Глобальное потепление опасно не столько сдвигом среднегодовых температур, сколько учащением и усилением экстремальных погодных явлений

Минувшим летом [1999 года] в средней полосе России невыносимая жара несколько раз прерывалась однодневными передышками, когда температура в полдень была всего плюс 25. Всего лет 20 назад такие дни в Подмосковье считались бы жаркими.

Разработанные в наше время методы определения температур ушедших времен (исследование намерзших в определенные века слоев полярного и горного льда, спилов выросших в те времена деревьев и т. д.) показывают, что в последние лет триста наша атмосфера заметно теплеет. Для последних 100 — 130 лет этот вывод подтверждают и данные прямых метеорологических измерений: хотя в каждом десятилетии выпадают и аномально теплые и аномально холодные годы, средняя температура упорно ползет вверх. Обычно для объяснения этого поминают так называемый "парниковый эффект". Суть его состоит в следующем: Земля получает энергию от Солнца в основном в видимой части спектра, а сама, будучи куда более холодным телом, излучает в космическое пространство главным образом инфракрасные лучи. Однако многие содержащиеся в ее атмосфере газы — водяной пар, углекислота, метан, окислы азота и т. д. — прозрачны для видимых лучей, но активно поглощают инфракрасные, удерживая тем самым в атмосфере часть тепла, которое те должны были бы унести в космос.

"Парниковый эффект" возник не сегодня — он существовал с тех пор, как наша планета обзавелась атмосферой, и без него температура приземных слоев этой атмосферы были бы в среднем градусов на тридцать ниже реально наблюдаемой. Однако в последние век-полтора содержание некоторых "парниковых" газов в атмосфере очень сильно выросло: углекислоты — более чем на треть, метана — в 2,5 раза. Появились и новые, ранее просто не существовавшие вещества с "парниковым" спектром поглощения — прежде всего хлор- и фторуглеводороды, в том числе пресловутые фреоны. Сам собой напрашивается вывод о связи между этими двумя процессами. Тем более, что причину быстрого роста количества "парниковых" газов тоже долго искать не надо — вся наша цивилизация, от костров первобытных охотников до современных газовых плит и автомобилей зиждется на быстром окислении соединений углерода, конечным продуктом которых и является СО2. С деятельностью человека связан и рост содержания метана (рисовые поля, скот, утечки из скважин и газопроводов) и окислов азота, не говоря уж о хлорорганике. Пожалуй, только на содержание водяного пара в атмосфере человек еще не оказывает заметного прямого влияния.

В разных странах был построен целый ряд соответствующих моделей. Как и ожидалось, они показали, что в случае сохранения нынешней тенденции роста содержания "парниковых" газов атмосфера начнет теплеть все быстрее — к концу XXI среднегодовые температуры повысятся, по разным сценариям, на 1 — 3,5 градуса (хотя для отдельных районов не исключены и заметные похолодания). При этом уровень Мирового океана поднимется на несколько десятков сантиметров — не столько даже из-за таяния полярных льдов (как это обычно объясняют), сколько просто за счет теплового расширения верхнего прогреваемого слоя. Для ряда приморских стран с пологим берегом (особенно для тропических коралловых архипелагов) это означает потерю значительной части территории — вплоть до полного исчезновения под волнами. (Не удивительно, что именно эти страны неизменно первыми ратифицируют все международные соглашения об ограничении выбросов "парниковых" газов — см. ...)

Однако глобальное потепление создает проблемы отнюдь не только жителям Мальдивских островов. Повышение среднегодовых температур будет означать сдвиг всех климатических зон в меридиональном (от экватора к полюсам) направлении: южная полоса тундры зарастет тайгой, на юге сегодняшней таежной зоны вырастут широколиственные леса и т. д. Это означает, что десятки миллионов людей лишатся возможности вести привычное им хозяйство. В еще худшем отношении окажется дикая природа. Речь идет не только о таких видах, как, скажем, белые медведи, которые ныне свободно странствуют почти по всей Арктике, а с потеплением окажутся привязаны к берегам материков и крупных островов. (Надо заметить, что решительный передел эколого-климатической карты мира вообще больше всего угрожает редким и исчезающим видам и прежде всего тем из них, которые встречаются только на ограниченной территории.) Куда заметнее для человечества будет то, что произойдет с видами массовыми — например, с кровососущими насекомыми или вредителями леса. Дело в том, что скорость их размножения сильно зависит от температуры окружающей среды. Если эта температура станет выше, насекомые будут размножаться быстрее, выходя таким образом из-под контроля своих естественных врагов (птиц, лягушек и т. д.), для которых последствия потепления в лучшем случае ограничатся сдвигом сроков размножения, но не его интенсивности. Кроме того, многие тропические и субтропические виды кровососов распространятся на север, и вместе с ними туда придут переносимые ими болезни — такие, как малярия, тропические вирусные лихорадки и т. д. (То же самое будет — и, похоже, уже происходит — с некоторыми грибковыми болезнями деревьев, возбудителей которых тоже разносят насекомые.)

