Версия для печати

Демократы США переосмысливают будущее

Команда Буша не побоялась вскрыть "униполь", обнажив его тщательно замазываемые демократами язвы и противоречия. Это не значит, что нынешние хозяева Белого дома и Пентагона не хотят "единого" мира. Они просто стремятся к тому, чтобы все понимали, кто в этом мире будет хозяин

Со времени Франклина Рузвельта и конца Второй мировой войны Демократическая партия Соединенных Штатов Америки не может похвастаться серьезными успехами и крупными достижениями в сфере внешней политики .

Заслуги демократических администраций лежат в основном в области политики внутренней: экономической (именно демократы защищают интересы высокотехнологического производства в США), социальной, расовой. Либеральные политики, составляющие идейный авангард Партии осла, как правило, приходят к власти с широкими общественными инициативами, обещаниями ужесточить правительственный контроль над бизнесом, смягчить экономическое неравенство, увеличить занятость и т. д. Консерваторы-республиканцы, напротив, проводят политику доверия по отношению к бизнесу, ослабления административного регулирования, тем самым остужая реформаторский пыл либералов.

В области внешней политики все обстоит ровно наоборот: здесь демократы уступают в инициативе своим оппонентам. В сферу международных отношений они вторгаются крайне неохотно. Причем действия носят случайный характер, а красивые (и чаще всего совершенно неоспоримые) лозунги типа "укрепления авторитета международного сообщества" или "уважения прав человека" подменяют реальную политическую стратегию.

Политика практически всех республиканских администраций США последних лет действительно способствовала кардинальной трансформации положения дел на международной арене. Демократы в лучшем случае использовали плоды внешнеполитических усилий своих конкурентов для осуществления экономических и социальных реформ. В худшем случае — как в эпоху Кеннеди–Джонсона — непродуманными акциями типа вовлечения во вьетнамский военный конфликт создавали серьезные проблемы, распутывать которые приходилось преемникам.

Республиканцы Никсон–Форд смогли относительно благополучно вывести США из вьетнамской мясорубки, сдержать, не стесняясь в выборе средств, коммунистическое наступление в Латинской Америке, Азии и Африке, ослабить левое движение на Западе и в третьем мире, лишив его дружественной поддержки со стороны Советского Союза, и установить партнерские отношения (против СССР и Вьетнама) с коммунистическим Китаем. При Рейгане–Буше была выиграна "холодная война" и на развалинах советского блока вознесся "новый мировой порядок".

Два последних президента-демократа более или менее удачно следовали в фарватере своих предшественников, зачастую произнося совершенно иные лозунги. Билл Клинтон поначалу просто не знал, как управлять брошенным Советским Союзом на произвол судьбы миром. Если у его администрации и была стратегия, то заключалась она примерно в следующем — "хорошие люди" во всем мире должны дружить друг с другом. Отсюда следовал вывод: США надо способствовать приходу к власти в других странах "хороших людей".

Во вторую половину президентства Клинтона такого рода стратегия обрела наименование политики "глобализации". Однако если у администрации Клинтона имелись определенные ресурсы для того, чтобы привести "хороших людей" к власти в России и Югославии, то страны-изгои исламского мира оказались ему не по зубам. Да и в самих Соединенных Штатах к власти рано или поздно могли прийти совсем неожиданные фигуры.

Республиканцы — как "реалисты", так и "неоконсерваторы" — сегодня упрекают Клинтона за потерянное для обеспечения безопасности страны время. Это отчасти верно. Клинтон боялся резких шагов, способных противопоставить Америку ее традиционным союзникам и тем самым расколоть усердно конструируемый элитой США "униполь" (по выражению американского политолога Айры Страусса) — глобальный демократический универсум, вбирающий в себя новые и новые страны.

Команда Буша не побоялась вскрыть "униполь", обнажив его тщательно замазываемые демократами язвы и противоречия. Это не значит, что нынешние хозяева Белого дома и Пентагона не хотят "единого" мира. Они просто стремятся к тому, чтобы все понимали, кто в этом мире будет хозяин.

