедуре, на этот раз — через систему своего вынужденно-добровольного расселения.

Если к этому добавить чехарду с графикой (перевод с арабицы на латиницу, затем на кириллицу и вновь, в 90-е, на латиницу — что каждый раз понижало уровень образованности населения), грубейшие политические ошибки структур, призванных представлять интересы крымскотатарского народа, и проч., и проч., то придется признать ситуацию... катастрофической, в первую очередь для самих крымских татар.

Именно так видят крымских татар остальные жители полуострова: как замкнутую на собственные проблемы безликую массу

В то же время, характер сопротивления и используемые политическими организациями крымских татар формы протеста чаще всего лежат в русле все того же "ассимиляционного" процесса. А происходит это потому, что сопротивление оказывается не столько запущенному в предыдущие периоды процессу "переработки" как таковому, сколько украинскому государству, которое скорее растеряно и напугано свалившимся на него наследством, в связи с чем готово идти (и идет!) на многочисленные политические уступки. Поэтому даже инициативы, направленные, как представляется татарскому политическому бомонду, на "выделение" этноса из крымской/украинской общности, разворачиваются в логике "ассимиляционного" (резервационного) процесса.

Поэтому реальные опасности для крымского сообщества, связанные с данной темой (например, расположение за пределами Крыма и Украины центров подготовки исламских кадров, идейная ориентация элит, неизбежное включение мусульман Крыма в гораздо большее пространство исламской солидарности), не обсуждаются, а мнимые выпячиваются и в соответствующих случаях раскручиваются, т.к. сложилась и прекрасно функционирует система пользования этой темой в интересах целого ряда политических игроков как в Крыму и Стамбуле, так и в Киеве (а после слушания крымскотатарского вопроса 4 апреля 2000 года на очередной сессии ПАСЕ в Страсбурге — и в Европе).

Навязчивые вопросы

Тому, что Крым жив, есть свидетельства — не политического или экономического, но культурного характера. В Крыму продолжают думать, размышлять, задавать вопросы, а это уже само по себе внушает оптимизм.

Так, например, активно обсуждается, а что, собственно, происходит с т.н. "русским" населением Крыма? Русские — кто они? Колонизаторы, внезапно оказавшиеся в роли туземцев? Или хозяева, временно лишившиеся чувства ответственности (а значит, и силы)? Могут ли крымские татары назвать русских своими соотечественниками, и наоборот? Или на полуострове давно все неблагополучно и скрыто готовится сегрегация? Что "варится" в крымском "этническом котле"? Возможен ли феномен русской субэтничности: правда ли, что русские Крыма уже не похожи на русских центральной России, сибиряков — и насколько? Как сохранят свою "русскость" те, кто вынужден существовать вне РФ? В принципе, что такое "русское начало", русское культурное начало, русская всемирность?

Сегодняшняя Россия в идеологическом (культурном) смысле ничего не транслирует в окружающее ее постсоветское пространство. А что, если завтра она начнет трансляцию стилей жизни, образцов деятельности для русского населения как "граждан" русского мира? Что произойдет в Крыму, если завтра у России сложится анклавная политика, в частности, политика в отношении русскокультурных анклавов? Что произойдет с Крымом после того, как разрешится ситуация в Приднестровье (например, Киевом и/или Москвой республике будет предложен статус кондоминиума)?

Что произойдет в Крыму, если через какое-то время в Малоазиатском буфере (Турции) начнутся типичные для этой территории беспорядки? Станет(-ут) ли Украина или Россия инвестировать в Крым, тем самым укрепляя его перед лицом общей опасности? В состоянии ли Москва и Киев договориться в принципе? Будет ли ими (одной из сторон) спровоцирован конфликт с целью гомогенизации населения полуострова?

Если Украина начнет переработку Крыма с целью установления собственных социокультурных стандартов (а этот вызов реально стоит перед молодым государством), то ни о каком межэтническом спокойствии речь уже идти не будет. Понятно, что пока у Украины самих этих стандартов-то нет, а сколько сил и политической воли понадобится для того, чтобы провести их на земли, которые отошли Украине не по ее замыслу и воле? Но предположим, это случилось. Что тогда? Например, понадобятся ли тогда для задач социокультурной переработки разрушения? (При этом чем глубже предполагаются изменения, тем тщательнее проводятся "подготовительные работы", выраженные в разрушении существующих инфраструктур, системы расселения и т.д.; один из последних примеров — Балканы.)

И, наконец, вызов, по-прежнему стоящий перед крымским сообществом: как оно позиционирует себя в отношении Украины? Будет ли политика Украины и в дальнейшем строиться исключительно по осям Киев—Львов и Киев—Днепропетровск, а культурная политика — по оси Киев—Ивано-Франковск и т.д., или Крым все же способен задать принципиальную для восточноевропейского культурного пространства вертикаль Киев—Симферополь? Что тогда произойдет с сакраментальным "островным" девизом: "За Перекопом — земли нет!"?

...И множество других вопросов, ответы на которые Крыму предстоит давать совместно с Украиной и Россией. Время заставит.


Источник: "ОК", №3(9), 2000 г.

 

Актуальная репликаО Русском АрхипелагеПоискКарта сайтаПроектыИзданияАвторыГлоссарийСобытия сайта
Developed by Yar Kravtsov Copyright © 2020 Русский архипелаг. Все права защищены.