Семь шагов к городу будущего

Город, если он не превращается в исторический заповедник в функциональном отношении, не может не преображаться в элементах и должен обогащаться новым, привлекательно взаимодействуя с историческим контекстом

Интервью Вячеслава Глазычева "Российскому Экспертному Обозрению" на тему современной градостроительной политики, и в том числе повышения конкурентоспособности российских городов.

—Вячеслав Леонидович, что, на Ваш взгляд,  обеспечивает городу конкурентоспособность?

—Наличие эффективных городских сообществ, способных во взаимодействии улавливать еще только наметившиеся тренды и использовать проектное воображение для их использования. Наличие администрации, способной корректно воспроизводить модели, созданные другими городами, или грамотно использовать конъюнктуру.

Пример первого — голландский Делфт, превративший недостаток (болотистые грунты) в силу: крупнейший в мире проектно-исследовательский центр строительства на слабых грунтах. Пример второго — испанская Барселона, последовавшая по пути французской столицы Парижа и сумевшая стать одним из крупнейших конгресс-центров мира. Пример третьего — североиспанский Бильбао, выигравший локализацию нового Музея Гуггенхайма и рискнувший принять экзотический проект Фрэнка Гэри.

—Как же сделать город привлекательным и удобным для жизни?

—Ответ на этот вопрос довольно прост: договорное или негласное сотрудничество администрации, деловых кругов и жителей в поддержании высокого тонуса и, главное, разнообразия позитивных впечатлений как от предметно-пространственной среды, так и от общего стиля толерантности отношений между людьми.

—В городах, особенно в крупных, все больше наблюдается разнонаправленность различных групп населения. Возможно ли в ходе городского планирования учесть интересы непохожих друг на друга групп горожан?

—Теоретически — нет ничего проще. Требуется осуществлять процесс городского планирования и проектирования на всех уровнях (от города в целом до квартала и сквера) в диалоговом режиме между администрацией, архитекторами и озабоченными горожанами. На практике же это весьма трудоемкая система процедур, требующая к тому же не только доброй воли, но и очень высокой квалификации ведущего в проектном процессе. Как показывает опыт, в этом случае необходим внешний организующий агент, не вовлеченный в паутину сугубо локальных взаимоотношений сторон, и способный достичь их позитивной соорганизации.

—Градостроительная политика осуществляется людьми, которые могут совершать ошибки. Как сделать так, чтобы градостроительные ошибки не завели в тупик следующие поколения?

—Наибольшая опасность заключена в профессиональном самомнении всех участников процесса. Преодолеть это препятствие можно лишь путем отстраивания многоступенчатого диалога всех экспертных позиций.

"Профессиональный кретинизм" в равной степени отличает архитектора-градостроителя, специалиста по транспорту, инвестора, городского чиновника и т.д. При неограниченном его господстве жестокие ошибки неизбежны в любой социально-экономической ситуации. В этом отношении Нью-Йорк эпохи Роберта Мозеса или Москва эпохи Юрия Лужкова ничем не отличаются друг от друга. Особую роль играет степень антагонизма между администрациями города и окружающей его территории.

—У городов есть свой, сформировавшийся веками архитектурный стиль, но развитие нельзя остановить. Насколько возможно совместить старые и новые архитектурные формы в рамках единой городской политики, как добиться сочетания прошлого и будущего в единой градостроительной деятельности?

—Отвечу коротко: никакой технологии в данной сфере быть не может. Мы все время опираемся на такое нестрогое основание как вкус, в свою очередь восходящий к обыденной культуре бытия. Но вкус может и отсутствовать.

Город, если он не превращается в исторический заповедник в функциональном отношении, не может не преображаться в элементах, должен обогащаться новым, однако привлекательное взаимодействие с историческим контекстом в огромной мере зависит от того, являются ли те, кто принимает решения, коренными жителями, опираются ли они на зрелое самоощущение коренных жителей. Это первично, а перевод культурной нормы в норму застройки вторичен.

—Что должно лечь в основу концепции современного российского жилья?

—В общем виде ответ на этот вопрос затруднителен. В сфере коммерческого жилья учет реальных потребностей зависит от того, свободен ли рынок предложения, или он де-факто монополистичен, как в сегодняшних Москве и Санкт-Петербурге. Зависит он также и от того, обладают ли покупатели опытом в роли покупателя недвижимости, или нет.

В сфере социального жилья требуется более высокая квалификация со стороны муниципального заказчика: соединение необходимой относительной дешевизны с приемлемой степенью комфорта есть задача наивысшей сложности. В ценностном выражении цель здесь я определяю так: социальное жилье следует формировать таким образом, чтобы люди, которые в нем будут вырастать, смогли в своей взрослой жизни выйти из этой ситуации.

Главное в России — вырваться из плена представлений о единственности модели многоэтажного, многоквартирного жилого дома, и заново осмыслить квартал как единицу городской среды.

—Среди российских элит активно обсуждается тема передвижения городов, в частности, столиц. В какой мере смена столиц влияет на управленческие конструкции?

—Перемещение столиц — дело сложное, очень дорогостоящее, и идти на этот шаг можно только в силу особой необходимости. Так, президент Казахстана Н.Назарбаев имел основания вынести столичные функции из Алма-Аты по двум причинам: стремление оторваться от "фундамента" южных кланов и вместе с тем обозначить этнизацию североказахстанских областей, естественным образом тяготевших к России.

В России, где давно поговаривают о возможности/желательности переноса столицы, оснований для такой операции нет, хотя вынос некоторых государственных функций в Санкт-Петербург вполне разумен. Богатство архитектуры, наработанное империей, взывает к рациональному использованию.

Опорой подлинно современной экономики являются города с населением свыше 1 миллиона человек, крупные университетские центры. Часть региональных столиц лишится своего статуса по факту исчезновения населения на внегородских территориях, тогда как просматривается явная необходимость усиления административных функций (а вместе с ними и населения) ядер приграничного расселения — Владивостока, Хабаровска, Омска, Красноярска, Краснодара, Воронежа, Калининграда.

Источник: "Российское Экспертное Обозрение",№2 (16) 2006 г.