Концептуальная слабость идеологов Демократической партии в области внешней политики обнажилась со всей очевидностью накануне иракского кризиса. У демократов не нашлось альтернативной идеологии, которую ее лидеры могли бы противопоставить имперскому "неоконсерватизму" Перла–Кристола, не подвергая сомнению свои собственные принципы.

Демократы в период своего пребывания у власти клялись в верности "международному сообществу" — значительная их часть во главе с бывшим вице-президентом Альбертом Гором и сенатором Эдвардом Кеннеди и в 2002–2003 годах выступила против односторонней военной акции союзников без поддержки Совета Безопасности ООН. Однако никто из демократов не дал ясного ответа на вопрос, чем в таком случае оправдывалась акция НАТО против Югославии, тоже, как известно, проведенная без санкции ООН.

При этом после начала боевых действий даже наиболее жестко оппонировавший Бушу Эдвард Кеннеди в целях национального сплочения предпочел отказаться от критики действий администрации, тем самым продемонстрировав, что приоритеты "международного сообщества" для нормального американца всегда отступают перед велением патриотического чувства.

По вопросу войны в Ираке Демократическая партия США раскололась на несколько фракций. Большинство демократов в конгрессе, предводительствуемые лидером меньшинства в палате представителей Ричардом Гефардтом и сенатором от штата Коннектикут Джозефом Либерманом, баллотировавшимся на выборах 2000 года в качестве вице-президента, курс Буша на одностороннюю акцию против Ирака поддержали. Совместно с республиканцами они проголосовали в октябре 2002-го за резолюцию, предоставляющую президенту право на применение силы против Ирака без санкции Совета Безопасности ООН.

Конечно, многие идеологи американского либерализма не согласились с позицией конгрессменов. Может быть, наиболее сильным и резким антивоенным выступлением в американской печати была статья патриарха либерализма, 86-летнего историка, советника и близкого друга президента Джона Кеннеди Артура Шлезингера-младшего, опубликованная спустя три дня после начала иракской войны в газете LosAngelesTimes. Перефразировав слова президента Рузвельта, сказанные им по поводу атаки Японии на Пирл-Харбор, Шлезингер написал, что "сегодня именно мы, американцы, живем в бесчестье".

Шлезингер отвергает идею превентивной войны, которая фактически предоставляет любой стране право на "упреждающую" атаку против своего предполагаемого или всамделишного соперника. "Вице-президент Дик Чейни и министр обороны Дональд Рамсфелд, — писал историк в более ранней статье "Превентивная война", — очевидно, считают себя чем-то вроде сверхполицейских из MinorityReport ("Особое мнение") Стивена Спилберга, этаких телепатов, которые физически настолько могущественны, что могут предотвращать преступления до их совершения". Шлезингер подвергает критике и американские средства массовой информации, освещающие лишь уличные протесты крайне левых и не доносящие до широкой аудитории мнения  либеральных критиков войны типа уже упоминавшегося Эдварда Кеннеди или сенатора от Западной Вирджинии Роберта Берда.

Читая последние статьи знаменитого историка, можно прийти к выводу, что идейное размежевание в Америке начинает проходить уже не по линии "правый — левый", а по линии "старый — новый". При всех гигантских различиях между Артуром Шлезингером и одним из вождей антивоенного движения, изоляционистом, лидером Партии реформ Патриком Бьюкененом, у них оказывается много общего. Каждый из них видит свою страну островом, отгородившимся от проблем мира, и каждый из них считает, что США следует не растрачивать себя на внешнеполитические акции, а сосредоточиться на внутреннем развитии, приоритеты которого оба политика определяют по-разному.

Однако неолибералы и неоконсерваторы, в отличие от последнего старого либерала Шлезингера и старого правого Бьюкенена, мыслят уже совсем другими категориями. Старый добрый "национальный интерес", о моральной правомерности использования которого замечательно писал Шлезингер в своей книге "Циклы американской истории", постепенно выходит из употребления.

На смену политике национального интереса идут многообещающие глобально-гегемонистские проекты, взрывающие статус-кво современного мира.

2003 г.