Соборность – это культура совместного мышления и коллективного поступка

Страх наделить кого-то персональной властью ведет нас либо к отказу от персональной ответственности, что практически не возможно, либо к обезличиванию личности, несущую эту ответственность

Для христианина, оказавшегося в городе, где индивидуализм и потребительство пронизывают все нити городской жизни, соборность может стать не только устаревшим, церковным словом, но и чуждым понятием.  Однако, прошедший в Санкт-Петербурге IV Евангельский Собор, посвященный вопросам церкви в век стремительной урбанизации, показал несостоятельность такого опасения.  Город, как было отмечено С. Градировским, стремится к анонимности. Каждый житель пользуется услугами обезличенных водопроводчиков, газовиков, электриков, транспортников, дворников, продавцов, и даже, прости нас Господи, соседей. Как не странно к этому сейчас стремятся и крупные городские церковные общины. На разные случаи церковно-духовной жизни существуют отдельно поставленные личности, которые нередко безлики: учителя Воскресной Школы, проповедники, группы хвалы, консультанты, офисные работники. За ситуацию в городе, как и в церкви, отвечают все, а значит и никто.

Современное общество унаследовало от позитивизма эпохи Просвещения убеждение, что существуют объективные понятие никак несвязанные с личностью. В академических кругах давно известно, что любой текст должен быть максимально обезличен. Например, вместо "Я провел исследование" необходимо писать "Было проведено исследование". Вроде как звучит объективней. Однако, вслед за тенденцией обезличивания человек столкнулся и с тенденцией избегания ответственности. Другими словами, если не я провел исследование, то ответственность не на мне, а на самом исследовании, т.е. не на ком. На мой взгляд, ответственность – понятие глубоко личностное. Возникает противоречие между ответственностью коллективной, когда участник коллектива обезличивается, т.е. теряет свою идентичность, обретая чужую идентичность – коллективную, а значит, теряет свою личную  ответственность. Кроме того, ответственность содержит в себе понятие права и обязанности. Далее, понятие право представляет собой этическое оправдание власти. Вернее является моральным оправданием на власть. Именно по этой причине, понятие ответственность терпит в современных сообществах обезличивание, дабы избежать притязаний некой личности на власть. Как следствие, обезличивается и обязанность. Таким образом, индивидуум не чувствует себя обязанным обществу.

Страх наделить кого-то персональной властью ведет нас либо к отказу от персональной ответственности, что практически не возможно, либо к обезличиванию личности, несущую эту ответственность. В этой ситуации Христос есть яркий пример решения подобной дилеммы, когда Сын Божий становится персоной, личностью в человеческом смысле. Он не только Вечный Логос, но и еще Иисус, сын плотника. Следуя примеру Иисуса Христа, каждый может культивировать свою личную ответственность, принимая участие в совместных действиях, как отдельное взятое "я", а не единица, принадлежащая некоему сообществу и нести за это персональную отвественность.

Горожанин, равно как и каждый член церкви, несет персональную ответственность за развитие сообщества. Как каждый человек сталкивается с ситуацией, когда он или она оказывается перед необходимостью выбора либо своего права в ущерб своим обязанностям, либо своей обязанности в ущерб своим правам. В современных потребительских сообществах первый вариант представляется наиболее разумным. Отсюда возникают попытки оправдать свои эгоистические приоритеты, например, путем введения концепта разумного эгоизма. Для меня как последователя анабаптизма, второй вариант представляется не только более разумным, но и единственно возможным для выживания и развития сообществ. Именно идея кенозиса  (отказа от власти) Иисусом Христом более всего была проработана последователями третьей волны реформации, в первую очередь последователями Менно Симонса. Действительно, анархия, к которой призывали Кропоткин и Толстой, кажется вполне логичным выводом для избегания установления и развития несправедливых социальных институтов. Однако, хотя это хоть как-то возможно в сельской местности, немыслимо в растущих городах. С другой стороны, XX век кишит негативными примерами, когда власть, как инструмент насилия, приводил к очень печальным последствиям, хотя на первоначальных этапах социально-политического устройств казался вполне оправданным.  Остается единственно перспективным социальным устройством, как для церкви, так и для города, когда власть представляет собой, по Соловьеву, инструментом или мерой сострадания.

По-прежнему остается открытым вопрос взаимодействий откровения (Св. Писаний и/или пророчеств) и соборности.  Как церковь может использовать Св. Писание. Здесь могут оказать пользу взгляды Г.П. Щедровицкого, который говорил о чистом мышлении, как о самостоятельной субстанции и коммуникативном мышлении, как совместной мыследеятельности. Если чистое мышление это lo,goj (Логос), согласно евангелию от Иоанна 1, или hm'k.x' (Хохма), согласно книге Притч 8, то соборность это не что иное, как попытка осуществления коммуникативного мышления внутри Церкви для практической реализации этого чистого Мышления или Логоса. Церкви это известно, согласно Св. Писаниям, как господство Иисуса Христа (персонифицированного Логоса) над Его сообществом – Церковью. Священное Писание также является свидетельством коммуникативного мышления в разные периоды времени, когда Логос/Хохма реализовывал Свою Сущность в Своем народе.

Выглядит так, что соборность – не только христианская культура взаимодействия отдельных личностей, но и необходимость в условиях урбанизации. Не случайно в Новозаветных документах речь идет не об абстрактных последователях Христа, но о конкретных личностях: Петр, Иоанн, Иаков, Павел, Тимофей и т.д. Вместе с тем, их вклад в общее дело имел смысл лишь в рамках совместного мышления и действия. Следуя этому примеру и учитывая вопиющую необходимость в личностно-коллективном мышлении и действии в городских сообществах, евангельские церкви могут культивировать соборность, как совместное действие отдельных, но не безличных индивидуумов. Отказываясь от своих притязаний отдельно взятые личности, ограничивая себя и осознавая свою персональную ответственность, могут мыслить и действовать коллективно, воплощая, таким образом, подлинную соборность.