Впрочем, по мнению многих специалистов, наибольшая опасность исходит даже не от самого температурного сдвига, а от его беспрецедентной скорости. Земная атмосфера и взаимодействующие с ней поверхность суши и верхние слои океана представляет собой сложнейшую комбинацию из множества разнородных и разномасштабных, но тесно связанных друг с другом процессов и механизмов, и резкий сдвиг какого-либо параметра прежде всего увеличит нестабильность в его работе. "Представьте себе, что вы пытаетесь резко сдернуть с места сервант, в котором на незакрепленных полочках стоит фарфоровая и хрустальная посуда, — поясняет координатор климатической программы Всемирного Фонда Дикой Природы Алексей Кокорин. — Главный вопрос не в том, сдвинется он на полсантиметра или на сантиметр и в какую именно сторону, а в том, что произойдет внутри него". Так и с климатом — сравнительно небольшое изменение средних температур будет сопровождаться резким увеличением их отклонений в обе стороны, и, скажем, в январе в Москве станет больше как дней с температурой ниже минус 25, так и дней с температурой выше нуля. (Вспомним — ведь и тропическую жару минувшего лета предваряли необычно сильные и долгие майские морозы.) То же самое происходит с осадками, ветрами и т. д. — меняются не столько средние величины, сколько отклонения от них. Возможные последствия этой раскачки — как экологические, так и чисто экономические — таковы, что на их фоне никакие предполагаемые расходы на снижение выбросов не покажутся чрезмерными.

Картину портит один пустячок: обусловленность глобального потепления антропогенными выбросами "парниковых" газов до сих пор строго не доказана. Более того — многие вполне серьезные ученые сомневаются в этом.

Дело в том, что выброс газов в атмосферу — только одна сторона процесса. Атмосферная углекислота активно поглощается зелеными растениями в процессе фотосинтеза. Она растворяется в воде, откуда часть ее надолго уходит из глобального оборота, превращаясь (в основном стараниями различных живых существ) в химически малоактивные карбонаты — раковины моллюсков и некоторых одноклеточных, кости позвоночных и т. д. Известны и другие пути связывания углекислоты и прочих "парниковых" газов. Построить же точную количественную модель их циркуляции до сих пор не удается, и потому нет гарантий, что наблюдаемое увеличение концентрации того или иного газа в случае снижения его выброса прекратится.

Никто, правда, не спорит с тем, что глобальный климат действительно теплеет. Однако подобные изменения происходили в нем и раньше, когда деятельность человека никак не могла на них повлиять — достаточно вспомнить хотя бы наступления-отступления ледников. (Впрочем, как замечают сторонники антропогенной теории, в прошлом температурные сдвиги бывали и гораздо большими, но никогда не были такими быстрыми.) Никто не отрицает и данных, согласно которым всякое глобальное потепление сопровождалось увеличением содержания СО2 в атмосфере. Однако, например, крупнейший российский геофизик Олег Сорохтин считает, что тут перепутаны причина и следствие. Известно, что растворимость углекислоты (как и большинства газов) в воде понижается с повышением температуры последней. Следовательно, всякое потепление должно заставлять Мировой океан (в котором, по оценкам Сорохтина, общее количество углекислоты в 57 — 60 раз превышает ее количество в атмосфере) выпускать в воздух столько СО2, что все антропогенные выбросы оказываются в пределах ошибки измерения. К тому же глобальное потепление сопровождается оттаиванием больших участков вечной мерзлоты (так, согласно вышеупомянутым моделям, к концу наступающего века ее южная граница в Сибири подымется примерно до 65-й параллели), что делает доступной для разложения (естественно, с образованием СО2 и метана) содержащуюся в оттаявших почвах органику. Впрочем, не исключено, что верны оба воззрения — рост концентрации атмосферного СО2 является как следствием, так и причиной глобального потепления; то есть эти два процесса работают по принципу положительной обратной связи, ускоряя друг друга. С этой точки зрения все меры по сокращению выбросов представляют собой трату немалых средств на замазывание щелей в стенках бочки, у которой отсутствует дно. Сходные соображения высказывают и некоторые западные ученые. А бывший президент американской Национальной академии наук Ф. Зейтц в начале прошлого года даже предложил научному сообществу подписать специальную петицию, призывающую правительства США и других стран не подписывать Киотский протокол об ограничении выбросов "парниковых" газов.

Однако до сих пор эта точка зрения не имела заметного успеха ни у политиков, ни у большинства ученых. Во-первых, самые разные данные (не только прямые измерения атмосферных температур, но и изменение границы вечных снегов в высокогорье, гибель ряда коралловых рифов в Индийском океане и т. д.) показывают, что времени дожидаться строгих и однозначных доказательств у нас попросту нет. Угрозы, связанные с климатическими сдвигами, слишком велики, чтобы можно было позволить себе упустить шанс остановить или замедлить эти сдвиги.

А во-вторых — что такое, собственно, сокращение выбросов "парниковых" газов, за счет чего оно может быть достигнуто? За счет повышения эффективности использования энергоресурсов, сокращения утечек тепла и топлива, технического перевооружения энергетического комплекса, перехода на более безопасные виды топлива (например, с мазута на газ). За счет замедления расходования ископаемого топлива — ресурса, как известно, принципиально невозобновимого. За счет развития альтернативных, экологически чистых технологий получения энергии. Все это, в общем-то, все равно надо так или иначе делать, и даже если в итоге выяснится, что принятые меры не оказали никакого влияния на процесс глобального потепления, польза от них все равно превысит понесенные убытки. Как говорится, не догоним — так хоть согреемся.

Источник: "Итоги" №49(184) 1999 г.