Версия для печати

Культурная идентичность и политика

На сегодняшний день, по моему мнению, наибольший интерес представляет положение так называемого третьего сектора. Ведь это и есть то самое общество, народ, ради которого проводятся реформы. Однако в России третий сектор наиболее плохо структурируемый политический субъект; это группы людей, которые связаны горизонтальными связями, часто межрегиональными. Они образуют сети, которые более или менее эффективно работают. При этом, они используют публичную политику как инструмент либо выживания, либо (что реже) развития.

Мы с коллегами, уже в течение 7 лет ищем "субъекты развития". Не в социологическом, исследовательском плане, а в практическом. Еще в 1997 году мы поставили несколько концептуальных диагнозов российской политической ситуации (Статья: В поисках "субъекта развития". — "НГ-сценарии", № 11(20), октябрь 1997.). К сожалению, и это следует из прозвучавших сегодня сообщений, за прошедшие годы мало что изменилось, а многое усугубилось. В частности, усиливаются региональные различия в образе жизни населения; по-прежнему мы пользуемся западными социологическими моделями для описания и анализа российских общественных изменений. По-прежнему общество не имеет вразумительного ответа на вопрос "кто мы?", а без этого все программы, реформы и модернизации будут проводиться по моделям, взятым из прошлого других стран и культур. А значит, они будут отторгаться, как инородное тело, как инокультурный трансплантат.

Теперь мне бы хотелось остановиться на нескольких моментах, которые я считаю важными и о которых несколько раз здесь уже говорили.

 Современная большая политика, похожа на табло, на полиэкран, где рядовой гражданин видит персонажи далекой от него политической жизни. Проникнуть в заэкранье житель страны не может, а стать участником интерактива может только в период выборов. Действительно, как отмечалось, перформанс — это способ существование политики и политика, который только так может презентировать себя через экран, и стать политиком в общественном сознании.

Сегодня политический экран, показывает такие образы политики, которые не принимаются обществом. И эта политика (ее образ) мало влияет на реальную жизнь человека. Кстати говоря, и в современном бизнесе присутствует тоже элемент шоу. Приемы шоу-бизнеса вообще дают в современном обществе наиболее эффективный способ действия для получения либо политического капитала, либо финансового. Но возможно ли от этого перейти к таким способам существования, которые создадут условия для позитивных изменений в реальной жизни.

С другой стороны, во всем этом есть и много положительного. Так, в России сложилась очень интересная модель демократия, ее можно называют "демократией неучастия". Граждане имеют возможность не участвовать в этом шоу ни как зрители, ни как действующие лица. Даже можно организовывать какие-то общественно значимые проекты, используя политический экран и находя союзников из рядов его шоумэнов. Главное, для успеха дела, сохранять дистанцию.

Во-вторых, и с этого надо было начать, политика, на мой взгляд, подразумевает этическое измерение. Реальный политик, а не виртуальный персонаж экрана, не может быть безответственным лицом. Сегодня в политическом пространстве России такие представления просто отсутствует. Как и институт "этического надзора", роль которого выполняла когда-то русская литература.

Этому есть объяснение. С конца XX века ведущей деятельностью в современном мире стало управление. И политика, и право становится средством управления, элементом управленческих технологий. А топ-менеджер, как некий коллективный субъект, часто просто невидим. Действуя за рамками политики и не неся политической ответственности, он использует политический экран как средство для управления, например, финансовыми рынками. Таким образом, политическая практика сегодня "зажата" в пространстве между социальными сетями (обществом) и корпорациям, находящимися на более высоком уровне управления.

И третий важный момент — это самоопределение нашего общества. Почти все выступающие отмечали проблему коллективной идентичностью России и ее населения. И это, по моему мнению, основная проблема, порождающая вокруг себя проблемные круги. Сегодня нет субъекта ответственного за воспроизводство и поддержание культурной идентичности общества.

Государство занимается прежде всего безопасностью (может быть, это и очередная имитация), и оно не имеет возможности заботиться об идентичности и даже имитировать эту заботу. В современном мире государство для этого мало приспособлено, и, как я полагаю, не только Россия.

Опять же, сохранением и воспроизводством идентичности занимаются общественные сети и их "организации". А Россия представляет собой этакую медузу, которая лишилась скелета, поскольку политические и социальные коммуникации слабы и не могут выполнять функцию скелета. И сегодня носит ее по волнам глобализации. Из этой ситуации есть два исхода, либо разделиться на кусочки и образовать новую российскую мозаику, либо в обществе вырастет новый скелет, обеспечивающий партнерство и солидарность, доверие и понимание.

Для выстраивания в ближайшей перспективе политического действия и политической коммуникации важно понимание того, что сегодня мы движемся, судя по всему, к централизованному политическому устройству, которое позволит реализоваться культурному архетипу монархической власти. И основной вопрос в том, а каково в этом устройстве место политических партий?

Источник: интернет-журнал "Новая политика".